Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации ("Арбитражное правосудие в России", N 5, май 2008 г.)

Права на результаты интеллектуальной деятельности
и средства индивидуализации

13 марта 2008 г. в компании "Гарант" состоялся Всероссийский онлайн-семинар первого заместителя председателя Совета Исследовательского центра частного права при Президенте РФ, Заслуженного деятеля науки России, д-ра юрид. наук, профессора Александра Львовича Маковского на тему: "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации (общие положения четвертой части Гражданского кодекса Российской Федерации)".

А.Л. Маковский прокомментировал последние изменения в сфере законодательства об интеллектуальной собственности в связи со вступлением в силу 1 января 2008 г. четвертой части ГК РФ и отменой шести базовых законов, действовавших ранее в этой области. Среди норм новой части Кодекса чрезвычайно велик удельный вес тех, которые сформулированы под влиянием ратифицированных Россией международных договоров об охране различных видов интеллектуальной собственности*(1). Данные конвенционные нормы образуют сегодня международно-правовое поле для защиты различных видов интеллектуальной собственности. В скором времени должен быть решен вопрос и об участии РФ в Договоре ВОИС по авторскому праву (Женева, 20.12.1996). В случае вступления России в ВТО неизбежно ее участие в Соглашении по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (Соглашение ТРИПС) от 15.04.1994. В связи с этим назрела необходимость приведения норм национального законодательства в соответствие с вышеназванными конвенциями. Они содержат унифицированные правила для участвующих в них государств, тогда как национальные законодательства имеют только территориальную сферу применения Государство, не участвующее в таких международных конвенциях, как правило не считается с иностранным законодательством (авторским патентным) и, следовательно, не может претендовать на то, чтобы созданные на его территории литературные произведения, изобретения и др. защищались в других государствах по правилам их национального законодательства*(2).

В международных конвенциях содержатся два важных принципа. Во-первых, принцип национального режима, который означает следующее: государство "А" применяет к авторам, изобретателям, обладателям права на товарный знак государства "В" те же правила, которые оно применяет к своим авторам, изобретателям, обладателям права на товарный знак. Во-вторых, принцип обязательного применения государствами-участниками конвенционных норм, которые с необходимостью после адаптации включаются в национальное законодательство для дальнейшего правоприменения.

Четвертая часть ГК РФ предполагает издание в свое развитие целого ряда подзаконных актов. Так, Минобрнауки России совместно с Роспатентом разработало несколько проектов административных регламентов исполнения государственных функций Федеральной службой по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам. Из них один регламент уже утвержден приказом Минобрнауки России и направлен на государственную регистрацию в Минюст России, пять - одобрены на заседании Правительственной комиссии по проведению административной реформы, остальные пять находятся на рассмотрении в Минэкономразвития России.

С юридико-технической точки зрения новая часть ГК РФ представляет собой вариант полной кодификации законодательства об интеллектуальной собственности в рамках одного закона. Некоторое неудобство заключается в том, что в ГК РФ пришлось включить ряд норм, которые по существу нормами гражданского права не являются. Это в основном административно-процедурные положения (правила подачи и рассмотрения заявок на изобретения и товарные знаки, проведения соответствующей экспертизы, выдачи правоустанавливающих документов, патентов и т.д.). По мнению профессора А.Л. Маковского, поскольку такие нормы не имеют иного назначения, кроме как обслуживание норм гражданского права, относящихся к соответствующему объекту или виду интеллектуальной собственности, то было принято верное решение о включении их в состав ГК РФ.

Далее лектор обратился к идеологической составляющей кодификации законодательства об интеллектуальной собственности. Что именно объединяет вместе нормы, регламентирующие, с одной стороны, права на лирические стихотворения, а с другой - на самые обычные товарные знаки? Таким объединяющим стержнем, концептуальной основой части четвертой ГК РФ является понятие исключительного права, которое в отечественном законодательстве широко используется еще с конца XIX в. Современный общий подход к этому понятию находим прежде всего в ст. 1229 ГК РФ и далее в аналогичных статьях об авторском праве, где определяется исключительное право автора на свое произведение, а также в нормах о смежных правах, в патентном праве и т.д.

Все эти статьи очень хорошо выстраиваются в некую системообразующую вертикаль, от которой отходят ответвления в виде норм о действии исключительного права во времени и пространстве, норм о распоряжении исключительным правом и др. Центральное место занимает ст. 1229 ГК РФ, которая начинается с положения о том, что "гражданин или юридическое лицо, обладающее исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом". Далее во втором абзаце речь идет уже о другом, но развивающем это положение правиле, согласно которому "правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации". Наконец, в третьем абзаце данной статьи запрещается иным лицам использовать соответствующий результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, прямо предусмотренных ГК РФ.

Из этого следует, по мнению профессора А.Л. Маковского, что исключительное право - это по содержанию прежде всего право использовать соответствующие результаты интеллектуальной деятельности, а именно авторское произведение, изобретение, полезную модель, промышленный образец, товарный знак и др. Причем автору или иному правообладателю предоставляется полная свобода действия: он может использовать этот объект по своему усмотрению, любым не противоречащим закону способом. В комментариях к четвертой части ГК РФ уже появились положения о том, что исключительное право - это совершенно безбрежное право, предоставляющее его обладателю возможность делать все что угодно. Как полагает лектор, это далеко не так. Ведь ГК РФ говорит об использовании любым способом, не противоречащим закону, а значит, не все можно делать с результатом интеллектуальной деятельности. Кроме того, ГК РФ устанавливает целый ряд ограничений исключительного права. Например, применительно к исключительному праву автора на произведения науки, литературы и искусства в п. 2 ст. 1270 ГК РФ предусмотрено 11 подпунктов, в которых названы наиболее значимые способы использования объекта или отдельные правомочия, входящие в состав исключительного права. Положительное содержание исключительного права заключается в этой возможности различными способами использовать изобретение, авторское произведение, исполнение (если речь идет о смежном праве), базу данных и др. Важно помнить и то, что это исключительное право есть право на нематериальный объект. Но данная характеристика отнюдь не исключает его природы как права имущественного. И изобретение, и литературное произведение, и произведение художественное имеют ценность, которая порой выражается в крупных денежных суммах.

Следующий важный тезис, который лектор развил с помощью интересных аргументов, состоял в том, что исключительное право предполагает запрет всем другим лицам делать то же самое с объектом этого права без согласия самого правообладателя. Следовательно, это право абсолютное и в этом отношении родственное праву собственности. Каковы же признаки, отличающие исключительное право от права собственности?

Во-первых, право собственности - это всегда право на конкретную вещь, а право исключительное является правом на нематериальный объект. С учетом этого сформулированы и нормы о нарушениях патентных прав или права на товарный знак: пользоваться нельзя не только точно таким же товарным знаком, но и товарным знаком, схожим до степени смешения с тем знаком, который принадлежит данному правообладателю (подп. 4 п. 2 ст. 1483 ГК РФ). Значит, право исключительное всегда чуть-чуть шире того объекта, на который оно установлено.

Во-вторых, в отличие от права собственности исключительное право -это право только на такие объекты, которые прямо названы в законе в качестве объектов, которым государство предоставляет правовую охрану Статья 1225 ГК РФ имеет серьезный правовой смысл и определяет все содержание четвертой части ГК РФ, ибо закрепляет закрытый перечень объектов интеллектуальной собственности. Другое дело, что сделано это законодателем с различной степенью конкретизации таких объектов. Так, понятие "произведения науки, литературы и искусства" уточняется и детализируется в нескольких статьях гл. 70 ГК РФ об авторском праве, тогда как понятие объекта смежных прав определено очень кратко (п. 1 ст. 1304 ГК РФ).

В-третьих, нормы об интеллектуальной собственности всегда указывают субъекта, первоначально получающего исключительное право на тот или иной вид интеллектуальной собственности. Это может быть автор, лицо, подавшее заявку на патент, изготовитель фонограммы или создатель базы данных, теле- или радиовещательная компания и др. Далее в цепочке могут появляться любые другие правообладатели, и само исключительное право может переходить к любому субъекту. Но о первичном обладателе исключительного права в законе все сказано довольно определенно.

Профессор А.Л. Маковский отметил, что сегодня создан достаточный инструментарий для регулирования обращения исключительных прав и их объектов в гражданском обороте. Прежде всего это две основные сделки - договор отчуждения исключительного права (ст. 1234 ГК РФ) и лицензионный договор (ст. 1235 ГК РФ).

В гражданско-правовых нормах установлен ряд презумпций в пользу правообладателя. При наличии сомнений в природе заключенного соглашения делается вывод в пользу заключения лицензионного договора, а не договора отчуждения. Если из содержания лицензионного договора нельзя точно установить характер лицензии - исключительная или неисключительная, то согласно нормам ГК РФ следует отдать предпочтение неисключительной лицензии. При отсутствии в лицензионном договоре указания на способ, который предоставляется лицензиату, считается, что этот способ вообще не предоставлен. Если из договора не ясен его возмездный или безвозмездный характер, то действует законодательная презумпция в пользу возмездности, что предполагает выплату лицензиару или правообладателю определенных денежных средств.

По мнению профессора А.Л. Маковского, понятие "договор об отчуждении исключительного права" является собирательным, так как чаще всего таковым выступает договор купли-продажи, но может быть и договор дарения. В последнем случае должно быть прямо предусмотрено в самом договоре, что он безвозмездный. Условия о цене и точное ее отражение или указание на порядок и способ ее определения являются существенным условием возмездного договора, иначе он считается не заключенным.

При предоставлении исключительной лицензии лицензиат получает исключительное право использовать соответствующий нематериальный объект тем способом, который определен лицензией. Лицензиар не может предоставить это право никому другому. В связи с этим в ГК появилась норма, согласно которой в случае нарушения исключительного права, затрагивающего права лицензиата по существу, лицензиат, обладающий исключительной лицензией, пользуется теми же способами защиты, что и лицензиар.

Лектор также обратил внимание на особенности дефиниции понятия "исключительная лицензия" в четвертой части ГК РФ. Под ней подразумевается предоставление лицензиату права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации без сохранения за лицензиаром права выдачи лицензий другим лицам (подп. 2 п. 1 ст. 1236 ГК РФ). Поэтому в договоре необходимо отдельно оговаривать, что при выдаче исключительной лицензии лицензиар тем самым и себя лишает права использовать это произведение, изобретение или товарный знак тем способом, на который выдана данная лицензия.

В отношении сублицензионного договора, заключение которого предусмотрено ст. 1238 ГК РФ, было отмечено, что сублицензия может выдаваться лицензиатом третьему лицу, выступающему в данном случае в качестве сублицензиата, но только при одном условии - наличии письменного согласия лицензиара.

Двумя вышеуказанными договорами не исчерпываются все возможности использования исключительных прав в качестве предмета гражданского оборота. Так, в ГК РФ прямо предусмотрен договор залога исключительного права, но практика его применения пока еще невелика. Имеются нормы об обращении взыскания на исключительное право. Если исключительное право принадлежит не автору, а третьему лицу, то на него может быть обращено взыскание. В этом случае автор сохраняет преимущественное право на приобретение такого исключительного права. Есть еще возможность перехода исключительных прав в порядке универсального правопреемства - в порядке наследования, перехода исключительного права к юридическому лицу в результате реорганизации и др.

Наряду с правилами распоряжения исключительным правом в главе 69 ГК РФ есть целый ряд норм об ответственности за нарушение исключительного права. Эти правила являются в значительной мере обновленными по сравнению с прежними и более унифицированными.

А.Л. Маковский пояснил, что первая и главная, но, к сожалению, довольно трудно реализуемая мера ответственности за нарушение исключительного права - это взыскание убытков, причем как реального ущерба, так и упущенной выгоды. Есть ограничения для некоторых случаев, когда можно взыскать только реальный ущерб (например, при неисполнении автором договора авторского заказа - п. 2 ст. 1290 ГК РФ). Проблема заключается в том, что реально взыскать весь понесенный ущерб довольно трудно, потому что эти убытки не всегда очевидны. Так, по контрафактной продукции (например, книге) трудно установить, какой был ее реальный тираж, ведь он обычно на таких изданиях не указывается или искажается, а без этого, в свою очередь, нельзя узнать, какой правообладателю был причинен ущерб (сколько экземпляров книги уже продано).

Поэтому еще в Законе РФ от 23.09.1992 N 3523-I "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных"*(3) появилась необычная санкция (своего рода альтернативная компенсация), когда потерпевший имел право вместо возмещения причиненных убытков взыскать с нарушителя сумму, которая определялась в судебном порядке в пределах установленных законом минимума и максимума. Сегодня, например, для авторского права эти пределы составляют соответственно 10 тыс. руб. и 5 млн руб. (ст. 1301 ГК РФ). В четвертой части ГК РФ данная санкция в виде общего правила прямо предусмотрена п. 3 ст. 1252. По мнению профессора А.Л. Маковского, применение данной санкции будет со временем расширяться.

Далее лектор обратил внимание участников семинара на нормы, содержащиеся в ст. 1250, 1251 и 1252 ГК РФ. Они рассчитаны, как правило, на применение к нарушениям исключительного права в отношениях между лицами, не связанными договором, либо к нарушениям, хотя и совершенным при наличии договора (например, лицензионного), но выходящим за его рамки. Правоприменителю следует помнить, что эти нормы являются специальными по отношению к общим нормам гл. 60 ГК РФ, посвященной обязательствам вследствие причинения вреда, а при наличии правовых пробелов в нормах этой главы надлежит применять общие правила об обязательствах Раздела III ГК РФ.

Кроме того, в гл. 69 ГК РФ есть нормы об ответственности за нарушения личных неимущественных прав, хотя они менее многочисленны и менее детализированы. На современном этапе гражданское право России, и в том числе та его часть, которая регламентирует права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, переживает период серьезного обновления, связанного прежде всего с изменениями тех реальных отношений, которые оно призвано регулировать.

Обзор подготовлен

редакцией журнала

"Арбитражное правосудие в России", N 5, май 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Российская Федерация участвует в важнейших международных договорах этой сферы: Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений от 09.09.1886, вступила в силу для РФ 13.03.1995 (см. постановление Правительства РФ от 03.11.1994 N 1224); Парижская конвенция по охране промышленной собственности от 20.03.1883, вступила в силу для СССР 01.07.1965 (см. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19.09.1968 с оговоркой); Римская конвенция об охране интересов артистов-исполнителей, производителей фонограмм и вещательных организаций от 26.10.1961, вступила в силу для РФ 26.05.2003 (см. постановление Правительства РФ от 20.12.2002 N 908); Женевская конвенция об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм от 29.10.1971, для РФ вступила в силу 13.03.1995 (см. постановление Правительства РФ от 03.11.1994 N 1224).

*(2) Так, долгое время СССР не являлся участником Женевской конвенции об авторском праве от 06.09.1952 (для СССР она вступила в силу 27.05.1973), и поэтому в стране абсолютно свободно издавались, печатались, переводились произведения иностранных авторов (например, в журнале "Иностранная литература"), на которые не истекли еще авторские права, но никакие выплаты не производились, и эти произведения не охранялись.

*(3) Федеральным законом от 18.12.2006 N 231-ФЗ он был признан утратившим силу с 01.01.2008.