Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 29 мая 2002 г. N 283-П02ПР Суд, отменяя кассационное определение и направляя уголовное дело на новое кассационное рассмотрение, установил, что изложенные обстоятельства и доказательства, исследованные судом первой инстанции, не получили оценки кассационной инстанции при принятии решения по данному делу, и это необходимо сделать при новом кассационном рассмотрении дела

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 29 мая 2002 г. N 283-П02ПР

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел дело в отношении Т.С.С. и Т.В.А. по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.С.Г.

По приговору Алтайского краевого суда от 4 сентября 2001 года

Т.С.С., родившийся 20 апреля 1978 года в г. Барнауле, ранее не судимый,

осужден:

- по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 14 годам лишения свободы;

- по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ к 9 годам лишения свободы с конфискацией имущества.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ окончательно назначено 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

По ч. 2 ст. 167 УК РФ оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления;

Т.В.А., родившийся 3 октября 1981 года в г. Барнауле, ранее не судимый,

осужден по ст. 316 УК РФ к 2 годам лишения свободы.

На основании ст. 73 УК РФ наказание назначено условно с испытательным сроком в 1 год.

Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 6 декабря 2001 года обвинительный приговор отменен и дело передано на новое судебное рассмотрение.

В протесте предлагается кассационное определение отменить и дело передать на новое кассационное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Л.В.М. и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.С.Г., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

Т.С.С. осужден за разбой, совершенный с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, с причинением тяжкого вреда здоровью, и за умышленное убийство К., сопряженное с разбоем.

Т.В.А. осужден за заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений.

Преступления, как указано в приговоре, совершены при следующих обстоятельствах.

23 февраля 2001 года Т.С.С. и Т.В.А. совместно с К. на автомобиле последнего поехали в с. Пономарево. В пути следования у Т.С.С. возник умысел на убийство К. с целью завладения его автомобилем и деньгами. Реализуя свой умысел, Т.С.С. накинул шнурок на шею потерпевшего и стал его душить. Видя, что потерпевший перестал подавать признаки жизни, Т.С.С. шнурок убрал.

Т.В.А., зная, что Т.С.С. совершил особо опасное преступление и считая, что К. скончался, вместе с Т.С.С. перенесли его тело в багажник автомобиля. По дороге в направлении п. Дружба, осознав, что не может реализовать автомобиль, опасаясь разоблачения в совершенных преступлениях, Т.С.С. поджег автомобиль с телом потерпевшего. В результате его действий автомобиль был уничтожен огнем. Смерть К. наступила от отравления окисью углерода.

Отменив обвинительный приговор в отношении Т.С.С. и Т.В.А., Судебная коллегия в определении указала, что судом не в полной мере выполнены требования ст. 314 УПК РСФСР, а именно: в приговоре не приведены мотивы, по которым отвергнуты доказательства невиновности Т.С.С. и его утверждение о самооговоре под воздействием недозволенных методов следствия и в силу своего болезненного состояния. В нарушение ст. 78 УПК РСФСР судом не назначено экспертное исследование состояния здоровья Т.С.С. во время выхода на место происшествия с его участием, а также видеозаписи, приобщенной к протоколу осмотра места происшествия с участием Т.С.С., с целью проверки заявления защиты о монтаже видеозаписи. В результате суд самостоятельно сделал выводы по обстоятельствам, требующим специальных познаний.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит протест подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Т.С.С. в суде заявил, что 1 марта 2001 года оперуполномоченный С. в своем кабинете пристегнул его наручниками к батарее, три раза ударил по голове, заставляя при этом сознаться в убийстве. В случае отказа обещал отправить в СИЗО, где его изнасилуют. В тот период у него было воспаление легких, высокая температура, в связи с чем он подписал показания, переписанные следователем с показаний Т.В.А. Затем ему предоставили свидание с родителями, которым он сообщил о болезни. По просьбе родителей следователь отвезла его в поликлинику, где врач Ф. его осмотрела и выписала таблетки. От ударов С. у него на голове образовалась шишка, однако врачу он сообщил только о простуде, про шишку ничего говорить не стал (т. 3 л.д. 70-71, 90).

Эти доводы Т.С.С. о недозволенных методах ведения следствия судом были проверены, оценены и отвергнуты в приговоре.

Свидетель У. показала, что на свидании сын выглядел плохо, в связи с чем она обратилась к следователю с просьбой вызвать врача. После обеда позвонила следователь С. и сказала, какие лекарства необходимо передать (т. 3 л.д. 75).

Аналогичные показания дала и свидетель Б. (т. 3 л.д. 89-90).

Допрошенные в судебном заседании свидетели П., Д., С., Ж., К., О. отрицали как физическое, так и психическое воздействие на Т.С.С., поясняя, что до 3 мая 2001 года он таких жалоб не высказывал. Его состояние в марте 2001 года не исключало проведение с ним следственных действий. Следователь возила Т.С.С. к врачу по просьбе его родителей. У Т.С.С. был хриплый голос, он кашлял, в связи с чем врач прописал таблетки от простуды. Впоследствии Т.С.С. ни в ИВС, ни в СИЗО за медицинской помощью не обращался (т. 3 л.д. 79, 87, 92, 101-104, 110).

В кассационном определении Судебная коллегия указала, что "в судебном заседании допрошены в качестве свидетелей мать и жена Т.С.С., которые утверждали, что знали об избиении Т.С.С. на следствии со слов следователя С.". Однако следователь С. пояснила в суде, что она жене и матери Т.С.С. не говорила об избиении (т. 3 л.д. 101-103).

Как видно из материалов дела, впервые Т.С.С. заявил следователю о применении в отношении него недозволенных методов следствия только на допросе 3 мая 2001 года (т. 2 л.д. 37-40). В связи с этими показаниями следователь сделала запрос в ИВС (т. 2 л.д. 45), допросила в качестве свидетелей оперуполномоченных П. и Д. (т. 2 л.д. 47, 48) и по результатам проверки вынесла постановление о прекращении в отношении них уголовного преследования (т. 2 л.д. 49). Сам Т.С.С. об избиении его ни матери, ни жене на свиданиях, а также врачу не сообщал.

Оценив показания Т.С.С. на предварительном следствии и в суде и отвергнув его доводы о незаконных методах ведения следствия, суд в приговоре указал следующее.

"Оценивая исследованные в судебном заседании доказательства в их совокупности, Судебная коллегия находит, что правдивые показания давал на предварительном следствии Т.В.А., в силу их последовательности и согласованности с другими обстоятельствами дела. В то время как подсудимый Т.С.С., не отрицая факта нахождения вечером 23 февраля 2001 года с Т.В.А. и К., в то же время неоднократно менял свои показания о том, кто лишил жизни К. Первоначально утверждал, что это сделал Т.В.А., затем стал говорить, что действия по лишению жизни совершил он. Потом вновь стал утверждать, что убил К. Т.В.А. Указывал и различные мотивы содеянного. То из-за того, чтобы завладеть деньгами потерпевшего. Затем стал утверждать, что был лишен жизни К. в связи с тем, чтобы тот не заявил на них в милицию.

Доводы подсудимого Т.С.С. о том, что признательные показания он давал под психическим и физическим воздействием работников милиции и следователя прокуратуры, к тому же в болезненном состоянии, опровергаются как показаниями свидетелей П., Д., Ж.Д.В., С.Т.А., К.А.Н., О.В.В., показавших, что психологического и физического насилия и психического воздействия на предварительном следствии на Т.С.С. не оказывалось, так и видеозаписью показаний подсудимого Т.С.С. при осмотре места происшествия с его участием. Согласно видеозаписи при производстве данного следственного действия видимых признаков заболевания у Т.С.С. не имелось. При рассказе о совершенном преступлении вел он себя раскованно, свободно, улыбался, зевал, добровольно рассказывал и показывал, как убил К. и поджег его автомобиль, в багажник которого перед этим с Т.В.А. положил К.

При этом в своем свободном рассказе доходил до мелких деталей и подробностей, которые могли быть известны только лицу, совершившему преступление. В частности, набрасывая статисту на шею фрагмент веревки, он велел снять шапку, утверждая, что у К. на голове в тот момент шапки не было; указал, на какую ширину была приоткрыта дверца автомобиля К. во время поджога, неоднократно поправлял дверцу автомобиля, имитирующего автомобиль К.; подробно рассказал о положении тела К. в багажнике перед поджогом; указал местонахождение ключей зажигания перед поджогом и др.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия находит правдивыми показания подсудимого Т.С.С., данные при проверке их на месте совершения преступления, и не находит существенных нарушений уголовно-процессуального закона при производстве данного следственного действия".

Изложенные обстоятельства и доказательства, исследованные судом первой инстанции, не получили оценки кассационной инстанции при принятии решения по данному делу, что необходимо сделать при новом кассационном рассмотрении дела.

Отменив приговор, Судебная коллегия в определении также указала, что "в судебном заседании Т.С.С. утверждал, что следователем С. частично был уничтожен протокол его допроса, так как не устраивал следователя по своему содержанию".

Однако таких показаний Т.С.С. в суде не давал (т. 3 л.д. 65-72).

Следователь С. пояснила, что она лишь оторвала от двойного бланка протокола допроса второй лист, на котором были написаны три строчки, и выбросила его, чтобы не переписывать протокол (т. 3 л.д. 103).

Судебная коллегия в определении указала, что в нарушение ст. 78 УПК РСФСР "суд самостоятельно сделал выводы по обстоятельствам, требующим специальных познаний", поскольку "судом не назначено экспертное исследование состояния здоровья Т.С.С. во время выхода на место происшествия с его участием, а также видеозаписи к протоколу осмотра места происшествия с целью проверки заявления защиты о монтаже этой видеозаписи".

Как видно из протокола судебного заседания и приговора, каких-либо выводов по обстоятельствам, требующим специальных познаний в науке, технике или ремесле, суд не делал.

Оценка состояния здоровья Т.С.С. на момент проведения данного следственного действия дана судом на основании видеозаписи и показаний присутствовавших при осмотре лиц, в частности, свидетелей О. и Ж. Они пояснили, что Т.С.С. показания давал добровольно, на плохое состояние здоровья не жаловался (т. 3 л.д. 110, 92).

Просмотрев в судебном заседании видеозапись, суд фактически согласился с мнением участников осмотра и также высказал свое мнение о физическом состоянии Т.С.С. в тот момент, указав в приговоре, что "видимых признаков заболевания у него не имелось". Стороны также не ставили вопрос о назначении Т.С.С. судебно-медицинской экспертизы.

В судебном заседании адвокат Н.Ю.С., защищавший Т.С.С., заявил ходатайство о проведении технической экспертизы видеокассеты (т. 3 л.д. 112).

Суд не усмотрел оснований для удовлетворения этого ходатайства, в связи с чем вынес соответствующее определение (т. 3 л.д. 41).

После просмотра видеозаписи Т.С.С. подтвердил, что давал пояснения так, как они зафиксированы на кассете, без принуждения (т. 3 л.д. 71, 96).

Свидетель О. показал, что действительно присутствовал при проведении осмотра как понятой, Т.С.С. показания давал добровольно, сам указывал, где необходимо остановиться следственной группе (т. 3 л.д. 110).

Свидетель Ж., участвовавший в осмотре места происшествия в качестве специалиста, пояснил, что перерывы в записи были лишь тогда, когда участники следственного действия уехали на место происшествия и после того, как, закончив снимать, они возвращались обратно (т. 3 л.д. 96-97).

Из протокола осмотра места происшествия с участием подозреваемого Т.С.С. видно, что после проведения данного следственного действия от его участников никаких дополнений и замечаний не поступило (т. 1 л.д. 121-129).

Приведенные обстоятельства и исследованные судом доказательства также не проверены кассационной инстанцией и оценки не получили.

Судебная коллегия, кроме того, указала в определении на то, что суду необходимо "проверить иные доводы, изложенные как в кассационных жалобах, так и в кассационном протесте". Однако это указание кассационной инстанции на законе не основано.

При передаче дела для нового судебного рассмотрения в определении должны быть указаны те обстоятельства, которые подлежат выяснению (ст. 351 УПК РСФСР).

Обязанность проверки доводов кассационных жалоб и протеста возложена на кассационную инстанцию (ст. 332 УПК РСФСР).

При таких данных кассационное определение нельзя признать законным и обоснованным, поэтому оно подлежит отмене.

Руководствуясь п. 3 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 6 декабря 2001 года в отношении Т.С.С. и Т.В.А. отменить и дело передать на новое кассационное рассмотрение.