Современные тенденции развития и совершенствования судебной процедуры экстрадиции лиц, совершивших преступления террористического характера, посредством ее унификации (Д.А. Кошкина, журнал "Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения", N 2, март-апрель 2017 г.)

Современные тенденции развития и совершенствования судебной процедуры экстрадиции лиц, совершивших преступления террористического характера, посредством ее унификации

Д.А. Кошкина,

сотрудник управления обеспечения

информационной безопасности центрального

аппарата МВД России

Журнал "Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения", N 2, март-апрель 2017 г., с. 124-126.

Экстрадиция, или выдача, представляет собой форму международного сотрудничества государств в борьбе с преступностью, в частности с терроризмом, и является, по мнению ряда специалистов, например Т. Александровича, "наиболее эффективным средством борьбы с международным терроризмом, поскольку дает возможность вести эту борьбу на международном уровне, несмотря на территориальные разграничения юрисдикции отдельных государств"*(1).

Прежде чем рассмотреть современные тенденции развития данного института, следует отметить, что судебная процедура выдачи лиц, совершивших то или иное преступление, всегда вызывала значительное число вопросов и влекла за собой немалое количество сложностей ее правового сопровождения, что, в первую очередь, объясняется различными политическими мотивами и целями государств, задействованных в данной процедуре. Но вместе с тем экстрадиция до сих пор остается одним из ключевых способов противодействия преступности в целом и террористической деятельности в частности в рамках международного и межгосударственного сотрудничества.

Так, в настоящее время действует Европейская конвенция о выдаче 1957 г., которая была ратифицирована Российской Федерацией лишь в 1999 г., но с рядом оговорок, так как ст. 61 Конституции России декларирует, что гражданин Российской Федерации не может быть выслан за ее пределы или выдан другому государству. В настоящее время выдача преступников - это право государства, а не его обязанность. Это право регламентируется не только рядом международных конвенций, в том числе названной Европейской конвенцией о выдаче, но и значительным числом двусторонних соглашений между отдельными странами, так как зачастую для положительного решения о выдаче необходимо, чтобы была предусмотрена аналогичная процедура в отношении запрашиваемого государства, т.е. возможность выдачи запрашивающим государством преступников в подобных случаях в отношении государства, к которому предъявлено данное требование.

Как уже не раз отмечалось специалистами различных областей научного знания, современный мир живет в условиях глобализации, которая не обошла стороной и право, в частности правовые механизмы регулирования международных отношений. Одной из характерных ее черт является унификация национальных законодательств, их интеграция в единую многоуровневую правовую архитектуру с одновременным созданием системы ее наднационального регулирования. Подобные процессы характеризуют и современные тенденции развития института выдачи лиц, совершивших преступления. Так, в 2002 г. было принято Рамочное решение "О европейском ордере на арест и процедурах передачи лиц между государствами - членами ЕС", вступившее в силу в 2004 г., которое фактически вместо процедуры экстрадиции ввело новый процессуальный механизм, в значительной степени приближенный к государственно-правовым (федеративным) стандартам. Европейский ордер на арест (EAW) подразумевает судебное решение, исходящее от одного из государств-участников и имеющее целью задержание или экстрадицию разыскиваемого лица другим государством-участником для уголовного преследования или применения наказания в виде лишения свободы. Переход к EAW означал отказ во всех странах ЕС от применения территориальной юрисдикции при выдаче лица в пользу принципа взаимного признания судебных решений. Это дало основание исследователям заговорить о "настоящей смене парадигмы" судебного сотрудничества государств-членов и даже "революции" в данной сфере*(2). Немаловажно, что в ст. 2 Решения в перечень деяний, по которым не должна проводиться проверка на предмет двойной преступности и наказание за которые в государстве, выдающем ордер, составляет не менее трех лет лишения свободы, входит терроризм, что свидетельствует о глубинном понимании странами - участницами ЕС необходимости упрощения процедуры уголовно-правового и судебного сотрудничества в рамках противодействия террористической деятельности*(3). Это объясняется также тем, что побудительным мотивом к созданию европейского ордера стали события 11 сентября 2001 г., и изначально EAW задумывался как основной инструмент борьбы стран ЕС с международным терроризмом, так как традиционная процедура экстрадиции позволяла государствам Евросоюза не выдавать террористов, мотивируя отказ политическими мотивами преступления, в то время как введение европейского ордера на арест покончило с данной практикой. Так, в 2007 г. по ордеру, выписанному судом Великобритании, удалось задержать Хусейна Османа, подозревавшегося в организации взрыва в Лондоне в 2005 г., - с помощью EAW процедура передачи обвиняемого Италией в Великобританию была осуществлена в предельно короткие сроки*(4). Данный пример свидетельствует, что введение подобных мер способствует не только упрощению взаимодействия, но и повышению оперативности осуществления уголовного преследования по преступлениям террористического характера.

Следствием введения EAW стала унификация европейских национальных законодательств по ряду положений, выразившаяся во введении конституционных поправок в ряде стран (Португалия, Словения, Польша, Кипр) либо внесении изменений в имплементирующие законы с целью предупреждения возникновения противоречий с национальными правовыми системами (Германия). Так, в сентябре 2004 г. испанский судья Бальтазар Гарзон выдал ордер на арест германского гражданина, сирийца по происхождению, по обвинению в поддержке террористических организаций в нескольких странах ЕС. Подозреваемый был арестован в Германии и по решению Высшего регионального суда должен был быть передан в Испанию. Однако арестованный подал жалобу в Федеральный конституционный суд Германии, который нашел, что германский национальный закон об имплементации рамочного решения по EAW противоречит Конституции и нарушает права экстрадируемого, в связи с чем жалоба была удовлетворена. Спустя год в Германии был принят новый закон, на этот раз уже не противоречащий Основному закону*(5).

Ввиду неоднозначности преступлений террористического характера и фактического наличия в них политической составляющей судебная процедура выдачи лиц, совершивших подобные правонарушения, могла бы быть значительно осложнена, так как в настоящее время во многих государствах утвердился принцип невыдачи политических преступников. Однако анализ регламентирующих ведение антитеррористической деятельности основополагающих документов межрегиональных организаций показал, что терроризм не признается политическим преступлением, а рассматривается как общеуголовное деяние. Исключением стала Конвенция Организации Африканского Единства (ныне - Африканского союза) по предотвращению и борьбе с терроризмом 1999 г., в которой декларируется, что "политические, философские, идеологические, расистские, этнические, религиозные или другие мотивы не должны быть оправданием для террористических актов". В целом основные положения конвенций по борьбе с международным терроризмом Организации Американских государств (ОАГ) 1971 г., Организации Исламской конференции (ОИК) 1999 г., Организации Африканского Единства (ОАЕ) и Арабской конвенции 1998 г., регламентирующие судебную процедуру выдачи лиц, совершивших преступления террористического характера, во многом схожи между собой и порой даже дублируют друг друга, как, например, Арабская конвенция и Конвенция ОИК. Так, в данных документах постулируется тезис, что "экстрадиция не будет разрешена, если преступление, в отношении которого сделан запрос, расценивается на основании действующих законов в запрашиваемом государстве как преступление, носящее политический характер"*(6). Здесь следует обратить внимание, что квалификация преступления как политического представляет собой определенную сложность, так как до сих пор в международной правовой теории и практике не выработаны единые критерии квалификации преступления как политического, и каждое государство решает этот вопрос самостоятельно в соответствии со своей внутренней политикой.

Также в перечисленных документах содержатся нормы, направленные на унификацию национальных законодательств стран - участниц данных организаций, а правовой механизм регулирования института выдачи лиц предусматривает заключение двусторонних договоров, что говорит о так называемой "пассивной" унификации внутригосударственных правовых систем, когда нормы разных стран диспозитивно приводятся к единому знаменателю.

Таким образом, можно сделать вывод, что судебная процедура выдачи лиц, совершивших преступления террористического характера, в настоящее время подвергается процессу унификации как на межрегиональном, так и на международном уровнях, что, в свою очередь, совершенствует механизм правового обеспечения уголовного процесса и способствует повышению эффективности деятельности правоохранительных органов различных государств. Более того, унификация процедуры экстрадиции лиц наглядно демонстрирует, что у террористов и иных преступников нет гражданства и что один совершенный террористический акт - это проблема не одного государства, на территории которого он был совершен, а всего мирового сообщества.

Библиографический список

Peers S. Mutual Recognition and Criminal Law in the European Union: Has the Council Got it Wrong? // Common Market Law Review. 2004. Vol. 41. No. 5.

Sievers J. Too Different to Trust? First Experiences with the Application of the European Arrest Warrant / Security versus Justice?: Police and Judicial Cooperation in the European Union. Asgate, 2006.

Александрович Т. Выдача преступников и ее значение в борьбе с международным терроризмом: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1986.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Александрович Т. Выдача преступников и ее значение в борьбе с международным терроризмом: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1986. С. 22.

*(2) См., например: Peers S. Mutual Recognition and Criminal Law in the European Union: Has the Council Got it Wrong? // Common Market Law Review. 2004. Vol. 41. No. 5. P. 5; Sievers J. Too Different to Trust? First Experiences with the Application of the European Arrest Warrant // Security versus Justice?: Police and Judicial Cooperation in the European Union. Asgate, 2006. P. 109.

*(3) Рамочное решение Совета EC от 13 июня 2002 г. "О европейском ордере на арест и процедурах передачи лиц между государствами-членами" (2002/584/JAI). URL: http://eulaw.edu.ru/documents/legislation/law_defence/euro_order.htm#_ftn 2 (дата обращения: 28.11.2016).

*(4) Интернет-журнал "Вся Европа.ru" - отношения Евросоюза и России. URL: http://alleuropalux.org/?p=2523 (дата обращения: 28.11.2016).

*(5) Интернет-журнал "Вся Европа.ru" - отношения Евросоюза и России. URL: http://alleuropalux.org/?p=2523 (дата обращения: 28.11.2016).

*(6) См.: Арабская конвенция о борьбе с терроризмом от 22 апреля 1998 г. URL: http://docs.cntd.ru/document/902038141 (дата обращения: 28.11.2016); Конвенция Организации Исламская конференция о борьбе с международным терроризмом от 1 июля 1999 г. URL: http://docs.cntd.ru/document/902038140 (дата обращения: 28.11.2016); Конвенция Организации Африканского единства по предотвращению и борьбе с терроризмом от 14 июля 1999 г.. URL: http://docs.cntd.ru/document/902038121 (дата обращения: 28.11.2016).