Риски в банковском надзоре, или Как зацепить вилкой желе (И. Костиков, "БДМ. Банки и деловой мир", N 10, октябрь 2008 г.)

Риски в банковском надзоре, или Как зацепить вилкой желе

Обеспечение устойчивости банковской системы - одна из главных задач регулятора (центрального банка или иного учреждения), осуществляющего надзор за кредитными организациями. В мировой практике разработаны разные теоретические подходы, однако в последнее время большинство экспертов в области банковского дела сошлись во мнении, что наиболее плодотворным сегодня направлением является риск-ориентированный надзор.

Концепцию риск-ориентированного надзора поддерживает и энергично внедряет в практику авторитетный Базельский комитет, последовательно разрабатывая и совершенствуя пакет соответствующих рекомендательных и методических документов. Его эксперты небезосновательно и с учетом мирового опыта считают, что наибольшая угроза устойчивости банка исходит от недооценки рисков и неспособности его менеджеров профессионально и грамотно действовать в условиях рисков, неизбежно сопровождающих банковскую деятельность.

В связи с этим в отечественной специальной литературе, средствах массовой информации, а также "программных" документах регулятора замелькали термины и понятия, имеющие непосредственное отношение к предмету: "риски", "управление рисками", "контроль за качеством управления рисками", "мониторинг рисков", "профиль рисков" и так далее. Однако при всей своей разумности и обоснованности в России базельские идеи весьма робко и неуверенно пересекают границу, отделяющую теорию от практики. За исключением, пожалуй, кредитного риска, по которому разработаны инструкции, классифицирующие его по группам риска и требующие от банка создания соответствующих "провизий" (резервов на возможные потери по ссудам).

Но достаточно ли этого для эффективного и полноценного риск-ориентированного надзора? Ведь за чертой остаются целые группы рисков, в том числе рыночные и процентные, не говоря уже об обширном "классе" операционных. И перспектив разработки в ближайшее время документов, включающих их в практику банковского надзора, не просматривается. (Речь, разумеется, не о декларативных упоминаниях терминов в официальных материалах, а о подготовке документов для практического применения в практике дистанционного надзора и инспектирования). Аналогичным образом обстоит дело с мониторингом, управлением и другими основополагающими компонентами риск-ориентированного надзора.

В чем же дело? Только ли в том, что множественность и взаимопереплетенность современных рисков представляет собой настоящую головоломку? Стремление уложить их в рамки нормативных документов, предполагающих жесткую формализацию и конкретику, очень напоминает попытку "зацепить вилкой желе", как образно заметил один из видных экономистов по поводу соотношения теоретических построений и их практического применения, когда вроде бы все понятно, а описать очень сложно.

Но почему же тогда в других странах, в частности в США, надзорные власти значительно дальше продвинулись по этому пути и активно применяют различные формулы, измеряющие риски, оценивают качество управления рисками в банках, чувствительность банков к рискам в рамках усовершенствованной системы CAMELS и так далее?

Причина - различия в структуре операций между банками российскими и американскими, что наглядно отражено в балансах. Прежде всего, очевидна разница в загруженности балансов операциями с ценными бумагами. Это касается и видов ценных бумаг, и их доли в балансах.

В российских банках на все операции с ценными бумагами приходится в среднем не более 10% активных операций. Состав же операций ограничивается сделками с векселями, приобретением акций и облигаций предприятий, а также ценными бумагами, выпущенными регулятором и государственными.

Принципиально иная картина в американских банках, где операциям с ценными бумагами не только принадлежит львиная доля активов, но и состав их качественно иной. Государственные ценные бумаги занимают важное место, но значительная доля приходится на деривативы: облигации с купонным доходом и опционы, а также форварды и фьючерсы. В балансе с ними можно "встретиться" неоднократно. Во-первых, непосредственно в разделе операций с ценными бумагами. Во-вторых, преимущественно именно эти бумаги выступают в качестве обеспечения кредитов. В-третьих, без них не обходится процесс секьюритизации активов, получивший развитие в последнее время. Ряд можно продолжить, поскольку практически за любой группой операций американского банка в том или ином виде просматриваются ценные бумаги.

Такие бумаги чувствительны в плане доходности и цены к рыночным колебаниям и непосредственно реагируют на изменение учетной ставки. И если принять во внимание, что из всех вариантов определения риска в банковской практике выбран наиболее прагматичный, все становится на свои места. Риск определяется (как, впрочем, и в наших документах) как возможность потери дохода или даже недополучения "запрограммированного" уровня. В приложении к случаю с ценными бумагами проблема определения уровня риска становится чисто технической, поскольку расчет ожидаемого дохода по бумаге стандартный и по силам любому даже начинающему сотруднику.

Соответственно, простое решение получает и проблема мониторинга и управления рисками. В данном случае мониторинг из расплывчатого и трудно формализуемого понятия приобретает вполне "бюрократическую" форму - регулярный, в текущем режиме, расчет доходности и стоимости ценных бумаг, находящихся в портфеле банка. Вот это уже можно и организовать и проконтролировать.

Управление рисками выступает в виде процесса принятия определенного, основанного на расчетах решения по конкретным бумагам: что купить, что продать, что сохранить в портфеле, а может быть и "захеджировать", то есть застраховать от потерь "зеркальной" сделкой. Расчет ведется как в целом по портфелю ценных бумаг, так и по каждой бумаге в отдельности.

Качество управления рисками также приобретает вполне определенные формы. Надзорный орган требует от банка не только мониторинга рисков на постоянной основе, но и применения реально работающих моделей расчетов рисков (причем соответствующих "профилю" операций конкретного проверяемого банка), предоставления свидетельств того, что эти модели используются при принятии решений менеджментом. В качестве свидетельств выступают регламенты и утвержденные процедуры. В известной мере обеспечение этого процесса становится обязанностью службы внутреннего контроля. В свою очередь, регулятор, оценивая качество внутреннего контроля, обращает пристальное внимание именно на надлежащее выполнение именно этой функции.

Наполненность балансов американских банков операциями с ценными бумагами заставляет затронуть еще одну грань. И хотя она не имеет прямого отношения к риск-ориентированному надзору, однако теснейшим образом связана с более широкой темой - банковским регулированием. Структура балансов, ориентированная на чувствительные к рыночным изменениям и уровням процентной ставки ценные бумаги, выводит на иной качественный уровень эффективность регулирования банковской деятельности.

Изменение процентной ставки центральным банком (в США - Федеральной резервной системой), операции на открытом рынке воспринимаются банками как однозначный сигнал к вполне определенным действиям. Ставка рефинансирования воздействует на банки не только по линии кредитно-депозитных операций, но и по каналам, связывающим их с фондовым рынком.

Подводя итог краткому анализу особенностей риск-ориентированного надзора в США, я далек от предложения насильственно принудить российские банки приводить свои балансы "в соответствие" с мировыми стандартами с целью эффективного внедрения передовых методов риск-ориентированного надзора. Сравнения типа "лучше - хуже" здесь совершенно неуместны. Банки, их величина, операции, другие характеристики ориентируются - и в значительной степени зависят от конкретных экономических условий, в которых функционируют. При всей автономизации финансовой сферы банки сохранили элементы вторичности по отношению к реальному сектору экономики. Да и риск-ориентированный надзор - отнюдь не догма, а руководство к действию: внедрению в практику подлежит то, что может быть адаптировано к сложившимся условиям в реально сложившейся экономике на определенном временном этапе. Эта мысль подчеркивается в самих базельских рекомендациях.

Знания, которые нельзя применить немедленно, отнюдь не бесполезны. Они указывают направления развития, что позволяет проводить целенаправленную и осознанную долгосрочную политику, в данном случае - в области регулирования банковского сектора. Не тратить ресурсы на тех участках работы, которые заведомо не в состоянии принести позитивные результаты, а сосредоточить усилия на наиболее перспективных областях. В полном соответствии с теорией и практикой.

И. Костиков,

научный руководитель Института фондового рынка

и управления, д.э.н.

"БДМ. Банки и деловой мир", N 10, октябрь 2008 г.