Основания для дисциплинарной ответственности адвоката (Г. Шаров, газета "Новая адвокатская газета", N 4, февраль 2017 г.)

Основания для дисциплинарной ответственности адвоката

Г. Шаров,

вице-президент ФПА РФ

Газета "Новая адвокатская газета", N 4, февраль 2017 г., с. 5-7.

Профессиональные обязанности адвоката значительно шире его обязанностей при оказании квалифицированной юридической помощи.

За поведение вне непосредственно профессиональной деятельности судьи*(1), прокуроры*(2), следователи*(3) несут дисциплинарную ответственность. Только в адвокатуре продолжаются споры о дисциплинарной ответственности за неподобающее поведение. Некоторые коллеги не хотят признавать правомерной такую ответственность, даже отдельные судьи иногда грешат подобным подходом. Попытаемся убедить их в обратном.

Чтобы основываться на традициях, их надо знать

Кодекс профессиональной этики адвоката (далее - КПЭА) устанавливает, что его нормы приняты в целях "развития традиций российской (присяжной) адвокатуры, которая всегда сознавала свою нравственную ответственность перед обществом", и, если вопросы профессиональной этики не урегулированы КПЭА, адвокат обязан соблюдать сложившиеся в адвокатуре обычаи и традиции (преамбула и п. 1 и 3 ст. 4).

Каковы традиции присяжной адвокатуры? Приведем примеры отношения присяжной адвокатуры к поведению адвоката вне профессиональной деятельности, собранные А.Н. Марковым в 1913 г.

"[22] Вопрос о том, могут ли подлежать обсуждению Совета поступки членов сословия присяжных поверенных, совершенные ими в сфере не профессиональной их деятельности, а частной жизни, Совет всегда разрешал утвердительно, исходя из того положения, что личность человека, его характер и нравственные качества не могут быть дробимы по отдельным сферам его деятельности, что поступки, совершенные в сфере частной жизни данного лица, могут оказаться несовместимыми с достоинством и честью того же лица, как члена сословия, а потому и вызвать со стороны Совета порицание или даже и дисциплинарное взыскание (Мск. 02/03-202, ч. 2)".

"[1130] Должно считаться предосудительным для присяжного поверенного уклонение от принятия повестки о предъявленном к нему иске. Если даже допустить, что присяжный поверенный не находился в городе во все те сроки, когда к нему направляли повестку, то все-таки представляется непростительным с его стороны то обстоятельство, что он, будучи осведомленным о предъявленном к нему иске, в течение полугода не явился в канцелярию Суда для добровольного принятия повестки (Мск. 899/900-68, ч. 2; 83/84-84; 09/10-559, ч. 3)".

"[20] Учреждая сословие присяжной адвокатуры, - высказывал Совет в одном из своих решений (отчет Совета 1900 г., с. 114), - законодатель даровал ему самоуправление, без которого немыслимы его независимость и свобода. Единственным законным органом его самоуправления является Совет, обязанный иметь за подведомственными ему присяжными поверенными такой надзор, который служил бы "средством к водворению и поддержанию между ними чувства правды, чести и сознания нравственной ответственности перед правительством или обществом" (комментарии к ст. 354 Учр. Суд. Уст.). Отсюда следует, что не только профессиональная, но и всякая другая общественная деятельность присяжного поверенного, даже его частная жизнь могут дать повод к вмешательству дисциплинарной власти Совета; такой повод может возникнуть иногда даже среди самой интимной, семейной обстановки. Такие деяния, например, как жестокое обращение с женой, нанесение ей побоев, присвоение ее капитала, должны подлежать ведению Совета, так как при констатировании этих деяний виновный в них не может носить звания присяжного поверенного" (Мск. 03/04463, ч. 2; 87/88-106; 09/10-106,ч. 3).

Комментарии излишни и вывод очевиден. Наши основоположники строго оценивали поведение присяжных поверенных не только в непосредственно профессиональной деятельности, но и во всякой другой общественной деятельности и даже, в определенных случаях, в их частной жизни.

Международные стандарты и правила адвокатской профессии

Статья 1 КПЭА устанавливает, что правила поведения адвоката основаны на международных стандартах и правилах адвокатской профессии.

Примером таких стандартов и правил являются Основные принципы, касающиеся роли юристов (далее - Принципы), принятые восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Гавана, Куба, 27 августа-7 сентября 1990 г.), которые посвящены юристам, осуществляющим защиту в уголовном судопроизводстве. Применительно к России эти Принципы касаются, прежде всего, адвокатов.

Указанные Принципы, в частности, устанавливают, что адвокаты при всех обстоятельствах сохраняют честь и достоинство, присущие их профессии (п. 12).

Все дисциплинарные меры определяются в соответствии с кодексом профессионального поведения и другими признанными стандартами, профессиональной этикой адвоката и в свете настоящих Принципов (п. 29). Иными словами, основаниями для ответственности адвоката являются не только те, которые прямо прописаны в КПЭА, но и те, которые указаны в других признанных стандартах.

Международный кодекс этики, принятый одной из крупнейших и авторитетнейших адвокатских организаций - Международной ассоциацией юристов (МАЮ), содержит следующее правило: "Юристы всегда должны поддерживать честь и достоинство своего профессионального сообщества. В ходе осуществления практики, равно как и в частной жизни, они должны воздерживаться от любого поведения, которое может вести к дискредитации профессионального сообщества, членами которого они являются" (п. 2).

Кроме того, указанные Принципы ООН и Международный кодекс этики, по сути, являются общепризнанными принципами международного права и, следовательно, составной частью российской правовой системы (п. 4 ст. 15 Конституции РФ).

Как гласит ст. 1 КПЭА, адвокаты вправе руководствоваться нормами и правилами Общего кодекса правил для адвокатов стран Европейского сообщества, если они не противоречат Федеральному закону от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (далее - Закон об адвокатуре) и КПЭА.

Общий кодекс правил для адвокатов стран Европейского сообщества, определяя место адвоката в общественной жизни, указывает, что обязанности адвоката "не ограничиваются добросовестным исполнением своего долга в рамках закона. Адвокат должен действовать в интересах права в целом..." (п. 1.1).

Эта норма Кодекса ЕС также, по сути, является общепризнанным принципом международного права и, следовательно, составной частью российской правовой системы.

Основания для дисциплинарной ответственности по закону об адвокатуре и КПЭА

При внимательном и непредвзятом прочтении норм Закона об адвокатуре и КПЭА в них усматриваются практически все те основные правила поведения адвоката, заложенные присяжной адвокатурой, которые предусмотрены общепризнанными международными стандартами и правилами адвокатской профессии.

Закон об адвокатуре устанавливает, что адвокат несет дисциплинарную ответственность за неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей (п. 2 ст. 7).

В той же статье перечислены обязанности адвоката, к которым относятся не только добросовестное отстаивание прав и законных интересов доверителя, участие в уголовном судопроизводстве в качестве защитника по назначению и оказание юридической помощи бесплатно в случаях, установленных законом (подп. 1, 2 п. 1 ст. 7). Закон указывает и такие обязанности адвоката, как постоянное совершенствование знаний и повышение квалификации, ежемесячное отчисление средств на общие нужды адвокатской палаты и содержание соответствующего адвокатского образования, соблюдение КПЭА и исполнение решений органов адвокатского самоуправления (подп. 3, 4, 5, 6 п. 1 ст. 7).

В п. 2 ст. 17 Закона об адвокатуре закреплено, что статус адвоката может быть прекращен по решению совета адвокатской палаты субъекта РФ на основании заключения квалификационной комиссии, во-первых, при неисполнении адвокатом профессиональных обязанностей перед доверителем и, во-вторых, при нарушении адвокатом норм КПЭА или неисполнении решений органов адвокатской палаты.

Государство делегировало адвокатскому сообществу самостоятельно разработать этические правила профессии и доверило высшему органу самоуправления адвокатуры, Всероссийскому съезду адвокатов, разработать квазизаконодательные нормы профессионального поведения для лиц, имеющих адвокатский статус, а также основания и порядок привлечения их к дисциплинарной ответственности.

Принятие КПЭА и его назначение определены Законом об адвокатуре в п. 2 ст. 4 "Законодательство об адвокатской деятельности и адвокатуре", что придает данному Кодексу статус законодательного акта.

Всероссийский съезд адвокатов в 2003 г. принял КПЭА, в последующие годы неоднократно вносил изменения и дополнения в Кодекс. По общему правилу каждый орган имеет право толковать те нормы, которые он издает, поэтому Всероссийский съезд адвокатов вправе толковать нормы КПЭА.

Федеральный закон от 2 июня 2016 г. внес в Закон об адвокатуре дополнения, предусматривающие, в частности, создание Комиссии по этике и стандартам как коллегиального органа Федеральной палаты адвокатов РФ, дающего обязательные для всех адвокатских палат и адвокатов и утверждаемые Советом ФПА РФ разъяснения по вопросам применения КПЭА.

Таким образом, при утверждении разъяснений Комиссии по этике и стандартам правом толкования КПЭА обладают Всероссийский съезд адвокатов и Совет ФПА РФ, и суды не должны самостоятельно толковать такие разъяснения.

КПЭА, как и Закон об адвокатуре, предусматривает дисциплинарную ответственность адвоката не только за нарушения им профессиональных обязанностей при непосредственном осуществлении деятельности по оказанию юридической помощи, но и за любое иное поведение, которое порочит его честь и достоинство или наносит ущерб авторитету адвокатуры.

В частности, в КПЭА указано, что он принят в целях поддержания профессиональной чести, развития традиций адвокатуры, которая всегда сознавала свою нравственную ответственность перед обществом. Существование и деятельность адвокатского сообщества невозможны без заботы адвокатов о своих чести и достоинстве, а также об авторитете адвокатуры (преамбула КПЭА).

Адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии. В тех случаях, когда вопросы профессиональной этики адвоката не урегулированы законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре или настоящим Кодексом, адвокат обязан соблюдать сложившиеся в адвокатуре обычаи и традиции, соответствующие общим принципам нравственности в обществе (п. 1 и 3 ст. 4 КПЭА).

Убежденность доверителя в порядочности, честности и добросовестности адвоката являются необходимыми условиями доверия к нему. Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия (п. 1 и 2 ст. 5 КПЭА).

Не только выполнение профессиональных обязанностей по принятым поручениям, но и осуществление адвокатом любой иной деятельности не должно порочить честь и достоинство адвоката или наносить ущерб авторитету адвокатуры (п. 4 ст. 9 КПЭА).

Следовательно, адвокат несет ответственность не только за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей перед конкретным доверителем по конкретному делу, т.е. за нарушение профессиональных обязанностей в узком смысле этого слова. Основаниями для дисциплинарной ответственности адвоката являются нарушения достаточно широкого круга обязанностей, связанных с принадлежностью к адвокатской профессии, с адвокатским статусом.

Это обстоятельство отметил VI Всероссийский съезд адвокатов в своем Обращении к адвокатскому сообществу "О соблюдении правил профессиональной этики".

При этом необходимо обратить внимание на то, что Закон наделяет Всероссийский съезд адвокатов полномочиями принимать КПЭА и устанавливать основания для дисциплинарной ответственности адвоката, которые могут развивать и углублять основания, перечисленные в Законе об адвокатуре, а также принимать изменения и дополнения КПЭА. Поэтому Всероссийский съезд адвокатов вправе толковать и комментировать КПЭА.

В Обращении VI Всероссийского съезда адвокатов подчеркивается, что к профессиональным обязанностям адвоката относятся не только его деятельность, непосредственно связанная с оказанием юридической помощи доверителю по конкретным поручениям. Круг обязанностей адвоката, присущих его профессии, существенно шире и включает в себя целый комплекс иных профессиональных обязанностей.

Положения закона об адвокатуре и КПЭА требуют системного толкования

Нормы разд. 2 КПЭА "Процедурные основы дисциплинарного производства" не могут содержать новых принципов и норм профессионального поведения адвоката, которые не предусмотрены в разд. 1 КПЭА.

Пунктом 2 ст. 19 установлено, что поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, должен стать предметом рассмотрения соответствующих квалификационной комиссии и Совета. Эта норма разд. 2 КПЭА не противоречит нормам разд. 1 КПЭА (п. 1 ст. 4; п. 4 ст. 9), хотя и является излишней для раздела, посвященного исключительно "Процедурным основам дисциплинарного производства".

Что касается фразы, содержащейся в п. 4 ст. 20 КПЭА, о том, что заявления уполномоченных лиц, основанные на действиях адвоката, не связанных с исполнением им профессиональных обязанностей, не могут являться допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства, то здесь необходимы уточнения.

Исходя из системного толкования положений Закона об адвокатуре и КПЭА, фраза о действиях адвоката, "не связанных с исполнением им профессиональных обязанностей", подразумевает не обязанности адвоката по исполнению профессионального долга перед конкретным доверителем по конкретному делу, а все обязанности адвоката - как узкопрофессиональные, так и обязанности, связанные с принадлежностью к адвокатской профессии.

Вместе с тем даже отдельные судьи, не утруждающие себя системным толкованием положений Закона об адвокатуре и КПЭА, ссылаются на эту норму в ошибочном ее истолковании.

Учитывая все еще продолжающиеся споры о дисциплинарной ответственности адвоката не только за поведение вне непосредственно его профессиональной деятельности по оказанию помощи конкретным доверителям по конкретным делам, но и за нарушение обязанностей, которые налагает на адвоката принадлежность к профессии, целесообразно п. 4 ст. 20 исключить из КПЭА.

Ограничения прав адвоката на свободное выражение мнения

Конвенция о защите прав человека и основных свобод ратифицирована Федеральным законом от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ. Она устанавливает, что каждый имеет право свободно выражать свое мнение (п. 1 ст. 10).

В то же время осуществление этих свобод может быть сопряжено с определенными ограничениями или санкциями, которые необходимы в демократическом обществе в интересах "защиты репутации или прав других лиц, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия" (п. 2 ст. 10).

Следовательно, свобода выражения своего мнения любым лицом, включая адвоката, в отношении правосудия ограничивается публичными интересами обеспечения авторитета правосудия и доверия к судебной системе.

Поскольку авторитет правосудия зависит не только от авторитета судей, но и от авторитета других профессиональных участников судопроизводства - прокуроров и адвокатов, то и в отношении их свобода выражения мнения также ограничивается.

Основные принципы, касающиеся роли юристов (принятые восьмым Конгрессом ООН в 1990 г.), являясь общепризнанными принципами международного права, устанавливают, в частности, что адвокаты при всех обстоятельствах сохраняют честь и достоинство, присущие их профессии, как ответственные сотрудники в области отправления правосудия (п. 12).

Признание адвокатов "ответственными сотрудниками в области отправления правосудия" подтверждают предусмотренные Конвенцией ограничения на свободу выражения мнений в отношении адвокатов, поскольку умаление их авторитета может также подорвать авторитет правосудия, как и умаление авторитета судей.

Высказывания лица, которое выступает в профессиональном качестве, более значимы и весомы. Исследователи отмечают, что такие высказывания могут причинить гораздо больше вреда интересам правосудия, чем высказывания обывателя, поскольку исходят от лиц, которые являются специалистами в своей области и пользуются большим доверием в обществе, выполняя своеобразную роль посредников между ним и судебной властью. По этой причине лица, профессионально занимающиеся, в частности, журналистикой и юриспруденцией (например, адвокаты), а также государственные служащие несут повышенную ответственность за свои высказывания в силу своего особого статуса.

ЕСПЧ отмечал, что "особый статус адвокатов как посредников между обществом и судами оправдывает некоторые ограничения в их поведении и обязывает их содействовать надлежащему отправлению правосудия и поддерживать доверие к судам".

Для следственных и прокурорских работников законодательством установлен запрет допускать публичные высказывания, суждения и оценки в отношении деятельности государственных органов (включая суды и профессиональных участников судопроизводства. - Прим. ред.), если это не входит в его должностные обязанности (ст. 17 Федерального закона от 28 декабря 2010 г. N 403-ФЗ "О следственном комитете Российской Федерации", ст. 17 Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации", п. 2.1.3 Кодекса этики прокурорского работника).

Кодекс судейской этики (п. 2 ст. 18) устанавливает, что судья должен воздерживаться от публичных высказываний, суждений и оценок в отношении деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, а также руководителей этих органов (включая суды и профессиональных участников судопроизводства. - Прим. ред.).

Свобода слова адвоката в отношении правосудия ограничивается публичными интересами обеспечения авторитета правосудия и доверия к судебной системе.

Таким образом, все профессиональные участники судопроизводства не могут пользоваться неограниченной свободой слова, так как их действия должны соотноситься с ценностями поддержания авторитета правосудия и доверия к судебной системе.

Основания судебного обжалования и пределы судебной проверки

Приведем имеющиеся в нашем распоряжении примеры из судебной практики, в которых разделяется следующая позиция адвокатского сообщества.

- Президиум Владимирского областного суда в постановлении от 24 декабря 2007 г. по делу N 44г-220/07 указал, что из системного толкования положений Закона об адвокатуре и КПЭА следует: "применение конкретных мер дисциплинарной ответственности является исключительной компетенцией совета адвокатской палаты, суд не вправе входить в обсуждение данного вопроса. Суд ограничивается проверкой процедуры рассмотрения дисциплинарного производства в отношении адвоката".

Аналогичную правовую позицию занимали:

- Судебная коллегия по гражданским делам Астраханского областного суда в определении от 18 ноября 2009 г. по делу N 33-2796/09;

- Президиум Вологодского областного суда в постановлении от 4 февраля 2008 г. по делу N 44-г-6;

- Вологодский городской суд в решении от 3 октября 2007 г. по делу N 2-4682/2007;

- Ленинский районный суд г. Ульяновска в решениях от 20 июля 2006 г. по делу N 2-2477/06, а также от 19 октября 2010 г. по делу N 2-5624/10;

- Кировский районный суд г. Иркутска в решении от 13 марта 2008 г. по делу N 2-561/2008;

- Центральный районный суд г. Тулы в решении от 16 декабря 2008 г.;

- Кировский районный суд г. Уфы Республики Башкортостан в решении от 10 июля 2012 г. указал: "применение конкретных мер дисциплинарной ответственности является исключительной прерогативой Адвокатской палаты, суд не вправе входить в обсуждение данного вопроса, в данном случае суд ограничивается проверкой процедуры рассмотрения дисциплинарного производства в отношении адвоката".

Практика весьма показательна и полностью соответствует норме КПЭА: "Применение к адвокату мер дисциплинарной ответственности, включая прекращение статуса адвоката, является предметом исключительной компетенции Совета" (п. 4 ст. 18).

Однако следует признать, что приведенная практика не абсолютна.

Иногда суды оценивают не только соответствие процедуры дисциплинарного производства нормам разд. 2 КПЭА, но и ревизуют установленные в ходе дисциплинарного производства основание и предмет дисциплинарного проступка. Такой подход вызывает серьезную озабоченность и затрудняет работу органов адвокатского самоуправления по укреплению профессиональной дисциплины и самоочищению адвокатуры от лиц, нарушающих правила профессиональной этики.

Показателен пример Германии, где дисциплинарные дела в отношении адвокатов рассматривают суды чести, которые состоят из председателя суда и нескольких членов, назначаемых министерством юстиции земли после консультации с территориальной коллегией адвокатов. Второй инстанцией по отношению к судам чести является специальная судебная палата при высшем суде каждой земли, которая состоит из профессиональных судей и адвокатов. В качестве надзорной инстанции выступает Сенат по делам адвокатов при Федеральном верховном суде. Сенат состоит из председателя Федерального верховного суда, трех членов этого суда и трех адвокатов, участвующих в рассмотрении дел в качестве заседателей.

В России квалификационные комиссии, которые в соответствии с Законом об адвокатуре рассматривают жалобы на адвокатов, формируются в количестве 13 человек. В состав этих комиссий входят: от суда субъекта РФ - один судья; от арбитражного суда субъекта РФ - один судья; от территориального органа юстиции и от законодательного органа субъекта РФ - по два представителя; от адвокатской палаты - семь адвокатов (п. 1 и 2 ст. 33).

Такой состав высококвалифицированных специалистов способен всесторонне оценить основание и предмет жалобы, а также наличие или отсутствие дисциплинарного проступка в поведении адвоката.

Совет адвокатской палаты рассматривает жалобы на адвокатов с учетом заключения квалификационной комиссии (подп. 9 п. 3 ст. 31 Закона об адвокатуре). При разбирательстве по дисциплинарному производству Совет палаты не вправе пересматривать выводы квалификационной комиссии в части установленных ею фактических обстоятельств, считать установленными не установленные ею фактические обстоятельства, а равно выходить за пределы жалобы и заключения комиссии (п. 4 ст. 24 КПЭА).

Именно поэтому в КПЭА указано, что "Применение к адвокату мер дисциплинарной ответственности, включая прекращение статуса адвоката, является предметом исключительной компетенции Совета" (п. 4 ст. 18).

После такого тщательного коллегиального дисциплинарного производства высококвалифицированными специалистами вряд ли целесообразно судью районного суда наделять полномочиями единолично пересматривать решения Совета палаты о лишении адвокатского статуса.

В России судья, в отношении которого решением квалификационной коллегии судей наложено дисциплинарное взыскание в виде досрочного прекращения его полномочий, как и адвокат, может обжаловать такое решение в судебном порядке.

Судья обжалует досрочное прекращение его полномочий в судебном порядке в Дисциплинарную коллегию Верховного Суда РФ (п. 7 ст. 12.1 Закона РФ от 26 июня 1992 г. N 3132-I "О статусе судей в РФ"; п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 апреля 2016 г. N 13 "О судебной практике применения законодательства, регулирующего вопросы дисциплинарной ответственности судей").

Судьбу лица, судейские полномочия которого прекращены, рассматривает Дисциплинарная коллегия Верховного Суда РФ, действующая в составе заместителя председателя Верховного Суда РФ и шести членов коллегии из числа судей Верховного Суда РФ, избираемых Пленумом Верховного Суда тайным голосованием сроком на три года (Положение о дисциплинарной коллегии Верховного Суда РФ, утв. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 7 августа 2014 г. N 5 с изм. на 24 марта 2016 г.).

Судьбу адвоката, который за дисциплинарный проступок лишен адвокатского статуса, по его жалобе рассматривает единолично судья районного суда.

Безусловно, судья важнее адвоката, судья вершит правосудие. Но и адвокат является "ответственным сотрудником в области отправления правосудия", и решение о лишении его адвокатского статуса, принятое Советом палаты на основании заключения Квалификационной комиссии, включающей в себя арбитра и судью суда субъекта РФ, нецелесообразно возлагать на единоличного судью районного суда.

Во всяком случае до того времени, когда этот вопрос найдет приемлемое для адвокатуры разрешение, судам, по нашему мнению, следовало бы ограничиться проверкой соблюдения процедуры дисциплинарного производства, как это делали суды разных уровней и разных регионов в приведенных выше примерах.

Кроме того, представляется целесообразным предложить очередному Всероссийскому съезду адвокатов дополнить п. 2 ст. 25 КПЭА фразой: "по основаниям, связанным с нарушением процедурных основ дисциплинарного производства, установленных вторым разделом настоящего кодекса" и изложить его в следующей редакции:

"Решение совета адвокатской палаты по дисциплинарному производству может быть обжаловано адвокатом, привлеченным к дисциплинарной ответственности, по основаниям, связанным с нарушением процедурных основ дисциплинарного производства, установленных вторым разделом настоящего кодекса, в месячный срок со дня, когда ему стало известно или он должен был узнать о состоявшемся решении".

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Кодекс судейской этики содержит специальную главу "Принципы и правила поведения судьи во внесудебной деятельности".

*(2) Кодекс этики прокурорского работника РФ тоже содержит специальный раздел "Основные правила поведения прокурорского работника во внеслужебной деятельности".

*(3) На сотрудников и служащих Следственного комитета РФ распространяются ограничения, запреты и обязанности, установленные Федеральным законом от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации".