Структура и содержание заключения судебной пожарно-технической экспертизы (Ю.П. Черничук, журнал "Адвокат", N 10, октябрь 2016 г.)

Структура и содержание заключения судебной пожарно-технической экспертизы

Ю.П. Черничук,

пожарно-технический эксперт,

Автономная некоммерческая организация

"Судебная экспертиза" (г. Москва)

Журнал "Адвокат", N 10, октябрь 2016 г.

Общие требования к структуре и содержанию заключения эксперта изложены в действующем процессуальном законодательстве (ст. 86 Арбитражного процессуального кодекса РФ, ст. 86 Гражданского процессуального кодекса РФ, ст. 80, 204 Уголовно-процессуального кодекса РФ) и Федеральном законе от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ (в ред. от 8 марта 2015 г.) "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" (ст. 25), и они должны быть выполнены при составлении заключения судебной пожарно-технической экспертизы (далее - СПТЭ).

В частности, заключение эксперта (экспертов) является письменным документом (ст. 9 Закона N 73-ФЗ), который должен составляться экспертом (экспертами) только от своего имени и только на основании проведенных исследований с учетом их результатов. В отличие от мнения специалиста, выводы эксперта должны объективно вытекать из полученных результатов экспертного исследования и должны быть органично связаны с ними. Заключение должно быть подписано экспертом (экспертами). Подпись эксперта (подписи экспертов), являющегося сотрудником государственного экспертного учреждения, удостоверяется печатью этого учреждения.

В заключении эксперта или экспертов должны быть отражены:

- время и место производства судебной экспертизы;

- основания производства судебной экспертизы;

- сведения об органе или лице, назначивших судебную экспертизу;

- сведения о государственном судебно-экспертном учреждении, об эксперте (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы, ученая степень и ученое звание, занимаемая должность), которым поручено производство судебной экспертизы;

- предупреждение эксперта в соответствии с законодательством Российской Федерации об ответственности за дачу заведомо ложного заключения;

- вопросы, поставленные перед экспертом или комиссией экспертов;

- объекты исследований и материалы дела, представленные эксперту для производства судебной экспертизы;

- сведения об участниках процесса, присутствовавших при производстве судебной экспертизы;

- содержание и результаты исследований с указанием примененных методов;

- оценка результатов исследований, обоснование и формулирование выводов по поставленным вопросам.

Материалы, иллюстрирующие заключение эксперта или комиссии экспертов, прилагаются к заключению и служат его составной частью. Документы, фиксирующие ход, условия и результаты исследований, хранятся в государственном судебно-экспертном учреждении. По требованию органа или лица, назначившего судебную экспертизу, указанные документы предоставляются для приобщения к делу (ст. 25 Закона N 73-ФЗ).

Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных (ст. 8 Закона N 73-ФЗ).

Арбитражное, гражданское и уголовное процессуальное законодательство также дают право эксперту включать в свое заключение выводы об обстоятельствах, которые им были установлены при проведении экспертизы, если они имеют значение для дела, по поводу которых ему не были поставлены вопросы (ст. 86 АПК РФ, ГПК РФ).

Перечисленные требования являются общими независимо от ведомственной принадлежности экспертного учреждения, места работы эксперта и вида судебной экспертизы. Однако они имеют некий виртуальный характер, и перед экспертами возникает проблема практической их реализации, а правоприменитель вынужден проверять выполнение этих требований экспертом.

В целях практической реализации указанных требований и обеспечения единства при составлении и оформлении заключений судебной экспертизы в государственных экспертных учреждениях Минюста России и МВД России изданы ведомственные документы, регламентирующие организацию и производство судебных экспертиз*(1). Очевидно, что эти документы, по идее, должны стать практическим руководством для экспертов, а для правоприменителя - источником критериев, по которым вполне возможно проверить объективность экспертного исследования, его полноту и всесторонность без использования специальных знаний.

В соответствии с указанными документами заключение эксперта или комиссии экспертов включает вводную, исследовательскую части и выводы. При этом каких-либо существенных отличительных особенностей структуры заключений экспертов в этих учреждениях в зависимости от вида судебной экспертизы, в том числе для СПТЭ, в данных документах нет. Однако, с нашей точки зрения, в отношении СПТЭ это неправильно, поскольку данный вид экспертизы отличается комплексной сложностью, неповторимостью и недостаточной проработкой методического обеспечения. Как свидетельствует многолетний опыт автора по участию в ликвидации, исследовании реальных пожаров и проведению СПТЭ, каждый без исключения пожар можно охарактеризовать в философском смысле - огонь всегда разный, всегда отличается непостоянством и многообразием параметров и последствий, он постоянно в динамическом процессе; в управляемом режиме может приносить пользу, в неуправляемом режиме - вред; следовая картина на пожаре меняется ежесекундно и необратимо. Именно по этой причине до настоящего времени в арсенале эксперта СПТЭ отсутствуют четкие и однозначные методики производства СПТЭ, поскольку результаты такого явления не поддаются однозначной интерпретации методами современной науки. И именно по этой причине при производстве СПТЭ в каждом конкретном случае от эксперта требуется искусство разработки индивидуального плана экспертного исследования, но в рамках требований действующего законодательства. С этой целью, как говорят профессиональные пожарные эксперты-практики, с каждым конкретным пожаром нужно по-своему "сжиться", вникнуть в его сущность, понять, чем он "дышит" и чем "питается", в чем он нашел слабинку человеческого бытия. Только в этом случае, если подходить серьезно и объективно к СПТЭ, можно разобраться и с местом первоначального возникновения горения, и с причиной его возникновения и найти для этого убедительное обоснование.

Вполне очевидно, что в рамках регламентированной структуры заключения эксперта содержание исследовательской части заключения СПТЭ объективно не может быть одинаковым. Тем не менее это не значит, что при производстве экспертного исследования по делу, сопряженному с пожаром, для экспертов СПТЭ допустима полная свобода.

Для судебно-экспертных учреждений и экспертных подразделений федеральной противопожарной службы МЧС России требования к структуре и содержанию заключения СПТЭ изложены в Инструкции по организации и производству судебных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях и экспертных подразделениях федеральной противопожарной службы, утв. приказом МЧС России от 19 августа 2005 г. N 640 (далее - Инструкция N 640). Однако этот документ содержательной оригинальностью не отличается, несмотря на то, что регламентирует фактически только один вид судебной экспертизы - СПТЭ. Единственное отличие от структуры заключений, предусмотренной в экспертных подразделениях системы Минюста России и МВД России, заключается в наличии синтезирующей части, и то только в случае производства комплексной экспертизы.

Вместе с тем есть и положительный момент, поскольку в отличие от требований Закона N 73-ФЗ, АПК РФ, ГПК РФ и УПК РФ Инструкция N 640 помимо фамилии, имени, отчества эксперта, его образования, ученой степени, ученого звания и занимаемой должности совершенно справедливо требует указывать в заключении эксперта СПТЭ специальность (общую по образованию и экспертную) и стаж экспертной работы по специальности, по которой назначена судебная экспертиза*(2). С нашей точки зрения, отмеченное требование является одним из самых важных формальных фильтров при проверке компетентности эксперта СПТЭ, поскольку компетентность должна четко соответствовать профилю и объему специальных знаний, которые необходимы для решения конкретного экспертного задания. Аналогичное требование к заключению эксперта предъявляется Методическими рекомендациями N 346, в отличие от Инструкции N 511, где такое требование отсутствует.

Здесь следует отметить, что требования процессуального законодательства и ведомственных инструктивных документов к структуре заключения СПТЭ, хоть и имеют некоторые несогласованные и дискуссионные моменты (в частности, по содержанию вводной части), все же ясны как для экспертов, так и для правоприменителя.

Более сложная ситуация - с содержанием заключения СПТЭ (а именно с содержанием исследовательской его части), поскольку ни в одном из упомянутых нормативных документов об этом практически ничего конкретного не сказано, а лишь в самых общих чертах, и то в отношении частных организационных моментов. Например, в Инструкции N 640 указано, что в исследовательской части заключения СПТЭ излагается процесс исследования и его результаты:

- вид и состояние упаковки представленных материалов;

- результаты осмотра представленных на судебную экспертизу вещественных доказательств, сравнительных и иных материалов, действия, проводившиеся с ними при этом (разборка, сборка и т.д.);

- методика проведения исследования (подготовка образцов или проб, процесс исследования с указанием приборов и условий анализа, обработка результатов);

- результаты исследований (словесное описание, таблицы, графики и т.д.);

- анализ и синтез результатов, промежуточные выводы.

Очевидно, что содержание исследовательской части можно в какой-то мере использовать только при экспертном исследовании вещественных доказательств, хотя это не единственный объект экспертного исследования СПТЭ. Если смотреть с точки зрения правоприменителя, то вообще непонятно, каким должно быть содержание исследовательской части заключения СПТЭ, что конкретно там должно быть изложено и в какой форме, по каким критериям можно проверить полноту, объективность и всесторонность проведенного экспертного исследования, если, например, экспертное задание не предполагало предоставление эксперту вещественных доказательств. При этом при описании процесса исследования указывается, какие конкретно вещественные доказательства и материалы в процессе производства судебной экспертизы повреждены или уничтожены, включая ссылки на иллюстрации, приложения и необходимые пояснения к ним.

В Инструкции N 640 также прописано, что результаты исследований, в том числе материалов дела, могут излагаться в форме ответов на отдельные поставленные вопросы или в другой удобной форме с соблюдением логической последовательности изложения. Однако, как свидетельствует опыт автора по рецензированию заключений СПТЭ, каждый эксперт по-своему относится к пониманию удобства экспертного исследования, что отражается в его заключении. При этом практически никогда не учитывается точка зрения правоприменителя. По нашему мнению, понятие "удобство" противоречит объективности, всесторонности и полноте экспертного исследования, и ему не место в инструктивных документах по организации и производству СПТЭ.

Инструкцией N 640 также рекомендуется следующий порядок решения и изложения основных вопросов, находящихся в компетенции пожарно-технического эксперта:

- вопросы, связанные с установлением места возникновения (очага) пожара;

- вопросы, связанные с развитием горения из очага пожара во времени и в пространстве;

- источник зажигания, процессы, находящиеся в причинной связи с возникновением пожара, техническая причина пожара;

- выявленные нарушения существующих требований пожарной безопасности и их причинно-следственные связи с возникновением пожара, его развитием и последствиями;

- прочие вопросы, поставленные на разрешение эксперта.

Если при проведении судебной экспертизы применяются расчетные методы и методики, в заключении должны быть указаны:

- краткая методика расчета, включающая исходные данные, расчетные формулы и алгоритм решения задачи;

- название и разработчик используемой компьютерной программы.

Приведенная информация должна обеспечивать возможность проверки (оценки достоверности) результатов расчетов. Однако что конкретно для этого должен сделать эксперт, и по каким признакам можно провести эту проверку правоприменителем, Инструкция N 640 не раскрывает.

Совершенно очевидно, что указанной Инструкцией содержание исследовательской части заключения СПТЭ фактически не регламентировано и определяется экспертом, исходя из обобщенных требований, которые изложены в процессуальном законодательстве и упомянутых выше ведомственных инструктивных документах. Таким образом, заключение СПТЭ заведомо не может быть объективным, и его содержание целиком зависит от индивидуального подхода эксперта к процессу проведения экспертного исследования. Хорошо, если эксперт добросовестно, ответственно и творчески относится к производству СПТЭ. А если нет? Данный вывод автора подтверждается многолетним опытом изучения и рецензирования заключений специалистов и экспертов СПТЭ, который свидетельствует, что в подавляющем большинстве этих заключений исследовательская часть, по сути, отсутствует. Как правило, в заключениях СПТЭ данная часть представлена внушительным массивом (в некоторых заключениях - до 2/3 объема заключения СПТЭ) теоретических, справочных материалов и выписок из документов, предоставленных эксперту материалов дела. Далее следует фраза: "...на основании вышеизложенного эксперт приходит к выводу..." и в категорической форме формулируется этот вывод. Какое-либо предметное содержание (анализ, систематизация, обобщение и т.п.) и обоснование сделанных выводов в исследовательской части заключений СПТЭ отсутствует. Мало того, в практике автора встречались случаи, когда по одному и тому же делу, сопряженному с пожаром, СПТЭ с одинаковым экспертным заданием, но проведенные в экспертных организациях системы Минюста России, МВД России и МЧС России, имели совершенно разное содержание исследовательской части и выводы. Самое удивительное, что в своих заключениях все эксперты ссылаются на одни и те же методические источники, например, на одну из авторитетных среди экспертов книгу Б.В. Мегорского*(3). Складывается впечатление, что каждый эксперт понимает эту книгу по-своему. В связи с этим становится понятной причина, по которой такие заключения трудно читать, сложно понять и практически невозможно оценить.

С нашей точки зрения, учитывая практическую направленность ведомственных инструктивных документов, они должны быть согласованными в ведомственных судебно-экспертных учреждениях, занимающихся СПТЭ, раскрывать содержание и технологию экспертного исследования, должны быть обязывающими для экспертов и понятными для правоприменителя.

В связи с этим упомянутые документы прежде всего должны быть привязаны к специализациям СПТЭ. Однако только в государственных экспертных учреждениях системы МЧС России на данный момент существует разделение специализаций СПТЭ*(4):

- реконструкция процесса возникновения и развития пожара;

- металлографическое и морфологическое исследования металлических объектов СПТЭ;

- рентгенофазовый анализ при исследовании объектов СПТЭ;

- молекулярная и атомная спектроскопия при исследовании объектов СПТЭ;

- термический анализ при исследовании объектов СПТЭ;

- обнаружение и классификация инициаторов горения при исследовании объектов СПТЭ;

- полевые инструментальные методы при исследовании объектов СПТЭ;

- анализ нарушений нормативных требований в области пожарной безопасности, прогнозирование и экспертное исследование их последствий (нормативно-техническая специализация).

Тем не менее в Инструкции N 640 места для специализации СПТЭ не нашлось.

В системе Минюста России и МВД России подобная специализация СПТЭ не предусмотрена, и СПТЭ проводится в рамках экспертных специальностей 14.1 "Исследование технологических, технических, организационных и иных причин, условий возникновения, характера протекания пожара и его последствий"*(5) и 15.1 "Пожарно-техническая (исследование причин, закономерностей возникновения и развития пожара, следообразования на объектах, составляющих вещную обстановку места происшествия, в том числе на электротехнических, электромеханических, радиоэлектронных изделиях, деталях и узлах транспортных средств)"*(6). Даже по наименованию этих экспертных специальностей просматривается различие в заложенной в них экспертной компетенции, что, естественно, отражается в заключениях СПТЭ.

Если исходить из специализации СПТЭ в системе МЧС России, то абсолютно очевидно, что содержание исследовательской части заключения СПТЭ для каждой специализации должно учитывать ее индивидуальные особенности, которые обязательно должен отразить в этом заключении эксперт. Например, если речь идет о специализации "Реконструкция процесса возникновения и развития пожара", то в общем виде экспертное исследование должно состоять из следующих этапов:

1) определение места первоначального возникновения горения и путей его распространения;

2) определение горючей среды и исследование ее пожароопасных свойств, показателей и специфических проявлений;

3) определение возможного источника зажигания и его теплофизических свойств и пожароопасных проявлений;

4) установление благоприятных условий для взаимодействия горючей среды с источником зажигания и механизма возникновения горения;

5) выдвижение версий возникновения горения и установление причины пожара.

Следовательно, эти этапы в обязательном порядке должны быть рассмотрены экспертом в процессе экспертного исследования, а его результаты изложены в заключении. Отсутствие в заключении эксперта какого-либо из перечисленных этапов должно вызвать у правоприменителя сомнение в полноте экспертного исследования. В рамках других специализаций содержание исследовательской части заключения объективно будет другим.

Тем не менее упомянутые инструктивные документы должны учитывать предмет экспертного исследования СПТЭ. Например, если речь идет об установлении места первоначального возникновения горения (очага пожара), то эксперт в исследовательской части заключения в обязательном порядке должен провести раздельное экспертное исследование:

- протокола (или протоколов) осмотра места пожара;

- показаний очевидцев происшествия;

- показаний свидетелей происшествия;

- показаний сотрудников противопожарной службы;

- результатов исследования пожара специалистами;

- материалов фото- и видеосъемки;

- результатов испытаний, экспериментов и опытов;

- результатов личного осмотра места пожара экспертом;

- других представленных ему документов без исключений.

На практике эксперты СПТЭ делают выписки лишь из протокола осмотра места пожара (обосновывая это процессуальным статусом этого документа, а не его содержанием) и еще из нескольких документов, к которым у них по какой-то субъективной причине сложилось доверительное отношение, после чего без какого-либо анализа или даже комментария формулируется вывод о месте расположения очага пожара (например: "...изложенные в протоколе осмотра термические повреждения конструктивных элементов здания свидетельствуют о том, что очаг пожара находился в...") и указывается место. Хотя такой вывод можно сделать только в случае, когда из изложенных в протоколе осмотра термических повреждений конструктивных элементов здания эксперт выделит и систематизирует очаговые признаки и сопоставит их с обстоятельствами возникновения пожара.

Показания свидетелей и очевидцев эксперты, как правило, не учитывают, поскольку уверены на 100%, что эти люди либо заинтересованы в исходе дела, либо неправильно (непрофессионально) восприняли то, что видели на пожаре (например, хлопок восприняли как взрыв). Такая ситуация особенно характерна для случаев, когда эксперт по образованию не только инженер противопожарной техники и безопасности, но и юрист, или долгое время работал в дознании. На наш взгляд, это недопустимо, поскольку действующее законодательство не дает права эксперту проводить сепарацию представленных ему документов и выбирать из них объекты для экспертного исследования. В результате проведенного исследования эксперт обязан указать конкретные следы и признаки, характеризующие очаг пожара, объяснить закономерности их образования и положить их в основу вывода.

Следовательно, все представленные документы в обязательном порядке должны быть рассмотрены экспертом в процессе экспертного исследования, а его результаты изложены в заключении. Отсутствие в заключении эксперта исследования какого-либо из представленных ему документов должно вызвать у правоприменителя сомнение во всесторонности и объективности экспертного исследования.

Между тем определение места расположения очага пожара является ключевым моментом пожарно-технического исследования, поскольку допущенная здесь ошибка предопределяет ошибочность дальнейшего экспертного исследования и сделанных экспертом выводов, что подтверждается практикой рецензирования заключений СПТЭ автором. Как правило, в таких ситуациях заключения СПТЭ внутренне противоречивы, их исследовательская часть не согласована с выводами.

При определении причины возникновения пожара в установленном очаге содержание исследовательской части заключения будет другим, поскольку в этом случае необходимо установить вид источника зажигания и вид первично загоревшегося материала, а также охарактеризовать условия их взаимодействия. Для решения данной задачи специалистами и экспертами СПТЭ применяется версионный метод. При этом версии о причине пожара должны выдвигаться не из общих представлений (предположений) и путем выбора из вариантов, изложенных в специальной литературе, а исходя из установленного места расположения очага пожара или зоны очага пожара, а также на основе имеющихся по делу установленных в ходе проверки или следственных действий фактических данных об обстоятельствах происшествия. Очевидно, что это должен быть творческий процесс.

Тем не менее, как свидетельствует практика автора, подавляющее большинство экспертов СПТЭ не понимают суть технологии выдвижения версий и не знают, что такое основания для их выдвижения, как их найти и как сформулировать рабочие версии (версии по отношению к обстоятельствам возникновения конкретного пожара). В лучшем случае сформулированные экспертами версии являются обобщенными, что существенно увеличивает объем исследований по их проверке, далеко выходящий за пределы обстоятельств возникновения конкретного пожара. Например, при исследовании зоны очага пожара в квартире экспертом установлено, что в ней находилось зарядное устройство от сотового телефона, которое было включено в электророзетку. Эксперт сформулировал версию о причине пожара в обобщенном виде: "Возможность возникновения пожара в электрооборудовании квартиры". Гипотетически эксперт ничего не нарушил и ошибку в формулировании версии не допустил. Однако в сформулированной экспертом версии практически не ясны ни план, ни объем экспертного исследования, поскольку в квартире есть много другого электрооборудования, и ему в соответствии с формулировкой версии придется исследовать все это оборудование. Между тем, исходя из указанной фабулы происшествия, вместо одной обобщенной необходимо было выдвинуть как минимум две рабочих версии по источнику зажигания, локализовав их рамками очага пожара:

- возможность возникновения пожара от тепловых проявлений электрического тока при возникновении аварийного режима в электророзетке квартиры, в которую было подключено зарядное устройство;

- возможность возникновения пожара от тепловых проявлений электрического тока при возникновении аварийного режима в зарядном устройстве.

Инструктивные документы должны также учитывать особенности объектов экспертного исследования СПТЭ, которые представляются эксперту в качестве вещественных доказательств. Такими объектами в СПТЭ могут быть участки электропроводников, остатки бытового электрооборудования, обгоревшие фрагменты вещной обстановки или конструктивных элементов чего-либо, металлические изделия со следами теплового воздействия, образцы веществ или материалов и многое другое, что в какой-то мере может содержать информацию, проясняющую обстоятельства возникновения пожара.

Например, если речь идет об участках электрических проводников или остатках электрооборудования, экспертное исследование должно состоять из нескольких последовательных и взаимосвязанных этапов:

- 1-й этап - визуальное внешнее исследование;

- 2-й этап - динамическое визуальное исследование с частичной или полной детальной разборкой объекта;

- 3-й этап - отбор образцов для дальнейших инструментальных исследований;

- 4-й этап - применение неразрушающих методов исследования;

- 5-й этап - применение частично разрушающих методов исследования;

- 6-й этап - применение разрушающих методов исследования;

- 7-й этап - анализ, систематизация и обобщение результатов исследования;

- 8-й этап - формулирование вывода.

Следует также отметить, что при оформлении заключения СПТЭ особое место занимает иллюстративный материал, поскольку пожарно-техническое исследование и его особенности не всегда удается объяснить словесно. Однако в инструктивных документах этот вопрос отражен лишь некоторыми рекомендациями. В частности, Инструкцией N 640 предписано, что материалы, иллюстрирующие заключение СПТЭ (фотоснимки, таблицы, схемы, чертежи, графики и др.), подписываются экспертом, проводившим исследования, заверяются печатью судебно-экспертного учреждения или экспертного подразделения ФПС, прилагаются к заключению эксперта и являются его составной частью. При оформлении иллюстративного материала с использованием средств цифровой фотографии допускается размещение иллюстраций по тексту заключения эксперта. При этом в исследовательской части заключения приводится краткая характеристика использовавшихся устройств цифровой фотографии (вид, модель, производитель), программного обеспечения (вид, наименование, версия), режим получения и печати изображений, а в подрисуночной подписи в обязательном порядке указывается имя файла, содержащего распечатанное изображение. При использовании экспертом методов цифровой обработки изображений в исследовательской части также указываются названия процедур обработки и их параметры. В одном из рецензированных автором заключений СПТЭ эксперт настолько увлекся описанием технических подробностей представленных ему носителей фотоинформации, что посвятил этому 1/3 часть объема исследовательской части заключения, описывая оттенки цвета CD-диска, его диаметр, толщину, наличие царапин, файловую систему, количество, формат и объем файлов и т.п., а также технические параметры компьютера, на котором он все это изучал.

Безусловно, отмеченная в данной Инструкции информация должна быть отражена в заключении СПТЭ, поскольку она может быть использована правоприменителем при определении подлинности источника информации. Однако не менее важна информация, увязывающая иллюстрацию с текстовой частью и дополняющая ее, наглядно поясняя то, что трудно изложить словами, поскольку у правоприменителя больше доверия увиденному, чем прочитанному. В практике рецензирования зачастую встречаются заключения СПТЭ, в которых фотографии никаких комментариев и информационных подписей не имеют. В подавляющем большинстве заключений СПТЭ фотографии места пожара, отдельных предметов и характерных следов невозможно увязать друг с другом, что не позволяет понять, что конкретно иллюстрирует эксперт.

В ведомственных инструктивных документах должны быть изложены требования, повышающие информативность иллюстративного материала, который должен быть в заключении СПТЭ. При этом, как свидетельствует личный опыт автора в судебных заседаниях, судье всегда удобнее воспринимать информацию, изложенную в тексте, если она иллюстрируется фотографиями, схемами, эскизами и т.п. непосредственно в нужном месте текста заключения, а не в приложении к нему. При этом фотографии должны быть подобраны таким образом и в такой последовательности, чтобы правоприменитель имел наглядное представление о сфотографированном объекте и мог определить его место на пожарище. Очевидно, что этого можно достичь размещением ориентирующих, обзорных, узловых и детальных фотоснимков, выполненных с различных расстояний и пространственных точек. Современные возможности обработки цифровых фотоснимков программными инструментами Microsoft Word позволяют повышать их информационную наглядность с помощью выделения и увеличения отдельных фрагментов, применения указательных стрелок и т.п. Однако в инструктивных документах об этом ничего не сказано, следовательно, это делать не обязательно.

Зачастую экспертное задание правоприменителя связано с необходимостью определения наличия нарушений правил пожарной безопасности на объекте и установления наличия причинно-следственной связи данных нарушений с причиной возникновения пожара. Такая задача решается в рамках экспертной специализации N 8 "Анализ нарушений нормативных требований в области пожарной безопасности, прогнозирование и экспертное исследование их последствий" в системе МЧС России. Однако в Инструкции N 640 содержание исследовательской части заключения СПТЭ по этим вопросам не регламентировано. Как свидетельствует практика автора, в настоящее время в заключениях СПТЭ различных экспертов никакой логики и единства по указанному вопросу нет.

Между тем решение вопроса о наличии или отсутствии нарушении правил пожарной безопасности для конкретного объекта в методическом плане не представляет особой сложности, поскольку эксперту необходимо:

- изучить действующие нормативные документы, касающиеся данного объекта;

- сделать список требований нормативных документов, которые предъявляются к противопожарному состоянию данного объекта, с обязательной ссылкой на пункт нормативного документа;

- обследовать объект и провести сравнительный анализ с фактическим противопожарным состоянием данного объекта;

- сделать вывод о наличии или отсутствии нарушений правил пожарной безопасности.

Для оптимального и всестороннего изучения нормативной документации и фактического противопожарного состояния любого объекта целесообразно составить простую таблицу по следующей форме.

Таблица

Нормативная документация и фактическое противопожарное состояние объекта

Требуется по нормативным документам (пункт норматива)	Фактическое решение на объекте	Вывод о соответствии
Документарная проверка
Пожарно-техническое обследование объекта

Такая таблица удобна для эксперта, наглядна и понятна для правоприменителя при исследовании и оценке заключения СПТЭ. Однако эксперты по какой-то причине ничего подобного не делают.

Зачастую проведение сравнительного анализа невозможно, поскольку объект сгорел в процессе пожара. В такой ситуации экспертное исследование возможно по предоставленным материалам дела, проектной документации с учетом материалов, имеющихся в контрольно-наблюдательном деле территориального отдела надзорной деятельности. В этом случае сделать вывод в категорической форме будет невозможно, однако результаты такого экспертного исследования могут иметь определенную информационную ценность для правоприменителя.

Более сложная задача - установление причинно-следственной связи выявленных нарушений правил пожарной безопасности с причиной возникновения пожара. Содержание исследовательской части заключения по этому вопросу в Инструкции N 640 также не регламентировано. В связи с этим, как свидетельствует практический опыт автора, в заключениях СПТЭ должное экспертное исследование не проводится. Эксперты, не понимая суть причинно-следственной связи и не владея технологией ее определения, формально связывают каждое из выявленных ими нарушений правил пожарной безопасности с причиной возникновения пожара, исходя из принципа: правила нарушены, поэтому возник пожар. Вполне возможно, что это так, но только до той поры, пока не возникнет необходимость устанавливать виновное лицо. Тогда нужно будет все-таки конкретизировать нарушение или доказать, что все нарушения допущены одним человеком одновременно.

Между тем экспертная задача по решению этого вопроса представляет собой комплексное исследование каждого из выявленных нарушений правил пожарной безопасности с целью установления его причастности:

- к образованию горючей среды;

- к образованию источника зажигания;

- к созданию благоприятных условий для взаимодействия горючей среды с источником зажигания, в результате которого возник процесс горения.

По результатам такого исследования возможно выделение того единственного нарушения (или нескольких, но взаимосвязанных нарушений) из установленных экспертом, которое непосредственно привело к возникновению пожара на объекте.

Рассмотрим пример из практики рецензирования заключений СПТЭ. В постановлении следователя о назначении СПТЭ по одному из дел, сопряженному с пожаром на складе, перед экспертом, помимо прочих, был поставлен вопрос: "Невыполнение каких норм и правил находилось в прямой причинно-следственной связи с распространением пожара (наступившим ущербом)?". Совершенно очевидно, что решение данной экспертной задачи в рамках компетенции СПТЭ (поскольку вопрос следователя не акцентирован на нормах пожарной безопасности) предполагало:

- определение требований нормативных документов к противопожарному состоянию объекта;

- определение норм и правил пожарной безопасности, которые не выполнялись на объекте;

- определение направления и путей распространения пожара;

- определение величины нанесенного пожаром ущерба (определение количества погибших или пострадавших людей, объема сгоревших или поврежденных опасными факторами пожара конструктивных элементов, оборудования, предметов обстановки, материалов, веществ и др.);

- исследование условий, складывающихся в результате невыполнения правил пожарной безопасности, и определение степени их влияния (способствовали они или не способствовали) на процесс распространения пожара и нанесения ущерба;

- проведение сравнительного анализа и выделение норм, невыполнение которых способствовало или непосредственно привело к распространению пожара и ущербу от него.

Однако ничего подобного в заключении эксперта автор не обнаружил. В рамках проведенного экспертного исследования по этому вопросу экспертом (заместителем руководителя регионального филиала государственного судебно-экспертного учреждения, имеющим высшее химико-технологическое образование и квалификацию судебного эксперта по СПТЭ, общий стаж экспертной работы с 1995 г. и стаж работы по экспертной специализации СПТЭ с 2009 г.), исходя из установленного им очага пожара и причины его возникновения, была сделана выборка "...только тех норм и правил, невыполнение которых могло находиться в прямой причинно-следственной связи с возникновением и распространением пожара на территории объекта..." (цитата из заключения СПТЭ. - Прим. авт.). Совершенно очевидно, что эксперт принял решение начать свое экспертное исследование по этому вопросу с конца, фактически уже зная, невыполнение каких норм и правил могло находиться в причинно-следственной связи как с возникновением пожара, так и с его распространением, хотя в вопросе следователя идет речь о распространении пожара и ущербе от него. В исследовательской части своего заключения эксперт изложил цитированные выписки невыполненных норм и правил, после чего без какой-либо аналитики сразу сформулировал вывод: "...Установленные в ходе проведения экспертизы нарушения требований п.п. 40, 42, 60, 71, 345, 348, 355 постановления Правительства Российской Федерации от 25.04.2012 N 390 "О противопожарном режиме в Российской Федерации" и их невыполнение объектом находятся в причинно-следственной связи с возникновением пожара. Установленные в ходе проведения экспертизы нарушения требований п. 55 Постановления правительства Российской Федерации от 25.04.2012 N 390 "О противопожарном режиме в Российской Федерации" находятся в прямой причинно-следственной связи с распространением пожара за границы склада" (цитата из заключения СПТЭ. - Прим. авт.). Исходя из содержания этого вывода, остается только гадать, каким волшебным образом эксперт изменил статус невыполненных норм и правил из "предполагаемых" в "установленные"? Если исходить из того, что установленная экспертом причина пожара одна, то абсурдным выглядит вывод о причинно-следственной связи этой единственной причины с несколькими абсолютно разными по содержанию невыполненными нормами и правилами пожарной безопасности. Неясно также, по каким признакам эксперт разделил понятия "причинно-следственная связь" и "прямая причинно-следственная связь". По крайней мере, в его заключении эти признаки не указаны. Между тем не исключено, что при рассмотрении дела правоприменитель отдаст предпочтение именно "прямой причинно-следственной связи". Возникают и другие вопросы, которые лишний раз подтверждают некомпетентность этого эксперта в вопросах СПТЭ.

К сожалению, в рамках статьи невозможно более подробно рассмотреть все методические, правовые и организационные вопросы, связанные с содержанием заключения СПТЭ. С нашей точки зрения, даже отмеченная выше информация, будучи отраженной в ведомственных инструктивных документах, с одной стороны, обяжет эксперта СПТЭ провести экспертное исследование должным образом и изложить его результаты в заключении по достаточно конкретизированным правилам, а с другой стороны, позволит правоприменителю самостоятельно проверить содержание исследовательской части заключения по понятным для него правилам (по своего рода формальным фильтрам), не требующим при этом использования специальных знаний. И все-таки в случае возникновения неопределенности сомнения или неясности по каким-то этапам экспертного исследования правоприменителю, исходя из конкретизированных требований, изложенных в ведомственных инструктивных документах, будет проще определиться с содержанием и формулированием вопросов к специалисту или эксперту при его допросе по содержанию заключения СПТЭ.

Библиография

Вопросы определения уровня профессиональной подготовки экспертов в системе МВД России, утв. приказом МВД России от 9 января 2013 г. N 2.

Инструкция по организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации, утв. приказом МВД России от 29 июня 2005 г. N 511 (в ред. приказа МВД России от 15 октября 2012 г. N 939).

Инструкция по организации и производству судебных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях и экспертных подразделениях федеральной противопожарной службы, утв. приказом МЧС России от 19 августа 2005 г. N 640.

Квалификационные требования к сотрудникам федеральной противопожарной службы МЧС России по специальности "Судебная пожарно-техническая экспертиза". - М.: ВНИИПО, 2012.

Методические рекомендации по производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции Российской Федерации, утв. приказом Минюста России от 20 декабря 2002 г. N 346.

Перечень родов (видов) судебных экспертиз, выполняемых в федеральных бюджетных судебно-экспертных учреждениях Минюста России, утв. приказом Минюста России от 27 декабря 2012 г. N 237 (с изм. от 29 октября 2013 г. N 199).

------------------------------------------------------------------------

*(1) См. Методические рекомендации по производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции Российской Федерации, утв. приказом Минюста России от 20 декабря 2002 г. N 346 (далее - Методические рекомендации N 346); Инструкцию по организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации, утв. приказом МВД России от 29 июня 2005 г. N 511 (в ред. приказа МВД России от 15 октября 2012 г. N 939) (далее - Инструкция N 511).

*(2) Квалификационные требования к сотрудникам федеральной противопожарной службы МЧС России по специальности "Судебная пожарно-техническая экспертиза". - М.: ВНИИПО, 2012.

*(3) Мегорский Б.В. Методика установления причин пожаров. - М: Стройиздат, 1966.

*(4) Квалификационные требования к сотрудникам федеральной противопожарной службы МЧС России по специальности "Судебная пожарно-техническая экспертиза".

*(5) См. Перечень родов (видов) судебных экспертиз, выполняемых в федеральных бюджетных судебно-экспертных учреждениях Минюста России, утв. приказом Минюста России от 27 декабря 2012 г. N 237 (с изм. от 29 октября 2013 г. N 199).

*(6) См. Вопросы определения уровня профессиональной подготовки экспертов в системе МВД России, утв. приказом МВД России от 9 января 2013 г. N 2.