Принципы рассмотрения дел о принудительной госпитализации в психиатрический стационар в свете решений Европейского Суда (Н.А. Бурашникова, журнал "Судья", N 2, февраль 2017 г.)

Принципы рассмотрения дел о принудительной госпитализации в психиатрический стационар в свете решений Европейского Суда

Н.А. Бурашникова,

заместитель председателя Тамбовского областного суда,

председатель судебной коллегии по административным делам

Журнал "Судья", N 2, февраль 2017 г., с. 53-57.

Начиная с 1990-х годов в связи с активной интеграцией российского государства в международные политические и экономические процессы весомое влияние на формирование различных отраслей отечественного законодательства стали оказывать нормы международного права, а также решения Европейского Суда по правам человека (далее - Европейский Суд, ЕСПЧ).

В 1998 году Российской Федерацией была ратифицирована Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция)*(1), обязавшая государства-участников соблюдать декларированные в ней фундаментальные права и свободы человека.

ЕСПЧ был учрежден во исполнение ст. 19 Конвенции как постоянно действующий орган в целях обеспечения соблюдения обязательств, принятых на себя государствами-участниками. С момента распространения его юрисдикции на Российскую Федерацию в ее отношении было вынесено более полутора тысяч постановлений, затронувших различные сферы внутригосударственного правового регулирования.

Как следует из положений ст. 46 Конвенции, ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", правовые позиции ЕСПЧ, которые содержатся в его окончательных постановлениях, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов Российской Федерации.

Весьма наглядно процесс интеграции международно-правовых норм и правовых позиций ЕСПЧ в российское законодательство прослеживается в правовом регулировании вопросов, связанных с принудительной госпитализацией граждан в медицинские учреждения стационарного типа.

Особое внимание ЕСПЧ к жалобам, подаваемым гражданами, помещенными в психиатрический стационар в недобровольном порядке, вызвано тем, что при принудительной госпитализации граждан, страдающих психическими заболеваниями, существенно ограничивается их право на свободу и личную неприкосновенность, закрепленное в ст. 5 Конвенции в ряду основополагающих и неотъемлемых прав.

Так, пунктом 1 ст. 5 Конвенции предусмотрено, что "каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в. случаях и в порядке, установленном законом". В Постановлении по делу "Петухова против Российской Федерации" ЕСПЧ подчеркнул, что "физическая свобода лица является фундаментальным правом, гарантирующим его физическую неприкосновенность"*(2).

В результате принудительного помещения лица в психиатрический стационар оно пребывает в ограниченном пространстве, изолировано от общества и семьи, не может выполнять свои служебные обязанности и не в состоянии свободно передвигаться и общаться с неограниченным кругом лиц.

ЕСПЧ относит перечисленные обстоятельства к сущностным признакам лишения человека физической свободы*(3).

Поскольку основные функции ЕСПЧ включают защиту прав и свобод человека, закрепленных в Конвенции и Протоколах к ней, и обеспечение соблюдения обязательств, принятых на себя государствами-участниками, Европейский Суд уделяет пристальное внимание проверке законности ограничения фундаментального права граждан на личную свободу и неприкосновенность при помещении их в психиатрический стационар в недобровольном порядке.

Примечательно, что понятие "законность" трактуется Европейским Судом не в смысле соответствия совершенного действия нормам национального законодательства, а более широко.

Так, в п. 45 Постановления по делу "Винтерверп против Нидерландов" ЕСПЧ указывает, что "формула "в порядке, предусмотренном законом", по сути, отсылает к внутреннему законодательству; говорит о необходимости соблюдения надлежащей процедуры в соответствии с этим законодательством. Однако само внутреннее законодательство должно соответствовать Конвенции, включая общие принципы, выраженные или подразумеваемые в ней. В основе обсуждаемой формулы лежат понятия справедливой и надлежащей процедуры, т.е. идея в том, что любая мера, лишающая человека свободы, должна исходить от соответствующего органа, осуществляться им и не быть произвольной"*(4).

Из этого следует, что судья при рассмотрении дела о принудительной госпитализации должен оценить законность данной процедуры не только с точки зрения соблюдения норм, установленных Законом Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-1 "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании"*(5) (далее - Закон о психиатрической помощи) и законодательством об административном судопроизводстве, но и с позиции соблюдения прав и свобод человека и гражданина, закрепленных в положениях Конвенции.

Постановление ЕСПЧ по делу "Винтерверп против Нидерландов" во многом стало основополагающим при определении законодательных подходов государств - участников Конвенции к регулированию вопроса о принудительной госпитализации лиц, страдающих психическими расстройствами, в медицинские учреждения, оказывающие стационарную психиатрическую помощь. Рассматривая жалобу гражданина Нидерландов, ЕСПЧ сформулировал ряд принципов, которых он последовательно придерживается до настоящего времени при разрешении вопросов, связанных с принудительной госпитализацией душевнобольных.

Во-первых, ЕСПЧ расценивает помещение лиц в психиатрический стационар как их заключение под стражу, которое в силу пункта 1 ст. 5 Конвенции не может быть осуществлено иначе как в случаях и в порядке, установленных законом. Среди случаев, которые могут стать основанием для лишения свободы, Конвенция называет заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг (подп. "е" ч. 1 ст. 5 Конвенции).

Оценивая критерии законности лишения душевнобольных свободы, ЕСПЧ приходит к выводу о том, что термину "душевнобольные" "нельзя дать окончательное толкование... это термин, значение которого постоянно изменяется вместе с развитием исследований в области психиатрии; более гибкими становятся методы лечения, и меняется отношение общества к душевным заболеваниям, при этом в обществе растет понимание проблем душевнобольных. В любом случае п. 1 (е) статьи 5 [Конвенции], очевидно, не может рассматриваться как разрешение содержания под стражей лица только потому, что его взгляды или поведение не соответствуют нормам, преобладающим в данном обществе"*(6).

Другими словами, Европейский Суд прямо указывает на то, что инакомыслие либо поведение лица, отличающееся от принятого в обществе, еще не может являться основанием для его принудительного лечения в психиатрическом стационаре.

Далее, рассуждая о законности лишения свободы душевнобольных, ЕСПЧ допускает его только на основании судебного решения и только в порядке, установленном законом. Этот подход основан на пункте 4 ст. 5 Конвенции, который гласит, что "каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

Сформулированный ЕСПЧ принцип судебного санкционирования недобровольного помещения граждан в психиатрический стационар был воспринят российским законодательством и первично закреплен в Законе о психиатрической помощи. Свое дальнейшее последовательное развитие он получил в гл. 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации*(7) и в гл. 30 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации*(8) (далее - КАС РФ).

Действовавшее до принятия Закона о психиатрической помощи Положение об условиях и порядке оказания психиатрической помощи*(9) не предусматривало рассмотрения судом вопроса о принудительной госпитализации граждан в психиатрический стационар. Согласно его п. 16-18, недобровольная госпитализация производилась на основании заключения комиссии врачей-психиатров, которое могло быть обжаловано вышестоящему должностному лицу, но не подлежало обжалованию в судебном порядке.

В пункте 39 Постановления по делу "Винтерверп против Нидерландов" ЕСПЧ уточнил свою позицию по поводу оснований для принудительной госпитализации граждан в психиатрический стационар: "По мнению Суда, за исключением случаев крайней необходимости, человек не должен лишаться свободы до тех пор, пока не будет убедительно доказано, что он действительно является "душевнобольным". Сама сущность того, в чем следует убедить компетентные государственные органы - наличие психического расстройства, - требует объективной медицинской экспертизы. Далее, психическое расстройство должно быть такого характера или степени, которые оправдывали бы обязательное лишение свободы. Более того, обоснованность длительного лишения свободы зависит от стойкости такого расстройства".

Аналогичные доводы ЕСПЧ приводит и в Постановлении по делу "Ракевич против Российской Федерации", указывая, что "для "законности" недобровольного заключения в психиатрический стационар по смыслу подпункта "e" пункта 1 ст. 5 Конвенции должны быть соблюдены три основных требования. Во-первых, путем объективного медицинского исследования должно быть доказано, что соответствующее лицо страдает от "действительного психического расстройства", за исключением экстренных случаев. Во-вторых, расстройство должно быть такого характера или такой степени, чтобы оправдать недобровольное заключение в психиатрический стационар. В-третьих, расстройство должно продолжаться в течение периода ограничения свободы"*(10).

Таким образом, возможность принудительной госпитализации граждан в психиатрический стационар ставится ЕСПЧ в зависимость от действительности, тяжести и стойкости психического расстройства, требующего стационарного лечения.

Выводам ЕСПЧ корреспондируют положения ст. 29 Закона о психиатрической помощи о том, что лицо может быть госпитализировано в стационар в принудительном порядке только при условии, что психиатрическое обследование и лечение возможны исключительно в стационаре и только при наличии у такого лица тяжелого психического расстройства, которое обусловливает его непосредственную опасность для себя или окружающих, или его беспомощность (неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности), или существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.

Следующим принципом, которого последовательно придерживается Европейский Суд при рассмотрении жалоб по вопросам принудительной госпитализации граждан в психиатрический стационар, является принцип обеспечения личного участия гражданина в судебном разбирательстве.

Позиция ЕСПЧ основана в данном случае как на положениях ст. 5, 6 Конвенции, так и на иных нормах международного права.

Так, в Постановлении по делу "Загидулина против Российской Федерации"*(11) ЕСПЧ приводит положения ст. 4 Рекомендации Совета Европы N R (83) 2)*(12) относительно правовой защиты недобровольно госпитализированных лиц с психическими расстройствами, согласно пункту 3 ст. 4 которой, "когда решение принимается судом... пациент должен быть информирован о своих правах и иметь возможность быть персонально выслушанным судьей". Исключение составляют случаи, когда судья с учетом состояния здоровья пациента решает заслушать его только с помощью представительства.

В статье 20 рекомендации Комитета Министров Совета Европы от 22 сентября 2004 г. Rec (2004) 10 относительно защиты прав человека и достоинства лиц с психическим расстройством также указывается на то, что при принудительной госпитализации в обязательном порядке должно быть учтено мнение самого госпитализируемого лица*(13).

По смыслу всех перечисленных международно-правовых норм, ограничение права гражданина на личное участие в рассмотрении дела допускается только в случае, если состояние здоровья не позволяет ему присутствовать в судебном заседании.

В Постановлении по делу "Штукатуров против Российской Федерации" ЕСПЧ среди прочего рассмотрел вопрос о соблюдении права заявителя на личное участие в рассмотрении дела судом, отметив, что "процессуальные гарантии, предусмотренные пунктами 1 и 4 статьи 5 Конвенции, в целом сходны с гарантиями, предусмотренными пунктом 1 статьи 6 Конвенции"*(14).

Из данного утверждения следует, что при оценке законности лишения душевнобольных свободы ЕСПЧ принимает во внимание и то, было ли соблюдено право душевнобольного на справедливое судебное разбирательство, рассмотрено ли дело о помещении такого лица в стационар независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, обеспечено ли участие данного лица в судебном разбирательстве путем его личного присутствия в судебном заседании либо посредством помощи представителя.

В том же деле ЕСПЧ признал то, что "заявитель действительно имел проблемы психиатрического характера", однако, несмотря на это, он "был относительно самостоятельной личностью. При таких обстоятельствах судье был совершенно необходим хотя бы краткий визуальный контакт с заявителем и, предпочтительно, его допрос. Европейский Суд приходит к выводу, что решение судьи рассмотреть дело на основе письменных доказательств, без личного присутствия и заслушивания заявителя, было неоправданным и являлось нарушением принципа состязательности судопроизводства, закрепленного в пункте 1 статьи 6 [Конвенции]".

Из рассмотренных позиций ЕСПЧ можно сделать два вывода:

1. Об обязательности обеспечения личного участия гражданина в рассмотрении дела о госпитализации, а если это невозможно в силу состояния здоровья гражданина - защиты его интересов путем представительства.

2. О необходимости непосредственной оценки судом поведения госпитализируемого лица, которая может быть получена только при личном участии гражданина в судебном заседании. Судья может не обладать специальными познаниями в области психиатрии, но, поскольку именно от него зависит, будет ли гражданин помещен в психиатрический стационар в принудительном порядке, он должен проверить наличие предусмотренных законом основания для принятия такого решения, что бывает затруднительно в отсутствие самого гражданина. Особенно сложно определить наличие оснований для принудительной госпитализации в случаях, когда гражданин не признан недееспособным, поступил в стационар впервые либо о нем не имеется никакой информации медицинского, личного, бытового характера. В подобных ситуациях существенными для правильного рассмотрения дела являются показания самого госпитализируемого, данные им в судебном заседании, оцениваемые судьей по своему внутреннему убеждению в совокупности с иными имеющимися в деле доказательствами.

Таким образом, личное участие гражданина, в отношении которого решается вопрос о принудительном стационарном лечении, не только обеспечивает его право на справедливое судебное разбирательство, основанное на принципе состязательности сторон, но и позволяет суду объективно, полно и всесторонне рассмотреть дело, результатом которого может стать существенное ограничение права гражданина на личную свободу, а судебная ошибка, допущенная при его разрешении, может повлечь серьезные негативные последствия для госпитализируемого лица.

Вопрос о том, отвечает ли национальное судебное разбирательство установленным ЕСПЧ критериям справедливости, должен рассматриваться и с точки зрения продолжительности этого разбирательства: позволяет ли она суду полно, всесторонне и объективно рассмотреть дело и принять законное и обоснованное решение?

Показательным здесь является уже упомянутое Постановление ЕСПЧ по делу "Штукатуров против Российской Федерации", которым национальное судебное разбирательство было признано несправедливым, в том числе по мотивам того, что судебное заседание по вопросу о признании гражданина недееспособным продолжалось всего 10 минут.

В пункте 66 данного постановления указано, что процессуальные гарантии для душевнобольных, предусмотренные пунктами 1 и 4 ст. 5 Конвенции, в общих чертах повторяют те, которые предусмотрены пунктом 1 ст. 6 Конвенции, и что в отношении дел о признании граждан недееспособными действуют те же прецедентные нормы ЕСПЧ, сформулированные им в отношении дел о помещении душевнобольных под стражу. Отсюда следует, что судебное заседание по вопросу о недобровольной госпитализации гражданина в психиатрическое учреждение продолжительностью менее 10 минут также может свидетельствовать об отсутствии состязательности в процессе и, соответственно, о его несправедливости.

Помня об особой значимости дел о принудительной госпитализации граждан в психиатрический стационар с точки зрения степени ограничения их фундаментальных прав, следует отметить, что правосудие по данной категории дел должно осуществляться своевременно, в установленные законом специальные сокращенные сроки, но при этом не должно быть ускоренным, с проведением по делам двух-трехминутных судебных заседаний. Ведь разумность сроков судебного разбирательства не всегда должна рассматриваться с точки зрения их ускорения. Времени судебного разбирательства должно быть достаточно для полного и всестороннего рассмотрения вопроса о недобровольной госпитализации гражданина в медицинское учреждение, нахождение в котором существенно ограничивает его право на личную неприкосновенность и свободу передвижения.

Немаловажным при оценке соблюдения права лица на справедливое судебное разбирательство является и вопрос о возможности личного обжалования госпитализируемым гражданином соответствующего судебного решения.

Позиции ЕСПЧ по данному поводу выражены в Постановлении по делу "Ракевич против Российской Федерации", которое хотя и касается принудительного психиатрического освидетельствования, но может быть в полной мере распространено и на правоотношения, связанные с принудительной госпитализацией граждан в психиатрический стационар. Так, Европейский Суд отмечает, что "основополагающей гарантией пункта 4 статьи 5 Конвенции является то, что лицо, содержащееся под стражей, должно иметь право активно добиваться проверки судом обоснованности его содержания под стражей"*(15).

То есть ЕСПЧ называет наличие у лица процессуальной возможности лично обжаловать судебное решение одним из условий справедливого судебного разбирательства.

Отдельного обсуждения заслуживает вопрос и о сроках нахождения лица в психиатрическом стационарном учреждении без соответствующего судебного решения.

Современное российское законодательство предусматривает возможность нахождения лица в стационаре без судебной санкции в течение 48 часов (ст. 22 Конституции, ст. 276 КАС РФ). Согласно части 3 ст. 276 КАС РФ, время нахождения в стационаре продлевается судом на срок, необходимый для рассмотрения дела, который в силу части 1 ст. 277 КАС РФ не превышает пяти дней. Таким образом, лицо может содержаться в стационаре до принятия решения, подтверждающего наличие оснований для госпитализации, в течение 7 дней (48 часов + 5 дней). Формально данный порядок отвечает нормам ст. 22 Конституции Российской Федерации, поскольку по истечении 48 часов срок продлевается определением суда, т.е. лицо содержится в условиях, ограничивающих его свободу, на основании судебного решения, пусть даже и промежуточного, принимаемого в форме определения.

Между тем ЕСПЧ имеет иное мнение. В Постановлении по делу "Лашин против Российской Федерации" он указывает, что "5 марта 2009 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес Определение N 544-О-П, в котором он рассмотрел статью 32 и части первую и вторую статьи 34 закона "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" на предмет их соответствия статье 22 Конституции Российской Федерации, которая предусматривает, что до судебного решения лицо не может быть подвергнуть задержанию на срок более сорока восьми часов. Конституционный Суд установил, что закон "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" не предполагает возможности принудительного удержания лица в психиатрическом стационаре свыше 48 часов без судебного решения (пункт 2.3 Определения). Из последнего абзаца пункта 2.2 Определения следует, что Конституционный Суд не считает, что временное решение, принимаемое судьей на основании части 3 статьи 33 Закона, является "судебным решением" в том значении, которое ему придает Конституция Российской Федерации, поскольку в такой ситуации судья не устанавливает обоснованность помещения лица в стационар и не может освободить его. Тем не менее, Конституционный Суд не признал соответствующие положения закона "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" противоречащими Конституции Российской Федерации. <...>

Суд отмечает, что... данное Определение может быть обоснованно истолковано как содержащее требование о том, чтобы лицо, направляемое на госпитализацию в психиатрический стационар, могло добиться полного судебного пересмотра его статуса не в течение восьми дней, как это предусмотрено Законом (72 часа до обращения в суд и пять дней для принятия судом решения по делу. - Н.Б.), а в течение сорока восьми часов - максимального срока задержания без судебного решения, предусмотренного Конституцией"*(16).

Иными словами, при вынесении определения о продлении срока содержания лица в стационаре суд должен проверять наличие перечисленных в законе оснований для госпитализации и документов, необходимых для принятия решения по существу вопроса о санкционировании принудительной госпитализации, а также соблюдение установленного законом срока содержания лица в стационаре. Решение по данному вопросу не должно приниматься автоматически. Иной подход будет противоречить нормам международного права, правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда.

Как уже отмечалось, позиции ЕСПЧ нашли отражение в положениях российского законодательства, регламентирующих вопросы принудительной госпитализации граждан в психиатрический стационар, в том числе в нормах Закона о психиатрической помощи и в положениях гл. 30 КАС РФ. Фундаментальные выводы ЕСПЧ в настоящее время определяют те принципы, которыми суды должны руководствоваться при рассмотрении дел о принудительной госпитализации в психиатрический стационар.

С учетом особой значимости данной категории дел судам при их разрешении следует:

1) точно выполнять требования процессуального закона, применяя его в совокупности с нормами национального законодательства и международного права;

2) избегать формального подхода к рассмотрению дел, который может повлечь серьезные неблагоприятные последствия для лица, подвергаемого принудительной госпитализации;

3) соблюдать принцип осуществления справедливого и своевременного судопроизводства в сроки, установленные законом, не допуская при этом ускоренного правосудия с проведением по столь значимым вопросам двух-трехминутных судебных заседаний;

4) оценивать законность помещения лица в стационар не только с точки зрения формального соблюдения Закона о психиатрической помощи, но и с позиции соответствия данной процедуры Конвенции;

5) уделять особое внимание оценке наличия либо отсутствия оснований для недобровольного помещения лица в психиатрический стационар, указанных в ст. 29 Закона о психиатрической помощи, учитывая при этом ЕСПЧ критерии действительности, тяжести и стойкости психического расстройства, подлежащего стационарному лечению; и, наконец,

6) помнить, что конечной целью принудительной госпитализации граждан в психиатрический стационар является прежде всего оказание им необходимой медицинской помощи, пусть даже и в недобровольном порядке, в целях обеспечения гарантируемого государством конституционного права граждан на охрану здоровья.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Заключена в г. Риме 4 ноября 1959 года // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163. Ратифицирована Российской Федерацией в 1998 году, см.: Федеральный закон от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" // СЗ РФ. 1998. N 14. Ст. 1514.

*(2) Постановление ЕСПЧ от 2 мая 2013 г. Дело "Петухова (Petukhova) против Российской Федерации" (жалоба N 28796/07) // Бюллетень ЕСПЧ. 2014. N 2.

*(3) См.: Постановление ЕСПЧ от 28 октября 1994 г. по делу "Мюррей (Murray) против Соединенного Королевства" (жалоба N 14310/88) // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. В 2 т. М., 2000.

*(4) Постановление ЕСПЧ от 24 октября 1979 г. по делу "Винтерверп (Winterwerp) против Нидерландов" (жалоба N 6301/73) // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. В 2 т. М., 2000.

*(5) Закон Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-I "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 33. Ст. 1913.

*(6) Постановление ЕСПЧ от 24 октября 1979 г. по делу "Винтерверп (Winterwerp) против Нидерландов". П. 37.

*(7) СЗ РФ. 2002. N 46. Ст. 4532.

*(8) СЗ РФ. 2015. N 10. Ст. 1391.

*(9) Утверждено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 января 1988 г. N 8282-XI "Об утверждении Положения об условиях и порядке оказания психиатрической помощи // Ведомости ВС СССР. 1988. N 22. Ст. 361.

*(10) Постановление ЕСПЧ от 28 октября 2003 г. по делу "Ракевич (Rakevich) против Российской Федерации" (жалоба N 58973/00) // Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация. Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 года / Отв. ред. Ю.Ю. Берестнев. М., 2005.

*(11) Постановление ЕСПЧ от 2 мая 2013 г. по делу "Загидулина (Zagidulina) против Российской Федерации" // Бюллетень ЕСПЧ. 2014. N 2.

*(12) Рекомендация Комитета министров Совета Европы от 22 февраля 1983 г. N R (83) 2 государствам-членам по правовой защите недобровольно госпитализированных лиц с психическими расстройствами // http:/hri.ru.

*(13) Документ опубликован не был. Источник - СПС "Гарант".

*(14) Постановление ЕСПЧ от 27 марта 2008 г. по делу "Штукатуров (Shtukaturov) против Российской Федерации" (жалоба N 44009/05) // Бюллетень ЕСПЧ. 2009. N 2.

*(15) Постановление ЕСПЧ от 28 октября 2003 г. по делу "Ракевич (Rakevich) против Российской Федерации".

*(16) Постановление ЕСПЧ от 22 января 2013 г. по делу "Лашин (Lashin) против Российской Федерации" (жалоба N 33117/02) // Российская хроника Европейского суда. 2013. N 4.