Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 28 июля 1999 г. N 38-ПВ9 Суд, отправляя дело о восстановлении на работе на новое рассмотрение, указал на то, что судом не установлено достоверно, каким именно соглашением предусматривалась возможность расторжения трудового договора с истицей в связи с прекращением ее допуска к государственной тайне

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 28 июля 1999 г. N 38-ПВ9

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации С. гражданское дело по иску А. к Управлению специальной связи по Липецкой области о восстановлении на работе.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Г., выступление представителя УСС М.Л.П. (доверенность в деле), заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.М.Б., полагавшего протест удовлетворить, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

А. работала в Управлении специальной связи по Липецкой области в должности главного бухгалтера.

Приказом начальника Управления от 3 апреля 1998 г. она была уволена с работы в связи с прекращением допуска к государственной тайне.

Считая увольнение незаконным, А. обратилась в суд с иском о восстановлении на работе, взыскании за вынужденный прогул, возмещении морального вреда.

Решением Липецкого областного суда от 29 июня 1998 г., оставленным без изменения определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 31 августа 1998 г., в заявленных требованиях отказано.

В протесте заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации поставлен вопрос об отмене судебных постановлений и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста. Президиум находит протест обоснованным.

В соответствии с ч. 2 ст. 23 Закона Российской Федерации "О государственной тайне" прекращение допуска должностного лица или гражданина к государственной тайне является дополнительным основанием для расторжения с ним трудового договора (контракта), если такие условия предусмотрены в трудовом договоре (контракте).

В материалах дела имеется контракт, заключенный 1 августа 1997 г. сроком на три года между начальником Управления спецсвязи по Липецкой области и А. о ее работе в должности главного бухгалтера данного Управления (л.д. 20-22). Контракт не содержит условия о прекращении его действия в случае прекращения допуска работника к государственной тайне.

Имеющийся в материалах дела типовой договор N 54 об оформлении допуска к государственной тайне, подписанный А. 20 декабря 1995, содержит указание о возможности расторжения трудового договора за однократное нарушение обязательств, связанных с защитой государственной тайны, однако при том условии, что это должно быть предусмотрено в трудовом договоре (контракте, л.д. 25).

Судом не установлено достоверно, каким именно соглашением предусматривалась возможность расторжения трудового договора с истицей в связи с прекращением ее допуска к государственной тайне, в связи с чем обоснованность применения к данному случаю положений Закона "О государственной тайне" вызывает серьезные сомнения.

Из дела следует также, что допуска истица лишена за: хищение служебных документов; незаконное хранение секретных документов; разглашение секретных сведений о работе предприятия после увольнения. Прекращение допуска оформлено актом от 2 февраля 1998 г. за подписью начальника УСС (л.д. 30).

В акте не отражено, какие служебные документы были похищены, при каких обстоятельствах, в чем состояло незаконное хранение секретных документов и каких именно, в связи с чем представляются неубедительными выводы суда о том, что прекращение допуска произведено в соответствии с требованиями п. 15 Инструкции о порядке допуска должностных лиц и граждан Российской Федерации к государственной тайне, утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 28 октября 1995 г. N 1050.

Суд признал недоказанными утверждения администрации УСС о хищении истицей служебных документов и разглашении секретных сведений о работе предприятия. Однако факт незаконного хранения истицей секретных документов суд счел доказанным, указав, что этот факт мог служить основанием для прекращения допуска истицы к государственной тайне, что в свою очередь могло повлечь увольнение истицы. С выводами суда первой инстанции нельзя согласиться. Согласно ст. 23 Закона Российской Федерации "О государственной тайне" допуск к государственной тайне может быть прекращен в случае однократного нарушения работником взятых на себя предусмотренных трудовым договором, обязательств, связанных с защитой государственной тайны.

Из содержания контракта от 1 августа 1997 г. не следует, что истица брала на себя обязательство по сохранности сведений, относящихся к государственной тайне (л.д. 20-22). Такое обязательство содержится в типовом договоре об оформлении допуска к государственной тайне от 20 декабря 1995 г. (л.д. 25). Можно ли рассматривать этот типовой договор в качестве приложения к трудовому договору от 1 августа 1997 г., не выяснено.

В качестве документов, незаконно хранившихся у А., суд признал две секретные инструкции, якобы переданные ей бывшим фельдъегерем Чапльпинского пункта спецсвязи О. 3 июля 1997 г. При этом не выяснено, содержат ли данные инструкции сведения, относящиеся к государственной тайне, соблюден ли установленный порядок отнесения сведений к государственной тайне, каков режим хранения данных инструкций.

Суд признал показания свидетеля О. убедительными, оставив без внимания доводы истицы о том, что инструкции не имели отношение к ее служебным обязанностям, в соответствии с которыми она была не вправе принимать секретные документы у О. и фактически их не принимала. Инструкции подлежали оставлению на пункте спецсвязи согласно распоряжению руководства УСС от 4 июня 1997 г. о ликвидации Чаплыгинского пункта спецсвязи (л.д. 62). Вопреки распоряжению О. с нарушением режима секретности вывезла инструкции в Липецк и не оформила их сдачу в установленном порядке.

Указанные обстоятельства О. не оспаривала в своих показаниях, мотивы своего поведения объяснила неприязнью к руководству УСС, включая главного бухгалтера, за свое неправильное увольнение (л.д. 92-93).

Обстоятельства, относящиеся к обнаружению данных инструкций также нельзя считать достоверно установленными.

Суду был представлен рапорт от 21 января 1998 г., подписанный заместителем начальника УСС К., начальником ПУ У. и инспектором отдела кадров Ч., об обнаружении в сейфе А. двух секретных инструкций с инвентарными номерами 112 и 118 (л.д.-31).

Из показаний свидетеля Ч. следует, что при разборке сейфа она не присутствовала и при каких обстоятельствах были обнаружены инструкции ей неизвестно (л.д. 87 об., 88).

По объяснениям свидетеля У., в ее присутствии К. достала инструкции из сейфа и положила на стол (л.д. 85 об.).

Между тем, принимавшая участие в разборке сейфа бухгалтер З., пояснила, что К. пригласила У. и Ч. подписать акт по поводу обнаружения инструкций (л.д. 86 об.), а свидетель Р. подтвердила, что в разборке сейфа принимали участие она, З., К. и М. (л.д. 93 об.).

В этой связи суду следовало более внимательно отнестись к доводам истицы о том, что подписавшая рапорт от 21 января 1998 г. У. не участвовала в разборке сейфа и не могла видеть как К. обнаружила в сейфе две инструкции. С учетом неприязненного отношения к ней К., что последняя не отрицала в своих показаниях (л.д. 83 об.), инструкции могли быть подложены в сейф.

Следовало также обратить внимание на показания свидетелей З. и Р. о том, что сейфом они пользовались совместно с А. ключ имелся один, маленькое отделение сейфа, где якобы были обнаружены инструкции, не закрывалось на ключ, сейф в течение дня был открыт и закрывался в конце рабочего дня, ключ сдавался дежурному (л.д. 86, 94).

Нуждались в оценке и доводы истицы о том, что ко времени обнаружения инструкций она около двух месяцев не работала в УСС, инструкции могли быть подложены в сейф за это время. 25 декабря 1997 г. она была уволена с работы по п. 2 ст. 254 КЗоТ РФ, увольнение признано незаконным судебным решением от 1 апреля 1998 г. (л.д. 46-49), она подлежала восстановлению на работе, но вновь была уволена приказом от 3 апреля 1998 г. по мотиву лишения допуска.

При указанном положении нельзя признать обоснованными выводы судебных инстанций о правильности увольнения истицы. Указанные выводы сделаны с существенными отступлениями от требований процессуального закона и нарушениями, относящимися к применению материального закона, что в соответствии с ч. 1 ст. 330 ГПК РСФСР служит основанием к отмене судебных постановлений в надзорном порядке.

Руководствуясь п. 2 ст. 329 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

решение Липецкого областного суда от 29 июня 1998 г. и определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 31 августа 1998 г. отменить. Дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.