В защиту новой формы адвокатского запроса (Б. Пантелеев, газета "эж-ЮРИСТ", N 19, май 2017 г.)

В защиту новой формы адвокатского запроса

Б. Пантелеев,

к.ю.н.,

директор Агентства правовой

информации "Человек и Закон", г. Москва

Газета "эж-ЮРИСТ", N 19, май 2017 г.

В настоящее время в России развернулись довольно громкие дискуссии о стандартах адвокатской деятельности. В силу специфики этой профессии споры идут не столько в прессе, сколько в залах судебных заседаний. Поскольку процессы у нас до сих пор во многом еще открытые, публика периодически получает довольно много любопытной информации. Для больших и давних любителей голубого экрана нередко такие репортажи напоминают новые серии некогда громкого итальянского сериала "Спрут". Как известно всем поклонникам сериала, одним из главных героев этого блокбастера является великолепный адвокат Терразини. На вопрос "Кем вы, дети, хотите стать, когда вырастете?" практически все без исключения школьники говорили: "Адвокатом Терразини". И лишь немногие желали печальной участи комиссара Каттани. Несомненно, что в герое Франсуа Перье действительно есть какая-то особая харизма и обаяние мафиозного мира.

Теперь эти дети выросли, выучились на юристов, и многие из них реализовали свою мечту.

Возможно, поэтому из различных регионов страны постоянно приходят новости о невероятных проделках российских последователей итальянского адвоката - главаря мафии.

Вот из недавнего: в Москве адвокат разрабатывает преступную схему манипуляций с квартирами ПЖСК, в Казани адвокат придумывает коварный план изъятия из бюджета многомиллионной компенсации по убыткам от безденежной расписки, подает заявление о возбуждении уголовного дела в отношении собственного клиента. Суды обычно вяло реагируют на подобные проделки. В лучшем случае они упоминают в текстах своих постановлений о фактах недобросовестности и злоупотребления правом. Дальше обычно дело не идет, и адвокаты спокойно продолжают свою грязную практику, поскольку должной реакции со стороны профессионального сообщества, как правило, нет.

На этом фоне очень интересно наблюдать за развитием дела, которое сейчас рассматривается в Верховном Суде России, где истцы-адвокаты просят признать недействующими Требования к адвокатскому запросу, утвержденные Минюстом в декабре 2016 года. Документ обязывает адвоката указывать в запросе свои данные и в чьих интересах он действует, а также цель запроса. Но такое требование, убеждены истцы, противоречит положениям закона об адвокатской деятельности, по которым адвокат не имеет права разглашать сведения, являющиеся профессиональной тайной. Разглашение этой информации (в эту категорию попадают имя доверителя и факт заключения соглашения) может стать основанием для лишения адвокатского статуса. Но на практике такие случаи лично мне неизвестны.

А вот факты подачи адвокатского запроса с целью, существенно отличающейся от интересов конкретного клиента либо вообще не связанной с нею, - вполне реальны.

В связи с этим мы разделяем доводы ответчиков по данному спору и полагаем, что анонимность в адвокатских запросах - это повод для злоупотреблений, и никакого противоречия с интересами клиентов здесь нет. Факт обращения доверителя к адвокату не может рассматриваться в качестве адвокатской тайны, если такие сведения сообщаются третьим лицам в ходе оказания юридической помощи. Действительно, адвокат всякий раз это делает, предъявляя ордер или доверенность, а там есть сведения о доверителе. Отсутствие таких данных в запросе может привести к злоупотреблению со стороны адвокатов, действующих без согласия доверителя.

Интересно, что аналогичная дилемма существует у журналистов. Всякий журналистский запрос должен быть мотивирован подготовкой конкретной публикации в совершенно определенном СМИ. Профильный закон запрещает журналистам собирать информацию впрок или в интересах третьих лиц, без прямого поручения главного редактора издания. Иное считается грубым нарушением норм профессиональной деятельности.