Практика Генеральной прокуратуры РФ по исполнению решений Европейского суда по правам человека по вопросам экстрадиции (А. Малов, журнал "Законность", N 4, апрель 2017 г.)

Практика Генеральной прокуратуры РФ по исполнению решений Европейского суда по правам человека по вопросам экстрадиции

А. Малов,

прокурор отдела управления экстрадиции

Главного управления международно-правового сотрудничества

Генеральной прокуратуры РФ, кандидат юридических наук

Журнал "Законность", N 4, апрель 2017 г., с. 3-5.

В настоящий момент институт экстрадиции*(1) позволяет эффективно привлекать к уголовной ответственности лиц, укрывшихся на территории другого государства.

Ежегодно Генеральная прокуратура РФ принимает около тысячи решений по запросам других государств о выдаче лиц для привлечения к уголовной ответственности и исполнения обвинительного приговора суда и направляет около 500 аналогичных запросов иностранным партнёрам. Наиболее интенсивно осуществляется сотрудничество в сфере экстрадиции с Белоруссией, Казахстаном, Узбекистаном, Украиной, со странами "дальнего зарубежья" - Германией, Испанией, Францией.

Необходимо отметить, что серьёзное влияние на экстрадиционную практику Российской Федерации оказывает Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ; далее также - Европейский Суд). Как известно, Россия вошла в Совет Европы 28 февраля 1996 г. и 5 мая 1998 г. ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция).

Ратификация Конвенции позволила всем лицам, считающим свои права нарушенными властями РФ, обращаться в Европейский Суд при условии, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Это право гарантировано также ст. 46 Конституции РФ.

По статистическим данным, около 3% констатируемых Европейским Судом нарушений норм Конвенции затрагивают вопросы, связанные с институтом экстрадиции*(2).

На первоначальном этапе Европейский Суд по делам об экстрадиции констатировал нарушение РФ ст. 5 Конвенции, гарантирующей права и личную неприкосновенность лиц при задержании, заключении под стражу и продлении этой меры пресечения, и наряду с этим нарушение ст. 6 Конвенции - право на справедливое судебное разбирательство и ст. 13 - право на эффективное средство правовой защиты.

Действительно, вопросы, детализирующие порядок заключения под стражу, а также предельные сроки применения этой меры в случаях экстрадиции российским уголовно-процессуальным законодательством не урегулированы, ст. 466 УПК РФ лишь определяет общий порядок принятия такого решения. К слову сказать, в экстрадиционных случаях лица содержались под стражей без соблюдения предельных сроков.

Точка в этом вопросе была поставлена 4 апреля 2006 г. Конституционным Судом РФ, который в определении N 101-О указал, что ч. 1 ст. 466 УПК не предполагает возможность применения к лицу, в отношении которого решается вопрос о выдаче другому государству, меры пресечения в виде заключения под стражу вне предусмотренного уголовно-процессуальным законодательством порядка и сверх установленных им сроков применения этой меры пресечения*(3).

В настоящий момент Европейский Суд по делам об экстрадиции (в подавляющем большинстве это касается лиц, обвиняемых в экстремизме и терроризме) констатирует нарушения ст. 3 Конвенции о запрещении пыток и иного бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. В этом случае Европейский Суд применяет принцип "предсказуемых последствий", когда в расчёт берутся риски возможного жестокого обращения с лицом, переданным властям в порядке исполнения решения об экстрадиции. В этих случаях Европейский Суд исследует не только материалы дела, но и изучает отчёты международных правозащитных организаций о соблюдении прав человека в запрашивающей стране.

Согласно докладам международных организаций, включая ООН (в частности, Комитета против пыток, международных НПО "Хьюман райтс уотч", "Международная амнистия"), в отношении таких лиц применяются пытки с целью получения признания в совершении преступлений, их избивают, они подвергаются негуманному обращению в ходе следствия.

И это несмотря на то, что Генеральной прокуратурой РФ решения принимаются с учётом заключений МИДа и ФСБ, после отказа миграционными службами в удовлетворении обращений лиц о предоставлении им статуса беженца и временного убежища, а также предоставления дополнительных гарантий запрашивающим государством о том, что лицо не будет преследоваться по политическим мотивам, в связи с его расовой принадлежностью, вероисповеданием, национальностью, не будет подвергнуто пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему честь и достоинство человека обращению, ему будут предоставлены возможности для защиты, уголовное преследование в отношении его будет осуществляться в строгом соответствии с национальным законодательством и международными договорами.

Однако Европейский Суд отмечает, что простых ссылок на дипломатические гарантии, а также членство государства в международных структурах, запрещающих пытки, и наличие национального механизма, предусматривающего защиту прав человека, недостаточно. В современном мире нет практически ни одного государства, которое не заявляло бы о своей приверженности международным нормам в сфере прав человека и которое не имело бы, по крайней мере, каких-то механизмов защиты на национальном уровне. Эти элементы важны, но не могут оцениваться формально.

Европейский Суд прежде всего оценивает качество предоставленных заверений: были ли они конкретными, обязательными по своей силе для центральных и местных органов власти, проверены ли они на достоверность национальными судами высылающего государства, может ли соблюдение этих гарантий быть объективно проверено через механизмы мониторинга, в том числе такие, которые обеспечивали бы беспрепятственный доступ адвокатов.

При этом Европейский Суд проверяет, готово ли запрашивающее государство сотрудничать со структурами, обеспечивающими международные механизмы контроля, в том числе международными правозащитными неправительственными организациями.

Утверждается, что никакого механизма контроля исполнения заверений в отношениях между Россией и странами, о которых идёт речь в российских жалобах, нет.

В связи с изложенной позицией Европейского Суда Генеральной прокуратурой РФ предложен механизм контроля по соблюдению предоставленных гарантий, в частности посещение дипломатическими представителями России - сотрудниками Посольства России в Республиках Узбекистан и Кыргызстан выданных лиц в местах их содержания под стражей либо лишения свободы в целях проверки соблюдения их прав и свобод. В настоящий момент решения о выдаче лица по запросу иностранного государства для привлечения к уголовной ответственности за преступления экстремистской и террористический направленности, в том числе исполнения приговора суда, принимаются только после предоставления дополнительных гарантий доступа российских дипломатических представителей в учреждение по месту содержания выданного лица под стражей или отбывания наказания в целях проверки соблюдения его прав.

И надо сказать, что достигнутые договорённости МИДа России с компетентными органами указанных государств на практике реально реализуются. К примеру, в 2015 г. дипломаты Посольства РФ в Республике Узбекистан посетили четырёх заключённых, выданных по запросу Генеральной прокуратуры Республики Узбекистан для привлечения к уголовной ответственности (Зохидов, Касымахунов, Муминов и Эрмаков). В ходе встреч, проходивших в присутствии представителей администрации колоний, указанные лица каких-либо претензий не высказывали, общее состояние их оценено как удовлетворительное, условия содержания соответствуют нормам уголовно-исполнительного законодательства Республики Узбекистан. Каждый осуждённый обеспечивается качественным трёхразовым горячим питанием, еженедельно услугами банно-прачечного комплекса, свиданиями с родственниками и иными лицами. В то же время в связи с затягиванием вопроса получения разрешения на встречу Посольство РФ направило узбекской стороне нотные обращения. Аналогичная ситуация и в Республике Кыргызстан.

Таким образом, властями Республик Узбекистан и Кыргызстан соблюдение предоставленных гарантий при решении вопроса о выдаче лиц подтверждено.

Верховный Суд РФ, рассматривая жалобы на решения о выдаче лиц по запросам указанных стран, учитывает изложенные сведения Посольства РФ.

Однако позиция Европейского Суда непреклонна - в настоящий момент суд говорит о некомпетентности наших дипломатических представителей: нет специальной подготовки.

21 октября 2015 г. по инициативе МИДа России сотрудники управления экстрадиции Генеральной прокуратуры РФ приняли участие в межведомственном совещании по вопросам экстрадиции. Указанное мероприятие проводилось также с участием представителей ФМС, МВД, Министерства юстиции и Верховного Суда России в целях совершенствования межведомственного взаимодействия по вопросам экстрадиции и предотвращения негативных последствий необоснованной выдачи иностранных граждан.

Несмотря на принимаемые РФ меры, в одном из последних решений ЕСПЧ ("Дело Набид Абдуллаев против Российской Федерации"), которое вступило в силу 14 марта 2016 г., выдача заявителя в Кыргызскую Республику вновь признана недопустимой.

В своём решении ЕСПЧ указал в том числе на тот факт, что Кыргызская Республика не является участником Конвенции, власти этого государства не продемонстрировали наличие национальной системы правовой защиты, которая требуется от участников Конвенции. ЕСПЧ также отмечено новое обстоятельство, которое не указывалось в предыдущих решениях, что нет гарантий обеспечения встреч российских дипломатических представителей с выданным лицом "без свидетелей", а также механизма беспрепятственного ("неограниченного") допуска представителей МИДа России в исправительные учреждения.

Таким образом, в настоящее время работа по совершенствованию установленного механизма контроля по соблюдению предоставленных гарантий при решении вопроса о выдаче лиц продолжается, в том числе с участием МИДа России. Генеральным прокурором РФ вопросы взаимодействия с иностранными компетентными органами по вопросам выдачи отнесены к важнейшим задачам в работе Главного управления международно-правового сотрудничества Генеральной прокуратуры РФ.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Экстрадиция - от фр. extradition - лат. ех (из, вне) и traditio (передача).

*(2) См.: Официальный сайт Европейского Суда по правам человека.

*(3) Аналогичное толкование правовых норм отражено в некоторых других решениях Конституционного Суда РФ (определения от 11 июля 2006 г. N 158-О, 1 марта 2007 г. N 333-О-П, 19 марта 2009 г. N 383-О-О, 25 февраля 2010 г. N 249-О-О).