Об оспаривании в арбитражном суде решений третейских судов: позиция КС РФ (Ю.Г. Богатина, "Арбитражное правосудие в России", N 3, март 2008 г.)

Об оспаривании в арбитражном суде решений третейских судов:
позиция КС РФ

Конституционным Судом РФ (далее - КС РФ) в прошлом году было вынесено Определение от 04.06.2007 N 377-О-О*(1). Указанным Определением КС РФ разрешил ряд дискуссионных в российской науке вопросов и подтвердил сформировавшуюся в арбитражных судах РФ практику применения отдельных законодательных положений о третейских судах.

В этом документе получили свою оценку со стороны КС РФ доводы заявителей, касающиеся (1) лиц, имеющих право обращаться в арбитражные суды с заявлениями об отмене решений третейских судов; (2) порядка исполнения решений третейских судов; (3) права на суд и альтернативные судебной формы защиты права; (4) компетенции третейских судов по рассмотрению споров, имеющих публично-правовой характер.

Обращение заявителей в КС РФ было вызвано их несогласием с выводами, содержащимися в ряде судебных актов арбитражных судов (в частности, дело Арбитражного суда Курской области N А35-14519/05-С17).

Решением Межрайонного арбитражного суда N 1 г. Льгова от 01.06.2005 по делу N МАС 102/5 по иску заявителей-граждан к Государственному унитарному сельскохозяйственному предприятию "Надежда" было признано право собственности названных физических лиц на земельный участок. Но территориальное управление Федерального агентства по управлению федеральным имуществом по Курской области обратилось в арбитражный суд с заявлением об отмене названного решения третейского суда.

Определением Арбитражного суда Курской области от 03.03.2006 N А35-14519/05-С17 заявленное требование было удовлетворено, а решение третейского суда отменено. Постановлением ФАС ЦО от 17.05.2006 это определение арбитражного суда оставлено без изменения, кассационная жалоба - без удовлетворения.

Одним из оснований для отмены решения третейского суда явилось отсутствие у Межрайонного арбитражного суда N 1 г. Льгова компетенции на рассмотрение данного спора как имеющего публично-правовой характер, что не может быть предметом третейского разбирательства. Вторым основанием было признано нарушение принципа беспристрастности и независимости третейского суда.

Высший Арбитражный Суд РФ не нашел оснований, предусмотренных ст. 304 АПК РФ и отказал заявителям в передаче дела в Президиум ВАС РФ для пересмотра вынесенных судебных актов в порядке надзора (определение ВАС РФ от 09.11.2006 N 8898/06).

В результате такого исхода дела ряд граждан (заявителей по третейскому разбирательству), не согласившись с вынесенными судебными актами, обратились в Конституционный Суд РФ с жалобой, в которой указали на нарушение их прав положениями ч. 1 ст. 4 и ст. 42 Арбитражного процессуального кодекса РФ и абз. 6 п. 1 ст. 17 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". По мнению заявителей, указанные нормы ограничивают свободу договора сторон третейского соглашения, их автономию воли и право выбора по своему усмотрению эффективных средств правовой защиты и тем самым нарушают их конституционные права, предусмотренные ст. 17 (ч. 3), 34 (ч. 1), 35 (ч. 2), 45 (ч. 2), 46 (ч. 1) Конституции РФ. Заявители также сочли, что лицо, обратившееся с заявлением об отмене решения третейского суда, не обладало таким правом в соответствии с ч. 2 ст. 230 Арбитражного процессуального кодекса РФ.

1. Согласно ч. 2 ст. 230 АПК РФ оспаривание в арбитражном суде решений третейских судов по спорам, возникающим из гражданских правоотношений при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности, может быть осуществлено лицами, участвующими в третейском разбирательстве, путем подачи заявления в арбитражный суд об отмене решения третейского суда.

Территориальное управление Федерального агентства по управлению федеральным имуществом по Курской области не являлось стороной третейского разбирательства и в рассмотрении дела в третейском суде не участвовало. Вместе с тем Арбитражный суд Курской области и ФАС ЦО, рассматривая заявление Управления по существу, признали за ним право на обращение в арбитражный суд с требованием отмены решения третейского суда.

Однако возможность обращения лиц, не участвующих в третейском разбирательстве, с заявлением об отмене решения третейского суда, если таковое затрагивает их права и интересы, является устоявшейся и общепринятой в российской судебной практике Право лица в подобных случаях обращаться в суд основано на положениях ст. 42 АПК РФ: лица, не участвовавшие в деле, о правах и обязанностях которых арбитражный суд принял судебный акт, вправе обжаловать этот судебный акт Такие лица пользуются правами и несут обязанности лиц, участвующих в деле. Согласно же ст. 4 АПК РФ любое заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов.

Указанная позиция отражена в п. 11 Информационного письма ВАС РФ от 22.12.2005 N 96 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов".

Обращаясь в суд с заявлением об оспаривании решения третейского суда, Управление реализовывало право на защиту, предоставленное ему АПК РФ и гарантированное ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. Защита своего права через подачу нового иска (возбуждение нового процесса) также возможна, но может быть расценена как нарушение принципа эффективного доступа к правосудию для защиты своих прав.

Анализ решений Европейского суда по правам человека, признавших нарушение ст. 6 Европейской конвенции 1950 г. (право на доступ к правосудию), вынесенных против ряда европейских стран, свидетельствует о том, что нарушение ст. 6 Европейской конвенции может быть признано также в случаях, когда рассмотрению спора препятствуют чрезмерные правовые или практические преграды, а именно:

- усложненные или формализованные процедуры принятия и рассмотрения исковых заявлений;

- высокие ставки судебных пошлин*(2);

- недоступность адвокатской помощи;

- отсутствие упрощенных процедур для рассмотрения несложных дел, а также дел о правах, требующих оперативной (быстрой) защиты*(3).

Любое субъективное право не должно становиться теоретическим и иллюзорным. Процессуальные основания для отказа в доступе к суду, не учитывающие этого требования, могут признаваться не соответствующими ст. 6 Европейской конвенции (постановления ЕСПЧ от 21.10.2003 по делу "Кредитный и индустриальный банк против Чехии" и от 21.02.1975 по делу "Голдер против Великобритании"). Кроме того, необходимость предоставления третьим лицам равных с иными участниками процесса гарантий подтверждена в деле "Жигалев против Российской Федерации" (постановление ЕСПЧ от 06.07.2006); право лица участвовать в судебном разбирательстве на любой стадии и в любом качестве - в решении ЕСПЧ от 20.10.2005 по делу "Носов против Российской Федерации".

Отказ суда в праве Управления на обращение в суд с заявлением об оспаривании решения третейского суда и защита прав Управления путем подачи нового иска могли бы затруднить рассмотрение дела о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, а в случае выдачи последнего - внести неясность на стадии исполнения судебного акта, подтвердившего решение третейского суда. Подача нового иска может привести к вынесению противоположных судебных решений и внести неясность в принадлежащие участвующим в делах лицам права. Такое положение может привести к нарушению принципа правовой эффективности судебного производства (постановление ЕСПЧ от 25.07.2002 по делу "Совтрансавто против Украины") и отмене окончательного судебного решения (постановление ЕСПЧ от 28.10.1999 по делу "Брумареску против Румынии").

Оценивая доводы заявителей в рассматриваемом деле, КС РФ подтвердил, что положения ч. 1 ст. 4 и ст. 42 АПК РФ не могут рассматриваться как нарушающие право на судебную защиту гарантированное ч. 1 ст. 46 Конституции РФ. При этом КС РФ указал также, что реализация заинтересованными лицами права на судебную защиту не может расцениваться как нарушение такого же конституционного права других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ). Наконец, КС РФ сделал вывод и о том, что права участников судопроизводства, не согласных со вступлением в процесс иных лиц, не были нарушены, поскольку они не были лишены при этом возможности отстаивать свои права и законные интересы в судебной процедуре.

В рассмотренном арбитражными судами деле об оспаривании решения третейского суда права заявителей ущемлены не были: пользуясь процессуальными правами стороны, привлеченной к участию в деле они обладали правом представлять доводы в свою защиту и реализовали это право, представляя в суде первой, кассационной и надзорной инстанций свои возражения против удовлетворения заявления об отмене решения третейского суда, а также обжалуя вынесенный по делу судебный акт в кассационном и надзорном порядке.

2. Следующие выводы, содержащиеся в Определении КС РФ N 377-О-О, по сути касаются различий между защитой прав и интересов в третейских и государственных судах.

В анализируемом Определении КС РФ, указав на отсутствие нарушения права на судебную защиту заявителей в связи с отменой решения третейского суда по заявлению лица, не участвующего в третейском разбирательстве, сделал важный вывод о том, что при отмене решения третейского суда право на судебную защиту не может быть нарушено.

Сформулированная в Определении КС РФ N 377-О-О правовая позиция следует из самой природы третейского разбирательства как негосударственного, частного, альтернативного способа урегулирования спорных отношений.

В ст. 45 Конституции РФ прямо предусматривается право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Таким образом, из самого Основного закона следует возможность использования любых, в том числе негосударственных, средств и методов разрешения конфликтов с открытым перечнем. Вместе с тем право каждого на судебную защиту его прав и свобод прямо гарантируется ст. 46 Конституции РФ. Согласно ст. 118 Конституции РФ судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Третейские суды как альтернативный способ разрешения споров к органам осуществления правосудия не относятся.

В Постановлении VI Всероссийского съезда судей указывается, что возможность обращения к альтернативным способам разрешения споров является также гарантией эффективной защиты прав. Субъекты гражданского оборота должны иметь возможность выбрать любую удобную процедуру, соответствующую их требованиям о времени, стоимости, конфиденциальности, императивности и последствиях решения. Задача судебной власти - содействовать функционированию альтернативных процедур и, что не менее важно, гарантировать соблюдение закона в этой сфере.

Такое же соотношение альтернативных и судебных методов заложено в законодательстве о третейских судах и в процессуальных кодексах, которые, признавая возможность рассмотрения споров альтернативными судебному способами и провозглашая обязательность заключенных сторонами третейских соглашений, устанавливают вместе с тем гарантии судебной защиты прав участников третейского разбирательства. Так, согласно ч. 3 ст. 234 АПК РФ отмена решения третейского суда не препятствует сторонам третейского разбирательства повторно обратиться в третейский суд, если таковая возможность еще не утрачена, или в арбитражный суд по общим правилам, предусмотренным АПК РФ. Аналогичные положения содержит ч. 5 ст. 422 ГПК РФ.

Согласно ст. 43 Федерального закона от 24.07.2002 N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" в случае отмены решения третейского суда компетентным судом любая из сторон вправе в соответствии с третейским соглашением обратиться в третейский суд. Если же решение третейского суда отменено полностью или частично вследствие недействительности третейского соглашения или потому, что решение принято по спору, не предусмотренному третейским соглашением или не подпадающему под его условия, либо содержит постановления по вопросам, не охватываемым третейским соглашением, соответствующий спор дальнейшему рассмотрению в третейском суде не подлежит. В этом случае компетентным по рассмотрению такого спора будет государственный суд.

Именно эта позиция отражена в анализируемом Определении КС РФ. Возможность отмены решения третейского суда не может рассматриваться как нарушающая конституционное право заявителей на судебную защиту, поскольку третейское разбирательство является одной из альтернативных форм защиты гражданских прав, третейский суд не относится к органам осуществления правосудия и, соответственно, отмена решения третейского суда не препятствует его участникам впоследствии обратиться в третейский суд либо по подведомственности в суд общей или арбитражной юрисдикции.

Следующий вывод КС РФ касается порядка оспаривания и исполнения решений третейских судов с учетом того, что компетенция третейских судов имеет установленные ограничения.

Международная и российская практика, особенно в последние десятилетия, свидетельствует о стремительном развитии альтернативных способов урегулирования гражданско-правовых конфликтов*(4). Российская Федерация является участником ряда международных конвенций, посвященных международному коммерческому арбитражу*(5). В отношении арбитража и третейского суда принят ряд законодательных актов, регламентирующих рассмотрение споров в этих институтах*(6).

Вместе с тем, учитывая частный характер альтернативных способов урегулирования споров, решения, принятые по результатам их рассмотрения, могут быть исполнены сторонами добровольно или принудительно на основании выданного государственным судом исполнительного листа. Суд при соответствующем обращении заинтересованного лица и наличии оснований может также отменить решение третейского суда.

Таким образом, государство, провозглашая право граждан и юридических лиц на защиту своих интересов любыми способами, определяет правила осуществления такой защиты при рассмотрении спора в третейских судах и предусматривает четкий порядок и условия отмены решений третейских судов и применения мер государственного принуждения при отказе от добровольного исполнения таких решений*(7).

В настоящий момент судебная практика в части установления четких границ компетенции третейских судов в отношении порядка исполнения вынесенных ими решений уже сформировалась.

Например, третейский суд рассмотрел спор между иностранной компанией и открытым акционерным обществом, являющимися сторонами по договору, который предусматривал рассмотрение вытекающих из него споров в третейском суде, и вынес решение в пользу иностранной компании о взыскании долга за выполненные работы, процентов за пользование чужими денежными средствами, арбитражного сбора. Этим же решением было удовлетворено требование компании об уплате причитающихся ей сумм путем обращения взыскания на удерживаемое иностранной компанией здание, определена начальная продажная цена 1 кв. метра помещений этого здания.

При рассмотрении дела об отмене указанного решения третейского суда арбитражные суды и Президиум ВАС РФ исходили из следующего. Обратив взыскание по долгам, связанным с неисполнением заказчиком и инвестором своих обязательств по оплате работ, на нежилые помещения как на имущество заказчика, третейский суд предрешил вопрос о вещных правах на указанное имущество, в том числе о правах третьих лиц. Требуемые российским законодательством специальные публичные процедуры в отношении сделок с объектами недвижимого имущества соблюдены не были, что противоречит основным началам российского законодательства. В связи с этим Президиум оставил в силе обжалуемые судебные акты в части отмены решения третейского суда об обращении взыскания на объект недвижимости и определения начальной цены для целей этой реализации (постановление Президиума ВАС РФ от 11.05.2005 N 207/04).

В другом деле арбитражный суд вынес определение об отсрочке исполнения определения о выдаче исполнительного листа, что по сути означало предоставление отсрочки исполнения решения третейского суда, легализованного арбитражным судом*(8). Вместе с тем такая отсрочка была предоставлена не на основе законодательства о третейских судах, а с применением положений АПК РФ, касающихся исполнения судебных актов.

Таким образом, компетенция негосударственных институтов разрешения споров, основанная на соглашении сторон и автономии воли сторон третейского разбирательства, не является безграничной - диспозитивность ограничивается там, где начинают действовать механизмы государственного принуждения.

Именно на это указывается в Определении КС РФ от 04.06.2007: право на третейское разбирательство гражданско-правового спора не означает, что заинтересованные лица вправе по своему усмотрению избирать и правила соответствующего производства, а также порядок исполнения решения третейского суда, - они определяются на основании федерального закона. Добавим к этому, что таким федеральным законом являются процессуальные кодексы, регламентирующие процедуру принудительного исполнения решений третейских судов.

3. Заявители, обратившиеся с жалобой в КС РФ, усматривали нарушение своих конституционных прав в том, что арбитражный суд при рассмотрении вопроса об отмене решения третейского суда руководствовался положениями абз. 6 п. 1 ст. 17 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", а не п. 2 ст. 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" и ч. 6 ст. 4 АПК РФ. Последние, по мнению заявителей, не исключают споры о праве собственности на земельный участок из компетенции третейских судов.

Решением Межрайонного арбитражного суда N 1 г. Льгова от 01.06.2005 по делу N МАС 102/5 право собственности на земельный участок было признано за заявителями, то есть третейский суд рассмотрел спор о вещном праве. Отменяя это решение суда, арбитражные суды исходили из отсутствия у него компетенции на рассмотрение спора, поскольку спор, имеющий публично-правовой характер, не может быть предметом третейского разбирательства (п. 1 ч. 3 ст. 233 АПК РФ).

Учитывая сложность и многогранность проблемы компетенции третейских судов по спорам о недвижимом имуществе, считаем необходимым более подробно остановиться на этом вопросе.

3.1. Общие положения.

В силу особых свойств недвижимого имущества юрисдикция по рассмотрению споров с объектами такого рода традиционно регулируется в особом порядке. Исходя из особенностей правового режима недвижимости государственные суды наделены исключительным правом рассмотрения споров о недвижимом имуществе по месту его нахождения (forum rei sitae).

В процессуальном праве выделяются два вида подсудности: международная и процессуальная (местная). Это две родственные, но подлежащие четкому разграничению процессуальные предпосылки. Правила международной подсудности в большинстве случаев содержатся в нормах международных договоров, разграничивающих юрисдикцию судебных органов отдельных государств. Самым ярким примером таковых в современном международном гражданском процессе являются Брюссельско-Луганские конвенции по вопросам юрисдикции и принудительному исполнению судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров (г. Брюссель, 27.09.1968, и г. Лугано, 16.09 1988), регулирующие вопросы международной подсудности.

Так, ст. 16 Брюссельской конвенции предусматривает правила об исключительной подсудности судов следующих государств, независимо от места расположения сторон: по искам, объектом которых являются вещные права на недвижимое имущество или владение недвижимым имуществом (на правах аренды, найма), - суды того государства, в котором находится имущество.

Таким образом, к исключительной подсудности государственного суда по месту нахождения недвижимости отнесены как вещно-правовые иски, так и ряд исков обязательственной природы. Исходя из решений Европейского суда справедливости в Люксембурге (1985, Rosler/Rottwinkel; 1988, Case 158/87), пункт 1 ст. 16 Брюссельской конвенции подлежит применению независимо от национальности сторон договора.

Россия также является участницей ряда международных договоров, содержащих нормы об исключительной подсудности споров о недвижимости. Правила об исключительной подсудности в отношении недвижимого имущества в урезанном виде (только в отношении права собственности) содержатся в ст. 4 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (г. Киев, 1992), а именно: "Иски субъектов хозяйствования о праве собственности на недвижимое имущество рассматриваются исключительно судом государства - участника СНГ, на территории которого находится имущество" (ч. 3 ст. 20 Минской Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.).

Правила международной подсудности могут содержаться также во внутренних процессуальных актах. Вместе с тем законодатель в достаточно редких случаях регламентирует непосредственно международную подсудность.

Как правило, нормы внутреннего процессуального права носят двойственный характер, то есть одновременно содержат правила и международной подсудности, и внутренней территориальной. Так, ст. 24 ГПК Германии рассматривается немецкими судами и доктриной как норма "двойной природы", то есть как норма, предусматривающая и правила территориальной подсудности, и правила международной подсудности. Аналогичные нормы двойного свойства об исключительной юрисдикции государственных судов в отношении споров о недвижимом имуществе предусмотрены в законодательных актах целого ряда иных государств (Австрии, Греции, Испании, Франции и др.).

Положения ч. 1 ст. 248 АПК РФ устанавливают правила международной исключительной подсудности. В ч. 1 ст. 38 АПК РФ предусматриваются правила исключительной подсудности. Исходя из трактовки аналогичных положений в иностранной судебной практике и доктрине, данная норма является "двойной функциональной нормой", предусматривающей правила как внутренней территориальной, так и международной исключительной подсудности государственным арбитражным судам РФ о недвижимости.

3.2. Неарбитрабельность споров о недвижимости.

Исключительная подсудность споров о недвижимости государственным судам по месту нахождения недвижимости обусловлена неразрывной физической связью вещи и государства. Исключительность означает, что данное правило не может быть изменено соглашением сторон (пророгационным соглашением либо арбитражным (третейским) соглашением).

Природа третейского (арбитражного) разбирательства предполагает, что к компетенции третейского суда (арбитража) могут относиться только споры, предмет которых может быть предметом арбитражного разбирательства. Такие споры включают в себя правоотношения, которые регулируются частным правом.

Нормы международных конвенций не устанавливают критерии арбитрабельности споров, отдавая их на усмотрение внутреннего законодательства государств. Национальные суды государств решают данный вопрос исходя из норм внутреннего законодательства. Несмотря на то, что национальное законодательство и судебная практика различных стран по-разному решают вопрос о закреплении определенных споров, подлежащих исключительной компетенции своих национальных судов, специалисты указывают на в значительной мере схожие подходы к данной проблеме.

В настоящий момент можно выделить два наиболее распространенных способа определения компетенции арбитража рассматривать коммерческий спор. Первый из них - это разрешительный способ: в законе перечисляются виды спорных правоотношений, которые позволяется урегулировать арбитру.

Так, в ст. 1 Закона Швеции об арбитраже 1999 г. указывается на право арбитров рассматривать вопросы о гражданско-правовых последствиях законодательства о конкуренции в том, что касается сторон. Наиболее же часто разрешительный метод юридической техники в законе позволяет арбитрам рассматривать все "гражданско-правовые споры" или все "споры имущественного характера" либо сочетает широкое определение с конкретизацией видов таких споров. В ст. 697 ГПК Польши предусматривается, что стороны могут передать имущественный спор в арбитраж. Далее в этой норме сказано, что в арбитраже может быть рассмотрено требование о понуждении к исполнению обязательства, об установлении права и т.д.

Второй способ - это ограничительный, или исключающий: в законе напрямую перечисляются виды споров, которые законодатель не позволяет рассматривать в арбитраже. Так, в ст. 6 Закона Швеции об арбитраже 1999 г. сказано, что "арбитражное соглашение между предпринимателем и потребителем... является недействительным, если оно заключено до возникновения спора". Согласно правилу 600 Арбитража Нью-Йоркской фондовой биржи "иск, предъявленный как групповой, не может рассматриваться в арбитраже". В ст. 1 Закона Чешской Республики "Об арбитражном разбирательстве и исполнении арбитражных решений" 1994 г. прямо сказано, что из компетенции арбитража исключаются дела, которые могут быть разрешены по существу государственными судами. Такая же формулировка содержится в ст. 469 ГПК Югославии. В других странах в арбитраже не рассматриваются споры, связанные с исполнительным производством, регистрацией в реестре, ведущемся государственным органом, с банкротством фирмы и т.д.

Как правило, оба метода - разрешительный и ограничительный - или сочетаются в одном законе, или их сочетание выводится на основе анализа нескольких законодательных актов.

Как следует из анализа иностранного законодательства, неарбитрабельными признаются споры, связанные с конкуренцией, интеллектуальной собственностью, банкротством, законодательством о ценных бумагах, о валютном регулировании, о правах на недвижимое имущество, о налогах, с трудовым законодательством, законодательством о борьбе с коррупцией.

Из приведенного перечня следует, что неарбитрабельные споры объединяет один общий признак - такие споры включают в себя правоотношения, которые нельзя считать регулируемыми исключительно частным правом. Чем значительнее "публичный" элемент спора, тем выше вероятность того, что национальный суд посчитает предмет спора неарбитрабельным.

Неарбитрабельность споров о недвижимом имуществе обусловлена необходимостью выполнения предписаний законодательства о соблюдении определенных публично-правовых механизмов, охватывающих процедуру учета и регистрации прав на недвижимое имущество. Третейские судьи в силу своего негосударственного статуса не имеют равного с государственными судами доступа к сведениям о недвижимости, а также права давать органам, осуществляющим учет соответствующих прав, обязательные для исполнения предписания.

3.3. Правовое регулирование компетенции третейских судов (арбитражей) по спорам о недвижимости в РФ.

Вопросы исключительной компетенции арбитражных судов применительно к спорам с участием иностранных лиц решены в пп. 1 и 2 ст. 248 АПК РФ. Экономические споры, связанные с вопросами публично-правового характера (о государственной собственности, приватизации, национализации, конфискации, реквизиции собственности (отчуждении имущества) для государственных нужд), относятся к исключительной компетенции российских государственных судов. Этой же статьей к компетенции арбитражных судов отнесены споры, предметом которых является недвижимое имущество. Данная норма охватывает как вещный статус недвижимого имущества, так и обязательственные отношения. Таким образом, споры о недвижимом имуществе, находящемся на территории РФ, могут рассматриваться только в судебных органах РФ, исключая рассмотрение таких споров в зарубежных судах и арбитражах.

По-иному решается вопрос по спорам о недвижимости применительно к третейским судам в РФ.

Российское законодательство определяет как категории споров, которые позволяется передавать в третейский суд, так и содержит прямые нормы об исключении определенных спорных отношений из компетенции арбитража (третейского суда).

В соответствии с ч. 6 ст. 4 АПК РФ по соглашению сторон подведомственный арбитражному суду спор, возникающий из гражданских правоотношений, может быть передан сторонами на рассмотрение третейского суда, если иное не установлено федеральным законом.

Согласно ст. 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" в третейский суд может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом.

Следовательно, дела, возникающие из административно-правовых и иных публичных отношений, не могут быть переданы на рассмотрение третейских судов. Арбитражу (третейскому суду) в РФ разрешено урегулировать практически любые конфликты, но вытекающие из гражданских правоотношений.

Законодательство в то же время устанавливает ряд ограничений в компетенции третейских судов. Например, Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" 2002 г. определяет, что споры о банкротстве могут быть рассмотрены только в государственном суде.

Об ограниченной компетенции третейских судов по земельным спорам свидетельствует и прямое указание в ст. 59 Земельного кодекса РФ: "Признание права на земельный участок осуществляется в судебном порядке Судебное решение, установившее право на землю, является юридическим основанием, при наличии которого органы государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним обязаны осуществить государственную регистрацию права на землю или сделки с землей в порядке, установленном Федеральным законом "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним"

Часть 1 статьи 38 АПК РФ также устанавливает правила исключительной подсудности и предусматривает правила как внутренней территориальной, так и международной исключительной подсудности государственным арбитражным судам Российской Федерации споров о недвижимости. В указанной норме предусматривается, что иски о правах на недвижимое имущество предъявляются в арбитражный суд по месту нахождения этого имущества.

Таким образом, в отношении исков о правах (вещных исков о титуле имущества) устанавливается исключительная подсудность государственным судам по месту нахождения этого имущества.

Итак, в российском законодательстве установлена исключительная компетенция государственных судов на рассмотрение исков о правах на недвижимое имущество по месту нахождения этого имущества с изъятием данных споров из компетенции третейских судов.

Указанные подходы к определению компетенции по рассмотрению споров о недвижимом имуществе являются устоявшимися в судебной арбитражной практике.

Так, арбитражный суд отказал в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения коммерческого третейского суда о регистрации перехода права собственности на гараж и нежилое одноэтажное строение от одного общества к другому. Суд указал на то, что согласно ст. 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" в третейский суд может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, то есть отношений частного характера. Решение третейского суда возлагает на государственный регистрирующий орган обязанность по регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество. Регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права и представляет собой юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество. На основании изложенного суд пришел к выводу, что между сторонами возникли отношения публично-правового характера, которые не могут быть предметом третейского разбирательства (определение Арбитражного суда Омской области по делу N 4-195/03).

В другом деле Международный коммерческий арбитраж своим решением обязал общество продлить договор аренды офисного помещения на 4 года путем подписания соглашения о внесении изменений в этот договор с последующей его регистрацией в соответствии с нормами действующего законодательства о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Оставляя в силе определение суда первой инстанции об отмене решения арбитража в связи с отсутствием у него компетенции на рассмотрение публично-правовых споров, ФАС МО указал, что решения, являющиеся основанием для совершения действий по государственной регистрации прав, обременений (ограничений) и которыми предписывается государственным органам исполнить функцию публично-правового характера, не могут быть следствием деятельности третейского суда, обладающего ограниченной предметной подведомственностью в сфере разрешения гражданско-правовых споров (постановление ФАС МО N КГ-А40/8370-07).

Указанный подход отражен и в определении Президиума ВАС РФ от 21.12.2006 N 15435/06. По данному делу решением третейского суда было удовлетворено заявление о выселении иностранной компании из нежилого здания и с прилегающего земельного участка с последующим вселением российского общества и о запрещении чинить препятствия в пользовании российским обществом этим зданием и земельным участком.

Передавая дело в Президиум ВАС РФ, судебная коллегия руководствовалась следующим. На основании п. 2 ст. 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" в третейский суд может по соглашению сторон передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом. В соответствии с ч. 1 ст. 38 АПК РФ иски о правах на недвижимое имущество предъявляются в арбитражный суд по месту нахождения этого имущества.

Как следует из постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 N 54 "О некоторых вопросах подсудности дел по искам о правах на недвижимое имущество", к искам о правах на недвижимое имущество относятся, в частности, иски об истребовании имущества из чужого незаконного владения, об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, об установлении сервитута, о разделе имущества, находящегося в общей собственности, о признании права, об установлении границ земельного участка, об освобождении имущества от ареста. В данном деле третейский суд рассмотрел иск о выселении компании из нежилого здания и с прилегающего земельного участка, запрещении чинить препятствия в пользовании зданием и земельным участком и, следовательно, вышел за пределы своей компетенции, рассматривая спор, который не может быть предметом третейского разбирательства*(9).

Аналогичная позиция отражена в п. 27 Информационного письма ВАС РФ от 22.12.2005 N 96 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов".

4. Решение третейского суда как основание для государственной регистрации прав на недвижимое имущество.

Согласно ст. 17 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" основанием для государственной регистрации наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество и сделок с ним являются вступившие в законную силу судебные акты. Приведенное положение также подтверждает исключительную компетенцию государственных судов на рассмотрение вещных исков о правах на недвижимое имущество.

Конституция РФ и Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 "О судебной системе Российской Федерации" не относят третейские суды к судебной системе. Этот вывод содержится и в Определении КС РФ от 13.04.2000 N 45-О.

Закон РФ "О третейских судах в Российской Федерации" не содержит понятия "вступление решения третейского суда в законную силу". Согласно п. 4 ст. 32 этого Закона решение третейского суда считается принятым в месте третейского разбирательства и в день, когда оно подписано третейскими судьями, входящими в состав третейского суда. В соответствии с п. 1 ст. 44 названного Закона решение третейского суда исполняется добровольно в порядке и в сроки, которые установлены в данном решении.

В то же время АПК РФ указывает, что для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан являются обязательными и подлежат исполнению на всей территории РФ вступившие в законную силу судебные акты (ч. 1 ст. 16 АПК РФ). Аналогичное положение содержится в п. 2 ст. 13 ГПК РФ, который предусматривает, что вступившие в законную силу судебные постановления, а также законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и обращения судов являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории РФ.

Таким образом, основанием для государственной регистрации наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество и сделок с ним являются решения государственных судов.

Однако третейские суды также могут выносить решения о правах, связанных с недвижимым имуществом. Ст. 28 Закона РФ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" указывает на возможность регистрации прав на основе решения третейского суда. Но при этом необходимо учитывать следующее.

В п. 3 ст. 28 данного Закона отмечается, что копии вступивших в законную силу решений и определений судов в отношении прав на недвижимое имущество подлежат в трехдневный срок обязательному направлению судебными органами в орган, осуществляющий государственную регистрацию прав. Согласно Конституции РФ и Федеральному конституционному закону от 31.12.1996 "О судебной системе Российской Федерации" третейские суды к судебной системе не относятся и не являются, таким образом, судебными органами.

В ст. 45 Закона "О третейских судах в Российской Федерации" предусматривается, что если решение третейского суда не исполнено добровольно в установленный срок, то оно подлежит принудительному исполнению. Принудительное исполнение решения третейского суда осуществляется по правилам исполнительного производства, действующим на момент исполнения такого решения, на основе выданного компетентным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Данное положение подтверждает, что государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним может быть осуществлена на основе решения третейского суда, но при соблюдении определенных условий: указание о принудительном исполнении этого решения должно быть подтверждено судебным актом, вступившим в законную силу, и на основе этого судебного акта должен быть выдан исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда.

О таком подходе свидетельствует и судебная практика. Так, общество обратилось в арбитражный суд с заявлением к государственному регистрирующему учреждению о признании недействительными его отказов в регистрации за обществом права собственности на недвижимое имущество. Основанием для обращения к регистрирующему органу явилось решение третейского суда, которым за заявителем было признано право собственности на недвижимое имущество, расположенное на берегу р. Волга.

Решением, отмененным в кассационном порядке, в удовлетворении требований было отказано. ВАС РФ, отменяя постановление кассационного суда и оставляя в силе решение, сослался на п. 1 ст. 45 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" и ч. 2 ст. 236 АПК РФ. Поскольку общество единолично обратилось в регистрационную службу с заявлениями о государственной регистрации перехода к нему от другого общества права собственности на объекты недвижимого имущества и не представило при подаче данных заявлений исполнительного листа, выданного арбитражным судом для исполнения решения третейского суда, регистрационная служба правомерно отказала заявителю в государственной регистрации прав, указав на то, что документы, представленные на государственную регистрацию, по форме и содержанию не соответствуют требованиям действующего законодательства (постановление Президиума ВАС РФ от 17.04.2007 N 15324/06).

Таким образом, решение третейского суда может быть основанием для регистрации прав на недвижимое имущество только в том случае, когда оно подтверждено судебным актом (определением арбитражного суда) и на принудительное исполнение решения выдан исполнительный лист арбитражного суда.

Как указывалось выше, в законодательстве предусмотрено ограничение компетенции третейских судов на рассмотрение вещных исков о титуле имущества. В то же время исходя из законодательства о третейских судах и ч. 1 ст. 38 АПК РФ можно сделать вывод, что иски из обязательственных отношений применительно к недвижимому имуществу могут рассматриваться не только в государственных, но и в третейских судах РФ. В российском законодательстве не имеется ограничения на рассмотрение в третейских судах исков обязательственного характера.

В этой связи решение третейского суда, вынесенное по спорам обязательственного характера, может стать самостоятельным основанием для государственной регистрации сделок, предметом которых является недвижимое имущество в соответствии со ст. 17 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним"

Данное положение применяется в случае согласия сторон третейского разбирательства на осуществление действий по регистрации сделок с недвижимым имуществом. В случае отсутствия волеизъявления одной из сторон на указанные действия решение третейского суда не может быть исполнено регистрирующим органом. Третейский суд не может обязать регистрирующий орган зарегистрировать право собственности на недвижимое имущество за стороной третейского разбирательства, поскольку это затрагивает вопросы публично-правового характера, которые не являются предметом рассмотрения в третейском суде.

Такая же позиция заложена в п. 27 Информационного письма ВАС РФ от 22.12.2005 N 96 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов". В данной ситуации права, установленные решением третейского суда, должны быть подтверждены в судебном порядке через процедуру выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Таким образом, решение третейского суда может явиться основанием для государственной регистрации прав на недвижимое имущество если решение третейского суда не оспаривается третьими лицами (не нарушает права третьих лиц), стороны исполняют решение в добровольном порядке и решение третейского суда вынесено по иску, вытекающему из обязательственных правоотношений.

Возвращаясь к рассматриваемой Конституционным Судом РФ жалобе и принимая во внимание то, что решением Межрайонного арбитражного суда N 1 г. Льгова от 01.06.2005 за заявителями было признано право собственности на земельный участок, а спор касался вещных прав на недвижимое имущество, полагаем, что суды правомерно пришли к выводу о наличии оснований для отмены решения третейского суда.

Конституционный Суд указал, что абз. 6 п. 1 ст. 17 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" сам по себе не может рассматриваться как нарушающий конституционные права, поскольку он лишь называет в качестве основания для государственной регистрации прав на недвижимое имущество акты, к которым относятся решения третейских судов. При этом вывод о том, что спор заявителей в данном случае не может быть предметом третейского разбирательства, сделан арбитражным судом с учетом оценки фактических обстоятельств, свидетельствующих об административно-правовом характере спорных отношений.

Вопросы, отраженные в анализируемом Определении КС РФ от 04.06.2007, являлись предметом многолетних научных дискуссий, разрешаемых в том числе и практическим путем в процессе рассмотрения конкретных дел в арбитражных судах. В связи с этим названное Определение КС РФ для судебной практики является долгожданным, имеет важное значение для подтверждения сформировавшейся в судах позиции и увеличивает степень определенности в выборе между судебными и альтернативными (несудебными) способами разрешения споров.

Ю.Г. Богатина,

судья Арбитражного суда Московской области

"Арбитражное правосудие в России", N 3, март 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Алтухова А.П., Алтуховой Г.Ф. и других на нарушение их конституционных прав частью 1 статьи 4, статьей 42 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и абзацем 6 пункта 1 статьи 17 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".

*(2) См. решение ЕСПЧ по делу AJrey от 09.10.1979 // Series A. N 32. Р. 14.

*(3) См.: Информационное письмо ВАС РФ от 20.12.1999 N С1-7/СМП-1341 "Об основных положениях, применяемых Европейским Судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие".

*(4) О перспективах альтернативных способов рассмотрения споров см.: Суханов Е.А. Третейские суды в системе торгово-промышленных палат: состояние дел и перспективы развития // Хозяйство и право. 2003. N 3. С. 73. В России постоянно проводятся многочисленные конференции, посвященные этим способам разрешения споров, в частности: Международная научно-практическая конференция на тему "Медиация в коммерческих спорах" (12.10.2007), проводившаяся Научно-методическим центром медиации и права при поддержке Ассоциации юристов и Англо-Российской юридической организации; Вторая международная конференция "Медиация. Альтернативные методы разрешения споров и их значение в совершенствовании деловой и корпоративной этики" (16-17.11.2007), проводившаяся Ассоциацией юристов России при поддержке ТПП РФ и РСПП.

*(5) Конвенция ООН "О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений" 1958 г., Европейская конвенция "О внешнеторговом арбитраже" 1961 г.

*(6) Закон РФ от 07.06.1993 N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже", Федеральный закон от 24.07.2002 N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации".

*(7) См.: Нешатаева Т.Н., Старженецкий В.В. Третейские и государственные суды. Проблема прав на правосудие // Вестник ВАС РФ. 2000. N 10; Мусин В.А. О взаимоотношениях арбитражных и третейских судов // Арбитражные споры. 2004. N 1(25); Жуйков В.М. Третейские суды: их роль в разрешении гражданско-правовых споров, взаимоотношения с судами общей юрисдикции // Альтернативные методы разрешения споров: посредничество и арбитраж. М., 2000.

*(8) См. п. 32 Информационного письма ВАС РФ от 22.12.2005 N 96 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов".

*(9) Постановлением Президиума ВАС РФ от 20.03.2007 надзорное производство по делу N 15435/06 прекращено, поскольку заявитель не доказал нарушение его прав обжалуемыми судебными актами.