Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 5 февраля 2003 г. N 2-П03ПР Протест прокурора оставлен без удовлетворения, поскольку пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора, а также определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела не допускается

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 5 февраля 2003 г. N 2-П03ПР

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел уголовное дело в отношении М.Г.М. по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.С.Г. по приговору Верховного суда Республики Дагестан от 30 июля 2001 года

М.Г.М., 5 января 1961 года рождения, несудимый, уроженец с. Гергебиль Республики Дагестан,

осужден:

- по п.п. "ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 18 годам лишения свободы;

- по ч. 3 ст. 33 и п.п. "ж, з, н" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пожизненному лишению свободы;

- по ч. 3 ст. 30 и п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы;

- по ч. 2 ст. 186 УК РФ к 7 годам лишения свободы;

- по ч. 2 ст. 222 УК РФ к 5 годам лишения свободы;

- по ч. 1 ст. 327 УК РФ к 1 году лишения свободы.

По совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ назначено пожизненное лишение свободы в исправительной колонии особого режима.

Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 9 сентября 2002 года приговор в части осуждения М. по ч. 3 ст. 33, п.п. "ж, з, н" ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 186 УК РФ отменен и дело направлено на новое судебное рассмотрение; в части осуждения по ч. 3 ст. 30, п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ приговор отменен и дело на основании п. 3, п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ прекращено за отсутствием заявления потерпевшего и за истечением сроков давности уголовного преследования; в части осуждения по ч. 1 ст. 327 УК РФ приговор отменен и дело прекращено за истечением сроков давности уголовного преследования на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Постановлено считать М. осужденным по п.п. "ж, з" ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 222 УК РФ и по совокупности преступлений назначено 20 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

В протесте поставлен вопрос об отмене кассационного определения и направлении дела на новое кассационное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Л.В.М., объяснения адвокатов М.М.К., С.Ю.Г., потерпевшего Р.И.М. и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.С.Г., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

М. признан виновным в совершении следующих преступлений.

В 1999 году М., получив от не установленного следствием лица заказ на совершение убийства председателя Каякентского районного Собрания А.А.К., приобрел автомашину ВАЗ-2106, на которой в августе-сентябре неоднократно приезжал к дому А. и изучал распорядок его дня. 4 сентября 1999 года он вместе с другим лицом на автомашине приехал к дому А. с целью его убийства. Когда другое лицо через малолетнюю дочь вызвало А. из дома, М. выстрелил в него из автомата, причинив три огнестрельных сквозных пулевых ранения, от которых А. скончался.

В конце 1999 года М. от не установленных следствием лиц получил заказ на убийство за вознаграждение Р.Г.М., занимавшегося коммерческой деятельностью. Вечером 13 января 2000 года он, другое лицо и не установленное следствием лицо на автомашине, принадлежащей М., приехали к дому Р. и там стали ждать его с целью убийства. Когда в 2 часа 30 минут 14 января 2000 года Р. подъехал к дому, другое лицо и не установленное следствием лицо из имевшихся у них пистолетов произвели выстрелы в сидящего за рулем Р., затем сели в автомашину М. и скрылись. От полученных четырех огнестрельных ранений Р. скончался.

В ночь на 14 августа 2000 года М., заподозрив свою жену в супружеской неверности с Д.М.М., пригласил того в квартиру своей тещи. Там, с целью убийства из ревности, он достал пистолет и, высказывая намерение убить, нанес Д. удары рукояткой пистолета по голове, причинив легкий вред здоровью. Довести умысел на убийство до конца М. не смог, поскольку был задержан подоспевшим нарядом милиции.

В ноябре 1999 года М. передал для сбыта своему знакомому А.А.З. поддельные 100-долларовые банкноты США в количестве 133 штук, которые были обнаружены у последнего в ходе обыска 3 мая 2000 года.

М. у неустановленных лиц при неустановленных обстоятельствах приобрел, а впоследствии хранил и носил автомат Калашникова с боеприпасами, газошумовой пистолет, переделанный для производства выстрелов боевыми патронами, и патроны к нему.

Летом 1999 года М. получил от не установленного следствием лица изготовленное для него поддельное удостоверение работника администрации Государственного Совета и Правительства Республики Дагестан, которое использовал до его обнаружения и изъятия.

В протесте указывается, что "решение кассационной инстанции об отмене приговора относительно осуждения М. по ч. 3 ст. 33, п.п. "ж, з, н" ч. 2 ст. 105 УК РФ и направлении дела на новое судебное разбирательство принято ошибочно. В нарушение ст. 24 УПК РФ и ст. 76 УК РФ Судебная коллегия в резолютивной части кассационного определения приняла решение о прекращении уголовного дела по особо тяжкой статье обвинения, не указав о переквалификации действий М. с ч. 3 ст. 30, п. "н" ч. 2 ст. 105 на ст. 115 УК РФ. Самоопределение по этому поводу является противоречивым, поскольку описательная часть, в которой изложены основания изменения квалификации действий М. по этому эпизоду, не соответствует его резолютивной части.

Отменив приговор в части осуждения М. по ч. 3 ст. 33, п.п. "ж, з, н" ч. 2 ст. 105 УК РФ, Судебная коллегия ошибочно сослалась на нарушение судом 1 инстанции требований ст. 20 УПК РСФСР, выразившееся в том, что по эпизоду организации убийства Р. "судом с достаточной полнотой не была исследована версия о возможной причастности к убийству Р. других лиц, не все представленные органами предварительного следствия доказательства получили надлежащую мотивированную оценку в приговоре" (л.д. 266 об. т. 8). Признавая приговор в части осуждения М. за организацию убийства Р. необоснованным, Судебная коллегия также указала в определении, что выводы суда сделаны без учета обстоятельств, которые могли существенно повлиять на эти выводы, а при наличии противоречивых доказательств суд в приговоре не указал, по каким основаниям приняты одни доказательства и отвергнуты другие.

По мнению Судебной коллегии, суд не дал оценки всем доводам М. в свою защиту, не привел убедительных мотивов их необоснованности.

Доводы Судебной коллегии, как далее указывается в протесте, являются необоснованными, поскольку обстоятельства совершения М. указанного преступления судом 1 инстанции исследованы с достаточной полнотой и им дана надлежащая оценка.

Обстоятельства организации убийства Р. и доказательства вины М. в совершении этого преступления уже являлись предметом рассмотрения Президиумом Верховного Суда Российской Федерации. Как следует из постановления Президиума, эта судебная инстанция не усмотрела неполноты исследования обстоятельств совершения данного преступления судом 1 инстанции и не усомнилась в достаточности доказательств вины М.".

По изложенным мотивам в протесте сделан вывод о том, что "кассационное определение Судебной коллегии является незаконным, вынесенным с существенным нарушением требований ст. 388 УПК РФ, и подлежит отмене".

Президиум Верховного Суда Российской Федерации не находит оснований для удовлетворения протеста.

Отменив приговор в части осуждения М. по ч. 3 ст. 33, п.п. "ж", "з", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ (эпизод убийства Р.) и направив в этой части дело на новое судебное рассмотрение, кассационная инстанция в определении указала, что "выводы суда в приговоре сделаны без учета обстоятельств, которые могли существенно повлиять на эти выводы. При наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда по данной части обвинения, в приговоре не указано, по каким основаниям приняты одни из доказательств и отвергнуты другие.

В нарушение требований ст. 20 УПК РСФСР судом не была исследована версия о возможной причастности к убийству Р. других лиц, не все представленные органами предварительного следствия доказательства получили надлежащую мотивированную оценку в приговоре.

Поскольку М. не признал себя виновным в организации убийства Р., суду следовало проверить и дать оценку всем доводам осужденного в свою защиту, а в случае их не подтверждения привести в приговоре убедительные мотивы, однако судом этого сделано не было.

В протоколе осмотра имеющейся в деле видеокассеты указано, что убийство Р. организовал В., а исполнителями являются А. и лицо по имени Али (Юра), после чего следователем было дано поручение о необходимости проверки версии о причастности В. к убийству Р. (т. 6 л.д. 14, 29-30). Однако на момент рассмотрения дела судом результатов проверки версии о причастности к убийству В. не имелось.

Суд не подверг видеозапись экспертному исследованию и признал указанную видеокассету недопустимым доказательством ввиду неясности времени и места производства записи и непонятности содержания разговора, а также не установления действующих лиц на записи. При этом суд не указал никаких процессуальных оснований для признания видеозаписи недопустимым доказательством, допустив тем самым нарушение права М. на предоставление доказательств в свою защиту, что является недопустимым".

Далее Судебная коллегия указала в определении, что "не нашли надлежащего обоснования в приговоре и доводы М. об алиби по данному эпизоду, так как показания ряда свидетелей в подтверждение алиби признаны недостоверными лишь по тем основаниям, что они стремятся помочь М. избежать ответственности, без подтверждения своих выводов какими-либо объективными данными.

Ссылаясь на показания свидетеля З., который опознал М. и его автомашину, описал внешность осужденного, пояснив, что после "хлопков" М. увез на машине двух мужчин, суд не выяснил, знал ли он осужденного ранее, в течение какого времени видел его около 3 часов ночи и мог ли описать его внешность по истечении более года с момента происшествия.

Выяснение данных обстоятельств имеет существенное значение для оценки достоверности показаний свидетеля З.

Не был допрошен в судебном заседании по данному эпизоду свидетель М., который на следствии опознал М. и А., убегавшего после убийства к ожидавшему в машине М.

В то же время, в приговоре судом неполно и неточно приведены показания М., оставлена без внимания та часть его показаний, где он показывал о двух убегавших к машине лицах, при этом М. он не видел (т. 4 л.д. 21).

В связи с этим суд был обязан не только непосредственно в судебном заседании допросить М., но и дать надлежащую оценку противоречиям в его показаниях, однако фактически даже не огласил всех протоколов его допросов, хотя в них имеется непоследовательность показаний свидетеля.

Суд по данному эпизоду обвинения не принял мер к полному и объективному исследованию доказательств и их оценке, не привел мотивов, почему отдает предпочтение одним доказательствам и отвергает другие. В связи с этим по эпизоду убийства Р. приговор не может быть признан законным и обоснованным.

По обвинению М. по ст. 186 ч. 2 УК РФ "суд исходил только из факта обнаружения поддельных долларов в квартире А., не выяснив обстоятельств передачи ему денег. А. по делу не допрошен.

Приговор в данной части основан на показаниях только свидетеля А.З.И. на предварительном следствии, которая в судебном заседании не допрошена.

Несмотря на непоследовательность и противоречивость ее показаний на следствии, суд не только не дал оценку противоречиям в ее показаниях, но даже не все из них огласил в судебном заседании, а из числа оглашенных неясно, какие признал имеющими доказательственное значение.

Из показаний А.З.И. в т. 2 на листах дела 162-163, оглашенных в суде, следует, что поддельные доллары в конце декабря 1999 года ее мужу А. принес М., при этом она не пояснила, с какой целью он принес и каким образом передал.

На очной ставке с М. А., заявила, что она не видела факта передачи М. ее мужу фальшивых денег, а лишь "догадывалась об этом" (т. 3 л.д. 150-151).

На повторной очной ставке с М. А. пояснила, что ранее она давала неверные показания и показала, что М. в их квартире наедине разговаривал с ее мужем, а после ухода М. на том месте, где он сидел, оказался газетный сверток, который муж положил в шифоньер. В этом свертке она видела доллары и догадалась, что они фальшивые (т. 3 л.д. 162-163).

При таких противоречивых показаниях суд не указал, какие показания А. он признал достоверными, а какие отверг, и на основании чего пришел к такому выводу.

Суд не огласил и показания А. о том, что указанные доллары ее муж привез из г. Махачкалы и положил в шифоньер, о их поддельности она не знала, (т. 2 л.д. 59-63, 89-91).

При таких непоследовательных и противоречивых показаниях свидетеля А.З.И., которые в приговоре изложены выборочно, без какой-либо оценки, у суда не имелось оснований для вывода о виновности или невиновности М. в содеянном и его роли в этом, что влияет не только на доказанность его вины, но и правильность правовой оценки содеянного".

При таких обстоятельствах Судебная коллегия пришла к выводу о том, что приговор в части осуждения М. по ст. 186 ч. 2 УК РФ также нельзя признать законным и обоснованным.

По эпизоду покушения на убийство Д. кассационная инстанция переквалифицировала действия М. с ч. 3 ст. 30, п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ст. 115 УК РФ и на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ приговор в этой части отменила и дело прекратила.

В протесте предлагается кассационное определение отменить и дело передать на новое кассационное рассмотрение. При этом указывается, что доводы Судебной коллегии являются необоснованными, обстоятельства дела судом исследованы полно и всесторонне и им дана надлежащая оценка. По делу проверены все версии, алиби осужденного, а также причастность к преступлениям других лиц.

Кассационное определение в части отмены приговора и прекращения дела по эпизоду, связанному с потерпевшим Д. (ч. 3 ст. 30, п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ), также является незаконным и противоречивым.

Таким образом, как видно и содержания протеста, в нем приведены основания, влекущие за собой ухудшение положения М., а также пересмотр определения суда о прекращении уголовного дела в указанной части. Однако, согласно требованиям ст. 405 УПК РФ, пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора, а также определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела не допускается.

Кроме того, в протесте указывается, "как следует из Постановления Президиума Верховного Суда РФ, эта судебная инстанция не усмотрела неполноты исследования обстоятельств совершения данного преступления судом 1 инстанции и не усомнилась в достаточности доказательств вины М.".

Однако, как видно из материалов дела, Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2002 года вывода о полном исследовании обстоятельств данного дела и достаточности доказательств вины М. не содержит.

Первое кассационное определение от 13 февраля 2002 года по данному делу отменено за невыполнением кассационной инстанцией требований ст.ст. 332, 351 УПК РСФСР (т. 8 л.д. 102-149, 206-217).

Каких-либо нарушений требований ст. 388 УПК РФ, о чем указывается в протесте, настоящее кассационное определение не имеет.

При таких данных оснований для удовлетворения протеста Президиум не находит, поэтому, руководствуясь ст. 407 и 408 УПК РФ, постановил:

протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации оставить без удовлетворения.