Спорные вопросы привлечения к административной ответственности (А.Б. Панов, журнал "Российский судья", N 1, январь 2013 г.)

Спорные вопросы привлечения к административной ответственности

А.Б. Панов,

Российская академия правосудия,

кандидат юридических наук

Журнал "Российский судья", N 1, январь 2013 г., с. 28-33.

Нормы, ограничивающие предпринимательскую деятельность хозяйствующих субъектов и индивидуальных предпринимателей, как правило, призваны направлять правовое регулирование общественных отношений, с одной стороны, на защиту публичных интересов, таких как обеспечение безопасности, нормальное функционирование системы органов государственной власти, прозрачность и предсказуемость, а с другой - на защиту интересов человека, чье здоровье и жизнь являются высшей ценностью в любом государстве. Одним из таких ограничений выступает государственный контроль, который по своей сути неоднороден.

Существует достаточно разнообразная классификация его видов. Однако наибольший интерес представляет классификация по объему контрольной деятельности. Так, общий контроль проверяет всю деятельность хозяйствующего субъекта в целом, специальный же контроль имеет функциональное назначение и рассматривает лишь один аспект деятельности. К такому виду государственного контроля относится и лицензионный контроль, который проводится лицензирующим органом в целях проверки полноты и достоверности сведений о соискателе лицензии, содержащихся в представленных соискателем лицензии заявлении и документах, возможности выполнения им лицензионных требований и условий, а также проверки сведений о лицензиате и соблюдения им лицензионных требований и условий при осуществлении лицензируемого вида деятельности.

Статьей 2 уже утратившего силу Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 128-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности"*(1) были даны определения таким понятиям, как "лицензия", "лицензиат", "лицензионные требования" и "условия".

В настоящее время действует новый закон, где даны аналогичные понятия, за некоторыми изъятиями. Согласно ст. 3 Федерального закона от 4 мая 2011 г. N 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" (далее - Закон N 99-ФЗ) лицензия - специальное разрешение на право осуществления юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем конкретного вида деятельности (выполнения работ, оказания услуг, составляющих лицензируемый вид деятельности), которое подтверждается документом, выданным лицензирующим органом на бумажном носителе или в форме электронного документа, подписанного электронной подписью, в случае, если в заявлении о предоставлении лицензии указывалось на необходимость выдачи такого документа в форме электронного документа; лицензиат - юридическое лицо или индивидуальный предприниматель, имеющие лицензию; лицензионные требования - совокупность требований, которые установлены положениями о лицензировании конкретных видов деятельности, основаны на соответствующих требованиях законодательства Российской Федерации и направлены на обеспечение достижения целей лицензирования.

Пунктом 62 ст. 17 Закона о лицензировании (п. 24 ст. 12 Закона N 99-ФЗ) было предусмотрено, что перевозки пассажиров автомобильным транспортом, оборудованным для перевозок более восьми человек (за исключением случая, если указанная деятельность осуществляется для обеспечения собственных нужд юридического лица или индивидуального предпринимателя), подлежат лицензированию.

Порядок лицензирования деятельности по перевозке пассажиров автомобильным транспортом, оборудованным для перевозок более восьми человек (за исключением случая, если указанная деятельность осуществляется для обеспечения собственных нужд юридического лица или индивидуального предпринимателя) установлен в настоящее время уже вторым Постановлением Правительства РФ от 2 апреля 2012 г. N 280 "Об утверждении Положения о лицензировании перевозок пассажиров автомобильным транспортом, оборудованным для перевозок более восьми человек (за исключением случая, если указанная деятельность осуществляется по заказам либо для собственных нужд юридического лица или индивидуального предпринимателя)". Первоначально данный вопрос регулировался Положением о лицензировании перевозок пассажиров автомобильным транспортом, оборудованным для перевозок более восьми человек (за исключением случая, если указанная деятельность осуществляется для обеспечения собственных нужд юридического лица или индивидуального предпринимателя), утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 30 октября 2006 г. N 637.

В соответствии с пп. "б", "в", "ж", "з" п. 4 утратившего силу Положения о лицензировании перевозок лицензионными требованиями и условиями при осуществлении перевозок пассажиров в том числе являются: соблюдение лицензиатом установленных законами и иными нормативными правовыми актами в области автомобильного транспорта требований по организации и осуществлению перевозок пассажиров; соблюдение лицензиатом установленных ст. 20 Федерального закона "О безопасности дорожного движения" основных требований по обеспечению безопасности дорожного движения при осуществлении им деятельности, связанной с эксплуатацией транспортных средств, используемых для перевозок пассажиров; наличие у лицензиата (соискателя лицензии) договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств; наличие на каждом транспортном средстве, используемом для перевозок пассажиров, документов, предусмотренных Правилами дорожного движения Российской Федерации.

Согласно п. 5 утратившего силу Положения о лицензировании грубыми нарушениями лицензиатом лицензионных требований и условий являются: нарушение, в результате которого произошло дорожно-транспортное происшествие, повлекшее человеческие жертвы, причинение тяжкого вреда здоровью, причинение средней тяжести вреда здоровью не менее пяти человек (пп. "а"); использование транспортных средств, не допущенных в установленном порядке к эксплуатации и не прошедших предрейсового технического осмотра (пп. "б"). В настоящее время к таким нарушениям относятся: несоблюдение лицензиатом требований, предусмотренных подпунктами "а", "г"-"и" п. 4 действующего в настоящее время Положения, имевшее место повторно в течение года либо повлекшее за собой последствия, предусмотренные ч. 11 ст. 19 Федерального закона "О лицензировании отдельных видов деятельности" (возникновение угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан, вреда животным, растениям, окружающей среде, объектам культурного наследия (памятникам истории и культуры) народов Российской Федерации, а также угрозы чрезвычайных ситуаций техногенного характера; человеческие жертвы или причинение тяжкого вреда здоровью граждан, причинение средней тяжести вреда здоровью двух и более граждан, причинение вреда животным, растениям, окружающей среде, объектам культурного наследия (памятникам истории и культуры) народов Российской Федерации; возникновение чрезвычайных ситуаций техногенного характера; нанесение ущерба правам, законным интересам граждан, обороне страны и безопасности государства).

Таким образом, нарушение при перевозке пассажиров лицензионных требований и условий является основанием для привлечения лица, осуществляющего перевозку, к административной ответственности по ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ. В случае грубого нарушения при перевозке пассажиров лицензионных требований и условий, в том числе при использовании транспортных средств, не допущенных в установленном порядке к эксплуатации, виновное лицо привлекается к административной ответственности по ч. 4 ст. 14.1 КоАП РФ.

В силу п. 1 ст. 20 Федерального закона от 10 декабря 1995 г. N 196-ФЗ "О безопасности дорожного движения" (далее - Закон о безопасности дорожного движения) юридические лица и индивидуальные предприниматели, осуществляющие на территории Российской Федерации деятельность, связанную с эксплуатацией транспортных средств, обязаны: организовывать работу водителей в соответствии с требованиями, обеспечивающими безопасность дорожного движения; соблюдать установленный законодательством Российской Федерации режим труда и отдыха водителей; создавать условия для повышения квалификации водителей и других работников автомобильного и наземного городского электрического транспорта, обеспечивающих безопасность дорожного движения; анализировать и устранять причины дорожно-транспортных происшествий и нарушений правил дорожного движения с участием принадлежащих им транспортных средств; организовывать и проводить с привлечением работников органов здравоохранения предрейсовые медицинские осмотры водителей, мероприятия по совершенствованию водителями навыков оказания доврачебной медицинской помощи пострадавшим в дорожно-транспортных происшествиях; обеспечивать соответствие технического состояния транспортных средств требованиям безопасности дорожного движения и не допускать транспортные средства к эксплуатации при наличии у них неисправностей, угрожающих безопасности дорожного движения; обеспечивать исполнение установленной федеральным законом обязанности по страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

В соответствии с п. 2.2, 3.3.2, 3.4.1, 3.4.3, 4.1-4.3 Положения об обеспечении безопасности дорожного движения в предприятиях, учреждениях, организациях, осуществляющих перевозки пассажиров и грузов, утвержденного Приказом Министерства транспорта Российской Федерации от 9 марта 1995 г. N 27 (далее - Положение об обеспечении безопасности дорожного движения; которое было признано утратившим силу Приказом Минтранса РФ от 25 января 2011 г. N 18 "О признании утратившим силу Приказа Министерства транспорта Российской Федерации от 9 марта 1995 года N 27"), основными требованиями к организации деятельности по обеспечению безопасности дорожного движения в организациях, осуществляющих перевозки пассажиров и грузов, являлись: закрепление обязанностей и возложение ответственности за обеспечение требований безопасности движения, предусмотренных настоящим Положением, за конкретными должностными лицами и работниками организации; регулярный контроль выполнения должностными лицами и работниками возложенных на них обязанностей по обеспечению безопасности движения со стороны руководителя организации или специально назначенных должностных лиц (служб) организации; назначение на должности исполнительных руководителей и специалистов организации лиц, прошедших специальную подготовку, подтвержденную соответствующими документами; прохождение лицами, занимающими должности, связанные с обеспечением безопасности дорожного движения, периодической аттестации на право занятия этих должностей; проведение служебного расследования, учета и анализа дорожно-транспортных происшествий, в которых участвовали транспортные средства организации, нарушений водителями и работниками организации установленных нормативными документами требований безопасности движения, выявление причин, способствующих их возникновению; ежегодное планирование мероприятий, направленных на реализацию требований настоящего документа, а также на устранение причин и условий дорожно-транспортных происшествий, в которых участвовали транспортные средства организации, нарушений Правил дорожного движения и других норм безопасности; оснащение необходимым оборудованием, приборами, помещением для осуществления деятельности по предупреждению дорожно-транспортных происшествий и снижению тяжести их последствий; обеспечение необходимыми нормативно-правовыми документами, методическими и информационными материалами, наглядной агитацией для проведения мероприятий по безопасности движения (п. 2.2). Режимы труда и отдыха водителей устанавливаются в соответствии с нормами, определяемыми трудовым законодательством и Положением о рабочем времени и времени отдыха водителей: с учетом этих норм должны быть составлены графики работы водительского состава, расписания и графики движения транспортных средств в городском, пригородном и междугородном сообщении, организованы контроль за соблюдением установленного режима работы водителей, ведение документации по учету рабочего времени и времени отдыха (п. 3.3.2).

Пунктами 25, 29 Положения об особенностях рабочего времени и времени отдыха водителей автомобилей, утвержденного Приказом Минтранса Российской Федерации от 20 августа 2004 г. N 15 (далее - Положение об особенностях рабочего времени и времени отдыха водителей), продолжительность ежедневного (междусменного) отдыха вместе со временем перерыва для отдыха и питания должна быть не менее двойной продолжительности времени работы в предшествующий отдыху рабочий день (смену). При суммированном учете рабочего времени продолжительность ежедневного (междусменного) отдыха должна быть не менее 12 часов. На междугородных перевозках при суммированном учете рабочего времени продолжительность ежедневного (междусменного) отдыха в пунктах оборота или в промежуточных пунктах не может быть менее продолжительности времени предшествующей смены, а если экипаж автомобиля состоит из двух водителей - не менее половины времени этой смены с соответствующим увеличением времени отдыха непосредственно после возвращения к месту постоянной работы (п. 25). Привлечение водителя к работе в выходной день, установленный для него графиком работы (сменности), производится в случаях, предусмотренных ст. 113 ТК РФ, с его письменного согласия по письменному распоряжению работодателя, в других случаях - с его письменного согласия по письменному распоряжению работодателя и с учетом мнения представительного органа работников (п. 29).

Таким образом, нарушение хотя бы одного из всего этого многообразия правил неминуемо влечет наступление ответственности, которая в зависимости от тех или иных факторов будет подпадать под ту или иную статью КоАП РФ либо ее часть либо в случае наступления определенных последствий, а точнее - тяжести таковых, может квалифицироваться и по УК РФ.

Практику по такой категории дел нельзя назвать обширной, да и складывается она однозначно. Проблема разграничения преступления и правонарушения до сих пор является актуальной, ведь существует положение, согласно которому, если в действиях (бездействии) содержатся признаки преступления, производство по делу об административном правонарушении прекращается (п. 1.1 ч. 1 ст. 29.9 КоАП РФ) в силу большей общественной опасности деяния.

Проблематика постановки вопроса о конкуренции уголовной и административной нормы не является традиционной для науки уголовного и административного права, так как всегда существовала презумпция преобладания уголовного закона над административным в случае проблемы выбора при их применении. Нормативной основой данных утверждений являлись положения ч. 2 ст. 10 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, согласно которым административная ответственность за правонарушения наступала, если эти нарушения по своему характеру не влекли за собой в соответствии с действующим законодательством уголовной ответственности. Принятый в 2001 г. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не содержит указанного коллизионного решения, в связи с чем проблема конкуренции уголовных и административных норм проявляется в новом свете и требует дополнительного исследования.

Одной из особенностей действующего КоАП РФ является использование в нем уголовно-правовой терминологии. Это дает основание для вывода о сближении уголовного и административного права. Следует согласиться с мнением В.В. Орехова, который справедливо пишет, что грань между уголовным и административным правом весьма условна, о чем свидетельствуют постоянные процессы декриминализации и криминализации тех или иных общественно опасных деяний, ранее регулируемых уголовным либо административным законодательством*(2).

Названия статей в двух кодексах на первый взгляд кажутся сходными, однако разница состоит в масштабе допущенных нарушений и размере причиненного вреда (потенциальной возможности его причинения). В этом случае действует следующий принцип: в случае если налицо факт нарушений, лицо подлежит уголовной ответственности. Если же состава преступления в действиях предпринимателя нет, то имеются основания для его привлечения к административной ответственности. Таким образом, двойная ответственность лица за один проступок исключена.

Коллизия или конкуренция норм означают регулирование одного и того же отношения двумя или несколькими нормами, приоритетной из которых по тем или иным основаниям является одна*(3).

Сама постановка вопроса о конкуренции норм данных отраслей права возможна по следующим основаниям.

Исходным для определения предмета регулирования отрасли права является концепция разделения правовых норм на регулятивные и охранительные*(4). Содержание норм административно-деликтного права свидетельствует о доминирующей охранительной функции рассматриваемой отрасли права, тесной связи с охранительным блоком российского права. Поэтому нормы УК РФ и КоАП РФ, являясь по своей природе охранительными, в случае их конкуренции не могут применяться одновременно. Совершенно справедливо отмечает И.В. Шишко, что "регулятивные и охранительные нормы не могут коллидировать между собой в буквальном смысле этого слова, поскольку не могут регулировать одно и то же общественное отношение: регулятивные нормы регулируют только позитивные общественные отношения, а охранительные - возникающие только из правонарушения. Поэтому здесь нет проблемы выбора... Для конкуренции необходимо хотя бы частичное совпадение круга регулируемых отношений, и, следовательно, уголовно-правовые нормы полноценно могут конкурировать единственно с нормами охранительного типа"*(5), что и имеет место в случае соотношения положений УК РФ и КоАП РФ.

С точки зрения источника права УК РФ и КоАП РФ представляют собой принятые в установленном порядке кодифицированные нормативные правовые акты - федеральные законы, а значит, отсутствует приоритет в применении одного из них с точки зрения юридической силы. Задачи охраны уголовного и административного законодательства также во многом совпадают. Для режима законности в государстве опасны дискуссии о том, какой из кодифицированных законов важнее, а такие проблемы применения норм смежных отраслей законодательства неизбежны. С точки зрения юридической силы они равны. Эти положения теории права дают основания для исследования вопроса о конкуренции уголовной и административной норм.

По мнению Н.И. Пикурова, "уголовная противоправность поглощает все остальные виды противоправности, и последние теряют свое юридическое значение либо существуют обособленно, не сливаясь друг с другом"*(6).

Отмечается также, что преступление как самое серьезное правонарушение поглощает непреступные правонарушения*(7). Доводы относительные, так как возможность конкуренции деликтов исключается полностью без достаточных к тому оснований.

О. Толмачев отмечает, что "поиск справедливости и здравого смысла в определении вида ответственности за деяние, предусмотренное УК и КоАП, нужно искать сначала в уголовном законе, исходя из приоритета норм УК, а не путем применения простых схем преобладания административно-правовых норм над нормами уголовного закона"*(8).

Согласно п. 7 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ обстоятельством, исключающим производство по делу об административном правонарушении, является наличие постановления о возбуждении уголовного дела. Однако в случае, если конкуренция норм КоАП РФ и УК РФ будет разрешена в пользу первого, уголовное дело возбуждено не будет. И напротив, постановление о возбуждении уголовного дела может быть вынесено и ошибочно, в отсутствие признаков состава преступления. Иными словами, норма п. 7 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ отсылает нас не к материально-правовым нормам КоАП РФ и УК РФ, а к некоторому состоявшемуся коллизионному решению, правила принятия которого эта норма не предусматривает*(9).

Иную точку зрения по вопросу о конкуренции уголовного и административного закона занял В.А. Навроцкий, по мнению которого, "при дублировании ответственности - когда одни и те же деяния предусмотрены и в УК РФ как преступления, и в КоАП РФ как административные правонарушения, приоритет должен отдаваться закону, предусматривающему менее суровые меры"*(10). В. Маевский, говоря о конкуренции законов, приоритет также оставляет за положениями административного закона, поскольку с точки зрения правил юридической техники при прочих равных условиях в случае конкуренции применению подлежит закон, изданный позже остальных*(11).

Вообще соотношение преступлений и административных правонарушений следует рассматривать как систему смежных и конкурирующих составов, правила о применении которых должны основываться на системе межотраслевой квалификации правонарушений.

Отсутствие должного внимания со стороны законодателя к правилам закрепления составов преступлений и административных правонарушений как смежных либо конкурирующих с неизбежностью влечет деформацию всей системы соотношения преступлений и правонарушений, так как теряется общая логическая основа построения такой системы, что в конечном итоге приводит к проблемам правоприменения при соотношении конкретных составов.

Для разрешения проблемы конкуренции норм УК РФ и КоАП РФ, по мнению Ю.А. Яницкого, следует формулировать в диспозициях статей конкретные критерии, выражающиеся через объективные, субъективные признаки составов и характеризующие то или иное общественно опасное деяние. Разница между конкурирующими составами преступлений и правонарушений должна быть очевидной и не порождать спорных решений. Такой основой должна служить единая политика в сфере борьбы с преступностью, одной из составных частей которой является реализация принципов системности, согласованности уголовного и административно-деликтного законодательства как внутри каждой из отраслей, так и между собой*(12).

В соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ производство по делу об административном правонарушении не может быть начато, а начатое производство подлежит прекращению при наличии в том числе и постановления о возбуждении уголовного дела. Таким образом, данная статья противоречит нормам УПК РФ, так как в случае установления факта наличия решения о привлечении лица к административной ответственности уже в ходе расследования уголовного дела, возбужденного по тому же факту, ст. 24 и 27 УПК РФ не предусматривают такого основания для прекращения уголовного дела или преследования, как наличие неотмененного постановления об административном правонарушении.

В судебной практике случаются и иные ситуации, на первый взгляд очевидные, однако требующие дополнительной проработки. Так, рассматриваемое в Дальневосточном округе дело получило широкий резонанс, поскольку достаточно много споров, в том числе и в судейском сообществе, вызвала квалификация дорожно-транспортного происшествия, в результате которого погибли более двух человек, а также несколько человек получили серьезные травмы.

Управление государственного автодорожного надзора Федеральной службы по надзору в сфере транспорта обратилось в Арбитражный суд о привлечении индивидуального предпринимателя к административной ответственности по ч. 4 ст. 14.1 КоАП РФ в виде административного приостановления деятельности на определенный срок.

Решением суда было установлено нарушение предпринимателем условий лицензирования по двум эпизодам, по третьему эпизоду суд пришел к выводу, что действия предпринимателя не подпадают под признаки административного правонарушения, в связи с чем переквалифицировал действия предпринимателя с ч. 4 ст. 14.1 КоАП РФ на ч. 3 этой же статьи и привлек последнего к административному штрафу. В удовлетворении требований административного органа о привлечении предпринимателя к административной ответственности по ч. 4 ст. 14.1 КоАП РФ было отказано, поскольку согласно материалам дела данное деяние содержит, по мнению суда, все признаки состава преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ.

В кассационной жалобе Управление указало на допущенные предпринимателем нарушения лицензионных требований, которые привели к возникновению дорожно-транспортного происшествия, повлекшего тяжкие последствия, в связи с чем его действия обоснованно квалифицированы административным органом по ч. 4 ст. 14.1 КоАП РФ, арбитражный суд не обладает полномочиями по квалификации действий предпринимателя по нормам УК РФ.

Следует отметить, что диспозиция ст. 264 УК РФ содержит признаки следующего преступления: нарушение лицом, управляющим автомобилем, трамваем либо другим механическим транспортным средством, правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека. Также в ч. 5 данной статьи содержится квалифицирующий признак - деяние, предусмотренное частью первой статьи, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц.

То есть, казалось бы, все просто - деяние, которое совершил индивидуальный предприниматель, необходимо квалифицировать по ч. 5 ст. 264 УК РФ, ведь все признаки налицо, а значит, необходимо прекратить производство по административному делу. Но... Согласно акту по факту совершения ДТП, повлекшего гибель трех человек, было установлено нарушение предпринимателем условий лицензирования по двум эпизодам, а именно: предпринимателем было допущено отклонение от графика движения по маршруту по времени начала работы, а также он допустил ненадлежащее оформление путевого листа. Данные деяния следует квалифицировать именно по ст. 14.1 КоАП РФ. Но вот по какой части? Конечно, весьма сложно в действительности установить причинно-следственную связь между данными эпизодами и наступившими последствиями, т.е. гибель трех человек. Ведь, как было сказано выше, к тяжким последствиям, являющимся обязательным квалифицирующим признаком, относятся всего два:

а) нарушение, в результате которого произошло дорожно-транспортное происшествие, повлекшее человеческие жертвы, причинение тяжкого вреда здоровью, причинение средней тяжести вреда здоровью не менее пяти человек;

б) использование транспортных средств, не допущенных в установленном порядке к эксплуатации и не прошедших предрейсового технического осмотра.

Нас интересует первое, поскольку вопросов в отношении второго никто не ставил. Являются ли отклонение от графика движения по маршруту по времени начала работы, а также ненадлежащее оформление путевого листа теми самыми нарушениями, именно в результате которых могли наступить подобные последствия?

Представляется, что не являются, так как само правонарушение произошло вследствие нарушения п. 9.1 Правил дорожного движения, а именно: выезд на встречную полосу движения, в результате чего совершено столкновение со встречным автомобилем, повлекшее ДТП с тяжкими последствиями, что, несомненно, должно квалифицироваться по ч. 5 ст. 264 УК РФ. То есть можем ли мы разделять первые два эпизода с третьим либо же это единое нарушение лицензионных требований? А если единое, то не значит ли это, что любое ДТП мы должны будем рассматривать с позиции ст. 14.1, ч. 3 либо же ч. 4?

В деле, рассматриваемом Президиумом ВАС РФ в 2010 г., судом кассации был сделан необоснованный вывод о том, что, так как за рулем находился непосредственно предприниматель, на него не распространяются действия норм Положения об обеспечении безопасности перевозки пассажиров автобусами, утвержденного Приказом Минтранса РФ от 8 января 1997 г. N 2, и Положения об обеспечении безопасности дорожного движения в предприятиях, учреждениях, организациях, осуществляющих перевозку пассажиров и грузов, утвержденного Приказом Минтранса РФ от 9 марта 1995 г. N 27, так как это прямо предусмотрено указанными выше нормами права: п. 1.3 Положения N 2 и п. 1.2 Положения N 27.

Однако нельзя не учитывать существенную общественную опасность деяния, поэтому наступившие последствия говорят о применении ч. 5 ст. 264 УК РФ. В отношении же применения п. 3 или 4 ст. 14.1 КоАП РФ вопрос остается спорным. Если рассматривать первый и второй эпизоды в отрыве от третьего (нарушение ПДД), то, конечно, мы должны сказать, что в данном случае никакой причинно-следственной связи не усматривается, поскольку выезд на встречную полосу движения произошел вне зависимости от наличия или отсутствия путевых листов или начала времени движения по маршруту. Если же рассматривать как единый процесс все три эпизода, то, конечно, мы должны будем квалифицировать по ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ.

Так или иначе Президиум ВАС РФ посчитал, что в действиях предпринимателя имеются признаки административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ.

Обобщая вышеизложенное, можно сделать следующие выводы.

1. Выезд на встречную полосу движения, отсутствие путевых листов и нарушение графика движения по маршруту - это единый процесс, и его необходимо квалифицировать по ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ.

2. Предприниматель правомерно был привлечен к ответственности, так как не обеспечил выполнение лицензионных требований и условий при осуществлении пассажирских перевозок.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Далее - Закон о лицензировании.

*(2) Орехов В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 56.

*(3) Иногамова-Хегай Л.В. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации преступлений. М., 2002. С. 7.

*(4) Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1982. Т. 2. С. 67.

*(5) Шишко И.В. Экономические правонарушения. СПб., 2004. С. 171.

*(6) Пикуров Н.И. Квалификация следователем преступлений со смешанной противоправностью. Волгоград, 1988. С. 5.

*(7) Энциклопедия уголовного права. Понятие преступления / отв. ред. В.Б. Малинин. СПб., 2005. С. 104.

*(8) Толмачев О. Нужно быть принципиальным в соблюдении принципов уголовного закона // Российская юстиция. 2002. N 9. С. 47.

*(9) Кирюшкин М.В. От правонарушения к преступлению: логика межотраслевых связей // Соотношение преступлений и административных правонарушений. М., 2003. С. 218.

*(10) Навроцкий В.А. Соотношение уголовно-правовых норм и норм законодательства об административной ответственности // Соотношение преступлений и административных правонарушений. М., 2003. С. 420.

*(11) Маевский В. Закон не должен противоречить здравому смыслу // Российская юстиция. 2001. N 5. С. 12.

*(12) Яницкий Ю.А. Проблемы конкуренции уголовно-правовых и административно-правовых норм // Российская юстиция. 2008. N 7. С. 47.