Дискуссионные аспекты определения границ видового объекта преступлений, предусмотренных главой 19 УК РФ (В.А. Новиков, журнал "Журнал российского права", N 4, апрель 2016 г.)

Дискуссионные аспекты определения границ видового объекта преступлений, предусмотренных главой 19 УК РФ

В.А. Новиков,

кандидат юридических наук, доцент,

ведущий научный сотрудник отдела

уголовно-правовых исследований

Российского государственного университета правосудия

Журнал "Журнал российского права", N 4, апрель 2016 г., с. 101-108.

Как известно, объект преступления является одним из элементов состава преступления и от его точного установления зависит правильная квалификация содеянного виновным лицом. Он также является тем единственным критерием, который положен в основание построения системы Особенной части УК РФ. Важнейшие объекты преступлений законодатель обозначил в ч. 1 ст. 2 УК РФ, перечислив их в порядке убывания значимости с учетом современных представлений об общечеловеческих ценностях. Иерархия объектов преступления выглядит следующим образом: права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй РФ, мир и безопасность человечества. Статья 2 УК РФ в развитие положений ст. 2 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина признает высшей ценностью в системе охраняемых объектов.

Вместе с тем в научной литературе не всегда иерархию ценностей, охраняемых уголовным законом, связывают с их последовательностью изложения в ч. 1 ст. 2 УК РФ. Например, по мнению Л.Д. Гаухмана, значимость охраняемых ценностей определяется строгостью их защиты, что находит выражение в санкциях статей Особенной части УК РФ. Сравнение санкций показывает, что преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина (гл. 19 УК РФ) охраняются уголовным законом наименее строго*(1).

Санкция той или иной статьи Особенной части УК РФ, несомненно, отражает общественную опасность преступления. Однако между иерархией ценностей, которая закреплена в ч. 1 ст. 2 УК РФ, и наказанием, предусмотренным в статьях Особенной части УК РФ, не существует прямой зависимости. Проблематично найти убедительные доводы и объяснить, почему за нарушение неприкосновенности жилища (преступление против конституционного права человека) следует установить более строгое наказание, чем за разбой - преступление против собственности.

В действующем уголовном законодательстве такой подход вряд ли можно реализовать. Принимая во внимание, что в настоящее время в УК РФ имеет место значительная разбалансированность между общественной опасностью деяний и наказаниями, предусмотренными за их совершение, простое арифметическое увязывание видов наказаний и их размеров с учетом положения объекта в иерархии охраняемых ценностей приведет к еще большей путанице и затруднениям в правоприменительной деятельности.

Верховенство конституционных прав и свобод человека и гражданина в иерархии охраняемых ценностей на практике в значительной мере обеспечивается совокупностью различных государственных мер. Во-первых, уголовная политика становится все более ориентированной на борьбу с преступлениями, посягающими на права и свободы человека и гражданина. Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, по ст. 139 УК РФ в 1997 г. было осуждено 1007 человек, а в 2013 г. - 7473 человека*(2).

Во-вторых, совершенствуется само уголовное законодательство. В части 1 ст. 139 УК РФ более точно определено само общественно опасное деяние - незаконное проникновение в жилище. В статье 136 УК РСФСР 1960 г. для характеристики объективной стороны данного преступления был применен не совсем удачный прием перечисления противоправных действий - незаконный обыск, незаконное выселение.

В-третьих, законодатель не только декларирует особую значимость охраняемого объекта, но и в ряде случаев усиливает строгость санкций за преступления против конституционных прав и свобод. Так, в ст. 136 УК РСФСР 1960 г. максимально строгое наказание в виде лишения свободы ограничивалось одним годом. По части 2 ст. 139 УК РФ возможно назначение наказания до двух лет, а по ч. 3 - до трех лет лишения свободы.

В соответствии с делением Особенной части УК РФ на разделы, главы и статьи в науке уголовного права все объекты классифицируются на общий, родовой, видовой и непосредственный (классификация объектов "по вертикали")*(3). Родовым объектом преступлений, входящих в разд. VII УК РФ, является совокупность общественных отношений, обеспечивающих защищенное существование личности.

Видовой объект как часть родового объекта объединяет более узкие группы общественных отношений. Под видовым объектом преступлений, включенных в гл. 19 УК РФ, следует понимать совокупность общественных отношений, гарантирующих и обеспечивающих реализацию личных, политических и социально-экономических прав и свобод человека и гражданина, закрепленных в Конституции РФ и международных правовых актах.

В научной литературе высказаны в основном схожие суждения о видовом объекте преступлений, ответственность за которые предусмотрена в гл. 19 УК РФ. С.М. Корабельников полагает, что под видовым объектом этой группы преступлений следует понимать "защищаемые уголовным законом конституционные права и свободы человека и гражданина"*(4). А.Н. Красиков отмечает, что "видовым объектом преступлений, составляющих главу 19, надо признать права и свободы человека и гражданина, ею охраняемые"*(5).

Определение границ видового объекта преступления имеет большое научное и практическое значение и необходимо, во всяком случае, для того, чтобы в рамках одной главы УК РФ объединялись не просто родственные, а тесно связанные между собой составы преступлений. Так, можно вполне определенно сказать, что в гл. 19 УК РФ представлены нормы об ответственности за деяния, посягающие исключительно на конституционные права и свободы человека и гражданина.

В Конституции РФ правам и свободам человека и гражданина посвящена гл. 2 (ст. 17-64). Таким образом, преступлениями против конституционных прав и свобод можно считать только те общественно опасные деяния, которые в качестве основного непосредственного объекта посягательства предусматривают общественные отношения, складывающиеся по поводу уголовно-правовой охраны прав и свобод, закрепленных в Конституции РФ. Принадлежность права или свободы к конституционным является тем критерием, на основе которого решается вопрос о включении конкретного состава преступления в гл. 19 УК РФ.

Из названия гл. 19 УК РФ следует вывод о том, что все преступления, которые посягают на конституционные права и свободы, должны находиться только в этой главе. Однако это не так. Ряд конституционных прав и свобод, а точнее, общественных отношений, обеспечивающих их реализацию, являются объектами преступлений, составы которых находятся в других главах и даже разделах УК РФ. Весь спектр преступлений, посягающих на конституционные права и свободы, характеризуется тем, что они имеют разные видовые, а в некоторых случаях и родовые объекты. Например, важнейшее естественное право каждого человека на свободу закреплено в ст. 22 Конституции РФ. Однако такие составы преступлений, как похищение человека (ст. 126 УК РФ) и незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ), находятся в гл. 17 "Преступления против свободы, чести и достоинства личности" УК РФ.

И еще несколько примеров. Статья 20 Конституции РФ закрепляет право человека на жизнь, но в УК РФ убийства включены в гл. 16 "Преступления против жизни и здоровья". Видовым объектом указанных преступлений являются жизнь и здоровье человека.

Право частной собственности гарантировано каждому человеку ст. 35 Конституции РФ, но оно охраняется статьями гл. 21 УК РФ, у которых даже другой родовой объект - сфера экономики.

Несоответствие названия гл. 19 УК РФ ее содержанию было очевидно уже с момента принятия УК РФ. В научной литературе по этому поводу многократно высказывались критические замечания и предлагались различные варианты названия данной главы.

Л.Г. Мачковский полагает, что видовой объект преступлений, включенных в гл. 19 УК РФ, по своему объему меньше, чем все конституционные права, и при его определении следует возвратиться к перечислению групповых объектов посягательств*(6). Таковыми следует считать: равноправие, личные, политические и социально-экономические права. По его мнению, название главы следует привести в соответствие с ее содержанием и изложить в следующей редакции: "Преступления против равноправия, личных, политических и социально-экономических прав"*(7).

Автор особо выделяет равноправие, которое является объектом только одного преступления, предусмотренного ст. 136 УК РФ. Объясняется это тем, что в науке конституционного права вопрос о месте равноправия в классификационной схеме основных прав и свобод человека и гражданина уже разработан и решен следующим образом. Равенство - не одно из основных прав, а категория более высокого порядка - общеправовой принцип, состояние*(8).

А.С. Курманов считает правильным перечислить в названии гл. 19 УК РФ важнейшие группы конституционных прав: "Преступления против личных, политических, социальных и интеллектуальных прав и свобод человека"*(9), выделяя интеллектуальные права, которые указаны в ст. 44 Конституции РФ и охраняются от посягательств ст. 146 и 147 УК РФ.

Весьма интересную мысль высказал А.Н. Красиков, предложив гл. 19 УК РФ сделать заключительной в разд. VII "Преступления против личности" и назвать ее "Преступления против иных конституционных прав и свобод человека и гражданина". Этим достигается определенная логическая завершенность разд. VII, в котором будут представлены только преступления, посягающие на частное лицо, отдельного индивида*(10). Данное название также подчеркивает и остаточный принцип включения составов преступлений в гл. 19 УК РФ. Преступления против конституционных прав и свобод, которые не вошли в другие главы и разделы Особенной части УК РФ, образуют самостоятельную главу - "Иные преступления против конституционных прав и свобод".

В целом все эти предложения по уточнению названия гл. 19 УК РФ и определению ее места в системе Особенной части УК РФ представляют определенный научный и практический интерес. Во-первых, предлагаемые варианты названия главы дают общее представление о видовом объекте преступления, т.е. тех общественных отношениях, которые поставлены под охрану уголовного закона. Во-вторых, точное представление о границах видового объекта позволяет законодателю принимать правильные решения о включении новых составов преступлений в соответствующие разделы и главы Особенной части УК РФ, соблюдая научную классификацию объектов преступлений "по вертикали".

Следует также учитывать, что основной непосредственный объект любого преступления в отличие от дополнительного непосредственного объекта по своему внутреннему содержанию должен быть связан с видовым объектом, быть его составной частью. В главе 19 УК РФ в качестве основных непосредственных объектов выступают конкретные общественные отношения, обеспечивающие реализацию широкого круга конституционных прав и свобод (на неприкосновенность частной жизни; жилища; тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений и т.п.). Иными словами, состав каждого преступления охраняет от посягательств конкретное конституционное право или свободу человека и гражданина.

Однако следует признать, что данное правило соблюдается не во всех случаях. Так, основной непосредственный объект преступления, предусмотренного ст. 138.1 УК РФ, никак не связан с видовым объектом. Данная статья запрещает незаконный оборот специальных технических средств (далее - СТС), предназначенных для негласного получения информации. Она была включена в УК РФ Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ. До этого ответственность за указанные действия наступала по ч. 3 ст. 138 УК РФ. Статья 138 УК РФ имеет название "Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений" и, соответственно, охраняет от посягательств данное конституционное право каждого человека. Возникает закономерный вопрос: почему законодатель счел возможным в рамках данной статьи объединить столь непохожие, даже не смежные составы преступлений?

Такой прием законодательной техники известен, но не характерен для УК РФ. Например, в ч. 1-3 ст. 222 Кодекса предусмотрена ответственность за незаконный оборот огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. При этом в ч. 4 данной статьи включена норма об ответственности за незаконный сбыт гражданского огнестрельного гладкоствольного длинноствольного оружия, огнестрельного оружия ограниченного поражения, газового оружия, холодного и метательного оружия. Сравнивая составы указанных преступлений, можно заметить, что они являются смежными: имеют один и тот же видовой объект преступления, совпадающие признаки объективной стороны (сбыт), схожие по своей сущности предметы преступления - разные виды оружия.

Какова же была логика законодательного решения применительно к ст. 138 УК РФ? О ней можно только догадываться. Незаконное прослушивание телефонных переговоров в большинстве случаев невозможно осуществить без применения СТС. Их можно использовать в качестве средства совершения преступлений, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 138 УК РФ. Отметим, что использование СТС ранее предусматривалось в качестве квалифицирующего признака в ч. 2 ст. 138 УК РФ. Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ этот признак исключен из ч. 2 ст. 138 УК РФ.

В научной литературе по этому поводу справедливо отмечалось, что применение СТС облегчает виновному достижение преступного результата, придает посягательству повышенную общественную опасность, но сам по себе незаконный оборот СТС не может быть отнесен к деяниям, посягающим на конституционные права и свободы человека*(11).

С помощью СТС может совершаться широкий спектр преступлений, имеющих различные не только видовые, но и родовые объекты: нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ); незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну (ст. 183 УК РФ); превышение полномочий частным детективом или работником частной охранной организации, имеющим удостоверение частного охранника, при выполнении ими своих должностных обязанностей (ст. 203 УК РФ); государственная измена в форме шпионажа (ст. 275 УК РФ); шпионаж (ст. 276 УК РФ) и др. Использование специальных и иных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, предусмотрено в качестве квалифицирующего признака преступления, посягающего на безопасность Российской Федерации (п. "г" ч. 2 ст. 283.1 "Незаконное получение сведений, составляющих государственную тайну" УК РФ).

Принимая во внимание, что ч. 3 ст. 138 УК РФ не была связана с основным составом преступления, Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ гл. 19 УК РФ дополнена ст. 138.1, предусматривающей ответственность за незаконное производство, приобретение и (или) сбыт СТС. Соответственно, ч. 3 ст. 138 УК РФ утратила силу. Казалось бы, противоречие устранено и можно поставить точку. Однако это не так.

Как уже отмечалось, основной непосредственный объект преступления должен быть связан с видовым объектом - общественными отношениями, обеспечивающими реализацию конституционных прав и свобод. В статье 138.1 УК РФ основным непосредственным объектом преступления является установленный порядок производства, приобретения и сбыта СТС, а не конституционные права и свободы человека и гражданина. Состав данного преступления следовало не только предусмотреть в самостоятельной статье, но и определить его место в соответствии с видовым объектом преступления. Решить этот вопрос оказалось сложнее.

В доктрине уголовного права по данному вопросу высказаны разные мнения. Т. Устинова считает, что данное преступление представляет собой частный случай предпринимательской деятельности*(12). С.Д. Петроченков соглашается с тем, что данное преступление, нарушая установленный порядок оборота указанных средств, посягает на общественные отношения в сфере экономической деятельности. В то же время он отмечает, что указанными действиями создается угроза причинения вреда общественным отношениям в сфере безопасности государства. При этом объектом административного правонарушения, состоящего в нарушении порядка оборота СТС при наличии лицензии, законодательно определен общественный порядок (ст. 20.23 КоАП РФ). Поэтому вопрос об объекте преступления остается дискуссионным*(13).

По нашему мнению, о незаконном предпринимательстве можно вести речь только в случаях промышленного или кустарного производства большого числа СТС при условии, что указанными действиями причинен крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо указанная деятельность сопряжена с извлечением дохода в крупном размере (свыше 1,5 млн. руб.). Принимая во внимание, что уголовно-правовой запрет установлен даже для единичных случаев изготовления, приобретения или сбыта СТС, можно предположить, что общественная опасность таких действий имеет иную природу, чем в ст. 171 УК РФ.

Ответ на вопрос, для чего законодатель в свое время ввел и в настоящее время сохраняет уголовную ответственность за незаконный оборот СТС, дает Федеральный закон от 29 апреля 2008 г. N 57-ФЗ "О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства". В нем сказано о том, что разработка, производство, реализация и приобретение в целях продажи специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, относятся к видам деятельности, имеющим стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства (п. 16 ст. 6). Не вызывает сомнений тот факт, что бесконтрольный оборот СТС создает благоприятную почву для шпионажа и утечки государственных секретов. Поэтому безопасность государства следует считать той основной целью, для достижения которой установлена уголовная ответственность, в том числе за незаконный оборот СТС.

В соответствии с теми видовыми объектами преступлений, которые имеются в Особенной части УК РФ, норму об ответственности за незаконный оборот СТС, предназначенных для негласного получения информации, следует перенести в новую ст. 283.2 гл. 29 "Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства" УК РФ. В связи с уточнением видового объекта преступления также следует изменить и предметную подследственность, возложив обязанности по расследованию уголовных дел данной категории на следственные органы федеральной службы безопасности.

Таким образом, в новой статье в качестве основного непосредственного объекта будет выступать безопасность Российской Федерации, а в качестве факультативных объектов - неприкосновенность частной жизни; тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; порядок осуществления предпринимательской деятельности и др.

Этот пример наглядно показывает значение видового объекта преступления в построении Особенной части УК РФ. Внутренняя связь основного непосредственного объекта преступления с его видовым объектом определяет место того или иного состава преступления в системе Особенной части УК РФ. Эта связь не всегда бывает очевидной, но ее необходимо устанавливать уже на начальном этапе законопроектной деятельности по изменению и дополнению действующего уголовного законодательства.

Видовой объект преступлений, предусмотренных гл. 19 УК РФ, по своему содержанию не охватывает всех конституционных прав и свобод, охраняемых уголовным законом. В связи с этим представляется правильным название данной главы уточнить, применив способ перечисления групп конституционных прав и свобод личности, которые реально охраняются статьями данной главы УК РФ (личные, политические, социально-экономические).

Библиографический список

Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2003.

Журавлев М.П., Наумов А.В. и др. Уголовное право России. Части Общая и Особенная. М., 2004.

Красиков А.Н. Уголовно-правовая охрана политических, гражданских и иных конституционных прав и свобод человека и гражданина в России. Саратов, 2000.

Курманов А.С. Состояние и перспективы развития уголовного законодательства России о защите конституционных прав и свобод человека: сравнительное теоретико-правовое исследование: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2008.

Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении / под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М., 1999.

Мачковский Л.Г. Уголовная ответственность за нарушение равноправия, личных, политических и социально-экономических прав. М., 2005.

Петроченков С.Д. Уголовная ответственность за незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации. М., 2015.

Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2013 г. URL: http://www.cdep.ru (дата обращения: 01.04.2015).

Уголовное право России. Части Общая и Особенная / под ред. А.В. Бриллиантова. М., 2008.

Устинова Т. Нарушение тайны переписки, телефонных и иных сообщений граждан // Уголовное право. 1998. N 2.

Учебно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. А.Э. Жалинского. М., 2006.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2003. С. 71.

*(2) См.: Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2013 г. URL: http://www.cdep.ru (дата обращения: 01.04.2015).

*(3) См.: Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении / под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М., 1999. С. 208-209; Журавлев М.П., Наумов А.В. и др. Уголовное право России. Части Общая и Особенная. М., 2004. С. 62; Уголовное право России. Части Общая и Особенная / под ред. А.В. Бриллиантова. М., 2008. С. 144.

*(4) Учебно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. А.Э. Жалинского. М., 2006. С. 412.

*(5) Красиков А.Н. Уголовно-правовая охрана политических, гражданских и иных конституционных прав и свобод человека и гражданина в России. Саратов, 2000. С. 28.

*(6) В УК РСФСР 1960 г. глава четвертая называлась "Преступления против политических, трудовых, иных прав и свобод граждан".

*(7) См.: Мачковский Л.Г. Уголовная ответственность за нарушение равноправия, личных, политических и социально-экономических прав. М., 2005. С. 109, 112.

*(8) Там же. С. 106.

*(9) См.: Курманов А.С. Состояние и перспективы развития уголовного законодательства России о защите конституционных прав и свобод человека: сравнительное теоретико-правовое исследование: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 12.

*(10) См.: Красиков А.Н. Указ. соч. С. 26.

*(11) См.: Мачковский Л.Г. Указ. соч. С. 183.

*(12) См.: Устинова Т. Нарушение тайны переписки, телефонных и иных сообщений граждан // Уголовное право. 1998. N 2. С. 11.

*(13) См.: Петроченков С.Д. Уголовная ответственность за незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации. М., 2015. С. 54, 57.