Развитие органов юстиции в период административных реформ первой четверти XIX в. (Н.Н. Ефремова, "Журнал российского права", N 8, август 2008 г.)

Развитие органов юстиции в период административных
реформ первой четверти XIX в.

В начале XIX в. в России были проведены реформы центрального управления, что косвенно отразилось на организации суда. Начало реформе положил Манифест от 8 сентября 1802 г., учреждавший первые восемь министерств: военное, морское, иностранных дел, внутренних дел, коммерции, финансов, юстиции, народного просвещения*(1), ставших одновременно административными органами и отчасти специальными судебными инстанциями. В основание разграничения отраслей государственного управления было положено деление, установленное Петром I при создании коллегий. Министры являлись по должности членами Комитета министров, созданного в соответствии с тем же Манифестом, они должны были присутствовать на заседаниях Правительствующего Сената (аналогично тому , как при Петре I президенты коллегий), однако их взаимоотношения не были урегулированы законом. Согласно Манифесту, управление судебным ведомством, включавшим центральный аппарат и местные органы юстиции, вверялось министру юстиции. В пункте 3 указывалось, что "данная должность особенно быть имеет определена при издании сочиняемого уложения законов... до того времени оставаться оной на основании инструкции генерал-прокурора", составленной Петром Великим*(2). Установленное совмещение должностей министра юстиции - главы судебного ведомства и генерал-прокурора, возглавлявшего надзор, объяснялось стремлением усилить аппарат принуждения и судебных репрессий с одной стороны, укрепить законность в деятельности администрации и суда, с другой.

Одновременно с утверждением Манифеста, Указом от 8 сентября 1802 г. министром юстиции был назначен Г.Р. Державин, который по вступлении в должность составил правила внутреннего распорядка, назвав их "Учреждение департамента Министерства юстиции"*(3).

Манифест стал лишь начальным этапом в министерской реформе. Он не определил четко место каждого министерства в общей системе государственных органов, его взаимоотношения с Сенатом и другими учреждениями, функции и компетенцию министерств, границы отраслей государственного управления. Манифест был встречен достаточно критически. Его недостатки отмечал, в частности, М.М. Сперанский. Однако в целом реформа органов государственного управления получила его одобрение: "Нет сомнения, что учреждением министерств в 1802 г. положено весьма важное начало устройству государственного управления. Следовательно... должно не только сохранить его, но, по возможности, усовершить и усилить"*(4). Сперанский попытался сделать это несколько позднее в "Общем учреждении министерств". С учетом опыта деятельности министерств в 1802-1810 гг. был подготовлен проект, который лег в основу названного закона, опубликованного 25 июня 1811 г.*(5) Этот проект послужил частью большого плана государственного преобразования, известного под названием "Введение к уложению государственных законов", но он был осуществлен лишь частично. "Общее учреждение министерств" закрепляло сложившуюся министерскую систему, хотя их число было увеличено до 11 (созданы еще министерства полиции, путей сообщения и равный министерствам по значению государственный контроль). Данный акт завершил создание министерств. Он определил единую внутреннюю организацию, порядок деятельности министерств и полномочия министров, компетенцию каждого министерства и главного управления, основы делопроизводства.

Манифест от 25 июня 1811 г. "Об общем учреждении министерств" закрепил за Министерством юстиции судебное управление: "Все, что принадлежит к устройству судебного порядка, составляет предмет Министерства юстиции" (аналогично был определен предмет ведения министерства и Манифестом от 25 июля 1810 г. "О разделении государственных дел на особые управления, cо значением предметов, каждому управлению принадлежащих*(6)", поручившим "устройство суда гражданского и уголовного" министру юстиции).

Важнейшие задачи Министерства юстиции составляли: управление судебной системой (личным составом, создание и упразднение судебных органов) и осуществление общего надзора за деятельностью судебных учреждений. Первое возглавлял министр юстиции, второе он же в качестве генерал-прокурора. В задачи министерства входила также охрана земельных прав дворянства, осуществлявшаяся путем надзора за судебно-межевыми делами. В первой половине XIX в. главным направлением деятельности Министерства юстиции являлся надзор за судебными органами. В Рескрипте от 5 августа 1816 г. министру юстиции Д.П. Трощинскому Александр I указывал, что "должность" министра юстиции состоит в том, чтобы "усугубить надзор, дабы дела как в Правительствующем Сенате, так и во всех подчиненных ему местах имели успешнейшее течение, чтобы законы и указы по всюду исполнялись неизменно... чтобы право судей не было помрачаемо ни пристрастиями к лицам, ни мерзким... лихоимством и чтобы обличаемые в сем гнусном пороке нетерпимы были в службе и преследуемы со всею строгостью законов"*(7). Адресат сам был невысокого мнения о современном правосудии: "Сие море великое и пространное, и в нем гадов несть числа*(8)".

Надзорная деятельность осуществлялась путем просмотра определений Сената и донесений оберпрокуроров, протестов губернских прокуроров на решения губернских судов, рассмотрения отчетов о движении дел в судах, жалоб, производства ревизий. Министерство юстиции принимало участие в разработке и обсуждении законопроектов, составляло отзывы на проекты законов, подготовленные в других ведомствах, участвовало в кодификации и систематизации законодательства, издавало циркулярные и частные предписания о порядке применения законов подведомственными органами и по другим вопросам, разрабатывало мероприятия по улучшению организации делопроизводства в Сенате и местных судебных органах. В области управления личным составом судебных органов Министерству юстиции было предоставлено право назначать чиновников на некоторые должности и утверждать в должности по выборам.

Центральный аппарат министерства был невелик и построен на основе канцелярии генерал-прокурора. Первоначально он состоял из министра и его товарища, консультации, канцелярии и департамента - рабочего органа, учрежденного 7 января 1803 г.*(9) Составленное Г.Р. Державиным "Учреждение департамента Министерства юстиции" определило обязанности основных должностных лиц. Все дела, подведомственные Министерству юстиции, распределялись по трем экспедициям департамента. Первая - ведала делами, поступавшими из Сената "по должности генерал-прокурора": просматривала мемории, рапорты и доклады, направляемые императору для рассмотрения, рапорты обер-прокуроров, "ведомости о решенных и нерешенных делах", присылаемые из местных учреждений судебного ведомства, различные прошения. Вторая экспедиция ведала делами "по губернским присутственным местам". Третья - делами герольдии (личным составом). Для ведения секретных дел, которые должны рассматриваться без огласки ("по заблуждениям простолюдинов в религии, по нелепым иногда на счет правительства словам... по жалобам крестьян на помещиков... по донесениям о фальшивых ассигнациях и тому подобным..."), учреждалась должность особого столоначальника.

Для обеспечения "некоторого единства" действий генерал-прокурора и подчиненных ему обер-прокуроров, для обсуждения в Сенате "важнейших" дел при министре юстиции была создана Консультация (совет) обер-прокуроров.

После издания "Общего учреждения министерств" структура Министерства юстиции была приведена в соответствие с утвержденными общими началами.

Позднее, 12 марта 1859 г. в составе Министерства юстиции была утверждена в качестве структурного подразделения Консультация на правах совета министра. В компетенцию Консультации входили дела, поступавшие из Сената в том случае, если они встречали разногласие сенаторов. Ее ведению подлежали дела, которые относились к личному составу министерства и ревизиям судов. Другие дела, подведомственные министерству, распределялись между его структурными подразделениями - отделениями*(10). Уголовное и гражданское отделения осуществляли в судебной сфере контроль за деятельностью судебных органов и их должностных лиц, чиновников прокурорского надзора по производству уголовных и гражданских дел; принимали меры к устранению недостатков в деятельности судебных органов; привлекали должностных лиц к дисциплинарной ответственности; представляли на усмотрение императора определения и приговоры судебных органов, ходатайства о помиловании или смягчении наказания. В отделениях составлялись циркулярные разъяснения, направляемые подведомственным судебным учреждениям; подготавливались вопросы для обсуждения в Сенате при возникших неясностях в судебной практике; рассматривались и направлялись в соответствующие инстанции жалобы частных лиц и представления чиновников прокуратуры по поводу нарушений, допущенных в судебных решениях губернских органов, и т.п. Деятельность Консультации и двух указанных отделений непосредственно была связана с ocуществлением правосудия. Законодательное отделение занималось детальной разработкой проектов дополнений и изменений действовавших законов о судебном ведомстве, а также принимало участие в обсуждении законопроектов, подготовленных другими государственными учреждениями.

Так называемые особенные установления - архивное, статистическое, распорядительное, счетное - выполняли вспомогательные функции, так или иначе связанные с организацией деятельности местных судебных учреждений, входивших в ведомство Министерства юстиции.

Численность чиновников центрального аппарата Министерства юстиции Российской империи, согласно штатному расписанию, утвержденному 4 ноября 1831 г. и действовавшему до судебной реформы 1864 г., составляла 108 человек. На их содержание выделялись из казны 113 080 руб. для выплаты жалованья плюс 5 160 руб. - на паек и обмундирование*(11).

Обмундированию и вообще внешнему виду чиновников в то время уделялось особое внимание. Репрезентабельный вид должны были иметь не только чиновные служащие судебного ведомства, но и низшие служители. Подтверждение тому - особое "Предписание разным лицам от генерал-прокурора о наблюдении за одеждой и прической ливрейных служителей и служащих (в судебных местах), имеющих право носить мундир"*(12). Все это, по мнению руководителей, должно было поддерживать престиж правосудия и внушать необходимое уважение к его служителям.

Ощутимый недостаток квалифицированных юристов-практиков обусловил создание Императорского училища правоведения в качестве привилегированного, равного по положению Царскосельскому лицею, учебного заведения для детей потомственных дворян. Училище представляло собой специальное профессиональное учебное юридическое учреждение. Его устав был выработан М.М. Сперанским по согласованию с принцем Ольденбургским - попечителем училища и утвержден императором 28 мая 1835 г.*(13). В том же году училище было открыто и передано в ведение Министерства юстиции, в него приняли 150 воспитанников. Это учебное заведение готовило секретарей и обер-секретарей для Сената и Министерства юстиции.

Министерством юстиции были также разработаны специальные Правила о порядке увольнения чиновников судебного ведомства от должности, утвержденные общим собранием Государственного совета 20 мая 1829 г. По докладам Сената властью императора должны были освобождаться от занимаемой должности только те чиновники, которые и назначались на должность императором, или те, которым при отставке полагалось повышение в чине или другой какой-либо вид награды. Остальные чиновники увольнялись теми органами и должностными лицами, которые их назначали (губернаторы, Сенат). Этот порядок устранял прежнюю несогласованность, допускавшуюся Указом 1762 г., по которому все служилые дворяне могли быть уволены путем высочайшей конфирмации, и Учреждениями о губерниях, предоставлявшими Сенату право увольнять, назначаемых им чиновников.

В первой половине XIX в. Министерством юстиции были подготовлены и проведены мероприятия, направленные на улучшение и ускорение делопроизводства в Сенате и в других судебных органах. Это достигалось, как правило, путем изменения структуры учреждений, например были созданы новые департаменты, учреждено второе общее собрание в Сенате, путем перераспределения функций между структурными подразделениями или посредством открытия новых судебных органов, а также проведения ревизии судов, следствием чего обычно было ужесточение правил отчетности, и т.п. Помимо частичных, "косметических" мер по улучшению организации правосудия Министерство юстиции принимало достаточно активное участие в разработке проектов судебной реформы. К примеру, в 1860 г. Министерством юстиции был реализован разработанный совместно с Министерством внутренних дел проект преобразования следственной части, утвержденный императором 8 июня того же года. Согласно этому акту, создавался отдельный от полиции следственный институт, вошедший в судебное ведомство. Обязанность производства следствия возлагалась на особых судебных следователей, утверждаемых в должности министром юстиции из числа лиц, получивших высшее юридическое образование и обладавших достаточным профессиональным опытом*(14).

Особенными органами, выполнявшими судебные функции, в рассматриваемый период, стали некоторые подразделения и других министерств, например аудиториаты, которые состояли при Военном и Морском министерствах и Главном управлении путей сообщения. Они выступали в качестве ревизионных инстанций по "военно-судным следственным делам*(15)".

При Министерстве финансов действовал особый судебный орган - горный суд, который управлял Горным военным округом; его подсудность составляли спорные исковые дела в отношении казенной и частной собственности. Горное ведомство было разделено на пять округов, поэтому роль низшей судебной инстанции по "горным" делам выполняли нижние сословные суды, дополняемые в таких процессах "особенными горными членами". Они рассматривали дела при цене иска ниже 100 руб. Уголовные дела, где в качестве обвиняемых выступали служащие горного ведомства, решались военными судами.

Одновременно с "Учреждением министерств" в 1802 г. императором был утвержден Указ о правах и обязанностях Сената*(16), закрепивший за ним роль высшего суда в империи. К этому времени Сенат состоял из общего собрания и девяти департаментов. Круг его полномочий в сфере правосудия был широк и многообразен. В компетенцию Сената входило решение дел по должностным преступлениям сенаторов и обер-прокуроров Сената*(17). За ним сохранялась роль высшей ревизионной и апелляционной инстанции. Его ведению подлежали дела неправославного духовенства, в частности мусульманского. Исключительной подсудности Сената подлежали директора министерских департаментов.

Взаимоотношения Сената и Министерства юстиции не были четко регламентированы в законодательстве, что приводило к частым трениям между ними. При этом министр юстиции как генерал-прокурор оставался начальником канцелярии Сената.

При отсутствии согласия сенаторов департамента в решении дела оно переносилось в общее собрание департаментов Сената. Дела решались по большинству голосов (не менее 2/3). Если же и здесь решение не получало квалифицированного большинства или министр юстиции был не согласен с ним, то мнение меньшинства подлежало обсуждению на совете обер-прокуроров. Вынесенное последним решение предлагалось на усмотрение сенаторов. При недостижении консенсуса, дело поступало в Государственный Совет, а далее - к императору.

Издание же Указа о правах и обязанностях Сената было продиктовано желанием правительства поднять престиж этого органа. Причины того искали не в усилении централизации и бюрократизации аппарата, а в несовершенной организации делопроизводства. "Отсюда, - как справедливо отмечал русский историк М.В. Довнар-Запольский, - стремление его [Николая I] побудить Сенат к усилению своей деятельности чисто внешним путем - путем усиления надзора за канцелярской деятельностью этого Учреждения*(18)".

Один из сенаторов, К.Н. Лебедев, так описывал сенатские порядки и его личный состав: "Надобно поступить в управление департаментов Сената, чтобы видеть всю несообразность, все смешение, всю бестолочь сенатского производства, всю бессмысленную громаду переписки, запутанной отчетности, тысячи поводов к беспечности дельцов, бессилие прокурора в движении дел, раздельность отчетности, уничтожающую всякую заботливость, бесчисленные мелочные беспорядки, останавливающие решение всякой ничтожной бумажонки. Законный порядок доведен до того, что надобно нарушать его, чтобы был порядок"*(19).

В подсудность Сената входили дела о должностных преступлениях следующих категорий сановников и чиновничества: сенаторов; обер-прокуроров; директоров министерских департаментов и канцелярий; губернаторов; губернских предводителей дворянства и исполняющих их обязанности. Должностные преступления чиновников других, более низких рангов рассматривались Палатами уголовного суда (дела губернских чиновников) или военными судами (дела классных чиновников, канцелярских служащих, низших чинов и служащих военного ведомства)*(20).

Дополнительная судебная инстанция появилась в виде Государственного Совета, учрежденного 1 января 1810 г. Его Департамент гражданских и духовных дел рассматривал гражданские и уголовные дела в качестве апелляционной инстанции.

Первоначально законом, регламентировавшим компетенцию Государственного Совета, не было предусмотрено ведение судебных дел, однако фактически число их постоянно возрастало. Как отмечал М.М. Сперанский, с 1812 г. Государственный Совет "сделался местом судебным по делам, из Сената входящим"*(21).

Критикуя множественность судебных инстанций, С. И. Зарудный в объяснительной записке от 4 марта 1859 г. писал: "Высшее судебное место в империи, Сенат, не пользуется, однако, самым простым, но вместе с тем важным правом решать дела... В Сенате, при разногласии членов, для того только, чтобы дойти до решения, дело должно пройти четыре инстанции, т. е. общее Сената собрание, консультацию Министерства юстиции, департамент и общее собрание Государственного Совета, не принимая в расчет предложений обер-прокурора и министра юстиции. Затем дела сии не иначе получают окончание, как по представлении на высочайшее воззрение и утверждение..."*(22) Следствием такого порядка было крайнее замедление производства дел. В другой своей записке Зарудный объяснял причины недостатков российского судопроизводства наличием большого числа судебных инстанций: "Недостаточность одной инстанции признана вековыми опытами Европы, а бесполезность 10 и даже 12 инстанций лучше всего доказывает опыт России*(23)".

Основным законодательным актом, определявшим организацию судебных органов в первой половине XIX в., оставались Учреждения о губерниях 1775-1785 гг. Отдельные вопросы судоустройства регулировали и другие акты, помещенные в различных частях Свода законов Российской империи 1832 г. Законодательство о судоустройстве и процессе пока еще не было кодифицировано и отличалось противоречивостью. Структура судебной системы и подсудность судов не были четко определены. На практике дело могло пройти до 14 инстанций, тогда как ст. 773 Свода законов предусматривала лишь три инстанции уголовного суда: первая - уездные суды, городовые магистраты, ратуши и надворные суды; вторая - палату уголовного суда; "высшая" - Сенат*(24).

Низшим звеном судебной системы оставались созданные Учреждениями о губерниях сословные судебно-административные органы: для дворян - нижние земские суды, а для мещан и разночинцев - управы благочиния. Они выполняли не только судебные, но и административно-полицейские функции. Например, в соответствии со ст. 224 Учреждений о губерниях нижний земский суд "...долженствует... иметь бдение, дабы в уезде сохранены были благочиние, добронравие и порядок... чтобы предписанное законами полезное повсюду в уезде исполняемо и сохраняемо было...*(25)". Этот суд надзирал также за соблюдением законов в уезде, исполнял распоряжения губернатора и губернских учреждений, занимался розыском и поимкой беглых крестьян, наблюдал за исправностью дорог и мостов, следил за торговлей и состоянием цен и т.п. Нижний земский суд вел предварительное расследование по значительному количеству дел, приводил в исполнение приговоры, вынесенные уездным судом и Нижней расправой. В производстве предварительного расследования он действовал коллегиально, за исключением расследования дел о нанесении ущерба частным лицам, которое велось капитаном-исправником единолично. Законодательство не предусматривало выполнения этим судом чисто судебных функций - решения дел в качестве суда первой инстанции. Нижний земский суд и управа благочиния усугубляли пестроту судебной системы. На примере их отчетливо видна связь администрации с правосудием, не ликвидированная Учреждениями о губерниях даже на местном уровне. Вышестоящими инстанциями общей юрисдикции являлись так называемые "верхние" сословные суды в губерниях: верхний земский суд, губернский магистрат, верхняя расправа, а также общесословные палаты уголовного и гражданского суда, восстановленные после формальной ликвидации в правление Павла I. С 1808 г. судебная система стала дополняться коммерческими судами в городах с развитой торговлей. Университеты также выступали в качестве специальных судебных органов. Они сохранили право собственного суда по маловажным уголовным и гражданским делам ("личные обиды" и "долговые претензии") над профессорско-преподавательским составом, членами их семей, "пребывавшими при университете", студентами. Университетский суд имел три инстанции: 1) суд ректорский; 2) университетский суд; 3) высшая - Университетский Совет, который являлся апелляционной и ревизионной инстанцией. Решения Совета не могли быть обжалованы в следующих случаях: 1) если цена иска по делу не превышала 500 руб.; 2) когда дела касались нарушения правил внутреннего распорядка и выполнения должностных обязанностей; 3) по приговорам, присуждавшим к штрафу не свыше 100 руб. В остальных случаях недовольная сторона могла приносить жалобу непосредственно в Сенат, который являлся вышестоящей инстанцией по отношению к университетской квазисудебной системе*(26).

Необходимо отметить и изменения, внесенные в систему особых судебных органов: сразу же после воцарения Александра I в 1801 г. была уничтожена Тайная экспедиция. Однако в исследуемый период, после воцарения Николая I, были все же созданы чрезвычайные органы следствия и суда по делу декабристов: Следственная комиссия (комитет) и Верховный уголовный суд*(27).

Подготовительная работа к предстоящему суду началась в конце января 1826 г., т.е. еще до окончания следствия. К этой работе сразу же был подключен М.М. Сперанский. Им были подготовлены тексты официальных документов: указ Сенату о составе суда, рескрипт министру юстиции Д.И. Лобанову-Ростовскому о назначении его генерал-прокурором суда, "Дополнительные статьи обряда в заседаниях Верховного уголовного суда" и "Приложения к дополнительным статьям о разных подробностях обряда"*(28).

1 июня 1826 г. Николаем I были подписаны Манифест об учреждении Верховного уголовного суда над декабристами, Указ Сенату о составе суда и рескрипт министру юстиции о его обязанностях в качестве генерал-прокурора и другие документы*(29). Опубликован был лишь один Манифест, так как остальные акты решено была не предавать гласности. Согласно Манифесту, состав суда формировался из трех "государственных сословий" - Государственного Совета, Сената и Синода с добавлением к ним нескольких "особ из высших воинских и гражданских чинов". Официальное название этого чрезвычайного суда - "Высочайше учрежденный Верховный уголовный суд для суждения злоумышленников, открывшихся 14 декабря 1825 г.". В соответствии с Указом от 1 июня 1826 г. в состав суда вошли: в качестве председателя - П.В. Лопухин, как председатель Государственного Совета (на случай его болезни была предусмотрена замена в лице А.Б. Куракина); представители трех "государственных сословий" - 18 членов Государственного Совета (в том числе М.М. Сперанский и Н.С. Мордвинов); 36 членов Сената и три представителя Синода; 15 представителей высших военных и гражданских должностных лиц*(30).

К характеристике Н.С. Мордвинова следует сказать, что он также как и М.М. Сперанский, разработал проект государственных преобразований, основанный на принципе разделения властей. Он был сторонником преобразований на либерально-демократических началах старой системы судопроизводства, установления гласности судебного процесса, введения суда присяжных; выступал против пыток, мучительных и членовредительных форм наказания, против смертной казни; клеймил лихоимство, царившее в дореформенных судах*(31). В марте 1821 г. им была написана записка в журнал Государственного Совета по вопросам имевшего место "усугубления наказания" различными судами. В ней Н.С. Мордвинов решительно осуждал нарушение правил процесса, небрежное отношение судей к своим обязанностям, способных привести к необоснованному "приговору казни"*(32).

Н.С. Мордвинов высоко оценивал идеи декабристов в области реорганизации правосудия на буржуазных либерально-демократических началах. Однако введение в состав суда лиц подобных Н.С. Мордвинову, мало что могло изменить в участи декабристов. 12 июля 1826 г. приговор был подписан и конфирмован, а 13 июля исполнен "обряд казни", определенный Николаем I (известно, что Н.С. Мордвинов высказался против данной меры наказания при вынесении приговора).

Аналогичные, но менее масштабные дела могли рассматриваться как обычные уголовные в местных судах или же органами политического сыска - жандармерией и III отделением Собственной Е.И.В. канцелярии, созданной также в 1826 г., и лишь для двух крупных процессов были учреждены специальные чрезвычайные судебно-следственные органы.

По мнению части общества, восстание декабристов явилось причиной ужесточения внутренней политики, и события 14 декабря 1825 г. "отодвинули Россию по крайней мере на 50 лет назад"*(33). Опровергая его, В.О. Ключевский указывал: "Это совершенно ложное представление: характер следующего [после Александра I] царствования определился не 14 декабря; оно было прямым продолжением последнего десятилетия царствования Александра: Притом мысль, чтобы мятеж 14 декабря мог отодвинуть Россию на 50 лет назад, невероятна уже потому, что в последние 50 лет она немного сделала шагов вперед: отодвинуться некуда было"*(34).

Это с полным основанием можно отнести и к проблемам судоустройства и судопроизводства. После введения в действие Учреждений о губерниях сколько-нибудь существенных изменений в сфере организации правосудия не произошло. Исключением являлся лишь короткий период правления Павла I, когда временно отказались от институтов, созданных Учреждениями о губерниях.

Помимо судов общей, специальной и "особенной" юрисдикции в рассматриваемый период продолжали действовать традиционные квазисудебные органы, особые суды, даже судебные системы так называемых национальных окраин и "привилегированных" областей*(35). Их наличие нарушало единство имперской судебной системы. Функционирование разнообразных судебных органов и квазисудебных учреждений и должностей делало эту систему пестрой и эклектичной, что впрочем было обусловлено отчасти неравным уровнем их культурного, социально-экономического и политико-правового развития. Более того, правоприменительная их деятельность основывалась на различных источниках: общеимперском и региональном законодательстве, правовых обычаях и юридических традициях населявших эти местности народов. Допущение такого "особенного" в дополнение к "общему" правопорядку характерно для государств-империй и отражает определенный уровень в процессе поступательного развития организации правосудия.

Недостатки судоустройства и судопроизводства были очевидны и признавались даже правительством. Поэтому уже в первой трети XIX в. появились первые проекты государственных преобразований, предусматривающих реорганизацию суда, а в 1850-1860 гг. проводилась интенсивная разработка проектов судебной реформы. Остановимся на отдельных проектах судебных преобразований рассматриваемого периода.

Так, М.М. Сперанский во "Введении к Уложению государственных законов" 1809 г. предусматривал, что осуществление судебной власти необходимо возложить на систему судов, состоящих из назначаемых чиновников и выборных присяжных заседателей. Императору отводилась роль "верховного охранителя правосудия", от чьего имени суд и должен был вершиться. Судебная система предполагалась состоящей из трех инстанций: волостного, окружного и губернского судов. Высшей судебной инстанцией должен был стать Судебный сенат*(36).

Помимо проектов М.М. Сперанского, Н.С. Мордвинова судебную реформу предусматривали и программные документы декабристов. Так, в проекте "Манифеста к русскому народу" заявлялось об учреждении суда, основанного на принципах гласности и участия присяжных заседателей. Те же предложения содержались в работе Н.И. Тургенева "Мысли о возможных исправлениях российского судопроизводства", в которой он справедливо критиковал М.М. Сперанского за отсутствие в его планах положений "о главных началах судопроизводства, как-то: о гласности, об изустном судоговорении, о присяжных"*(37). П.И. Пестель в свою очередь уделял значительное место в "Русской правде" новой организации суда. Исходя из принципа разделения властей, судебная власть должна быть отделена от административной и представлена судебной системой, соответствующей административно-территориальному делению государства. Основными принципами организации правосудия объявлялись законность, всеобщее равенство пред судом, всесословность, публичность, участие в процессе прокурора и адвоката. Выборные присяжные заседатели предусматривались для суда по уголовным и гражданским делам. Чрезвычайные суды отменялись, но сохранялись военные*(38). В конституционном проекте Н.М. Муравьева содержалось несколько разделов о судебной организации: "Судебная власть", "Внутреннее образование судебной власти и степени оной", "Вспомогательные учреждения", "Об областных судьях и Верховном судилище", "Особенные занятия Верховного судилища", "О надзоре за судебной властью"*(39). Было предусмотрено особое деление территории страны на судебные округа - "присуды", совпадающие с территориями губерний. Следуя концепции разделения властей, судебная власть планировалась как независимая, самостоятельная в пределах, установленных законом. Предполагалось создание следующих судебных инстанций общей юрисдикции: в уездах - Совестные суды, в областях - областные, в столичном округе - верховные*(40). Также и другие декабристские проекты преобразования суда предусматривали аналогичные принципы судебного права. Известно, что многие из них легли в основу Судебных Уставов 1864 г., ставших правовой базой судебных преобразований второй половины XIX в., приведших к созданию новой прогрессивной либерально-демократической организации правосудия. Очевидно, что идеи модернизации, европеизации отечественного суда не были чужды как представителям правительственных, так и неправительственных реформаторских кругов.

В заключение необходимо отметить, что изменения общеимперской судебной системы в рассматриваемый период проводились по следующим направлениям: 1) ограничение числа инстанции; 2) изменение правил делопроизводства с целью его усовершенствования и, прежде всего, ускорения; 3) декларирование ограничения вмешательства администрации в отправление правосудия; 4) повышение образовательного уровня кадров судебного ведомства. Разумеется, частичные меры не могли существенно улучшить организацию суда, которая требовала радикальных преобразований как в части судоустройства, так и судопроизводства. Вместе с тем именно в дореформенный период проявились идейно-политические и организационные факторы*(41), способствующие выработке концепции и программы Великой судебной реформы 1864-1899 гг., создавшей в России в условиях сохранявшегося абсолютизма прогрессивный, формально независимый суд.

Н.Н. Ефремова,

ведущий научный сотрудник ИГП РАН,

кандидат юридических наук, профессор

"Журнал российского права", N 8, август 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Полное собрание законов Российской империи. Собрании I. СПб., 1830. (Далее - 1802ПСЗ-I). Т. XXVII. N 20406.

*(2) ПСЗ-I. Т. VI. N 3979.

*(3) Министерство юстиции за 100 лет, 1902; Ист. очерк. СПб., 1902. (Далее - Министерство юстиции за 100 лет:). Приложение 1.

*(4) Сперанский М. М. План государственного преобразования гр. М.М. Сперанского. М., 1905. С. 38.

*(5) ПСЗ-I. Т. XXXI. N 24686.

*(6) ПСЗ-I. Т. ХХХI.N 24307.

*(7) Министерство юстиции за 100 лет: С. 47.

*(8) Корнилов А.А. Общественное движение при Александре II. М., 1909. С. 66.

*(9) ПСЗ-I. Т. XXVII. N 20582.

*(10) Подробнее см.: Ефремова Н.Н. Министерство юстиции Российской империи. 1802-1917 гг.: Ист.-правовое исслед. М., 1983.

*(11) Полное собрание законов Российской империи. Собрание II. СПб.,1885. (Далее - ПСЗ-II). Т. VI. Отд. II. N 4906.

*(12) Российский государственный исторический архив. (Далее - РГИА). Фонд 1374. Оп. 2. Д. 951.

*(13) ПСЗ-II. Т. X. Отд. 1. N 8185.

*(14) ПСЗ-II. Т. XXXV. Отд. 1. N 35890.

*(15) ПСЗ-I. Т. XXXI. N 24913; Т. XXXII. N 24971, 25124; Т. XXXIII. N 26129.

*(16) ПСЗ-I. Т. XXVII. N 20405.

*(17) Там же. N 28682.

*(18) Довнар-Запольский М.В. Администрация и суд при Николае I. Баку, 1925. С. 15.

*(19) Из записок сенатора К.Н. Лебедева. 1848 г. // Русский архив. 1910. N 10. С. 237.

*(20) См.: Свод законов Российской империи, повелением Государя императора Николая Павловича составленный. СПб., 1832. (Далее - Свод законов Российской империи:) Т. 15: Законы уголовные. Кн. 2: О судопроизвод стве по преступлениях. Ст. 1261.

*(21) Сперанский М.М. О государственных установлениях // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России. Кн. 3. СПб., 1859. С. 39.

*(22) Материалы по судебной реформе в России 1864. Б. м., б. г. Т. 9. С. 2.

*(23) Там же.

*(24) См.: Свод законов Российской империи: СПб., 1832. Т. 15. Кн. 2.

*(25) ПСЗ-I. Т. XX. N 14392.

*(26) ПСЗ-I. Т. XXVII. N 20551, 20701; Т. XXXVIII. N 21502; Т. XXXVII. N 28302; Т. XXVII. N 20903; Т. XXVIII. N 21498, 21499.

*(27) Подробнее см.: Федоров В.Л. Своей судьбой гордимся мы... Следствие и суд над декабристами. М., 1988.

*(28) Там же. С. 210-211.

*(29) См.: Восстание декабристов. Т. XVII. М., 1980. С. 69-73.

*(30) См.: Восстание декабристов. Т. XVII. С. 259-260.

*(31) См. об этом: Семенова А.В. Временное революционное правительство в планах декабристов. М., 1982.

*(32) См.: РГИА. Ф. 994. Оп. 2. Д. 485.

*(33) Ключевский В.О. Соч.: В 8 т. T. V. М., 1958. С. 257.

*(34) Там же.

*(35) Их организация не рассматривается в настоящей статье; равным образом - и военная и духовная юстиция. См. об этом: Ефремова Н.Н. Судопроизводство России в XVIII-I половине XIX вв. (Историко-правовое исследование). М., 1993.

*(36) Сперанский М.М. Указ соч.; см. также: Сперанский С. И. Учение М.М. Сперанского о праве и государстве. М., 2004. С. 48-49.

*(37) Подробнее см.: Семенова А.В. Указ. соч. С. 77.

*(38) Восстание декабристов: Материалы. Т. VII / Под ред. М.В. Нечкиной. М., 1958. С. 199-200.

*(39) См.: Довнар-Запольский М.В. Мемуары декабристов: Записки, письма, показания, проекты конституций, извлеченные из следственного отдела. Киев, 1906. С. 58-71.

*(40) Подробнее см.: Развитие русского права в первой половине XIX века / Отв. ред. Е.А. Скрипилев. М. 1994. С. 237-239.

*(41) Проблема совершенствования кадрового состава и профессионализации чиновников судебного ведомства, как будущих главных проводников реформы, подробно проанализирована в работе Р.С. Уортмана. См.: Уортман Р.С. Властители и судии. Развитие правового сознания в императорской России. М., 2004.