Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 10 февраля 1999 г. N 1209-П98 Отправляя дело на новое кассационное рассмотрение, суд исходил из того, что в судебном решении не указано, в чем конкретно кассационная инстанция усмотрела причинение осужденным смерти потерпевшему по неосторожности, а также почему осужденный мог и должен был предвидеть, что в результате его действий может наступить смерть потерпевшего, если считал, что тот уже мертв

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 10 февраля 1999 г. N 1209-П98

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел дело по протесту заместителя Председателя Верховного суда Российской Федерации В. на определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации от 11 июня 1998 года.

По приговору Липецкого областного суда от 30 марта 1998 года М., родившийся 12 сентября 1974 года в г. Данкове Липецкой области, русский, со средним специальным образованием, ранее не судимый, - осужден по ст. 264 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы с лишением права управлять транспортным средством на 3 года; по ст. 265 УК РФ к 2 годам лишения свободы без лишения права на управление транспортным средством; по ст. 105 ч. 2 п.п. "в, к" УК РФ к 18 годам лишения свободы.

На основании ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний к отбытию определено 20 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с лишением права управлять транспортным средством на 3 года, с исчислением срока отбытия наказания с 9 октября 1997 года.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации определением от 11 июня 1998 года приговор изменила, переквалифицировала действия М. со ст. 105 ч. 2 п.п. "в, к" УК РФ на ст. 109 ч. 1 УК РФ, назначив по этой статье 2 года лишения свободы.

На основании ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 109 ч. 1, 264 ч. 1, 265 УК РФ, окончательно назначено 3 года лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с лишением права управлять транспортным средством на 3 года.

Сумма взысканного с М. морального вреда в пользу Г.Т.Т. снижена до 50 тыс. рублей.

В остальном приговор оставлен без изменения.

В протесте поставлен вопрос об отмене данного определения и направлении дела в отношении М. на новое кассационное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного суда Российской Федерации П. и заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Д., полагавшего протест подлежащим удовлетворению. Президиум Верховного суда Российской Федерации установил:

по приговору суда М. был признан виновным в нарушении Правил дорожного движения (ПДД), повлекшем причинение тяжкого вреда здоровью Г., и оставлении места дорожно-транспортного происшествия, а также в убийстве Г., заведомо для него находившемся в беспомощном состоянии, с целью скрыть совершенное дорожно-транспортное происшествие.

Преступления, как указано в приговоре, совершены при следующих обстоятельствах.

5 октября 1997 года, в 23-м часу, М. на автомобиле марки "Опель-Кадет 1.3", государственный номер А 875 КХ 48 РУС, принадлежащем ему на праве личной собственности, следовал по асфальтированной дороге по ул. Мира г. Данкова Липецкой области со скоростью около 60 км. в час в условиях дождя, ветра и плохой видимости. Согласно п.п. 1.4, 8.1, 10.1 ПДД, М. должен был двигаться по правой стороне дороги, перед перестроением и другим изменением направления движения обязан был убедиться, что это будет безопасно и не создаст помех другим участникам движения, и вести транспортное средство со скоростью, соответствующей дорожным метеорологическим условиям, в частности видимости в направлении движения, а при возникновении препятствий или опасности для движения, которые водитель в состоянии обнаружить, он должен принять меры к снижению скорости вплоть до остановки автомобиля. В нарушение данных пунктов ПДД, управляя автомобилем, М. не учел дорожных и метеорологических условий, выехал на обочину полосы встречного движения напротив дома 28 по улице Мира, не заметил идущего в попутном для него направлении пешехода Г. и совершил наезд, причинив ему тяжкий вред здоровью.

Согласно п. 2.5 ПДД, при дорожно-транспортном происшествии водитель обязан остановить транспортное средство, включить аварийную сигнализацию; выставить знак аварийной остановки; не перемещать предметы, имеющие отношение к происшествию; принять меры по оказанию до врачебной помощи пострадавшим..., сообщить в милицию, однако М. нарушил данный пункт Правил дорожного движения и оставил место происшествия.

Спустя около часа, М. вернулся к месту наезда на Г. и обнаружил его в бессознательном состоянии, лежавшим в дорожном кювете. Заведомо зная, что потерпевший жив и находится в беспомощном состоянии, М., намереваясь скрыть совершенное дорожно-транспортное преступление, перетащил Г. к траншее, залитой водой, рядом с домом 59 по ул. Мира и с целью причинения смерти сбросил Г. в траншею, в связи с чем в результате механической асфиксии от утопления в воде наступила смерть потерпевшего.

Президиум Верховного суда Российской Федерации находит протест обоснованным, определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации подлежащим отмене, а дело - направлению на новое кассационное рассмотрение по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 3 ст. 351 УПК РСФСР при отмене или изменении приговора в определении должно быть указано, требования каких статей закона нарушены и в чем заключаются нарушения или в чем состоит необоснованность приговора.

Между тем, эти требования закона судебной коллегией (кассационной инстанцией) в полном объеме соблюдены не были.

Переквалифицируя действия М. со ст. 105 ч. 2 п.п. "в, к" УК РФ на ст. 109 ч. 1 УК РФ, Судебная коллегия указала, что вывод суда о том, что М. совершил умышленное убийство Г. с целью скрыть другое преступление, по существу, основан на предположениях и доказательствах, которые с бесспорностью не свидетельствуют о наличии в действиях М. состава этого преступления.

По мнению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, заключение судебно-медицинской экспертизы о том, что потерпевший мог издавать звуки и совершать нецеленаправленные действия, как и объяснения судебно-медицинского эксперта Ч. в суде, что М. "должен был знать, что у потерпевшего был пульс и дыхание", положенные судом первой инстанции в основу приговора, являются предположительными.

В связи с этим судебная коллегия пришла к выводу, что судом не устранены сомнения в информированности М. о том, что потерпевший был живым, когда он сбросил его в яму с водой.

Согласно же ч. 3 ст. 49 Конституции РФ все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого, а не наоборот, как истолковал их суд в приговоре.

Действительно, в ст. 49 ч. 3 Конституции РФ зафиксировано изложенное выше положение.

Однако, почему не устраненные судом, по мнению Судебной коллегии, сомнения являются неустранимыми, из определения не видно и каких-либо суждений по этому поводу кассационная инстанция не высказала.

Не приведено Судебной коллегией также данных и доводов в подтверждение своих выводов, что объяснения судебно-медицинского эксперта Ч. и заключение судебно-медицинской экспертизы являются предположительными, хотя допрошенный в судебном заседании Ч., опровергая показания М., прямо заявил, что "если человек жив, то пульс у него должен прослушиваться, температура тела тоже нормальная, холодным человек быть не мог" (т. 2 л.д. 170-171).

Эти показания эксперта соответствуют выводам комиссионной судебно-медицинской экспертизы (т. 2 л.д. 1-9, 40-51) о том, что находясь в бессознательном состоянии после авто травмы, Г. мог издавать звуки, обусловленные дыханием (хрипы, стоны), а также совершать нецеленаправленные движения различными частями тела.

Кроме того, в определении отмечено: "вывод суда о том, что смерть потерпевшего наступила в результате механической асфиксии от утопления в воде в траншее, куда его сбросил М., основан на доказательствах, изложенных в приговоре, и не вызывает сомнений.

Доказательства по делу дают основания для вывода о том, что М. сталкивая Г. в траншею с водой, полагая что тот мертв, не предвидел его гибели от своих действий, хотя при сложившейся ситуации должен был и мог предвидеть, что в результате его действий могут наступить указанные последствия.

При таких обстоятельствах действия осужденного М. надлежит квалифицировать не как умышленное убийство, а как убийство по неосторожности по ст. 109 ч. 1 УК РФ".

В чем конкретно кассационная инстанция усмотрела причинение М. смерти Г. по неосторожности, а также почему осужденный мог и должен был предвидеть, что в результате его действий может наступить смерть потерпевшего, если считал, что тот уже мертв, в определении не отражено.

При изложенных обстоятельствах, как правильно отмечается в протесте, принятое Судебной коллегией решение нельзя признать обоснованным и в соответствии со ст. 379 УПК РСФСР оно, как сказано выше, подлежит отмене.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 378 п. 3 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации от 11 июня 1998 года в отношении М. отменить и дело направить на новое кассационное рассмотрение.