Международно-правовые основы саморегулирования в киберпространстве (О.В. Кирилюк, журнал "Право. Журнал Высшей школы экономики", N 1, январь-март 2016 г.)

Международно-правовые основы саморегулирования в киберпространстве

О.В. Кирилюк,

аспирантка кафедры международного права

Института международных отношений

Киевского национального университета имени Т. Шевченко

Журнал "Право. Журнал Высшей школы экономики", N 1, январь-март 2016 г., с. 177-188.

В 2013 г. в американском журнале "Нью-йоркер" вышла статья Дж. Пекера, в которой автор провел чрезвычайно актуальную аналогию между государством и онлайновыми платформами. Он обратил внимание на то, что "технологии разрушили иерархические структуры. Возрастающие объемы данных предоставляют все больше возможностей. Государство - это отнюдь не торговый автомат, распределяющий услуги по произвольному желанию бюрократов. Наоборот, современное государство должно представлять собой платформу наподобие Facebook, Twitter и iPhone, где граждане обладают возможностью создавать собственные приложения, взаимодействовать друг с другом и самостоятельно принимать решения"*(1).

При разработке стратегий развития Интернета его необходимо рассматривать в динамике. Статичная модель регулирования правоотношений в информационном пространстве является совершенно непригодной как на универсальном, так и на региональном уровнях. Проведенный анализ доказывает, что регулирование информационных правоотношений будет наиболее эффективным при непосредственном участии всех заинтересованных сторон в разработке стандартов, норм и принципов их взаимодействия между собой. При этом следует разграничить сферы применения международного права, национального права и саморегулирования, которые в совокупности сформируют эффективный регуляторный механизм.

До сих пор все старания государств прийти к общему соглашению даже по поводу основ функционирования киберпространства были всего лишь попыткой "договориться о необходимости договориться". Такая тавтология не случайна. Имитация переговоров и крайняя жесткость национальных подходов отдельных государств к регулированию Интернета приводят к его фрагментации, что не соответствует правовой природе глобальной Сети. Нежелание признавать за другими участниками международных информационных отношений право быть субъектами правотворчества не отменяет того факта, что на практике регулирование в данной сфере уже давно и эффективно осуществляется непосредственно самими участниками. Все попытки государств обосновать ужесточение и централизацию контроля над киберпространством до сих пор не имели успеха.

В научной литературе было предложено три подхода к регулированию информационного пространства. Согласно традиционному этатистскому подходу основные функции регулирования Интернета и информационно-коммуникационных технологий (далее - ИКТ) выполняются государством. Второй подход, также известный как laissez faire, рассматривает Интернет и деятельность в сфере ИКТ в качестве нового социального пространства, в рамках которого традиционные нормы неприменимы и где на практике преобладают саморегулирование и самоуправление. В соответствии с последним, так называемым интернационалистским подходом глобальная и взаимосвязанная природа Интернета, а также появление информационного общества требуют регулирования посредством международного права*(2).

На деле все приведенные подходы не являются взаимоисключающими, наоборот, при их грамотном использовании они могут гармонично дополнять друг друга. Таким образом, регулирование всех вопросов, связанных с функционированием инфраструктуры, следует отнести к ведению государств. Такое решение выглядит вполне обоснованным, поскольку инфраструктура всегда имеет физические характеристики и территориальную привязку. Все, что касается основ взаимодействия заинтересованных сторон в вопросах обеспечения прав человека онлайн, управления Интернетом, преодоления цифрового разрыва, использования ИКТ в целях развития и поддержания кибермира, должно быть предметом международных договоренностей. Кроме того, на уровне юридически обязательного документа следует закрепить основные принципы организации и функционирования киберпространства, что позволит избежать применения государствами ограничительных практик. Большинство практических вопросов следует отнести к подведомственности технических сообществ и пользовательских организаций.

В. Крету отмечает, что одной из самых серьезных проблем является нивелирование значения обратной связи при разработке правительствами соответствующих стратегий и принятии решений. Возникают существенные расхождения в том, что действительно нужно гражданам и как правительства реагируют на эти потребности. Автор утверждает, что привлечение заинтересованных сторон к процессу разработки услуг и государственной политики повышает качество таких услуг и эффективность принимаемых решений. Инновации, связанные с развитием ИКТ, способствуют переходу от репрезентативной демократии к той ее форме, что предусматривает непосредственное участие каждого*(3).

В свою очередь Л. Гиббонс отдает предпочтение саморегулированию, поскольку именно эта форма регулирования Интернета в наибольшей степени отображает природу киберпространства и соответствует прагматическим потребностям реального мира*(4).

В целях данной статьи под саморегулированием следует понимать деятельность частных компаний, организаций, технических сообществ и объединений пользователей по разработке и принятию соответствующих стандартов, норм и правил поведения и взаимодействия в киберпространстве, их добровольному соблюдению и независимому контролю над их исполнением, а также возможностью применения санкций за их нарушение. Концепция саморегулирования не является новой для международного права. Во многих отраслях существуют кодексы поведения и этические стандарты, которые часто оказываются эффективными даже при отсутствии механизмов их принудительного исполнения. Острота вопроса именно в информационной сфере объясняется чрезвычайной важностью киберпространства, его возрастающими возможностями и желанием государства сохранить за собой первичность в разработке норм и правил поведения, несмотря на изменяющиеся реалии технически ориентированного мира. Не следует при этом путать саморегулирование с попытками государства урегулировать и сделать подконтрольными саморегулируемые механизмы. Саморегулирование прекращается в тот момент, когда государство тем или иным способом оказывается вовлеченным в принятие решений или оказывает давление на их принятие.

Саморегулирование доказало свою эффективность при противодействии распространению незаконного контента и угрозам безопасности детей в Интернете. Саморегулируемые организации оперативно реагируют на любые нотификации о подобных нарушениях. Это связано в первую очередь с тем, что частные компании, руководствуясь мотивами сохранения своей репутации на рынке ИКТ, не хотят ассоциироваться с какими-либо злоупотреблениями в этой сфере. Применительно к государству говорить о подобных репутационных рисках не приходится. При этом следует понимать, что кодексы поведения и так называемый "нетикет" являются обязательными, прежде всего, для провайдеров Интернет-услуг и контента. Интересный анализ особенностей и форм саморегулирования в Интернете содержится в обзоре, подготовленном Программой сравнительного медиа-права и политики Оксфордского университета*(5).

Саморегулирование позволяет опробовать те или иные методы регулирования и в случае их неэффективности перейти к другим, более совершенным моделям. Среди успешных примеров саморегулирования следует упомянуть Целевую инженерную группу Интернета (IETF), Консорциум Всемирной паутины (W3C) и Корпорацию Интернета по распределению адресов и номеров (ICANN). Саморегулирование так или иначе представляет собой форму коллективного нормотворчества, что при любом раскладе способствует большей открытости и конкуренции, чем при централизованном государственном управлении киберпространством.

Государственное регулирование не должно быть "улицей с односторонним движением", где государственным органам принадлежит исключительное право регулирования поведения субъектов информационных правоотношений. Последние должны, напротив, получить возможность участвовать в процессах нормотворчества и продвигать собственные инициативы. От жесткости нормативных предписаний, обеспеченных возможностью государственного принуждения, не зависит эффективность их соблюдения*(6).

Необходимость сотрудничества всех заинтересованных сторон в процессе разработки массива норм, регулирующих информационные отношения, признана в ряде международных документов. Так, раздел 1 Приложения к Рекомендации Комитета министров Совета Европы о саморегулировании в отношении киберконтента (2001 г.) посвящен саморегулируемым организациям. На государства налагается обязательство содействовать созданию организаций, представляющих интересы Интернет-субъектов, например, Интернет- и контент-провайдеров, пользователей. При этом приветствуется создание такими организациями регуляторных механизмов в рамках своих полномочий*(7). В 2003 г. Комитет министров Совета Европы принимает Декларацию о свободе общения в Интернете, в которой одним из принципов онлайн-коммуникации признает саморегулирование и совместное регулирование контента, распространяемого с помощью Интернета*(8).

Декларация принципов управления Интернетом, принятая Советом Европы в 2011 г., содержит ссылки на документы Всемирного саммита по информационному обществу (ВСИС) - Женевскую декларацию принципов 2003 г.*(9) и Тунисское обязательство 2005 г.*(10), тем самым признавая важность сотрудничества государств, частного сектора и гражданского общества в вопросах согласования принципов, норм и правил управления Интернетом. В документе перечислены десять базовых принципов управления Интернетом, среди которых:

- права человека, демократия и верховенство права;

- многосторонняя модель управления;

- ответственность государств;

- привлечение Интернет-пользователей к процессу принятия решений;

- универсальность Интернета;

- целостность Интернета;

- децентрализованное управление;

- соблюдение сетевой архитектуры;

- сетевая открытость;

- культурное и языковое разнообразие.

В Декларации, в частности, делается акцент на важности привлечения всех заинтересованных сторон (государств, частного сектора, гражданского общества, технических сообществ, пользователей) к переговорам и принятию решений касательно любых вопросов функционирования Интернета*(11).

В том же 2011 г. Комитет министров Совета Европы принял Рекомендацию "О защите и продвижении универсального характера, целостности и открытости Интернета", согласно которой вопрос о стабильности и устойчивости Интернета неразрывно связан с трансграничными взаимосвязями и независимостью его инфраструктуры, а также с его децентрализованным и распределенным характером. Действия, предпринимаемые в одном государстве, могут влиять на право пользователей на доступ к информации в Интернете в другой стране. Кроме того, в тексте документа содержится непосредственное указание на обязательство государств добросовестно сотрудничать друг с другом и с соответствующими заинтересованными участниками на всех этапах разработки и осуществления государственной политики, связанной с Интернетом, чтобы избегать какого-либо негативного трансграничного воздействия на доступ к Интернету и его использование*(12).

Согласно Модельному закону СНГ "Об основах регулирования Интернета" 2011 г. подготовка нормативных правовых актов, направленных на регулирование правоотношений, связанных с использованием Интернета, осуществляется при участии саморегулируемых организаций пользователей и операторов услуг Интернета в качестве экспертов (специалистов). Государство и саморегулируемые организации совместно участвуют в разработке проектов международных норм, регулирующих технологические и организационные аспекты развития Интернета. Таким образом, участниками процесса регулирования Интернета являются государство, операторы услуг Интернета, саморегулируемые организации*(13).

Сфера государственного регулирования законом Интернета должна быть ограничена и не допускать вторжения закона в сферу, где действуют нормы и правила, принятые саморегулируемыми организациями, т.е. самим Интернет-сообществом. Закон не должен регулировать сферу, которая регулируется правилами самого Интернета. Чем больше собственных правил регулирования Интернета, тем меньше будет регулирования со стороны закона*(14).

Целью применения именно "мягкого права" является желание не навредить возможностям Интернета, создавать условия для его свободного и динамичного развития, для того, чтобы все большее количество людей могло пользоваться объемом знаний, которые предоставляет Интернет. При этом главной опасностью признается создание границ в Интернете, ограничение возможности населения тех или иных государств пользоваться всей находящейся в нем информацией и знаниями*(15).

Очень точно преимущества и недостатки саморегулирования онлайн-среды описывает Дж. Макнами, перу которого принадлежит целая глава, вошедшая в общий Путеводитель ОБСЕ по саморегулированию сетевых СМИ. В частности, он отмечает, что чем более внутренним является процесс саморегулирования, тем более соразмерным и уважительным по отношению к основополагающим правам он будет. В качестве примера автор приводит внутрисекторальные кодексы саморегулирования, которые могут существенно отличаться в контексте применяемой политики конфиденциальности. Последняя, будучи направлена на регулирование деятельности самих компаний, позволяет пользователям сделать информированный выбор между разными провайдерами. Макнами утверждает, что не следует относить к сфере саморегулирования случаи, когда компании соглашаются удалять возможно незаконные веб-сайты, тем самым регулируя уже не свою деятельность, а деятельность Интернет-пользователей. Таким образом, необходимо проводить четкое разграничение между саморегулированием и "поддержанием правопорядка частными силами", когда компании применяют в своей деятельности политически мотивированные стратегии*(16).

К. Шваб, основатель и исполнительный директор Всемирного экономического форума, справедливо отмечает, что продолжающееся взаимопроникновение физического, цифрового и биологического миров неуклонно будет оказывать все большее влияние на правительства, вынуждая их менять ныне общепринятый подход к принятию решений. Будет прослеживаться четкая тенденция к децентрализации государственного управления в связи с появлением новых источников конкуренции и перераспределения властных полномочий, что стало возможным благодаря новым технологиям.

Далее этот автор утверждает, что способность государств приспосабливаться к изменяющейся среде будет в значительной степени определять их выживание. В особенности это касается регуляторной политики. Действующие системы принятия решений на уровне государств сформировались во времена второй индустриальной революции (начавшейся, согласно автору, одновременно с началом использования электричества в массовом производстве), когда у регуляторных органов было достаточно времени для изучения специфических вопросов и принятия соответствующих нормативных предписаний. Сам процесс такого правотворчества был по своей сути линейным и механическим и следовал строго нисходящему принципу. Но такой подход более не является оправданным*(17).

Быстрое развитие технологий продемонстрировало неспособность законодателей оперативно реагировать на потребности общества в информационную эру. На данный момент гибкость и динамизм являются ключевыми характеристиками регулятора, способного безошибочно определить целесообразность и действенность нормативных предписаний. Именно поэтому так важно стремиться к установлению паритета в регуляторной среде между различными заинтересованными сторонами. Государствам следует прислушиваться к мнению гражданского общества и частного сектора, если их конечной и действительной целью является принятие правовых норм, соответствующих потребностям информационного общества.

У Дрейк, В. Серф и В. Кляйнвехтер, авторы исследования, посвященного вопросам фрагментации Интернета, выделяют десять видов фрагментации, применяемой государствами. К ним относятся, в частности:

- фильтрация и блокировка сайтов, социальных сетей и других ресурсов, содержащих нежелательный контент;

- атаки на информационные ресурсы, содержащие нежелательный контент;

- цифровой протекционизм, приводящий к блокированию доступа пользователей и использования ими основных платформ и инструментов электронной торговли;

- централизация и прекращение международной взаимозависимости;

- атаки на государственные сети и ключевые ресурсы;

- локальная обработка данных и/или хранение;

- изменение архитектуры или маршрутизации с целью удержания потоков информации внутри территории государства;

- запрет трансграничной передачи некоторых видов данных;

- стратегии, направленные на создание "национальных сегментов Интернета" или "киберсуверенитета";

- международные инициативы, направленные на узаконивание ограничительных практик*(18).

Третий раздел данного исследования полностью посвящен вопросам фрагментации Интернет-пространства со стороны государств. Упоминается, что в истории развития Интернета предпринимались различные попытки его сегментации и территориализации. В качестве примера либерального подхода к регулированию Интернет-пространства приводится опыт Федеральной комиссии США по вопросам коммуникации, которая изначально провела различие между видами телекоммуникационных и информационных услуг, классифицируя Интернет как приложение, не подпадающее под регулирование. Согласно общепринятому мнению, ограничение государственного вмешательства послужило главной причиной быстрого роста Интернета в США. Усилия федерального правительства, нацеленные на избежание чрезмерного регулирования Интернета, следует рассматривать в качестве истории успеха и стремления к приумножению достигнутых результатов*(19).

Как отмечает Президент ICANN Ф. Шехаде, неспособность регулировать Интернет на основании принципов равноправия и транспарентности неизбежно приведет к его фрагментации, что, вероятно, приведет к возникновению трансграничных тарифов и правил, после чего Интернет уже никогда не будет таким, как прежде*(20).

Д. Голдберг обращает внимание, что саморегулирование традиционно применялось в Интернет-секторе для обеспечения компаний возможностью эффективного управления их сетями в мире динамичного развития технологий, что предусматривает гибкий подход к защите компьютерных сетей и клиентов от таких проблем, как, например, спамы. Сегодня принуждение Интернет-посредников к принятию мер по надзору и санкций по отношению к клиентам внедряется под лозунгом саморегулирования, хотя на самом деле при этом приставка "само" не отражает своего истинного значения, поскольку объектом регулирования являются клиенты, а не сами провайдеры, и, по сути, этот процесс является ничем иным, как надзором*(21).

А.А. Щербович рассматривает саморегулирование в Интернете в контексте защиты свободы слова и права доступа к информации. Автор приходит к выводу, что основной гарантией конституционной свободы слова в рамках отношений в Сети общего пользования (Интернете) следует считать сохранение решающей роли сетевых сообществ в выработке ограничений свободы слова, т.е. внутрисетевое саморегулирование. С учетом роли сетевых сообществ в правоотношениях отдельные формы саморегулирования Интернета можно признать наиболее эффективными.

Кроме того, отмечается, что в силу всемирного характера сети Интернет, не имеющей "центра" и не контролируемой конкретным государством, необходимо учитывать три уровня ее функционирования и регулирования: международный, национальный (государственный) и уровень сетевых сообществ. Только сочетание регулирования на всех трех уровнях позволит реализовать свободу слова и право доступа к информации в Интернете*(22).

Саморегулирование является значительно более гибким и динамичным по сравнению с государственным регулированием. Кроме того, пользователи склонны доверять тем сообществам, к которым они чувствуют принадлежность. Следовательно, выгоды, получаемые каждым отдельным пользователем от членства в том или ином Интернет-сообществе, напрямую зависят от его лояльности к правилам, действующим внутри сообщества. Получается, что пользователь куда охотнее подчинится провайдеру онлайн-услуг, который так же, как и он, заинтересован в открытости и доступности Интернета, но с опаской воспримет правительственные инициативы, которые даже под самыми благоприятными лозунгами часто содержат ограничительные меры. Государство заинтересовано в удержании контроля над киберпространством, что легче всего осуществлять, следуя древнему принципу "разделяй и властвуй". Именно так и поступают государства с Интернетом, пытаясь разделить его на сегменты, каждый из которых будет находиться под суверенитетом и юрисдикцией одного их них. Но такой подход вступает в открытое противоречие с общепризнанными на международном уровне принципами универсальности, открытости и свободы киберпространства.

Саморегулирование создает наиболее благоприятные условия для превращения Интернета в общее достояние человечества. Саморегулируемым организациям и сообществам чужды традиционно ассоциирующиеся с государством концепции территориальности и суверенитета и поэтому они более беспристрастны при разработке соответствующих правил и норм.

Вероятно, самым весомым аргументом в пользу саморегулирования киберпространства будут многочисленные примеры эффективности этой модели. С самого начала существования Интернета технические сообщества самостоятельно справлялись с возрастающими вызовами регулированию и упорядочиванию отношений в информационной сфере. Государство не проявляло ощутимого интереса к киберпространству, пока не стали очевидными выгоды от его использования. Поэтому главный вопрос сводится к тому, стоит ли сегодня позволять государству установить контроль над свободным, открытым и саморегулируемым киберпространством, которое многие годы успешно развивалось именно в силу отсутствия политизации вопросов касательно его функционирования. Секторальное деление Интернета и подконтрольность каждого отдельного сегмента определенной государственной юрисдикции может стать "точкой невозврата" в истории развития киберпространства. Ни одно государство не способно самостоятельно регулировать процессы и правоотношения в киберпространстве, точно так же, как не могут этого сделать сами Интернет-провайдеры и пользователи. Именно поэтому следует применять многостороннюю модель не только в аспекте управления Интернетом, но и в том, что касается нормотворчества в вопросах киберпространства.

Библиография

Голдберг Д. Интернет: развивающаяся политика, принципы, законы и саморегулирование на международном и национальном уровне / Плюрализм и управление Интернетом. 13-я Центральноазиатская конференция СМИ. Вена: ОБСЕ, 2012 // http://www.osce.org/ru/fom/92328?download=true (дата обращения: 27.01.2016)

Даниленко С.I. Регулювання й саморегулювання Iнтернету в свiтi: стiйкi тенденцii утвердження громадянського права на комунiкацiю / Актуальнi проблеми мiжнародних вiдносин. Киев: IМВ КНУ, 2011. Т. 1. N 103 // http://journals.iir.kiev.ua/index.php/apmv/article/view/475/442 (дата обращения: 27.01.2016)

Макнами Дж. Саморегулирование контента интернет-отраслью / Путеводитель по саморегулированию сетевых СМИ. Вена, 2013 // http://www.osce.org/ru/fom/99561?download=true (дата обращения: 27.01.2016)

Меллер К., Рихтер А. Правовые аспекты Интернета / Путеводитель по саморегулированию сетевых СМИ. Вена, 2013 // http://www.osce.org/ru/fom/99561?download=true (дата обращения: 27.01.2016)

Пазюк А.В. Сучасна роль та майбутнє мiжнародного права в регулюваннi Iнтернету / Украiнський часопис мiжнародного права. Київ, 2013. N 3. С. 5-9 // http://jusintergentes.com.ua/archives/2013/2013-3.pdf (дата обращения: 27.01.2016)

Щербович А.А. Конституционные гарантии свободы слова и права доступа к информации в сети интернет: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013 // http://www.hse.ru/data/2013/09/18/1286237051/dis%20jerbovi.pdf (дата обращения: 27.01.2016)

Chehade F. If We Fragment The Internet, It Will Not Be The Internet As We Know It // The Huffington Post. January 24, 2014 // http://www.huffingtonpost.com/2014/01/24/fadi-chehadedavos_n_4635949.html (дата обращения: 27.01.2016).

Creju V. Co-creating Public Policies or Ways to Bring Citizens into the Process // European Public Sector Information Platform Topic Report. No. 2016/01. Jan. 2016//http://www.epsiplatform.eu/sites/default/files/Cocreating%20Public% 20Policies%20or%20Ways%20to%20Bring%20Citizens%20into%20the%20Process.pdf (дата обращения: 27.01.2016)

Drake W.J., Cerf V.G., Kleinwachter W. Internet Fragmentation: An Overview // World Economic Forum. January 2016 // http://www3.weforum.org/docs/WEF_FII_Internet_Fragmentation_An_0verview_2 016.pdf (дата обращения: 27.01.2016)

Gibbons L.J. No Regulation, Government Regulation, or Self-Regulation: Social Enforcement or Social Contracting for Governance in Cyberspace // Cornell Journal of Law and Public Policy. 1997. Vol. 6. Issue 3 // http://scholarship.law.cornell.edu/cjlpp/vol6/iss3/1 (дата обращения: 27.01.2016)

Mayer-Schonberger V. The Shape of Governance: Analyzing the World of Internet Regulation // Virginia Journal of International Law. 2002-2003. Vol. 43. P. 605-673.

Packer G. Change the World // New Yorker. May 27, 2013 // http://www.newyorker.com/magazine/2013/05/27/change-the-world (дата обращения: 27.01.2016)

Schulz W., Held T. Regulated Self-Regulation as a Form of Modern Government: An Analysis of Case Studies from Media and Telecommunications Law. Luton: University of Luton Press, 2004. 102 р. // https://www.hansbredowinstitut.de/webfm_send/53 (дата обращения: 27.01.2016)

Schwab K. The Fourth Industrial Revolution: What it Means, How to Respond // World Economic Forum. January 14, 2016 // http://www.weforum.org/agenda/2016/01/the-fourth-industrial-revolution-wh at-it-means-and-how-to-respond (дата обращения: 27.01.2016)

Werbach K. Digital Tornado: The Internet and Telecommunication Policy / Federal Communications Commission. OPP Working Paper Series No. 29. 1997 // https://transition.fcc.gov/Bureaus/0PP/working_papers/oppwp29.pdf (дата обращения: 27.01.2016)

------------------------------------------------------------------------

*(1) Packer G. Change the World // New Yorker. May 27, 2013 // http://www.newyorker.com/magazine/2013/05/27/change-the-world (дата обращения: 27.01.2016)

*(2) Mayer-Schonberger V. The Shape of Governance: Analyzing the World of Internet Regulation // Virginia Journal of International Law. Vol. 43. 2002-2003. P. 605-673.

*(3) Cretu V. Co-creating Public Policies or Ways to Bring Citizens into the Process // European Public Sector Information Platform Topic Report. No. 2016/01. January 2016 // http://www.epsiplatform.eu/sites/default/files/Cocreating%20Public%20Poli cies%20or%20Ways%20to%20Bring%20Citizens%20into%20the%20Process.pdf (дата обращения: 27.01.2016)

*(4) Gibbons L.J. No Regulation, Government Regulation, or Self-Regulation: Social Enforcement or Social Contracting for Governance in Cyberspace // Cornell Journal of Law and Public Policy. 1997. Vol. 6. Issue 3 // http://scholarship.law.cornell.edu/cjlpp/vol6/iss3/1 (дата обращения: 27.01.2016)

*(5) Internet Self-Regulation: An Overview // http://www.law.unisofia.bg/Kat/T/IP/T/PM/DocLib/Internet%20SelfRegulati0n %20An%200verview.htm (дата обращения: 27.01.2016)

*(6) Schulz W., Held Th. Regulated Self-regulation as a Form of Modern Governance / Commissioned by the Federal Commissioner for Culture and Media Affairs. 2002. P. A-10 // https://www.hansbredowinstitut.de/webfm_send/53 (дата обращения: 27.01.2016).

*(7) Recommendation Rec (2001) 8 of the Committee of Ministers to Member States on Self-regulation Concerning Cyber Content (Self-regulation and User Protection against Illegal or Harmful Content on New Communications and Information Services), 2001 // https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?Ref=Rec(2001)8&Language=lanEnglish&Site=C 0E&BackColorInternet=DBDCF2&BackColorIntranet=FDC864&BackColorLogged=FDC8 64 (дата обращения: 27.01.2016)

*(8) Declaration on Freedom of Communication on the Internet, 2003 // https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?id=37031 (дата обращения: 27.01.2016)

*(9) Geneva Declaration of Principles. Building the Information Society: a Global Challenge in the New Millennium, WSIS, 2003 // http://www.itu.int/dms_pub/itu-s/md/03/wsis/doc/S03-WSIS-D0C-000411PDF-E. pdf (дата обращения: 27.01.2016)

*(10) Tunis Agenda For The Information Society, WSIS, 2005 // http://www.itu.int/net/wsis/docs2/tunis/off/6rev1.pdf (дата обращения: 27.01.2016)

*(11) Declaration by the Committee of Ministers on Internet Governance Principles, 2011 // https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?id=1835773 (дата обращения: 27.01.2016)

*(12) Рекомендация CM/Rec (2011) 8 Комитета Министров государствам-членам о защите и продвижении универсального характера, целостности и открытости Интернета, 2011 // http://www.coe.int/t/dghl/standardsetting/media/doc/translations/russian/ CM%20Rec(201)8%20on%20openness%20of%20Internet_russian.pdf (дата обращения: 27.01.2016)

*(13) Модельный закон "Об основах регулирования Интернета". Межпарламентская Ассамблея государств-участников Содружества Независимых Государств. Приложение к постановлению МПА СНГ от 16.05.2011 г. N 36-9 // http://zakon4.rada.gov.ua/laws/show/997_o14 (дата обращения: 27.01.2016)

*(14) Меллер К., Рихтер А. Правовые аспекты Интернета. Путеводитель по саморегулированию сетевых СМИ. 2013 // http://www.osce.org/ru/fom/99561?download=true. (дата обращения: 27.01.2016)

*(15) Ibid.

*(16) Макнами Дж. Саморегулирование контента Интернет-отраслью / Путеводитель по саморегулированию сетевых СМИ. 2013 // http://www.osce.org/ru/fom/99561?download=true (дата обращения: 27.01.2016)

*(17) Schwab K. The Fourth Industrial Revolution: What it Means, How to Respond // World Economic Forum. January 14, 2016 // http://www.weforum.org/agenda/2016/01/the-fourth-industrial-revolution-wh at-it-means-and-how-to-respond (дата обращения: 27.01.2016)

*(18) Drake W.J., Cerf V.G., Kleinwachter W. Internet Fragmentation: An Overview // World Economic Forum. January 2016 // http://www3.weforum.org/docs/WEF_FII_Internet_Fragmentation_An_0verview_2 016.pdf (дата обращения: 27.01.2016)

*(19) Werbach K. Digital Tornado: The Internet and Telecommunication Policy / Federal Communications Commission // OPP Working Paper Series. No. 29. March 1997 // https://transition.fcc.gov/Bureaus/OPP/working_papersAoppwp29.pdf (дата обращения: 27.01.2016)

*(20) Chehadi F. If We Fragment The Internet, It Will Not Be The Internet As We Know It // The Huffington Post. January 24, 2014 // http://www.huffingtonpost.com/2014/01/24/fadi-chehadedavos_n_4635949.html (дата обращения: 27.01.2016)

*(21) Голдберг Д. Интернет: развивающаяся политика, принципы, законы и саморегулирование на международном и национальном уровне / Плюрализм и управление Интернетом. 13-я центральноазиатская конференция СМИ. 2011 // http://www.osce.org/ru/fom/92328?download=true (дата обращения: 27.01.2016)

*(22) Щербович А.А. Конституционные гарантии свободы слова и права доступа к информации в сети интернет: Дис. канд. юрид. наук. М., 2013 // http://www.hse.ru/data/2013/09/18/1286237051/dis%20jerbovi.pdf (дата обращения: 27.01.2016)