Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26 июня 2002 г. N 439-П02ПР Поскольку обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана, суд признал, что в материалах дела достаточных доказательств виновности осужденного в инкриминируемом ему деянии по настоящему уголовному делу не имеется

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26 июня 2002 г. N 439-П02ПР

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел уголовное дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.С.Г. на приговор Губкинского районного суда Белгородской области от 13 июня 2001 года, по которому

К.А.С., 3 декабря 1960 года рождения, уроженец х. Водяное Чернянского района Белгородской области, ранее не судимый,

оправдан по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР за недоказанностью его участия в совершении преступления.

Определением этого же суда от 13 июня 2001 года уголовное дело по обвинению К.А.С. по ч. 1 ст. 213 УК РФ производством прекращено в связи с истечением сроков давности привлечения его к уголовной ответственности.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Белгородского областного суда 18 июля 2001 года приговор и определение оставлены без изменения.

Постановлением Президиума Белгородского областного суда 18 октября 2001 года судебные постановления оставлены без изменения, протест прокурора области - без удовлетворения.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 мая 2002 года протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации отклонен, а судебные решения оставлены без изменения.

В надзорном протесте поставлен вопрос об отмене приговора суда от 13 июня 2001 года и последующих судебных постановлений кассационной и надзорных инстанций в отношении К.Л.С. и передаче уголовного дела па новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Б.О.М., выступления адвоката Ц.В.К., не согласившегося с протестом, и заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.С.Г., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

органами предварительного расследования К. предъявлялось обвинение в умышленном причинении опасного для жизни тяжкого телесного повреждения, повлекшего за собой смерть потерпевшего, и в хулиганстве при следующих обстоятельствах.

К. 20 августа 1996 года узнал о том, что были избиты рабочие - граждане Украины, строившие ему гараж.

В этот же день около 18 часов он совместно с подчиненными ему сотрудниками С. и П. на служебном автомобиле приехал в микрорайон "Журавлики" г. Губкина с целью выяснения обстоятельств избиения строителей Л. и других.

Войдя в гараж, К. разбудил В., находившегося в состоянии алкогольного опьянения, и потребовал назвать адреса и фамилии лиц, принимавших участие в избиении. Не получив ответа, К. в присутствии П., С. и Л. беспричинно, из хулиганских побуждений, несмотря на заявление Л. о том, что В. участия в их избиении не принимал, умышленно нанес потерпевшему не менее трех ударов ногой в область груди, живота и рукой по лицу, причинив потерпевшему разрыв правой доли печени, селезенки, отрыв хвоста поджелудочной железы, переломы 8-10 ребер справа, ссадин у левого угла рта.

После этого К. с помощью П. посадил В. в машину, где вновь ударил его рукой в лицо, причинив кровоподтек на спинке носа, два кровоподтека над внутренним отделом правой брови.

25 августа 1996 года в результате причиненной закрытой тяжелой травмы груди и живота потерпевший скончался в больнице.

В надзорном протесте ставится вопрос об отмене оправдательного приговора в отношении К. и всех последующих судебных решений, принятых по настоящему делу, передаче дела на новое судебное рассмотрение.

Так, в протесте оспаривается обоснованность выводов суда об исключении из числа доказательств показаний свидетеля Л., показаний свидетелей С. и П. в ходе предварительного следствия, которые, по версии обвинения, уличают К. в совершении преступления.

Решая вопрос о времени причинения В. телесных повреждений, суд, как указано в протесте, необоснованно положил в основу оправдательного приговора показания эксперта Российского Центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава Российской Федерации Р.Э.Н. и профессора кафедры общей хирурги Московской медицинской академии имени И.М. Сеченова С.Ю.В., утверждавших о возможности получения телесных повреждений потерпевшим за 1,5-2 часа до поступления его в больницу, отвергнув в этой части заключения комиссионных судебно-медицинских экспертиз, в том числе и проведенной по ходатайству защиты, не доверять которым оснований не имелось.

Р. и С. были предупреждены судом об уголовной ответственности по ст.ст. 307, 308 УК РФ как свидетели (т. 6 л.д. 21) фактически допрошены судом в качестве специалистов (т. 6 л.д. 40-43), а их показания положены в основу оправдательного приговора.

При таких обстоятельствах, указывается в протесте, как сами "консультативные заключения", так и показания Р. и С., подтвердивших свои заключения, не могут быть признаны в качестве доказательств, и опровергать сомнению выводы проведенных в соответствии с требованиями закона комиссионных судебно-медицинских экспертиз.

Кроме того, "консультативные заключения" не предусмотрены действующим уголовно-процессуальным законодательством в качестве доказательств по уголовным делам.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы надзорного протеста, Президиум не находит оснований для его удовлетворения и отмены состоявшихся по настоящему делу судебных решений.

Вынося оправдательный приговор в отношении К., суд пришел к выводу, что бесспорных доказательств, подтверждающих вину К. в умышленном причинении В. тяжких телесных повреждений, повлекших его смерть, по делу не добыто.

Суд отдельным определением признал доказанным факт нанесения К. потерпевшему В. трех ударов ногой по телу и одного удара рукой по лицу. Дело по обвинению К. в совершении преступления, предусмотренного ст. 213 ч. 1 УК РФ, суд производством прекратил в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

В обоснование виновности К. следственные органы сослались на показания свидетелей С., П. и Л. о том, что в их присутствии К. в гараже наносил удары В.; на показания работников милиции о том, что никто из них В. не бил, о чем имеется заключение по материалам проверки данного факта, и постановление следователя о прекращении уголовного дела в этой части, а кроме того, на заключения судебно-медицинских экспертиз, согласно которым В. не мог получить тяжкие телесные повреждения при падении, не исключена возможность их получения за 5-6 часов до его поступления в больницу.

Суд в соответствии с требованиями закона обоснованно исключил из числа доказательств показания свидетелей П. и С., данные ими на предварительном следствии.

Из материалов дела видно, что задержание П. и С., их допросы в качестве подозреваемых проведены с нарушением закона.

До их задержания в порядке ст. 122 УПК РСФСР П. и С. не давали показаний, уличающих К. во вмененном ему преступлении. И только после их задержания, которое было проведено в ночное время, при отсутствии каких-либо оснований для их задержания, в отсутствие адвокатов, они дали показания о нанесении К. нескольких ударов ногой в живот В.

Показания П. и С. были исследованы в судебном заседании и им дана надлежащая оценка.

Правильным является и вывод суда о том, что показания свидетеля Л. на предварительном следствии получены с нарушением уголовно-процессуальных норм.

Суд установил, что допросы того свидетеля были проведены в присутствии сотрудника УОП УВД области К., присутствие которого не было вызвано какой-либо необходимостью.

От# и допросы были проведены в 1997 году, и на тот период следственной группы, в которую бы входил К. не существовало.

К. не являлся процессуальным лицом, в обязанности которого входило оказание помощи следователю по уголовному делу.

Л. в судебном заседании 9 июля 1998 года подтвердил, что в суд его доставляли из гостиницы К. и С., которым он предварительно звонил. Он проживал в гостинице, кто оплачивал его проживание там, он не знает.

Сам К. не отрицал в суде указанные факты.

При таких обстоятельствах суд обоснованно пришел к выводу, что допросы Л. были проведены с нарушением требований закона, и правильно расценил присутствие К. при проведении следственных действий с Л. и в судебном заседании при его допросе как психологическое давление на свидетеля.

Являются неубедительными и приведенные в протесте доводы о том, что суд необоснованно отверг выводы судебно-медицинских экспертиз о времени причинения В. телесных повреждений, положив в основу оправдательного приговора показания эксперта Центра судебно-медицинской кафедры общей хирургии Московской медицинской академии имени И.М. Сеченова С.Ю.В., утверждавшего о возможности получения телесных повреждений потерпевшим за 1,5-2 часа до поступления его в больницу.

Согласно ст. 71 УПК РСФСР, суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и правосознанием. Никакие доказательства для суда, прокурора и следователя не имеют заранее установленной силы.

В материалах дела имеется ходатайство подсудимого К.Л.С. о вызове и допросе в качестве свидетелей Сол., Рос. и Ст.

Судья данное ходатайство удовлетворил и вызвал указанных лиц в судебное заседание.

Рос. и Ст. не являлись в данном судебном процессе специалистами в смысле, предусмотренном ст. 133.1 УПК РСФСР, а были допрошены в судебном заседании в качестве свидетелей.

Они были предупреждены об уголовной ответственности и дали показания, в которых высказали свои суждения о механизме и времени причинения В. тяжких телесных повреждений.

Показаниям указанных свидетелей судом дана надлежащая оценка, и они в совокупности с другими доказательствами обоснованно признаны достоверными.

В приговоре указаны мотивы, по которым суд поставил под сомнение выводы ранее проведенных судебно-медицинских экспертиз о времени причинения В. тяжких телесных повреждений, приведены соответствующие доказательства.

Суд пришел к правильному выводу о том, что в соответствии со ст. 309 УПК РСФСР обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана.

Как следует из материалов дела достаточных доказательств виновности К. в инкриминируемом ему деянии по настоящему уголовному делу не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации в отношении К.А.С. оставить без удовлетворения.