Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 г. N 276-П02 Суд, отменяя кассационное определение и направляя уголовное дело на новое кассационное рассмотрение, установил существенное нарушение норм уголовно-процессуального законодательства

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 г. N 276-П02

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации М.А.Е. на определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 19 марта 2002 года.

По приговору Московского городского суда от 22 января 2002 года

П.А.К., родившийся 20 февраля 1959 года в п. Фащевка Перевальского района Луганской области УССР, с высшим образованием, несудимый,

осужден:

- по ст. 330 ч. 2 УК РФ к 4 годам лишения свободы;

- по ст. 105 ч. 1 УК РФ к 9 годам лишения свободы;

- по ст. 158 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы;

- по ст. 325 ч. 2 УК РФ к 1 году исправительных работ по месту работы с удержанием в доход государства 20% заработка;

- по ст. 139 ч. 1 УК РФ к 1 году исправительных работ по месту работы с удержанием в доход государства 20% заработка.

По совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 10 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима;

Т.А.В., родившийся 30 сентября 1961 года в г. Кизеле Пермской области, со специальным средним образованием, несудимый,

осужден:

- по ст. 330 ч. 2 УК РФ к 3 годам лишения свободы;

- по ст. 222 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы.

По совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 4 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении;

Е.С.В., родившийся 22 февраля 1967 года в г. Потсдаме, со средним техническим образованием, несудимый,

осужден:

- по ст. 330 ч. 2 УК РФ к 3 годам 4 месяцам лишения свободы;

- по ст. 139 ч. 1 УК РФ к 1 году исправительных работ по месту работы с удержанием в доход государства 20% заработка.

По совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ окончательно путем частичного сложения наказаний - к 3 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 19 марта 2002 года приговор отменен и дело направлено на новое судебное рассмотрение.

В протесте поставлен вопрос об отмене кассационного определения и передаче дела на новое кассационное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации М.Е.И. и заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.С.Г., полагавшего протест удовлетворить, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

согласно приговору, осужденные признаны виновными:

Е., П. и Т. в совершении самоуправства, сопряженного с применением насилия и угрозой его применения, в отношении Б.Ю.А.;

П. в лишении жизни Б.Ю.А., совершении кражи его имущества, хищении паспорта и водительского удостоверения;

Е. и П. в незаконном проникновении в жилище потерпевшего Б.Ю.А.;

Т. в незаконном хранении боеприпасов.

Преступления совершены 28-29 марта 2001 года в г. Москве при следующих обстоятельствах.

Согласно решению Г. межмуниципального суда г. Москвы от 7 апреля 2000 года, Б.А.Ю. должен был передать Н.В.П. в счет долга в 7500 долларов США залоговый автомобиль марки "Олдемобил-Аврора", однако от исполнения решения суда и возвращения долга уклонялся. В январе 2001 года Н.В.П. сообщил о невозвращении долга Б.А.Ю. своему знакомому Т.А.В. и тот, мотивируя тем, что у него есть хорошие юристы, вызвался помочь ему решить проблему возврата долга за вознаграждение в сумме 1000 долларов США.

Не ставя в известность Н. о способе реализации своей услуги, Т. привлек к участию в оказании помощи в возврате долга семьей Б. П. и Е., с которыми он установил местожительство потерпевшего и договорился в случае невозвращения долга добровольно вывести одного из членов семьи Б. в безлюдное место и принудить его к этому путем угроз или применения насилия.

Во исполнение преступного сговора в период с середины марта 2001 года по 28 марта 2001 года П. и Е. дважды приезжали к дому, где проживали Б., однако те от встречи уклонялись. Тогда осужденные, показав документы о неисполнении решения суда Б., попросили о содействии в организации встречи с должником участкового инспектора М.

28 марта 2001 года, примерно в 20 часов, Т., П., Е. и участковый М. на автомашине "Судзуки-Оскудо", госномер К 398 ХН 77, под управлением П., приехали к дому потерпевшего. Е. стал ожидать сообщников в автомашине, а П. и Т. с помощью участкового инспектора ОВД "Тропарево-Никулино" М., не знавшего об их преступных намерениях, препроводили Б.Ю.А. в автомашину. Затем они довезли М. до опорного пункта, после чего Е., по указанию Т., надел на потерпевшего наручники и на вышеуказанной автомашине, требуя возврата долга, перевезли потерпевшего к дому по набережной г. Москвы, где проживал Н. Там осужденные в присутствии Н. продолжали высказывать Б.Ю.А. свои требования о передаче Н. долга либо автомашины, а затем, когда Н. вышел из машины, они привезли потерпевшего на набережную Москвы-реки, расположенную вблизи дома по набережной, и там, продолжая требовать возврата долга, вывели потерпевшего из машины. П.Л.К. применил в отношении Б.Ю.А. насилие, набросил ему на шею петлю из веревки, другой конец веревки перекинул через ветку дерева и стал таким образом подвешивать потерпевшего. Под тяжестью тела веревка оборвалась, и осужденные перевезли потерпевшего на набережную Москвы-реки, расположенную вблизи дома по ул. З, где вновь вывели его из машины.

Там П., не ставя Е. и Т. в известность о своем преступном намерении лишить жизни потерпевшего и вопреки их желанию, на почве личных неприязненных отношений, вызванных противодействием Б. возвращению долга, набросил на шею последнего петлю из веревки и в течение 2-3 минут сдавливал до тех пор, пока тот не перестал подавать признаков жизни, после чего подтащил тело Б. к Москве-реке и расположил его таким образом, что голова потерпевшего оказалась погруженной в воду, затем, реализуя умысел на убийство потерпевшего до конца, нанес ему не менее двух ударов топором по голове. В результате преступных действий П., направленных на лишение жизни потерпевшего, ему были причинены: открытая черепно-мозговая травма; кровоподтеки, ссадины и царапины лица, рубленая рана мягких тканей затылочной области справа, перелом затылочной кости справа, очаговые субарахноидальные кровоизлияния на базальной поверхности обоих полушарий мозжечка, на всех поверхностях левой затылочной доли, на базальной поверхности левой лобной доли, то есть повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни; двойная замкнутая горизонтальная мягкая странгуляционная борозда на коже шеи, кровоизлияния в мягкие ткани шеи, переломы верхних рожков щитовидного хряща, кровоизлияния в слизистую оболочек и мышцы, мелкие укушенные раны языка и признаки механической асфиксии: окхимозы в коже лица, в соединительных оболочках век, под плеврой легких и эпикардом, острая эмфизема и отек легких, жидкое состояние крови, полнокровие внутренних органов, го есть повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, в результате чего от механической асфиксии, развившейся вследствие сдавления органов шеи петлей - удавлении, наступила смерть Б.Ю.А. Кроме того, потерпевшему были причинены кровоизлияния в мягкие ткани груди и пристеночную плевру слева на уровне 6-8 ребер; циркулярные полосы давления, кровоподтеки и ссадины в области обоих лучезапястных суставов и нижних третей предплечий с кровоизлияниями в подлежащие мягкие ткани - по степени тяжести повреждения, не причинившие вреда здоровью.

После совершенною убийства Б., и ночь на 29 март 2001 года, имея умысел на тайное хищение чужого имущества и не ставя о нем в известность Т. и Е., П. похитил из кармана плаща потерпевшего деньги в сумме 300 руб., ключи от его квартиры, а также водительское удостоверение и паспорт, принадлежащие потерпевшему, после чего все трое покинули место преступления.

29 марта 2001 года, в первой половине дня, П. с Е., имея умысел на незаконное вторжение в чужое жилище с целью разговора с женой Б.Ю.А. - С.Л.Ф. о возврате долга Н. прибыли к дому потерпевших, поднялись на седьмой этаж. П. открыл входную дверь квартиры похищенными у Б. ключами, затем, воспользовавшись отсутствием проживающих там лиц и против их воли совместно с Е.С.В., проник в вышеуказанную квартиру. Пробыв в квартире Б. некоторое время и не дождавшись хозяйки квартиры, П. и Е. покинули ее.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит протест подлежащим удовлетворению.

В обоснование своего вывода о необходимости отмены приговора Судебная коллегия сослалась на то, что судом не выполнено постановление Конституционного Суда, согласно которому изменение прокурором обвинения в сторону смягчения обязательно для суда, если против этого не возражает потерпевший. Однако суд не выяснил мнения потерпевшего при изменении обвинения прокурором.

Далее в определении утверждается, что в судебных прениях адвокат попросил направить дело на доследование, но суд в нарушение ст. 261 УПК РСФСР не удалился в совещательную комнату и не вынес определения по этому вопросу.

Судебная коллегия также указала, что вопреки требованиям ст. 314 УПК РСФСР не получили оценки показания П. о его зависимости от Т. и объяснения Е. и Т. об участии Е. в сокрытии трупа потерпевшего.

По мнению кассационной инстанции, недостаточно полно исследован и механизм образования телесных повреждений у Б.

В определении, кроме того, указано, что в достаточной степени не проверены обстоятельства, характеризующие личность П.

Однако эти выводы, изложенные в кассационном определении и свидетельствующие, по мнению Судебной коллегии, о нарушении требований уголовно-процессуального законодательства, допущенном судом и повлиявшем на исход дела, сделаны без учета положений закона, регламентирующих отказ прокурора от обвинения и порядок вынесения определений в судебном заседании, а также по недостаточно полно исследованным материалам дела, что не могло не отразиться на законности и обоснованности постановленного кассационного определения.

Так, ссылка Судебной коллегии на то, что в нарушение постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 года суд при изменении прокурором обвинения на менее тяжкое не выяснил мнения по этому вопросу представителя потерпевшего, сделана без учета сведений, содержащихся в протоколе судебного заседания.

Из протокола судебного заседания усматривается, что интересы потерпевшей С. осуществлял адвокат Р., который участвовал в судебных прениях.

После выступления прокурора, полагавшего изменить правовую оценку содеянного осужденными на менее тяжкий закон, слово было предоставлено адвокатам, защищавшим интересы Т., П. и Е.

Затем суд предложил участникам процесса воспользоваться правом реплики и высказать свои суждения, в том числе по позиции, занятой государственным обвинителем.

Такое право было предоставлено и адвокату Р., однако он им не воспользовался и никаких возражений против переквалификации действий осужденных, о чем говорил в своей речи прокурор, не высказал, то есть согласился с данным предложением.

Эти обстоятельства, имевшие существенное значение для оценки действий суда в свете указанного постановления Конституционного Суда, кассационная инстанция исследовала не в полной мере, что могло повлиять на правильность принятого решения.

Приведенные в определении Судебной коллегии доводы, о том, что судом нарушены требования ст. 261 УПК РСФСР, регламентирующие порядок вынесения определений в судебном заседании, основаны на недостаточном анализе указанного закона, а также других норм уголовно-процессуального законодательства, предусматривающих порядок разрешения ходатайств, заявленных участниками процесса.

Согласно ст.ст. 223, 294 УПК РСФСР, участники процесса могут заявлять ходатайства по различным вопросам, возникающим при рассмотрении дела, в подготовительной части судебного разбирательства и в период судебного следствия. При этом ходатайства, связанные с направлением дела на дополнительное расследование, в силу ст. 261 УПК РСФСР, разрешаются в совещательной комнате.

Однако по настоящему делу установлено, что представитель потерпевшего - адвокат Р., выступая в судебных прениях, высказал свое мнение о необходимости направления дела для дополнительного расследования.

Данное мнение адвоката не являлось ходатайством в том понимании, как это указано в ст.ст. 223, 294 УПК РСФСР, поэтому не подлежало разрешению в порядке, предусмотренном ст. 261 УПК РСФСР, и могло учитываться судом в совещательной комнате при принятии по делу окончательного решения.

Эти обстоятельства кассационной инстанцией не были приняты во внимание, что могло повлиять на законность постановленного ею определения.

Ссылка в кассационном определении на то, что в приговоре не получили оценки показания П. о его зависимости от Т., объяснения Е. и Т. о том, что Е. оказывал помощь в сокрытии преступления, а также фактические данные, содержащиеся в заключениях экспертиз, сделана вопреки требованиям ст. 351 УПК РСФСР, регламентирующим содержание кассационного определения.

При этом Судебная коллегия не выполнила требований приведенного выше закона и не указала, в чем конкретно выразились допущенные судом нарушения и каким образом они могли повлиять на правильность принятого по делу решения.

Что касается доводов о проверке виновности подсудимого в более тяжком преступлении, то они проверялись в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, и по ним было принято соответствующее решение, которое в кассационном определении оценки не получило.

Личность П. с достаточной полнотой исследована в судебном заседании, о чем имеется запись в приговоре, однако Судебная коллегия этому оценки не дала и не привела каких-либо данных, свидетельствующих о необходимости проверки возможности прохождения П. службы в ГРУ на территории Т.

Таким образом, кассационное определение постановлено с существенным нарушением норм уголовно-процессуального законодательства и поэтому подлежит отмене.

При новом кассационном рассмотрении дела надлежит устранить указанные недостатки и принять решение в соответствии с требованиями закона, изложенными в ст.ст. 332, 351 УПК РСФСР.

Руководствуясь п. 3 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 19 марта 2002 года в отношении П.А.К., Т.А.В. и Е.С.В. отменить и дело передать на новое кассационное рассмотрение.

Меру пресечения оставить содержание под стражей.