Проблемы правового регулирования обращения взыскания на имущественные права в рамках исполнительного производства (В.А. Гуреев, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 7, июль 2008 г.)

Проблемы правового регулирования обращения взыскания на
имущественные права в рамках исполнительного производства

В связи с принятием нового Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229 "Об исполнительном производстве"*(1) правовое регулирование принудительного исполнения судебных актов, актов иных органов и должностных лиц подверглось определенным изменениям. Разработчики рассматриваемого Закона попытались учесть недостатки прежнего законодательства в этой сфере, а также сложившуюся правоприменительную практику и как следствие ввели в Закон 2007 г. целый ряд новых статей. В частности, выделена отдельно ст. 75, которая посвящена обращению взыскания на имущественные права. Кроме того, теперь и на законодательном уровне закреплена норма об обращении взыскания на дебиторскую задолженность (ст. 76). Что же, однако, стоит за этими изменениями?

Целью настоящей статьи является попытка проанализировать произошедшее увеличение нормативного материала и обоснованность появления указанных специальных правовых норм.

Исходя из основополагающих постулатов доктрины частного права предметом обладания (имуществом) может быть все, что служит лицу для достижения его хозяйственной цели. Прежде всего, сюда относятся наличные (телесные) вещи как объекты, существующие вовне и имеющие самостоятельное значение. В то же самое время каждое субъективное право имеет свой отдельный предмет, оказываясь либо правом на вещь, либо правом на действие. Определяя же отношение к лицу всех прав, входящих в состав его имущества, оказывается, что все эти права, в свою очередь, в идеальном значении становятся предметами обладания для того лица, которому принадлежит имущество. В этом смысле всякое право приобретает относительно своего обладателя объективность - становится объектом гражданских прав. Именно о подобных объектах римские юристы говорили как о бестелесных вещах (res incorporales).

Действующее гражданское законодательство относит имущественные права к имуществу (ст. 128 ГК РФ), причем, как верно в свое время отмечалось в юридической литературе, наличным имуществом именуется физический или телесный предмет, а долговым имуществом - бестелесный предмет*(2). Отсюда, имущественные права в зависимости от способа удовлетворения интересов управомоченного лица традиционно подразделяются на вещные, выступающие содержанием вещных правоотношений, опосредующих процесс присвоения социального блага, и обязательственные, в свою очередь выступающие содержанием одноименных правоотношений, опосредующих процесс перемещения социального блага от одного субъекта к другому.

Основная доля частных (преимущественно гражданских) правоотношений носит имущественный характер, имея своим объектом имущество, в том числе и имущественные права. Последние же обладают чрезвычайно важным свойством - свойством оборотоспособности*(3).

Отсюда, вполне естественным выглядит и возможность обращения взыскания на имущественные права в рамках исполнительного производства.

Ранее действовавший Закон 1997 г. прямо не упоминал об имущественном праве как самостоятельном объекте, на которое может быть обращено взыскание. Однако это вовсе не означало, что возможность обращения взыскания на имущественные права как таковая отсутствовала, просто закреплена она была на подзаконном уровне. Так, приказом Минюста РФ от 3 июля 1998 г. N 76 была утверждена Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторской задолженности) при обращении взыскания на имущество организаций-должников*(4) (далее - Временная инструкция). Временная инструкция в п. 1 устанавливала, что она регламентирует порядок обращения взыскания на имущество должника - права (требования), принадлежащие организации-должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторская задолженность). Таким образом, мы видим, что в рамках настоящего нормативного правового акта дебиторская задолженность, будучи имущественным правом, рассматривается как разновидность имущества. Кроме того, законодательной основой для обращения взыскания на имущественные права по ранее действовавшему законодательству все же служила и ст. 46 Закона 1997 г., предусматривавшая возможность обращения взыскания на имущество, что при условии системного толкования указанной нормы со ст. 128 ГК РФ приводило на практике к возможности обосновать обращение взыскания в том числе и на имущественные права*(5).

По всей видимости, учитывая объективную необходимость регламентации обращения взыскания на имущественные права на более высоком нормативном уровне, как выше уже отмечалось, в новом Законе были выделены самостоятельные статьи, что само по себе явилось новеллой Закона. Представляется необходимым дать оценку произошедшим изменениям в законодательстве об исполнительном производстве с позиции их соответствия, в первую очередь, гражданскому законодательству, так как сама категория имущественных прав заимствована из последнего.

Итак, соотнесем используемые в Законе об исполнительном производстве понятия "имущество" и "имущественное право". Статья 69 Закона регламентирует порядок обращения взыскания на имущество должника, хотя, как следует из логического толкования указанной правовой нормы, она использует данное понятие в узком смысле, подразумевая под ним лишь вещи как разновидность имущества (ст. 128 ГК РФ). Обращению взыскания на имущественные права посвящена ст. 75 Закона и, формально являясь специальной по отношению к ст. 69 Закона правовой нормой, по смыслу охватывает случаи обращения взыскания на все имущественные права, при этом указывая лишь их примерный перечень. В свою очередь, возникает вопрос о том, какое содержание Закон об исполнительном производстве вкладывает в понятие "имущественные права". С учетом того обстоятельства, что собственной дефиниции этого объекта обращения взыскания Закон не содержит, можно предположить, что указанное понятие рассматривается законодательством об исполнительном производстве в общегражданском смысле.

Так, в частности, согласно ст. 48 ГК РФ участники хозяйственных товариществ и обществ, а также производственных кооперативов имеют в отношении данных юридических лиц обязательственные права, которые, как известно, образуют разновидность прав имущественных. На этом фоне несколько странными выглядят положения ст. 74 Закона об особенностях обращения взыскания на имущество участников некоторых организаций, в том числе доли (паи) в уставных (складочных, паевых) капиталах. Вполне очевидно, что речь здесь должна идти об имущественных правах, однако Закон об исполнительном производстве к таковым их не относит, определяя в качестве имущества, причем в узком смысле, что вытекает из ст. 69 Закона. Не ясно и другое. Часть 3 ст. 75 Закона закрепляет, что Правительством РФ могут быть установлены особенности обращения взыскания на отдельные виды имущественных прав. Возникает вопрос о том, возможно ли подобное правовое регулирование для случаев обращения взыскания на доли (паи) в юридических лицах. С учетом всего вышеизложенного представляется, что формально такая возможность отсутствует, хотя обоснованность подобного законодательного решения выглядит более чем сомнительной.

Кроме того, новый Закон об исполнительном производстве выделяет особенности обращения взыскания на денежные средства, которые по терминологии нового Закона могут быть либо "наличными денежными средствами", либо "денежными средствами на счете должника" (ст.ст. 70-73 Закона). При этом денежные средства в гражданском законодательстве в качестве объектов гражданских прав не упоминаются, но в нем содержится указание на деньги, рассматриваемые в качестве движимых вещей (ст. 128 и п. 2 ст. 130 ГК РФ). Из чего следует, что речь идет о наличных деньгах (денежных знаках - купюрах и монетах). Несмотря на то, что безналичные деньги ("денежные средства на счете должника") и выполняют функции наличных денег, все же их юридическая природа совсем иная - они являются не вещами, а правами требования, т.е. имущественными правами*(6). Не ставя перед собой задачи проведения в рамках настоящей статьи детального анализа правовой природы бездокументарных ценных бумаг, отметим, что и они могут рассматриваться в качестве имущественных прав*(7). Тем не менее, законодательство об исполнительном производстве не относит ни безналичные деньги, ни бездокументарные ценные бумаги к имущественным правам (п. 1 ч. 3 ст. 68 Закона).

В настоящее время можно говорить о том, что обновленное законодательство об исполнительном производстве во многом не учитывает принципиальнейших положений частного (гражданского) законодательства, а это, в свою очередь, с большой долей вероятности негативно отразится и в правоприменительной деятельности.

Представляет интерес также рассмотрение вопроса о правовом регулировании обращения взыскания на дебиторскую задолженность, поскольку, выступая в качестве разновидности имущественного права - денежного требования, она является одним из источников погашения обязательств должника*(8). Причем, как справедливо отмечается в литературе, по сравнению со ставшим уже традиционным обращением взыскания на вещи (движимые, недвижимые) должника в рамках исполнительного производства обращение взыскания на дебиторскую задолженность наименее болезненно сказывается на его хозяйственной сфере*(9).

Ранее действовавший Закон об исполнительном производстве 1997 г. не содержал каких-либо специальных норм, посвященных дебиторской задолженности. Возможность и непосредственно сам порядок обращения взыскания на нее предусматривались Временной инструкцией, п. 1 и само название которой свидетельствовали о возможности обращения взыскания лишь на дебиторскую задолженность должников - юридических лиц. При этом из орбиты исполнительного производства необоснованно была исключена дебиторская задолженность физических лиц, что подрывало частноправовой принцип равенства правового положения участников регулируемых отношений. Новым Законом об исполнительном производстве в ст. 75 предусмотрена возможность обращения взыскания на дебиторскую задолженность должников, которыми могут быть: гражданин, организация или объединение граждан, не являющееся юридическим лицом (ст. 49 Закона). Безусловно, такое расширение субъектного состава должников, на дебиторскую задолженность которых возможно обращать взыскание в ходе исполнительного производства, не может не заслуживать одобрения, чего, к сожалению, нельзя сказать о других законоположениях. В частности, исходя из п. 1 ч. 3 ст. 76 Закона взыскание на дебиторскую задолженность не обращается, если срок исковой давности для ее взыскания истек. И хотя подобное решение продиктовано, полагаем, исключительно соображениями целесообразности, так как приобретение дебиторской задолженности (в случае ее реализации на торгах) с истекшим сроком исковой давности по вполне объяснимым причинам маловероятно, тем не менее, с точки зрения гражданского законодательства исключение данной задолженности из числа имущественных прав, на которые обращается взыскание в ходе исполнительного производства, вызывает определенные нарекания. Здесь необходимо установить последствия пропуска данного срока, а именно: прекращается ли само имущественное право или же только лишается судебной защиты*(10). С учетом действующего законодательства возможно сделать вывод о том, что субъективное (имущественное) право все же не прекращается. Так, в случае исполнения должником обязанности по истечении срока исковой давности он не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения и не знал об истечении давности (ст. 206 ГК РФ). Безусловно, закон в данном случае исходит из существования, в первую очередь, юридической, а не моральной обязанности. Кроме того, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения (ч. 2 ст. 199 ГК РФ). Новый Закон об исполнительном производстве предусмотрел два способа обращения взыскания на дебиторскую задолженность: 1) при наличии согласия взыскателя - путем внесения (перечисления) дебитором дебиторской задолженности на депозитный счет подразделения судебных приставов; 2) при отсутствии согласия взыскателя или невнесении (неперечислении) дебитором дебиторской задолженности на депозитный счет подразделения судебных приставов - путем продажи дебиторской задолженности с торгов (ч. 2 ст. 76 Закона). Что касается реализации дебиторской задолженности на торгах с истекшим сроком исковой давности, то, как уже отмечалось, сделать это будет весьма затруднительно. Однако зачем при наличии согласия взыскателя исключать возможность внесения дебитором дебиторской задолженности на депозитный счет подразделения судебных приставов при условии, что ГК РФ допускает возможность исполнения обязанности по истечении срока исковой давности - непонятно. Полагаем, это является недостатком нового Закона об исполнительном производстве, и такая возможность должна быть в нем закреплена, что, кстати, отвечает задачам принудительного исполнения судебных актов, актов других органов и должностных лиц. На этом фоне еще более странным выглядит решение законодателя о распространении анализируемой нормы Закона лишь на дебиторскую задолженность (п. 1 ч. 3 ст. 76). При этом истечение срока исковой давности по иным имущественным правам (право на долгосрочную аренду, право на получение товаров по договору поставки и др.) подобных последствий не повлечет и безотносительно к данному обстоятельству взыскание на них все-таки будет обращено (ст. 75).

Достаточно спорными оказываются и отдельные положения нового Закона об исполнительном производстве, посвященные аресту имущества и, в частности, имущественных прав должника*(11). Арест имущества должника включает запрет распоряжаться имуществом, а при необходимости - ограничение права пользования имуществом или изъятие имущества (ч. 4 ст. 80 Закона). Изъятие же имущества по смыслу ст. 84 Закона предполагает ограничение (лишение) должника его правомочия владения имуществом, что соответственно приводит нас к выводу о том, что содержание ст. 80 Закона охватывает случаи наложения ареста на имущество в узком смысле (вещи, включая деньги и ценные бумаги). Следовательно, имущественные права в понимании ст. 75 Закона - вышеназванной правовой нормой не охватываются и сама возможность наложения на них ареста, по всей видимости, должна быть предусмотрена иной статьей. Однако такой статьи в новом Законе мы не найдем. Вместо нее сформулирована лишь норма, посвященная наложению ареста на дебиторскую задолженность, которая по своей юридической природе является лишь одной из разновидностей имущественных прав (ст. 83). В этой связи приходится признать отсутствие легальной возможности ареста имущественных прав, за исключением дебиторской задолженности. Можно, конечно, допустить такое толкование ст. 80 Закона, в соответствии с которым под имуществом понимаются в том числе и имущественные права, однако это, в свою очередь, будет означать различное содержание одного термина, используемого в рамках единого нормативного правового акта, что неминуемо приведет к внутренним противоречиям. Возможность же применения ст. 83 Закона по аналогии закона к аресту всех имущественных прав напрямую будет зависеть от того, признаем ли мы законодательство об исполнительном производстве частью гражданского процессуального законодательства или нет. В условиях отсутствия прямых указаний на это в Законе об исполнительном производстве возможность применения подобной аналогии также весьма проблематична. В этой связи ни один из вышеозначенных путей, на наш взгляд, не является оптимальным, что заставляет нас говорить о несовершенстве рассматриваемого Закона, в котором отсутствует внутренняя логика построения нормативного материала. Так, при наличии общей нормы об обращении взыскания на имущество должника (ст. 69) и корреспондирующей ей специальной - об обращении взыскания на имущественные права (ст. 75) и лишь как ее частный случай - дебиторской задолженности (ст. 76); норме о наложении ареста на имущество должника (ст. 80) корреспондирует лишь норма ст. 83 "Наложение ареста на дебиторскую задолженность". Вместе с тем более оправданным явилось бы закрепление самостоятельной нормы об аресте имущественных прав должника, но, к сожалению, этого сделано не было.

Новый Закон об исполнительном производстве без преувеличения можно назвать долгожданным нормативным правовым актом, с которым у многих связывались надежды на качественно иной уровень правового регулирования исполнительного производства. Если и можно говорить о том, что данные надежды оправдались, то лишь с весьма большой долей условности. Ярким тому подтверждением служат нормы об обращении взыскания на имущественные права. С одной стороны, сам факт их появления в Законе - уже шаг вперед, однако, с другой - налицо определенная несогласованность с положениями гражданского законодательства и более того внутренняя противоречивость нормативного материала. Все это позволяет говорить о том, что реформа отечественного законодательства об исполнительном производстве еще далека от своего завершения, и принятие нового Закона является лишь очередным этапом на ее пути.

В.А. Гуреев,

кандидат юридических наук,

заведующий кафедрой организации службы

судебных приставов и исполнительного

производства Российской правовой

академии Минюста России

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 7, июль 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) СЗ РФ. 2007. N 41. Ст. 4849.

*(2) См.: Синайский В.И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 124.

*(3) Строго говоря, признавая движение имущественных прав, тем не менее, не стоит забывать, что они существу ют не сами по себе, а устанавливаются для нужд оборота и, являясь по сути юридической фикцией, опосредуют движение конкретных социальных благ.

*(4) БНА. 1998. N 16.

*(5) См. к примеру: Постановление ФАС Уральского округа от 6 января 2004 г. N Ф09-2085/03ГК; Постановление ФАС Московского округа от 28 января 2003 г. N КГА40/9169-02 и др.

*(6) См.: Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Отв.ред. Е.А. Суханов. М., 1998. С. 313.

*(7) Там же. С. 321-322.

*(8) Дебиторская задолженность, согласно ее легальному определению, представляет собой право требования должника к третьему лицу, не исполнившему денежное обязательство перед ним как кредитором (дебитор), в том числе право требования по оплате фактически поставленных должником товаров, выполненных работ или оказанных услуг, по найму, аренде и другим (п. 1 ч. 1 ст. 75 Закона об исполнительном производстве).

*(9) Устьянцев С.Е. Настольная книга судебного пристава-исполнителя / Отв. ред. В.В. Ярков. М., 2001. С. 435-436.

*(10) Следует отметить в целом дискуссионность данного вопроса в юридической науке. Так, И.Б. Новицкий утверждал, что с истечением срока исковой давности субъективное право отнюдь не погашается, а продолжает существовать (см.: Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 223-224). О.С. Иоффе считал, что с истечением срока исковой давности подлежит прекращению и само субъективное право (см.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 352).

*(11) Следует подчеркнуть, что в отличие от прежнего новый Закон об исполнительном производстве исключил арест имущества из содержания обращения взыскания на имущество должника (ч. 1 ст. 69).