Шапсугова М.Д. Свобода договора, правило автономии воли сторон и суверенитет государства: формирование приоритетов правового регулирования предпринимательских отношений в условиях санкций (под общ. ред. С.Д. Могилевского, М.А. Егоровой) // Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. Юридический факультет им. М.М. Сперанского. - "Юстицинформ", 2016 г.

Свобода договора, правило автономии воли сторон и суверенитет государства: формирование приоритетов правового регулирования предпринимательских отношений в условиях санкций

Шапсугова М.Д.,

доцент кафедры гражданского и предпринимательского

права Южно-Российского института управления -

филиала ФГБОУ ВО "Российская академия народного

хозяйства и государственной службы при Президенте РФ",

кандидат юридических наук

Проблематика в сфере предпринимательского права в последние годы во многом предопределяется международной ситуацией и санкциями. В силу этого актуальность приобретают межотраслевые исследования на стыке международного, конституционного и предпринимательского права.

С публично-правовой позиции экономические санкции являются посягательством на суверенитет другого государства. С частноправовой позиции, они ограничивают свободу предпринимательства, свободу договоров.

Новые экономические реалии порождают новые формы и методы правового регулирования предпринимательских отношений. В ноябре 2015 г. Президентом РФ было подписано два Указа, обоснованных соображениями безопасности, ограничивающие свободу договора и предпринимательской деятельности и по субъекту и по объекту.

8 ноября 2015 г. Президент подписал Указ N 553 "Об отдельных мерах по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации и защите граждан Российской Федерации от преступных и иных противоправных действий", в соответствии с которым, организациям и физическим лицам, находящимся под юрисдикцией Российской Федерации, в своей деятельности следует исходить из того, что со дня вступления в силу настоящего Указа российским авиакомпаниям временно запрещается осуществлять воздушные перевозки (в том числе коммерческие) граждан с территории Российской Федерации на территорию Арабской Республики Египет (п. 1).

Туроператорам и турагентам рекомендовано (п. 2 Указа) на время действия этого запрета воздерживаться от реализации гражданам туристического продукта, предусматривающего воздушные перевозки (в том числе коммерческие) граждан с территории Российской Федерации на территорию Арабской Республики Египет.

Указ вступил в силу со дня его подписания и распространил действие на правоотношения, возникшие с 6 ноября 2015 г. (ретроактивность).

В этой связи Федеральное агентство по туризму рекомендовало российским туроператорам, турагентам приостановить продвижение и реализацию туристских продуктов, а также отдельных туристских услуг в Турецкую Республику, в том числе через третьи страны.

В целях защиты национальной безопасности и национальных интересов Российской Федерации, защиты граждан Российской Федерации от преступных и иных противоправных действий Президентом РФ также был подписан Указ N 583 от 28 ноября 2015 г. "О мерах по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации и защите граждан Российской Федерации от преступных и иных противоправных действий и о применении специальных экономических мер в отношении Турецкой Республики". Данным указом было предписано: 1. Органам государственной власти Российской Федерации, федеральным государственным органам, органам местного самоуправления, юридическим лицам, образованным в соответствии с законодательством Российской Федерации, организациям и физическим лицам, находящимся под юрисдикцией Российской Федерации, в своей деятельности исходить из того, что на территории Российской Федерации временно вводятся: а) запрет или ограничение внешнеэкономических операций, предусматривающих ввоз на территорию Российской Федерации отдельных видов товаров, страной происхождения которых является Турецкая Республика, по перечню, определяемому Правительством Российской Федерации (кроме товаров, ввозимых для личного пользования в объёме, разрешённом правом Евразийского экономического союза); б) запрет или ограничение для организаций, находящихся под юрисдикцией Турецкой Республики, на выполнение (оказание) ими отдельных видов работ (услуг) на территории Российской Федерации по перечню, определяемому Правительством Российской Федерации; в) запрет для работодателей, заказчиков работ (услуг), не включённых в перечень, определяемый Правительством Российской Федерации, на привлечение с 1 января 2016 г. для осуществления трудовой деятельности, выполнения работ (оказания услуг) работников из числа граждан Турецкой Республики, не состоящих в трудовых и (или) гражданско-правовых отношениях с указанными работодателями, заказчиками работ (услуг) по состоянию на 31 декабря 2015 г. Туроператорам и турагентам надлежит воздерживаться от реализации гражданам Российской Федерации туристского продукта, предусматривающего посещение территории Турецкой Республики.

В Указах содержатся термины "рекомендуется воздерживаться" от определенных действий (в частности, реализации турпродукта), "исходить из запрета", которые по форме являются рекомендациями, а по сути запретом, так же они и истолкованы Ростуризмом, туроператорами и иными субъектами предпринимательского права. Напрямую же запреты Указы не устанавливают. Происходят интересные трансформации в методе и принципе координации как способе правового воздействия на отношения координируемых субъектов, базирующемся на их согласованной воле и представляющий собой внутреннее свойство системы их правоотношений*(1), в нем усиливаются императивные начала.

Каковы правовые последствия этих решений для правоотношений туроператоров, турагентов и туристов, туроператоров и авиакомпаний, туроператоров и отелей, поставщиков продукции? Принятые Указы, не содержащие прямые запреты, повлекли невозможность исполнения обязательств перед контрагентами - в том числе авиакомпаниями и отелями, поставщиками продукции. Права туристов могут быть восстановлены посредством обращения к законодательству о защите прав потребителей, в частности туристы имеют право требовать расторжения договора о реализации туристского продукта или изменения его условий в связи с существенным изменением обстоятельств, из которых стороны исходили при его заключении (ст.ст. 10, 14 Закона о туристской деятельности, ст. 451 ГК РФ). При расторжении такого договора до начала путешествия туристу и (или) иному заказчику возвращается денежная сумма, равная общей цене туристского продукта, а после начала - ее часть в размере, пропорциональном стоимости не оказанных туристу услуг.

Вопрос о том, каким образом будут компенсированы убытки от невозможности исполнения обязательств туроператоров, авиакомпаний, отелей, поставщиков продукции остается открытым. Ст. 417 ГК РФ предусматривает, что если в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части. Стороны, понесшие в результате этого убытки, вправе требовать их возмещения в соответствии со статьями 13 и 16 настоящего Кодекса. Ст. 16 ГК предусматривает возмещение убытков, в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием. Компенсация ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления осуществляется в соответствии со ст. 16.1 ГК РФ. В случаях и в порядке, которые предусмотрены законом, ущерб, причиненный личности или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица правомерными действиями государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, а также иных лиц, которым государством делегированы властные полномочия, подлежит компенсации. Однако даже в теории конституционного права статус Президента РФ как органа государственной власти подвергается сомнению. Сам механизм выплаты компенсации и ее расчета не проработан.

Предусмотренное ст. 34 Конституции РФ право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной незапрещенной законом деятельности "включает в себя свободное принятие решения об использовании капитала или средств производства. Свободный выбор деловых связей также подпадает под защиту основного права. Предприниматель решает свободно, где и от кого он желает получить товары или услуги и где и кому предложить собственную продукцию. Принятие же свободного решения о том, кто, когда и с кем хочет заключить трудовые отношения, гарантируется ст. 37 Конституции РФ"*(2). Согласно п. 5 ст. 1 ГК РФ ограничения перемещения товаров и услуг могут вводиться в соответствии с федеральным законом, если это необходимо для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей. В условиях санкций свобода предпринимательства и договоров ограничивается. Принцип свободы договоров является одним из основных принципов гражданского права и одновременно важнейшим принципом осуществления предпринимательской деятельности. Свои истоки он берет в идее равенства и свободе осуществления предпринимательской деятельности. Однако эта идея взаимосвязи прав человека и цивилистической методологии не всегда прослеживается как в правовом регулировании, так и в научных исследованиях. Свобода договора означает, что стороны свободны вступать в договор и определять его содержание, при этом она никогда не бывает абсолютной. Ограничение свободы договоров преследует одну из трех целей: защита слабой стороны, защита интересов кредиторов, защита интересов государства, в концентрированном виде выражающего интересы общества*(3).

Основной принцип договорного права - свобода договоров представляет собой именно свободу выражения воли, т.е. свободу волеизъявления*(4). Свобода воли и волеизъявления лежит в основе индивидуальной свободы.

Частноправовым средством минимизации последствий санкций может быть применение правила автономии воли сторонами договора. Автономия воли, как институт международного частного права, представляет собой возможность сторон договора выбрать право, подлежащее применению к их правам и обязанностям по договору (ст. 1210 ГК РФ). Автономия воли некоторыми учеными рассматривается как проявление свободы договора. Выбор права и его действительность основываются и определяются материальным правом. Сам по себе выбор права направлен на установление содержания договора путем отсылки к определенной правовой системе, а следовательно, имеет материально-правовой характер. Возможность выбора права выводится из содержания нормы о свободе договора*(5). Оба принципа - и автономия воли, и свобода договора - являются проявлением правовой свободы, но объем ее, предоставляемый каждым из них, различен. Принцип свободы договора имеет материально-правовую природу. Он предоставляет сторонам возможность определить содержание договора. Принцип свободы договора во внутренней сфере ограничен пределами, установленными диспозитивными нормами внутреннего законодательства*(6).

Принцип свободы договора в международной частноправовой сфере ограничен пределами, установленными диспозитивными нормами избранного сторонами в силу автономии воли или объективно применимого права*(7).

Основными ограничителями усмотрения сторон в международном частном праве являются нормы непосредственного применения (императивные нормы, ст. 1192 ГК РФ), оговорка о публичном порядке (норма иностранного права в исключительных случаях не применяется, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка Российской Федерации, ст. 1193 ГК РФ), реторсии (ст. 1194 ГК РФ).

Но в условиях санкций выбор сторонами может быть расценен как посягательство на суверенитет государства, понимаемый как присущее государству "верховенство на своей территории и независимость в международных отношениях"*(8). Кроме того, включение в договор так называемой "стабилизирующей оговорки", то есть оговорки о неизменности избранного права, казалось бы, исключает будущие изменения в избранном праве, делает их недействительными в отношении себя*(9). Но в литературе высказывалось мнение о неправомерности такого подхода, поскольку стороны, выбрав право, подчиняют свой договор определенной правовой системе, и попытка "заморозить" для себя эту правовую систему на момент подписания договора означает "препятствование осуществлению суверенитета" государства*(10).

Внутреннее законодательство в условиях санкций не может служить надежной опорой для восстановления частного интереса. Однако применение судами иностранного права не является принесением в жертву суверенитета и даже актом вежливости, но является актом правосудия*(11) и справедливости.

Свобода договора и предпринимательской деятельности, правило автономии воли действуют в нормальных условиях оборота, в экстраординарных условиях гражданский оборот живет по иным законам. Баланс публичного и частного меняется в сторону преобладания публичного, сужается правовое пространство, регулируемое диспозитивным методом, свобода договора, автономия воли ограничиваются по соображениям наличия публичных интересов.

Довольно длительное время Россия существует в условиях санкций и контрсанкций, которые выступают объективными препятствиями в реализации принципа свободы договора. При этом контрсанкции или ответные меры нельзя объяснить принципом взаимности, поскольку принцип взаимности в международном частном праве имеет совершенно иное содержание.

Взаимность в международном частном праве означает, что иностранное право подлежит применению в Российской Федерации независимо от того, применяется ли в соответствующем иностранном государстве к отношениям такого рода российское право, за исключением случаев, когда применение иностранного права на началах взаимности предусмотрено законом. В случае, когда применение иностранного права зависит от взаимности, предполагается, что она существует, если не доказано иное (ст. 1189 ГК РФ).

Реторсии, являющиеся обратной стороной взаимности, представляют собой ответные ограничения, вводимые Правительством РФ в отношении имущественных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения имущественных и личных неимущественных прав российских граждан и юридических лиц (ст. 1194 ГК РФ). Участие России в международных организациях предъявляет новые требования к установлению санкций и контрсанкций. Открытым остаётся вопрос о соответствии санкций, контрсанкций и, в особенности, процедур их введения нормам ВТО.

Подробно проблема правомерности односторонних санкций исследовалась в юридической литературе*(12). Санкции правомерны в случае, если государство-заявитель после установления эквивалентности и формы санкций получило разрешение Органа по рассмотрению споров ВТО на их применение*(13). С экономической точки зрения, в результате установления санкций со стороны США и ЕС Российская Федерация оказалась в положении потерпевшей стороны. Поскольку легитимность односторонних действий стран, применивших санкции, может быть оспорена по всем видам гражданского законодательства в области обязательственных прав, и Россия может претендовать на взыскание убытков, возникших на ее стороне в результате проведения санкционной политики (включая упущенную выгоду)*(14). В связи с этим актуальным становится вопрос не только об адекватности реакции на внешнее воздействие, его оценки как угрозы безопасности, и степени этой угрозы, но и о соблюдении процедуры введения санкций с учетом взятых на себя Россией международно-правовых обязательств. Нарушение таких процедур может привести к обращениям в межгосударственные органы по разрешению споров. Турция заявила о своем намерении обратиться в ВТО и оспорить правомерность введенных в отношении нее Россией санкции. В этом случае Россия из потерпевшего государства становится в позицию государства-нарушителя.

В международном сообществе зарождается понимание несоответствия санкций международному праву как посягательства на суверенитет государства, от которого страдают, прежде всего, его физические и юридические лица.

Такое мнение в своем Докладе в сентябре 2015 года впервые выразил Специальный докладчик ООН по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на осуществление прав человека И. Джазаири: он обратил внимание на то, что любая односторонняя принудительная мера, вводимая в отношении какой-либо страны, идет вразрез с рядом положений Международного билля о правах человека или императивных норм и иных требований обычного права. Такие меры в той или иной степени имеют негативные последствия для осуществления ни в чем не повинными людьми своих прав человека: политические, экономические, социальные и культурные. Оценка этих последствий должна быть в первую очередь нацелена на выявление возможного ущерба правам на жизнь, здоровье и медицинское обслуживание, достаточный уровень жизни, питание, образование, работу, жилье и развитие*(15).

Из сказанного можно сделать вывод, что относительная свобода договора существует только в нормальном состоянии гражданского оборота и пределы ее сужаются в экстраординарных условиях.

Либеральные ценности, на которых строится гражданское право, свобода договора, свобода предпринимательской деятельности и цивилистическая методология имеют истоки в идее прав человека, которая, очевидно, сейчас переживает не лучшие времена. Изменение баланса частного и публичного, конфликт прав человека и идеи общественной безопасности, индивидуальных и коллективных прав человека (к числу которых относят и безопасность) - межотраслевая проблема, приобретающая особую значимость в условиях межгосударственных конфронтаций.

Кризис либеральных ценностей, в том числе прав и свобод человека, лежащих в основе гражданско-правового понимания идей равенства сторон, справедливости, экономической самостоятельности, происходит по всему миру по причинам, рассмотренным выше. Актуальность приобретают межотраслевые исследования на стыке международного, конституционного, гражданского, предпринимательского и международного частного права.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Координация экономической деятельности в российском правовом пространстве / Отв. ред. М.А. Егорова. - М.: Юстицинформ, 2015. - С. 28.

*(2) Научно-практический комментарий к главе 2 Конституции РФ "Права и свободы человека и гражданина" / Под ред. К.А. Экштайна - М.: Изд-во "Эклм", 2000. - С. 219.

*(3) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. - М.: Статут, 2005. - С. 159.

*(4) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. - М.: Статут, 2005. - С. 170.

*(5) Тригубович Н.В. Автономия воли в международном частном праве. Дисс. канд. юридич. наук - Саратов, 1999. - С. 21-22.

*(6) Тригубович Н.В. Автономия воли в международном частном праве. Дисс. канд. юридич. наук - Саратов, 1999. - С. 24.

*(7) Тригубович Н.В. Автономия воли в международном частном праве. Дисс. канд. юридич. наук - Саратов, 1999. - С. 24.

*(8) Теория государства и права. Под ред. Н.И. Матузов, А.В. Малько. - Саратов, 1995. - С. 43.

*(9) Тригубович Н.В. Автономия воли в международном частном праве / Дисс. канд. юрид. наук - Саратов, 1999. - С. 25-26.

*(10) Тригубович Н.В. Автономия воли в международном частном праве. Дисс. канд. юридич. наук - Саратов, 1999. - С. 26.

*(11) Cheshire, North & Fawcett. Private international law. - OXFORD UNIVERSITY PRESS, 14th edition, 2008. - С. 5.

*(12) См. об этом: Гриб В.В., Егорова М.А. Правовые основания одностороннего введения экономических санкций в условиях действия законодательства ВТО // Юридический мир. - 2014. - N 12. - С. 48-56.; Исполинов А.С. Санкции в ВТО: специфика и практика применения // Законодательство, 2014, N 10. - С. 66-77.

*(13) Исполинов А.С. Санкции в ВТО: специфика и практика применения // Законодательство, 2014, N 10. - С. 67.

*(14) Гриб В.В., Егорова М.А. Правовые основания одностороннего введения экономических санкций в условиях действия законодательства ВТО // Юридический мир, 2014, N 12. - С. 48-56.

*(15) Доклад Специального докладчика по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на осуществление прав человека Идриса Джазаири. С. 6 // www.ohchr.org/EN/HRBodies/HRC/.../A_HRC_30_45_RUS.DOCX