Опосредованный учет бездокументарных ценных бумаг. Коллизионные проблемы (Е.В. Обухова, журнал "Закон", N 8, август 2016 г.)

Опосредованный учет бездокументарных ценных бумаг. Коллизионные проблемы

Е.В. Обухова,

аспирантка кафедры гражданского

и предпринимательского

права факультета права

Национального исследовательского

университета "Высшая школа экономики"

Журнал "Закон", N 8, август 2016 г., с. 62-71.

1. Учет прав на бездокументарные ценные бумаги. Материально-правовые проблемы

1.1. Общая характеристика прав на бездокументарные ценные бумаги

Исследования природы бездокументарных*(1) ценных бумаг и систем учета прав на них достаточно распространены в отечественной литературе*(2). В то же время коллизионные проблемы учета прав на ценные бумаги являются производными по отношению к общим вопросам статуса бездокументарных ценных бумаг в различных правопорядках. Природа бездокументарных ценных бумаг как объекта права напрямую определяет особенности форм держания ценных бумаг (либо учета прав). Поэтому представляется необходимым вкратце рассмотреть понятие бездокументарной ценной бумаги в историческом и правовом контексте и эволюцию форм учета прав на нее.

Исторически трансферт сертифицированной и зарегистрированной ценной бумаги оформлялся значительным числом документов, поэтому резкое увеличение темпов и объемов торговли акциями в 1960-х гг. (практически до сегодняшних показателей) угрожало обрушить весь рынок ценных бумаг. Требовалось, таким образом, устранить необходимость физической передачи акций. Существовало два возможных способа сделать это: 1) дематериализация, т.е. наделение корпораций правом эмитировать чистые дематериализованные акции, передача которых осуществлялась бы путем внесения записей в реестр эмитента; 2) иммобилизация, т.е. дозволение посредникам депонировать физически существующие акции на своих счетах при трансферте путем внесения записей по счетам (книгам учета) посредников. Процесс иммобилизации фактически позволяет посредникам создавать производное право, основанное на владении пулом бумаг.

Не всегда иммобилизация предполагает сохранение вещной формы ценной бумаги. Иногда в ходе эволюции технологий учета ценные бумаги дематериализуются, однако бывают случаи, когда даже при существовании ценных бумаг исключительно в форме записей на счете сложная система посредников сохраняется. Так, например, в 1970-х гг. законодатель США не смог сделать окончательный выбор в пользу дематериализации ценных бумаг, посредники стали самостоятельно предлагать услуги по депонированию и ведению счетов ценных бумаг. Однако с развитием технологий появилась возможность аккумулировать информацию о трансакциях с ценными бумагами, и начиная с 2008 г. к листингу на Нью-Йоркской фондовой бирже и бирже Национальной ассоциации дилеров ценных бумаг допускаются только бездокументарные выпуски акций*(3). При этом роль посредников на рынке практически не изменилась.

Эволюция систем учета в некоторых европейских странах (например, Германии и Швейцарии) постепенно привела к появлению двух ранее упомянутых групп бездокументарных ценных бумаг - иммобилизованных ценных бумаг, права на которые признаются вещными, и имущественных ценных прав (Wertrechte, effekten).

Таким образом, предметом учета являются следующие виды ценных бумаг. Дематериализованные ценные бумаги (pure dematerialised securities)*(4) сначала учитываются регистратором в реестре и только после этого могут быть предметом сделок. Иммобилизованные, или обездвиженные, ценные бумаги (partially dematerialised, immobilised securities) сначала выпускаются в документарной форме и обездвиживаются в депозитарии, после чего приобретают оборотоспособность, а переход прав на них оформляется записями на счетах.

Если по поводу природы дематериализованных ценных бумаг позиции большинства зарубежных стран сходятся (такие ценные бумаги признаются имущественными правами), то в случае с иммобилизованными ценными бумагами консенсус отсутствует. В некоторых государствах иммобилизованные бездокументарные ценные бумаги имеют статус вещи*(5). Так, в Германии обездвиженные ценные бумаги и производные от них считаются объектами общей собственности их приобретателей*(6). В Швейцарии правообладатели в некоторых случаях признаются долевыми собственниками ценных бумаг*(7).

Особого подхода к ценным бумагам (как иммобилизованным, так и дематериализованным) придерживаются страны общего права. Наиболее близкая по смыслу к ценным бумагам конструкция securities рассматривается в общем праве и как нематериальное имущество (chose in action)*(8), и в то же время как объект права собственности*(9).

В России бездокументарные ценные бумаги обоих видов имеют статус "иного имущества", "обязательственных и иных прав" (ст. 142, 148, 149 ГК РФ). Соответственно, приобретение любыми участниками оборота каких-либо вещных прав на ценную бумагу исключено, даже если отчуждаемая ценная бумага имеет статус вещи по законодательству отчуждателя (или приобретателя)*(10).

Иными словами, национальное законодательство совершенно по-разному подходит к статусу бездокументарных ценных бумаг как объектов права. Одна и та же (иммобилизованная) ценная бумага может в одном правопорядке иметь статус вещи, а в другом - права. Между тем статус бездокументарной ценной бумаги определяет право, которое подлежит применению к ценным бумагам и сделкам с ними. Для ценных бумаг - вещей применимое право определяется по месту их фактического нахождения (lex rei sitae, lex situs)*(11). Если материальное право признает обязательственную (и корпоративную) природу ценной бумаги как "пучка правомочий", "юридической оболочки корпоративных прав", поиск применимого материального права значительно усложняется.

В результате этих различий перечень коллизионных привязок в сделках с бездокументарными ценными бумагами разнообразен и включает в себя lex societatis, lex contractus, lex loci actus (место нахождения биржи), различные вариации lex situs (место ведения счета) и проч.

Помимо названного, последствием разного статуса бездокументарных ценных бумаг в национальных правопорядках стали существенные различия в части момента возникновения прав на бумагу, объема прав посредников и конечных приобретателей. На практике вполне возможна ситуация, когда собственник ценной бумаги - вещи по праву Германии, находящейся у посредника (опосредованного владельца вещи), заключает сделку купли-продажи и утрачивает право собственности на ценную бумагу. При этом российский приобретатель не может приобрести титул собственности (поскольку ценная бумага не признается вещью). Сложившуюся ситуацию можно характеризовать как коллизию материального статуса ценной бумаги.

Кроме правовых рисков, связанных с различным объемом прав на ценную бумагу, значительные сложности вызывает наличие большого количества посредников при опосредованном учете ценных бумаг. Рассмотрим эту проблему подробнее.

1.2. Особенности учета прав на ценные бумаги при многоуровневом держании

Наибольшее число проблем, связанных с поиском применимого к сделке (и правам на ценную бумагу) права, возникает при опосредованном держании.

В рамках многоуровневой системы учета прав на бездокументарные ценные бумаги (иначе - опосредованное держание, indirect holding system) конечный приобретатель (инвестор) не вступает в непосредственные отношения с эмитентом. Опосредованный учет прав на ценные бумаги предполагает несколько уровней книг/реестров, легитимирующих конечного приобретателя. Помимо основных книг эмитента ценной бумаги*(12) (в которых могут учитываться как посредники, так и конечные приобретатели), ведутся еще и книги посредников.

При этом правообладатель*(13) ценных бумаг учитывается на основании записей в книгах посредника (посредник N 1). При этом титул посредника N 1 также устанавливается по соответствующим записям в книгах (реестрах, счетах) более высокого уровня (посредника N 2), и так до тех пор, пока очередной посредник либо (а) не учитывается в качестве владельца указанных ценных бумаг в реестре эмитента, либо (б) не оказывается международным или центральным (на национальном уровне) депозитарием (ICSD/CSD), в котором находятся обездвиженные пулы ценных бумаг различных эмитентов.

При опосредованном держании система связей между посредниками на международном уровне выглядит как пирамида. Модель опосредованного учета классически изображается в соответствующей литературе (в том числе отечественной) следующим образом (см. рисунок).

                                                        Эмитент

              |

              \-------/--------\               Уровень 1. Международные или центральные

               /-------|        |-----\         депозитарии (ICSD/CSD) / реестры эмитента.

               |       \--------/     |

               |                      |

                   - - - - - - -   

         /-------\                 /-------\           Уровень 2. Профессиональные участники

      /--|       |-\               |       |-------\   рынка ценных бумаг - контрагенты центра-

      |  \-------/ |               \-------/       |   льного депозитария. Посредники первого

      |            |                 |             |   и последующих уровней.

 /-------\       /-------\        /-------\       /-------\  Уровень 3. Конечные приобретатели ценных бумаг

 |       |- - -|       |        |       |- - -|       |  и последующих уровней.

 \-------/       \-------/        \-------/       \-------/

  |     |         |              /--/            /-/     |

/--\  /--\       /-\            /-\            /--\     /--\

|  |  |  |       | |            | |            |  |     |  |

\--/  \--/       \-/            \-/            \--/     \--/

Сложность установления конечного приобретателя ценных бумаг считается одной из главных проблем опосредованного учета прав на бумаги. Как отмечает Д. Дональд, в большинстве стран управомоченным держателем ценных бумаг является лицо, внесенное в реестры эмитента, а не лицо, имеющее титул на ценные бумаги*(14). Так, в соответствии со ст. 8-207 Единообразного торгового кодекса США, по вопросам осуществления всех прав участника корпорации эмитент взаимодействует исключительно с лицом, указанным в реестре эмитента. Счета российских эмитентов*(15) также не содержат данных о конечном владельце ценных бумаг, такая информация может быть установлена только по книгам посредника - контрагента приобретателя бумаг*(16).

При опосредованном учете ценных бумаг появление в цепочке сделок с ценной бумагой иностранного посредника многократно увеличивает уровень правовой неопределенности в вопросе применимого права. Более того, локализация ценных бумаг (путем указания на место нахождения, ведения счета или иные признаки), необходимая во многих случаях для определения применимого к сделке права, становится весьма непростой. Упомянутые затруднения возникают в связи с невозможностью в некоторых случаях индивидуализировать ценные бумаги как на одном общем счете, так и на нескольких иерархически подчиненных счетах.

Рассмотрим возможные варианты определения права, применимого к сделкам с ценной бумагой между посредниками в такой ситуации (сделки на внебиржевом рынке, на бирже и сделки посредников с инвесторами).

2. Определение применимого права в сделках с ценными бумагами при использовании систем расчетов по ценным бумагам и без использования таких систем (на внебиржевом рынке)

Как уже упоминалось, по сложившейся в международном частном праве традиции для документарных ценных бумаг и ценных бумаг, имеющих статус вещи, применимое право определяется местом их фактического нахождения (lex rei sitae). При этом каждое государство имеет уникальный подход к формулированию привязки lex situs: она может отсылать к месту нахождения сертификатов ценных бумаг, личному закону эмитента, месту нахождения реестра или одного из посредников верхнего уровня (центральных или международных депозитариев)*(17).

Неопределенность в выборе коллизионной привязки, подлежащей применению, существует даже тогда, когда учет ценных бумаг ведется одним лицом (т.е. когда посредники отсутствуют). В приведенном случае предметом обсуждения зачастую становится вопрос, что является фактическим местом нахождения бездокументарной ценной бумаги - сервер, на котором хранятся соответствующие данные, или местонахождение лица, осуществляющего учет*(18).

С появлением посредников поиск применимого права усложняется. В многоуровневой системе учета прав зачастую невозможно определить конкретное место хранения или учета ценных бумаг. Более того, даже если удается локализовать ценную бумагу, следующим шагом является установление содержания коллизионных норм материального права места локализации (которое, в свою очередь, может содержать обратную отсылку). В целом, среди существующих коллизионных привязок популярностью пользуются: место нахождения сертификатов ценных бумаг, эмитента, реестра*(19).

Локализация бездокументарных ценных бумаг вызывает также трудности иного рода. На практике сложно доказать, что именно искомые ценные бумаги среди множества однородных были перемещены со счета и находятся на счете конкретного лица.

Более того, при формировании у посредника пула разнородных бумаг конечного приобретателя возникает ситуация, когда к правам на разные ценные бумаги в пуле будет применяться разное материальное право*(20).

В некоторых случаях допускается применение к иммобилизованным ценным бумагам и производным от них привязки lex rei sitae: например, бумага выпущена в документарной форме и на каком-либо уровне посредников сдана в депозитарий. Например, в деле Harvard Securities Limited 1997 г. Высокий суд Лондона посчитал, что момент возникновения права на акции американского эмитента определяется материальным правом Великобритании как места физического нахождения акций в депозитарии*(21).

Несмотря на упомянутые практические сложности, связанные с локализацией бездокументарных ценных бумаг, привязка lex rei sitae активно использовалась в европейском регулировании. Так, локализация бездокументарных ценных бумаг, переданных в качестве финансового обеспечения, изначально происходила по месту нахождения реестра, счета или центрального депозитария (Директивы 98/26/EC*(22), 2001/24/ЕС*(23)), позже - только по месту открытия соответствующего счета (Директива 2002/47/ЕС)*(24).

Постепенно привязка lex situs в отношении бездокументарных ценных бумаг, учитываемых на счетах посредников, трансформировалась из места нахождения ценной бумаги в локализацию интересов инвестора: были сформулированы правила PRACA (place of relative account approach) и PRIMA (place of relative intermediary approach).

В соответствии с правилом PRACA право на ценную бумагу определяется местом ведения счета. Его применение не повышает значительно правовую определенность по сравнению с lex situs, поскольку не устраняет необходимость определения места ведения счета. При этом счет может вестись не по месту нахождения сторон, а в отдельном подразделении, в любом ином месте. PRIMA предполагает, что применимое право определяется по месту нахождения релевантного посредника.

Гармонизацию законодательства по данному предмету должна была произвести Гаагская конвенция о праве, применимом к определенным правам в отношении ценных бумаг, находящихся у посредника (Hague Securities Convention, далее - Конвенция)*(25). До настоящего момента Конвенция не вступила в силу, но некоторые страны применяют ее положения*(26). Она окончательно переносит акцент с попыток локализации ценных бумаг на отношения между владельцем счета и посредником (т.е. использует правило PRIMA)*(27). В ходе обсуждения проекта Конвенции поддержку разработчиков получила коллизионная привязка к месту нахождения посредника*(28), которая в несколько усовершенствованной форме вошла в окончательный текст документа.

Основной коллизионной нормой, предложенной в Конвенции, является право, прямо указанное сторонами как регулирующее соглашение счета, а в отсутствие соответствующих положений - иное выбранное сторонами право. В качестве субсидиарных привязок выступают: право местонахождения офиса, через который посредник заключил договор о ведении счета; lex societatis соответствующего посредника, право места ведения основной коммерческой деятельности посредника на момент заключения соглашения счета / открытия счета ценных бумаг (при отсутствии соглашения счета). Таким образом, окончательно оформлен отход от концепции локализации ценных бумаг (по месту нахождения эмитента, депонированных сертификатов, реестра).

Несмотря на определенные тенденции к унификации законодательства, в зарубежных странах продолжают использоваться коллизионные привязки к месту эмиссии бумаг, к месту нахождения ближайшего посредника, а также к месту нахождения счета, ближайшего к приобретателю ценных бумаг*(29).

Российское право, в свою очередь, не содержит специальных норм, регулирующих сделки посредников с ценными бумагами. Представляется, что в отсутствие выбора сторонами применимого права надлежит руководствоваться теорией характерного исполнения, т.е. применять личный закон продавца ценных бумаг (подп. 1 п. 2 ст. 1211 ГК РФ). Однако при возникновении спора необходимо будет устанавливать и право, наиболее тесно связанное со сделкой. Ввиду того, что бездокументарные ценные бумаги в России de lege lata отнесены к иному имуществу, выбор применимого права неочевиден.

Думается, что с учетом приведенного зарубежного опыта можно рекомендовать ориентироваться в спорной ситуации на национальное право, которое избрано как регулирующее соглашение счета (т.е. рамочные договорные отношения посредника и приобретателя).

Опосредованный учет ценных бумаг предполагает, что посредники могут заключать договоры в том числе на биржах или с использованием иных систем расчетов по ценным бумагам (securities settlement systems). Для определения применимого к сделке права важно то, что торговля на бирже подразумевает согласие участников с императивными правилами биржи, стандартными формами договоров и особенностями их заключения. То есть в отсутствие выбора сторонами применимого права наиболее тесно связанным со сделкой будет право биржи*(30).

Несмотря на общую архаичность привязки lex loci actus (в данном случае - к праву места биржи), она активно используется для регулирования сделок с ценными бумагами, в том числе в европейском законодательстве*(31). В российском законодательстве она закреплена в ст. 1211 ГК РФ и также предусматривает, что в отношении договора, заключенного на бирже, применяется право страны, где находится биржа (п. 5 ст. 1211 ГК РФ*(32)).

Однако следует учитывать, что объем понятия "биржа" различается от страны к стране. В российском праве под ним буквально понимается организатор торговли (в общем смысле), имеющий соответствующую лицензию*(33); аналогичные услуги могут оказывать и торговые системы. В свою очередь, понятие securities settlement systems охватывает более широкий круг финансовых институтов, выполняющих функции фондовой биржи (но не являющихся биржами по российскому праву)*(34).

Соответственно, термин "биржа" следует толковать расширительно по сравнению с существующим в российском законодательстве. Представляется необходимым включить в предмет ст. 1211 ГК РФ фондовые биржи*(35) и иные системы расчетов с ценными бумагами. С точки зрения законодательной конструкции приемлемыми представляются положения Регламента Рим I*(36), устанавливающие, что договор, заключенный в рамках биржевых торгов и торгов с использованием иных систем расчетов по ценным бумагам (если такие системы устанавливают императивные нормы для участников), подчиняется праву страны, регулирующей такую систему/биржу.

3. Определение права, регулирующего отношения посредника и конечного приобретателя ценной бумаги

Не подлежит сомнению, что применение права приобретателя в сделках с ценными бумагами (по аналогии с потребительскими договорами) и в вопросах учета ценных бумаг нарушило бы единообразие в регулировании таких сделок. Рассматривая отношения между посредником и конечным приобретателем, сложно представить ситуацию, когда посредник связан со всеми своими клиентами правовыми отношениями, регулируемыми разным национальным правом всех приобретателей по отдельности. Более того, в некоторых случаях посредники - профессиональные участники рынка сами выступают в качестве конечных приобретателей, приобретая ценные бумаги для своих нужд.

В Регламенте Рим I отдельно оговаривается, что нормы о потребительских договорах, которые могли бы предоставить приобретателю преференции в виде применимого права, не распространяются на права и обязанности, связанные с ценными бумагами, а также на договоры, заключенные в рамках биржевых систем торговли ценными бумагами*(37).

Российское законодательство и правоприменительная практика тоже косвенно свидетельствуют об аналогичном подходе. Российское право понимает под потребителем гражданина, намеревающегося заказать/приобрести товары, услуги исключительно для нужд, не связанных с предпринимательской деятельностью*(38). Верховный Суд РФ отметил, что при заключении организационных договоров с посредниками граждане уведомляются о рисках, связанных с осуществлением операций на рынке ценных бумаг. Поскольку целью заключения такого рода сделок является получение дохода и конечный приобретатель получает необходимую информацию, по мнению Суда, оснований для его защиты в качестве слабой стороны договора. Предполагается допустимым распространить такой подход и на регулирование соответствующих отношений на транснациональном уровне. Из приведенных положений логически следует отсутствие особого регулирования отношений посредника и приобретателя ценных бумаг.

В некоторых случаях зарубежное законодательство предусматривает целую череду коллизионных привязок, регулирующих отношения посредника и конечного приобретателя. Так, в Канаде в качестве общей коллизионной привязки в отношениях посредника с инвестором закреплено право посредника, указанное в договоре на ведение счета депо*(39). Так же как и в рассмотренных примерах, никаких преференций в виде применимого права потребителя законодательство в данном случае инвесторам не предоставляет.

Как видно из приведенных примеров, отношения между конечными приобретателями и посредниками регулируются в том же порядке, что и отношения между посредниками.

* * *

Таким образом, определение права, применимого к сделкам с ценными бумагами между посредниками, а равно между посредниками и инвесторами, представляет непростую практическую задачу.

Ситуация осложняется отсутствием единого подхода стран к материальному статусу бездокументарной ценной бумаги (а значит, и статусу приобретателя, посредника). Дефиниции базовых понятий в данной сфере различаются в национальном законодательстве, что также не способствует правовой определенности.

Консенсус по поводу коллизионных норм отсутствует на наднациональном уровне. На данный момент спектр существующих коллизионных привязок для внебиржевых сделок включает множество вариантов: от права места эмиссии и lex situs до правил PRIMA, PRACA. Коллизионные правила в биржевых сделках отличаются меньшей вариативностью - чаще всего привязкой выступает lex loci actus (право биржи или иной системы расчетов).

В то же время последствия выбора того или иного права применительно к сделкам с ценными бумагами влияют на договорные обязательства сторон (в том числе определяют момент перехода прав на ценную бумагу), на установление места нахождения ценной бумаги и проч. Локализация бумаги имеет значение для осуществления прав инвестора (на голосование), при банкротстве посредника и в иных случаях.

Неизбежно сопутствующая опосредованному учету прав на ценные бумаги правовая неопределенность, помимо рисков для участников рынка, должна стимулировать конкуренцию правопорядков. В связи с этим представляется, что опыт зарубежных стран в формулировании коллизионных норм окажется полезным при реформировании российского законодательства в данной сфере.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Далее по тексту для упрощения термины "бездокументарная ценная бумага" и "ценная бумага", "конечный приобретатель" и "инвестор" используются как синонимы.

*(2) См., напр.: Никифоров А.Ю. Бездокументарные ценные бумаги, 2014. См. также: Клевченкова М.Н. Коллизионное и материальное регулирование обращения ценных бумаг: частноправовые аспекты // Законодательство и экономика. 2009. N 6.

*(3) См.: Donald D.C. The rise and effects of the indirect holding system: how corporate America ceded its shareholders to intermediaries. Working paper series N 68 09/2007.

*(4) О возможности дематериализованных ценных бумаг выступать предметом опосредованного учета см.: Kronke Н. The Draft Unidroit Convention on Intermediated Securities: Transactional Certainty and Market Stability. Seminar on Current Developments in Monetary and Financial Law. Washington D.C., 2006. P. 2.

*(5) См.: UNIDROIT Study Group On Harmonised Substantive Rules Regarding Securities Held With An Intermediary. Rome, December 2004. Doc. 19, art. 2.2.1. См. также: Mlcheler E. Property in Securities. Comparative Study. 2007. P. 184; Donald D.C. Securities settlement systems. Handbook of Key Global Financial Markets, Institutions and Infrastructure. Hong Kong, 2013. P. 559.

*(6) "Поскольку одно лицо осуществляет владение вещью в интересах другого лица, притом подчиняясь указаниям этого лица, последнее признается владельцем вещи" (ст. 855 Германского гражданского уложения. URL: http://gesetze-im-internet.de/bundesrecht/bgb/gesamt.pdf (дата обращения: 21.07.2016)). См. также: Micheler E. Op. cit. P. 184-190.

*(7) Согласно ст. 973b Швейцарского обязательственного закона глобальный сертификат принадлежит владельцам ценных бумаг на праве долевой собственности соразмерно их долям, а дематериализованные ценные бумаги имеют статус обязательственного права. См.: Швейцарский обязательственный закон. Федеральный закон о дополнении Швейцарского гражданского кодекса от 30 марта 1911 г. М., 2012. См. также: Bernasconi Ch. Preliminary document N 1 of November 2000. The law applicable to dispositions of securities held through indirect holding systems. The Hague, 2000. P. 21.

*(8) См.: Liang W. Title and title conflicts in respect of intermediates securities under English law. Cambridge, 2013. P. 12.

*(9) Соответственно, Единообразный торговый кодекс США (Uniform Commercial Code of the USA. URL: https://law.cornell.edu/ucc; дата обращения: 21.07.2016) признает за правообладателем ценных бумаг комплекс имущественных и неимущественных прав и интересов, что порождает теоретические споры об объеме прав конечного приобретателя на ценные бумаги. См.: Никифоров А.Ю. Указ. соч.

*(10) О таком подходе свидетельствуют положения ранее действовавшего п. 2 ст. 8 Федерального закона от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (далее - Закон о рынке ценных бумаг), согласно которым внесение имени номинального держателя в систему ведения реестра не влечет перехода права собственности и/или иного вещного права на ценные бумаги к последнему. Номинальный держатель ценных бумаг - лицо, не являющееся владельцем в отношении этих ценных бумаг. С 1 июня 2012 г. в данный Закон был введен п. 1 ст. 8.3, предусматривающий, что номинальный держатель ценных бумаг - депозитарий, на счете которого учитываются права на ценные бумаги, принадлежащие иным лицам.

*(11) См.: Garcimartin F., Guillaume F. Conflict of Law Rules. Transnational Securities Law. Oxford, 2014. P. 287; Haentjens M. Harmonisation of securities law. Alphen aan den Rijn, 2007. P. 25.

*(12) В европейской практике выделяются несколько видов счетов, на которых учитываются права владельцев бумаг в рамках опосредованного держания. Первый вид - это единый счет (fungible or omnibus account), на котором учитываются лишь сами бумаги, без указания титула и имен конечных приобретателей бумаг. В счетах второго типа (.non-fungible, traceable account) прослеживается цепочка счетов посредников между эмитентом и владельцем бумаг и указывается конкретный владелец ценной бумаги (см.: Bernasconi Ch. Op. cit. Introduction. § 3E).

*(13) Термины "владелец", "держатель" традиционно используются применительно к субъектам вещного права. Их употребление в контексте российской правовой системы не совсем корректно ввиду содержания и объема прав конечного приобретателя бездокументарной ценной бумаги, однако для целей данной работы они используются как синонимы понятий "конечный приобретатель", "правообладатель".

*(14) Donald D.C. Securities settlement systems.

*(15) Согласно Закону о рынке ценных бумаг под номинальным держателем понимается лицо, зарегистрированное в системе ведения реестра, в том числе являющееся депонентом депозитария и не являющееся владельцем в отношении этих ценных бумаг. В качестве номинальных держателей ценных бумаг могут выступать профессиональные участники рынка ценных бумаг (п. 2 ст. 8).

*(16) Речь об этом явлении пойдет в соответствующей главе настоящей статьи.

*(17) См.: Goode R., Kanda Н., KreuzerK. Explanatory Report on the 2006 Hague Securities Convention. The Hague, 2005. P. 18.

*(18) См.: Paech P. Market needs as Paradigm: Breaking Up the Thinking on EU Securities Law. LSE Law, Society and Economics Working Papers 11/2012. London, 2012.

*(19) При этом поиск права, применимого к ценным бумагам - вещам при опосредованном держании, также часто приводит к обратной отсылке в законодательстве. См. также: Haentjens М. Op. cit. Р. 37.

*(20) См.: Goode R., Kanda Н., Kreuzer К. Op. cit.

*(21) Harvard Securities [1997] EWHC Comm. 371 (20 June 1997). URL: http://bailii.org/ew/cases/EWHC/Comm/1997/371.html (дата обращения: 21.07.2016). См. также: Пузырева Е.Н. Правовое регулирование трансграничного обращения ценных бумаг: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012. С. 102.

*(22) Directive 98/26/EC of the European Parliament and of the Council of 19 May 1998 on settlement finality in payments and securities settlement systems. Article 9 (2). URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:31998L0026:EN :HTML (дата обращения: 21.07.2016). Эта привязка осталась практически неизменной с принятием Директивы от 06.05.2009 N 2009/44/ЕС, вносящей изменения в Директивы N 98/26/ЕС об окончательности расчетов в платежных системах и системах расчетов по ценным бумагам и N 2002/47/ЕС о механизмах финансового обеспечения, касающиеся связанных систем и использования в качестве обеспечения требования по кредитному договору (см. сноску 26).

*(23) Directive 2001/24/ЕС of the European Parliament and of the Council of 4 April 2001 on the reorganisation and winding up of credit institutions. Article 24. URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/HTML/?uri=CELEX:32001L0024& qid=14 51388994090&from=EN (дата обращения: 21.07.2016).

*(24) Directive 2002/47/ЕС of the European Parliament and of the Council of 6 June 2002 on Financial Collateral Arrangements. Aricle 9 (1). URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/HTML/?uri=CELEX:32002L0047& qid=1451389077763&from=EN (дата обращения: 21.07.2016).

*(25) Convention of 5 July 2006 on the Law Applicable to Certain Rights in Respect of Securities held with an Intermediary. URL: http://hcch.net/index_en.php?Act=conventions.text&cid=72 (дата обращения: 21.07.2016).

*(26) Конвенция ратифицирована Швейцарией и Маврикием.

*(27) Bernasconi Ch., Keijser Th. The Hague and Geneva Securities Conventions: a Modern and Global Legal Regime for Intermediated Securities. Uniform law review, UNIDROIT. 2012. Vol. XVII. P. 552.

*(28) Ввиду наличия, как правило, нескольких офисов у посредника такая привязка оказалась неперспективной. См.: Кабатова Е.В. Коллизионное право и ценные бумаги. Гаагская конвенция 2002 г. о ценных бумагах // Хозяйство и право. 2006. N 3. С. 134.

*(29) См.: European Commission - Directorate General, Internal Market and Services. Summary of the 7th meeting of the Member States working group on securities law legislation. Brussels, 2013. P. 3.

*(30) См.: Гетьман-Павлова И.В. Коллизионное регулирование оборота ценных бумаг // Банковское право. 2007. N 5. С. 1.

*(31) См.: Preamble to Regulation (ЕС) N 593/2008 of the European Parliament and of the Council of 17 June 2008 on the law applicable to contractual obligations (Rome I) (далее по тексту - Регламент Рим I). § h. URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/HTML/?uri=CELEX:32008R0593& qid=1451390062319&from=EN (дата обращения: 21.07.2016).

*(32) В ранее действовавших редакциях - подп. 3 п. 4 ст. 1211 ГК РФ.

*(33) См.: ст. 9 Федерального закона от 21.11.2011 N 325-ФЗ "Об организованных торгах".

*(34) См., напр.: sec. 6 of the USA Securities Exchange Act of 1934. URL: https://nyse.com/publicdocs/nyse/regulation/nyse/sea34.pdf (дата обращения: 21.07.2016).

*(35) См.: ст. 11 Закона о рынке ценных бумаг.

*(36) См.: § h Преамбулы к Регламенту Рим I.

*(37) См.: § 16 Преамбулы, п. D ст. 7 Регламента Рим I.

*(38) См.: Закон РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей"; Постановление Пленума ВС РФ от 28.06.2012 N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей".

*(39) См.: Securities Transfer Act of Canada [SBC 2007], Assented to March 29, 2007. Article 45. URL: http://bclaws.ca/Recon/document/ID/freeside/00_07010_01 (дата обращения: 21.07.2016).