Общее собрание владельцев облигаций: теория и первая судебная практика (Н.В. Павлов, журнал "Закон", N 4, апрель 2017 г.)

Общее собрание владельцев облигаций: теория и первая судебная практика

Н.В. Павлов,

магистр частного права

Журнал "Закон", N 4, апрель 2017 г., с. 151-157.

1. История возникновения института общего собрания владельцев облигаций

1 июля 2014 г. вступила в силу глава 6.1 Федерального закона от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (далее - Закон об РЦБ), введенная Федеральным законом от 23.07.2013 N 210-ФЗ и посвященная в том числе институту общего собрания владельцев облигаций (далее - ОСВО).

Как следует из пояснительной записки к законопроекту, которым была введена указанная глава, появление ОСВО нацелено на "создание дополнительных механизмов, направленных на защиту прав владельцев облигаций", а также на "выработку владельцами облигаций единого решения по вопросам, связанным с исполнением обязательств по облигациям"*(1). В Проекте Концепции развития законодательства о ценных бумагах и финансовых сделках введение института ОСВО обусловлено необходимостью защиты прав инвесторов (владельцев облигаций)*(2).

Основой для главы 6.1 Закона об РЦБ послужило европейское законодательство: регулированию ОСВО посвящены ст. R.228-66-R.228-76 Коммерческого кодекса Франции, ст. 1164-1174 Швейцарского обязательственного закона, ст. 2415 Гражданского кодекса Италии и ряд статей германского Закона об облигациях, размещенных по общей эмиссии. Страны общего права не имеют специального нормативного регулирования ОСВО, но соответствующие положения могут содержаться в различных трастовых соглашениях, которые общество заключает в интересах владельцев облигаций*(3).

Обращение к зарубежному опыту при рассмотрении данного вопроса не является новшеством. Статьи 863-865 Проекта Гражданского уложения Российской империи были посвящены ОСВО. При этом в комментариях к Проекту содержатся ссылки на иностранные правопорядки, которые служили ориентиром для Высочайше учрежденной Редакционной комиссии*(4). На необходимость в организации владельцев облигаций указывал проф. Г.М. Колоножников в своем исследовании, посвященном вопросам регулирования облигационных займов*(5), и объяснял ее тем, что облигационеры, хотя и являются кредиторами общества, несколько отличаются от иных кредиторов*(6).

Несмотря на то, что Проект Гражданского уложения так и не был принят*(7), идеи ОСВО были реализованы в ст. 363 Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., в соответствии с которой "в уставе общества или в условиях подписки на облигационный заем может быть предусмотрен созыв общих собраний облигационеров общества... К порядку созыва и деятельности общего собрания облигационеров соответственно применяются постановления об общих собраниях акционеров". Однако найти подтверждение тому, что ОСВО проводились в период действия Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., затруднительно, что связано среди прочего с экономической политикой государства в части принудительного распределения облигационных займов. Этим, вероятно, также можно объяснить игнорирование вопроса регулирования ОСВО в научной литературе*(8).

В Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. регулирование ОСВО отсутствовало и вернулось в российское законодательство только в XXI в.

Еще до вступления в силу главы 6.1 Закона об РЦБ представители юридического мира делились на тех, кто отстаивал цели законопроекта*(9), и тех, кто считал, что эффект от его принятия будет прямо противоположным ожидаемому*(10). Результаты проведенных ОСВО показали, что представители обеих групп оказались правы, а экономический эффект ОСВО зависит от тех условий, которые предлагает общество владельцам облигаций*(11).

2. Особенности общего собрания владельцев облигаций

ОСВО не является органом управления общества, в отличие от общего собрания акционеров/участников общества или общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме / нежилом здании. Кроме того, в отличие от собрания конкурсных кредиторов / комитета кредиторов, ОСВО - это собрание кредиторов общества, которое не признано несостоятельным, и потому в большинстве случаев такое собрание имеет своей целью избежать подобного неблагоприятного развития событий. Институт ОСВО введен для упрощения взаимодействия общества со множеством кредиторов, с одной стороны, и взаимодействия этого множества кредиторов между собой - с другой. Такие отношения возникают чаще всего тогда, когда приближаются сроки исполнения обязательств общества по облигационному займу, и общество, в отсутствие денежных средств, ищет выход из затруднительной ситуации путем предложения облигационерам проголосовать за изменение и/или прекращение обязательств общества по облигационному займу полностью или частично.

Трудно представить иные цели, которые могло бы преследовать ОСВО, кроме целей голосования за реструктуризацию во избежание признания общества несостоятельным. Впрочем, интерес в проведении ОСВО может заключаться в голосовании по вопросу избрания представителя владельцев облигаций взамен ранее определенного обществом или ранее избранного представителя владельцев облигаций ОСВО (п. 4 ст. 29.1 Закона об РЦБ)*(12).

Специфика существования и проведения ОСВО лишь для целей реструктуризации связана с тем, что обычно вложение средств в облигации является долгосрочным инвестированием и сам облигационер не заинтересован в быстром возврате вложенных средств (в отличие от обычных кредиторов), если такое вложение было выгодным и на рынке в настоящее время затруднительно найти аналогичную возможность.

Поэтому в случае возникновения у общества проблем с платежами в пользу владельцев облигаций, ОСВО может пересмотреть условия облигационного займа ради возврата в дальнейшем сумм с меньшим убытком или вовсе без него вместо того, чтобы обращаться к процедуре несостоятельности и нести большие убытки.

Исторический опыт зарубежных государств подтверждает жизнеспособность такой идеи и возможность претворения ее в жизнь: "Банкротство Шпильгагеновских земельных банков, Прусского и Германского, и последовавшая за ним несостоятельность Померанского и Мекленбургстрелицкого наглядно доказали, какую пользу может принести закон, регулирующий общие действия облигационеров. Правительственная ревизия выяснила, что как Прусский, так и Померанский банки, несмотря на огромные убытки, могут быть восстановлены, но для восстановления их необходимы понижение процентов в одном случае и отказ от части капитала по закладным листам в другом. Иначе, т.е. если бы облигационеры не пожелали сделать отсрочки и отречься от своих прав, нельзя было бы избегнуть несостоятельности. Между тем при несостоятельности убытки многократно должны были превышать то, что могли бы потерять облигационеры при конверсии листов или отречении от части капитала. Немедленно после выяснения дел банков владельцы закладных листов объединились в особые союзы, изучили положение своих должников и, выяснив шансы на восстановление дел банков, сделали отсрочку по оплате ближайшего купона и вступили в переговоры с группой банков, принявших на себя финансирование этих дел. Только благодаря этому оба банка, признанные нежизнеспособными, могли устоять и конкурс был предотвращен. Точно так же поступили облигационеры германского общества подъездных путей, дела которого настолько пошатнулись, что пришлось просить об отсрочке уплаты процентов по купонам"*(13).

Учитывая обозначенную специфику, неудивительным представляется вывод о том, что "задачи общих собраний облигационеров более просты, чем задачи собраний акционеров, так как облигационеры имеют право рассматривать любой вопрос только с точки зрения сохранения в неуменьшенном и неухудшенном состоянии имущества акционерного общества"*(14).

В связи с этим законодательное регулирование ОСВО является не столь объемным, как регулирование собраний участников некоторых иных гражданско-правовых сообществ. Основные вопросы ОСВО регламентированы ст. 29.6-29.10 Закона об РЦБ, более детальное регулирование некоторых вопросов ОСВО содержится в подзаконных актах, например указании Банка России от 21.10.2014 N 3420-У "О дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания владельцев облигаций".

Однако есть и такие аспекты, которые характерны для всех собраний гражданско-правовых сообществ и непосредственно Законом об РЦБ не урегулированы. Следовательно, при их рассмотрении необходимо обращаться к Гражданскому кодексу (ГК) РФ, так как согласно п. 1 ст. 181.1 ГК РФ правила, предусмотренные главой, посвященной решениям собраний, применяются, если законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное.

Как было сказано выше, "иное" в отношении ОСВО предусмотрено п. 29.6-29.10 Закона об РЦБ, однако, например, недействительность решения ОСВО будет регулироваться ГК РФ, так как Закон об РЦБ не содержит специальных норм по данному вопросу, за исключением п. 5 ст. 29.8.

Необходимо отметить, что к ОСВО применимо существующее и для других собраний универсальное правило: решение является обязательным для всех участников гражданско-правового сообщества, имевших право в нем участвовать.

Законодатель дополнительно подчеркивает в п. 1 ст. 29.6 Закона об РЦБ, что решение ОСВО является обязательным для всех владельцев облигаций, в том числе для владельцев облигаций, которые голосовали против принятия соответствующего решения или не принимали участия в голосовании.

Голосование на ОСВО осуществляется по принципу "одна облигация - один голос", при этом решение по вопросу, поставленному на голосование, принимается большинством голосов, которыми обладают лица, имеющие право голоса на ОСВО. Подпункты 1-4 и 6 п. 1 ст. 29.7 Закона об РЦБ предусматривают вопросы, решение по которым принимается ОСВО большинством в три четверти голосов, которыми обладают лица, имеющие право голоса на ОСВО.

Однако наиболее интересным представляется вопрос, упомянутый в подп. 5 п. 1 ст. 29.7 Закона об РЦБ, решение по которому принимается ОСВО большинством в девять десятых голосов, которыми обладают лица, имеющие право голоса на ОСВО, - это вопрос об отказе от права на обращение в суд с требованием к эмитенту облигаций и (или) лицу, предоставившему обеспечение по облигациям эмитента, в том числе с требованием о признании указанных лиц банкротами. Часть 1 ст. 46 Конституции РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод. Часть 3 ст. 4 Арбитражного процессуального кодекса (АПК) и ч. 2 ст. 3 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) РФ устанавливают, что отказ от права на обращение в суд недействителен, и не содержат исключений изданного правила. Можно было бы предположить, что подп. 5 п. 1 ст. 29.7 Закона об РЦБ базируется на п. 2 ст. 9 ГК РФ, но последний предусматривает возможность указания в законе случаев отказа граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав, но не отказ от права и тем более не отказ от права на обращение в суд*(15). Представляется целесообразным внести изменения в данную статью, чтобы устранить указанные противоречия*(16).

3. Практика признания недействительным решения общего собрания владельцев облигаций

Пункт 5 ст. 29.8 Закона об РЦБ предусматривает специальный и отличающийся от закрепленного ГК РФ срок для обращения с требованием о признании недействительным решения ОСВО: заявление может быть подано в течение трех месяцев со дня, когда владелец облигаций узнал или должен был узнать о принятом решении. Кроме того, согласно указанному пункту заявление о признании недействительным решения ОСВО рассматривается арбитражным судом. С таким требованием может обратиться владелец облигаций в отношении решения, принятого ОСВО с нарушением требований Закона об РЦБ и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, в случае, если он не принимал участия в ОСВО или голосовал против принятия такого решения и указанным решением нарушены его права и законные интересы. Арбитражный суд вправе с учетом всех обстоятельств дела оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного владельца облигаций не могло повлиять на результаты голосования и допущенные нарушения не являются существенными. Таким образом, концептуально правила для признания недействительным решения ОСВО отчасти схожи с положениями о признании недействительными решений общего собрания участников или акционеров общества.

Дела о признании недействительными решений ОСВО возникают в связи с тем, что некоторые владельцы облигаций не согласны с правовыми и экономическими последствиями проведенного ОСВО*(17).

При рассмотрении подобных дел, которые являются довольно новыми в судебной практике, суды иногда допускают ошибки. Так, в рамках дела N А40-211930/2015*(18) истец заявил требование о признании недействительным решения ОСВО и решения ЗАО "ММВБ" об утверждении изменений в решение о выпуске ценных бумаг. Арбитражный суд г. Москвы отказал в удовлетворении заявленных требований на основании того, что истец в рамках реструктуризации получил отступное и перестал быть владельцем облигаций, в отношении которых производилась реструктуризация. Таким образом, на момент обращения в суд у истца отсутствовало право на иск. Решение суда было обжаловано третьим лицом на основании ст. 42 АПК РФ, при этом заявитель указывал в обоснование своих доводов, что при рассмотрении дела суд по аналогии с ч. 3 ст. 225.4 АПК РФ должен был известить о наличии спора всех владельцев облигаций.

Указание заявителя на ч. 3 ст. 225.4 АПК РФ, которая регулирует рассмотрение дел по корпоративным спорам, является ошибкой. Глава 28.1 АПК РФ не применяется к ОСВО, так как ОСВО не является ни собранием участников, ни органом юридического лица. В связи с этим на основании п. 113 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 25) споры о признании недействительным решения ОСВО подлежат рассмотрению по правилам главы 28.2 АПК РФ. При этом положения указанной главы применяются в части, не противоречащей положениям главы 9.1 ГК РФ (например, не применяются положения ч. 2 ст. 225.10 АПК РФ).

Суд апелляционной инстанции прекратил производство по апелляционной жалобе, так как заявитель не обосновал свое право на подачу апелляционной жалобы.

В другом деле - N А40-253235/2015 - истец обратился с требованием о признании недействительным решения ОСВО без дополнительных требований о признании недействительными изменений, внесенных в эмиссионную документацию на основании решения ОСВО. Изначально в обоснование своих требований истец указывал на то, что при организации, проведении и при подведении итогов ОСВО были нарушены нормы Закона об РЦБ. В дальнейшем истец изменил основание иска (однако это не было отражено в судебном акте) и обосновывал свои требования тем, что глава 6.1 Закона об РЦБ была введена в действие Законом N 210-ФЗ и вступила в силу 1 июля 2014 г., а выпуск облигаций, который был реструктуризирован, зарегистрирован в 2010 г. То есть истец полагал, что указанная глава могла бы применяться в отношении выпусков облигаций, которые состоялись после введения ее в действие*(19). АС г. Москвы отказал в удовлетворении требований, указав, помимо прочего, на то, что голоса истца не могли повлиять на результаты голосования*(20).

В этом деле суд не учел требования п. 6 ст. 181.4 ГК РФ, который предусматривает необходимость уведомления истцом в письменной форме участников соответствующего гражданско-правового сообщества о намерении обратиться с иском в суд и предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу. Вместе с тем на основании п. 115 Постановления N 25 в случае невыполнения истцом указанных выше требований суд в силу ч. 1 ст. 128 АПК РФ в отсутствие доказательств об уведомлении других участников должен был оставить исковое заявление о признании недействительным решения ОСВО без движения.

История возникновения ОСВО демонстрирует, что оно задумывалось как консолидация облигационеров для упрощения взаимодействия с обществом, как механизм, позволяющий обществу в затруднительной финансовой ситуации предложить владельцам облигаций иной порядок погашения облигационного долга и тем самым избежать несостоятельности самого общества.

На практике же общество может путем различных манипуляций консолидировать волю большинства и навязать путем ОСВО невыгодные условия меньшинству облигационеров, у которых, как показывает судебная практика, практически нет шансов признать недействительным решение ОСВО.

В связи с этим судам необходимо не подходить к оценке решения ОСВО формально, но оценивать все обстоятельства, в том числе добросовестность общества и возможные несправедливые договорные условия, которые оно предлагает владельцам облигаций.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Пояснительная записка к проекту федерального закона N 217052-5 "О внесении изменений в Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" (в части создания механизмов, направленных на защиту прав владельцев облигаций)".

*(2) Концепция развития законодательства о ценных бумагах и финансовых сделках // Вестник гражданского права. 2009. N 2. П. 2 § 2 раздела I.

*(3) Подробнее см.: Wood Ph.R. International Loans, Bonds, Guarantees, Legal Opinions. London, 2007. Nr. 16-035-16-037. О вопросах ОСВО в странах общего права см. также: Батуева А.Д. Общее собрание владельцев облигаций и представитель владельцев облигаций: общий механизм функционирования и возможные способы использования по российскому праву: дис. ... магистра частного права. М., 2009. С. 18-37; Егоров А.В. Вводные соображения о работах выпускников РШЧП 2009 года // Актуальные проблемы гражданского права: сб. работ выпускников РШЧП 2009 г. М., 2012. Вып. 14. С. 86-94.

*(4) См.: Гражданское уложение. Кн. 5. Т. 4. Обязательства. СПб., 1899. С. 393-398.

*(5) Колоножников Г.М. Облигации торгово-промышленных акционерных товариществ. Томск, 1912. С. 166-170.

*(6) На данное обстоятельство указывали как дореволюционные, так и советские авторы. См., напр.: Колоножников Г.М. Указ. соч. С. 204-234; Кревер М.О. Без названия // Русские ведомости. 1902. N 56. С. 1; Он же. Участие облигационеров в управлении // Южный край. 1903. N 7892. С. 2; Данилова Е.Н. Товарищества// Советское хозяйственное право. М., 1926. С. 186-187 (цит. по. Габов А.В. Ценные бумаги: вопросы теории и правового регулирования рынка. М., 2011).

*(7) См.: Авенариус М. Римское право в России. М., 2008. С. 111.

*(8) Удалось найти лишь один источник, где упоминается ОСВО: Гражданский кодекс РСФСР. Комментарий / под ред. А.Г. Гойхбарга, И.С. Перетерского, З.Р. Теттенборн. М., 1924. С. 86.

*(9) См., напр.: Малиновский М. Собрание владельцев облигаций и их представитель // Закон. 2011. N 6; Габов А.В. Указ. соч.

*(10) См.: Селивановский А.С. ТРАСТИ: доверяй, но проверяй // CBONDS Review. 2010. N 1-2. URL: http://selivanovsky.ru/docs/articles/2010/selivanovsky-trustee.pdf; Селивановский А.С., Селивановская М.Е. Общее собрание и представитель владельцев облигаций // Закон. 2011. N 10. С. 98-103. URL: http://selivanovsky.ru/docs/articles/2011/Selivanovskie%20-%20Trasti%20i% 200bschee%20sobranie%20obligacionerov.pdf (дата обращения: 10.04.2017).

*(11) Подробнее о состоявшихся ОСВО см.: Чернов А., Павлов Н. Роль собрания владельцев облигаций и их представителя при реструктуризации обязательств эмитента по выпускам облигаций // Рынок ценных бумаг. 2017. N 1. URL: http://rcb.ru/rcb/2017-01/314199/(дата обращения: 10.04.2017).

*(12) О представителе владельцев облигаций подробнее см.: Павлов Н.В. Владелец облигаций намерен судиться с эмитентом. Как действовать представителю владельцев облигаций // Арбитражная практика. 2016. N 7. С. 28-33.

*(13) Кревер М.О. Без названия.

*(14) Гражданский кодекс РСФСР. Комментарий. С. 86.

*(15) Подробнее об отказе от права и отказе от осуществления права см.: Бойко Т.С. Отказ от права и воздержание от осуществления права: российский и англо-американский подходы // Закон. 2012. N 3. С. 133-145.

*(16) Подробнее по данному вопросу см.: Павлов Н.В. Общее собрание владельцев облигаций отказалось судиться с эмитентом. Какие последствия ждут несогласных облигационеров // Арбитражная практика. 2016. N 9. URL: http://e.arbitr-praktika.ru/article.aspx?aid=492943 (дата обращения: 10.04.2017).

*(17) Подробнее о практике реструктуризации долга до введения института ОСВО и о практике реструктуризации путем проведения ОСВО см.: Савельева А. Общее собрание владельцев облигаций. Как реструктурировать долг // Корпоративный юрист. 2017. N 3 URL: http://e.korpurist.ru/article.aspx?aid=540861 (дата обращения: 10.04.2017).

*(18) См.: решение АС г. Москвы от 10.03.2016 и определение Девятого ААС от 31.05.2016 по указанному делу.

*(19) Аналогичные доводы были приведены и в других делах, см., напр.: решения АС г. Москвы от 30.06.2016 по делу N А40-40557/16, от 09.06.2016 по делу N А40-40557/16.

*(20) См.: решение АС г. Москвы от 17.06.2016 по указанному делу.