Право на иллюзию (Е. Цатурян, газета "эж-ЮРИСТ", N 17-18, май 2016 г.)

Право на иллюзию

Е. Цатурян,

ведущий юрисконсульт,

департамент налоговой безопасности,

международного планирования и развития КСК групп, г. Москва

Газета "эж-ЮРИСТ", N 17, май 2016 г.

В связи с быстрым развитием информационных технологий, и прежде всего сети Интернет, широкую популярность стали приобретать многопользовательские онлайн-игры, в которых пользователи могут покупать виртуальную собственность не только за виртуальные, но и за реальные деньги. Отсюда возникает вопрос: а может ли виртуальная собственность выступать объектом гражданского оборота? Если да, то какими нормами права регулируется оборот таких объектов? С помощью каких правовых средств собственник может защитить принадлежащую ему виртуальную собственность?

Как объекты права

Как следует из положений ст. 128 ГК РФ, к объектам гражданских прав относятся вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, иное имущество, в том числе безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права; результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.

Только по поводу данных объектов и возникают правоотношения между субъектами, которые в связи с этим наделены соответствующими правами и обязанностями. Следовательно, по поводу каких-либо других объектов гражданские правоотношения возникать не могут.

Однако, как абсолютно верно заметил профессор В. Казанцев, это не означает, что с развитием общества и человеческого знания в сферу гражданских правоотношений не могут попасть и другие объекты*(1).

Так, еще в XIX веке российский цивилист Д. Мейер, рассматривая в своем учебнике по гражданскому праву виды объектов, отмечал, что, например, "светила небесные, птицы, летающие по поднебесью, не состоят в гражданском обороте и не рассматриваются как объекты права. Конечно, при известных условиях и такие вещи могут сделаться объектами права, но надобно, чтобы наступили эти условия: надобно, чтобы эти вещи стали подлежать господству человека и рассматриваться в гражданском быту как ценность, а это по отношению к некоторым вещам, например светилам небесным, невозможно"*(2).

Оборот набирает обороты

Право, как известно, не успевает за быстро развивающимся гражданским оборотом, и то, что вчера казалось невообразимым, сегодня выступает как общеизвестный факт, подлежащий правовому регулированию.

В качестве примеров рассмотрим следующие ситуации. Так, в 2005 году Qui Chengwei, пользователь онлайн-игры Legends of Mir III, предоставил в пользование своему другу уникальный меч, который тот не возвратил, а перепродал на аукционе eBay за сумму, эквивалентную 820 евро. Полиция отказалась вмешиваться. Не найдя помощи со стороны правоохранительных органов, Qui Chengwei взял правосудие в свои руки и убил своего бывшего друга*(3).

Также можно вспомнить нашумевшие в свое время покупки виртуального острова (2004), астероида (2005) и даже "уникального виртуального яйца" (2010) за десятки тысяч. С тех пор стоимость "яйца" выросла почти в семь раз (с 10 000 до 69 696 долл.).

В 2012 году зафиксирован случай приобретения одним лицом виртуальной недвижимости в игре Entropia Universe на 2,5 млн. долл.

В другом деле белорусская милиция начала расследование по заявлению участника онлайн-игры World of Tanks розыск украденного виртуального танка, который был приобретен за реальные деньги. В конечном счете после нескольких недель поисков танк был найден где-то на просторах игрового мира и возвращен владельцу*(4).

Как видим, тенденция приобретения объектов виртуальной собственности стала набирать обороты, и позитивное право уже не может отмалчиваться: оно обязано вступить в регулирование отношений в целях стабилизации гражданского оборота.

Единого мнения нет

О возможности существования виртуальной реальности писали еще философы ранневизантийской эпохи IV века. Василий Великий отмечал: "Некая реальность может породить другую реальность, законы существования которой не будут сводиться к законам порождающей реальности"*(5).

Таким образом, виртуальная собственность - это объективная реальность, нуждающаяся в детальном изучении и правовой регламентации.

Словосочетание "виртуальная реальность" трактуется как "мнимая реальность, иллюзия, имитирующая с помощью компьютерных устройств (с использованием звука, зрительных образов, тактильных ощущений и т.п.) реальную обстановку в учебных или иных целях"*(6).

Или как "совокупность программно-аппаратных средств для создания ощущения присутствия в мире компьютерных игр, сетей, систем"*(7). Толковый словарь русского языка С. Ожегова и Н. Шведовой трактует данное словосочетание в значении "воображаемое"*(8).

Стоит отметить, что на сегодняшний день отсутствует комплексное исследование по обозначенному вопросу, в доктрине нет единого мнения о природе данных объектов.

Одна группа исследователей приравнивает виртуальные объекты к интеллектуальной собственности, другая полагает возможным отнести их к объектам права собственности, третья считает, что право не должно вмешиваться в данные отношения.

В практике различных стран прослеживаются совершенно различные подходы к определению природы виртуальной собственности. Так, в самом, пожалуй, известном на сегодня американском деле Bragg v. Linden Research, Inc. суд оперировал термином "виртуальная собственность" без принципиальных отсылок к праву интеллектуальной собственности в контексте природы прав пользователя М. Брэгга на виртуальную недвижимость в виртуальном мире Second Life, который поддерживает компания Linden Research, Inc.

В то же время в нескольких делах российские суды в принципе отказались рассматривать возможность защиты требований истца, связанных с невозможностью использовать виртуальные предметы, приобретенные за реальные деньги в локализованных многопользовательских ролевых онлайн-играх Lineage 2 и AION (поддерживаемых ООО "Иннова Системс"), сославшись на положения главы 58 ГК РФ о невозможности судебной защиты требований из организации игр и пари по общему правилу*(9).

В качестве иного имущества

Особое внимание исследованию правовой природы объектов виртуальной собственности уделено А. Савельевым в монографии "Правовая природа виртуальных объектов, приобретаемых за реальные деньги в многопользовательских играх"*(10).

Как наиболее оптимальный вариант в установлении правовой природы виртуальных объектов А. Савельев предлагает рассматривать объекты виртуальной собственности в качестве "иного имущества" и применять к этим отношениям нормы о соответствующих видах договоров, деликтах и неосновательном обогащении.

Довод А. Савельева в пользу данной квалификации заключается в том, что "существующие экономические отношения в виртуальных мирах не могут быть в полной мере урегулированы нормами пользовательских соглашений, а признание виртуальных предметов объектами права собственности с распространением на них всех соответствующих гарантий выглядит слишком революционным решением".

Российское законодательство исходит из того, что экономическое содержание отношений собственности характеризуется двумя основными аспектами. Во-первых, хозяйственным господством над вещью, позволяющим собственнику по своему усмотрению и независимо от чьей-либо воли использовать принадлежащие ему материальные блага в целях удовлетворения потребностей и получения доходов, устраняя при этом от них всех прочих лиц. Во-вторых, бременем собственности, которое заключается в необходимости осуществления затрат на содержание, ремонт, охрану имущества, уплату налогов, а также в риске возможных потерь от нерационального либо неумелого хозяйствования, вплоть до разорения (банкротства).

Применяя данные положения к объектам виртуальной собственности, можно отметить, что последние носят нематериальный характер, существуют только на мониторах пользователя, у пользователя отсутствует обязанность нести бремя их содержания, следовательно, указанные объекты не могут рассматриваться в качестве классических объектов права собственности с распространением на них норм о виндикации и т.д.

В контексте интеллектуальных прав

В литературе отмечается, что с точки зрения современных подходов, принятых в игровых компаниях, виртуальная собственность, как правило, рассматривается исключительно в контексте интеллектуальных прав, поскольку виртуальные объекты конституируются охраняемыми правом интеллектуальной собственности элементами: программным кодом, изображениями, характерными звуками и т.п.*(11).

Как абсолютно верно замечает А. Савельев, "квалификация виртуальных объектов в контексте лицензионных отношений не может не импонировать тем, кто не хотел бы уплачивать НДС с хозяйственных операций, связанных с реализацией виртуальных объектов, поскольку такая реализация подпадала бы под льготу подп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ".

Однако, предвосхищая применение данной льготы, отмечаем, что налоговые органы, а вслед за ними и суды, рассматривая вопрос о возможности налогообложения НДС операций по предоставлению виртуальных объектов, считают, что виртуальную собственность надо рассматривать в качестве дополнительного функционала игры, который действует на основании программного кода, являющегося составной частью программного обеспечения. Право на использование дополнительного функционала игры пользователи получают в момент скачивания программного обеспечения. Следовательно, предоставление возможности использования дополнительного функционала игры в целях облегчения игрового процесса и более быстрого развития игрового персонажа является по своей сути договором оказания платных услуг, поэтому отсутствуют основания для применения льготы, установленной подп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ*(12).

Резюмируя вышесказанное, можно отметить, что, несмотря на то что виртуальная собственность прочно вошла в экономический оборот, современное законодательство не имеет достаточного представления о юридической природе виртуальных объектов, не ясно, как регулировать оборот таких объектов между пользователями онлайн-игр, насколько правообладатель может вторгаться в сферу виртуальной собственности пользователя. Полагаем, что доктрина нуждается в исследованиях, способствующих установлению истины, ведь от правильной их квалификации зависит возникновение определенных юридических последствий. О возможности квалификации объектов виртуальной собственности в качестве "иного имущества" стоит поразмышлять.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Казанцев В.И. Правовые алогизмы при классификации объектов в гражданском праве // Цивилист. 2006. N 4. 

*(2) Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2-х ч. Ч. 1. По испр. и доп. 8-му изд. 1902 г. М.: Статут (в серии "Классика российской цивилистики"), 1997.

*(3) Li C. Death sentence for on-line gamer // China Daily. 2005. (http://www.chinadaily.com.cn/english/doc/2005-06/08/content_449494.htm).

*(4) Лисаченко А.В. Право виртуальных миров: новые объекты гражданских прав // Российский юридический журнал. 2014. N 2. 

*(5) Василий Великий. Беседы на Шестоднев. - М., Харвест, 2006.

*(6) Толковый словарь иностранных слов в русском языке / Сост. Т.Н. Носик, В.А. Суханова.

*(7) Словарь иностранных слов и выражений / Сост. Е.С. Зенович.

*(8) Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. М., 1999.

*(9) Архипов В.В., Килинкарова Е.В., Мелащенко Н.В. Проблемы правового регулирования оборота товаров в сети Интернет: от дистанционной торговли до виртуальной собственности // Закон. 2014. N 6.

*(10) Савельев А.И. Правовая природа виртуальных объектов, приобретаемых за реальные деньги в многопользовательских играх // Вестник гражданского права. 2014. N 1.

*(11) Архипов В.В. Виртуальная собственность: системные правовые проблемы в контексте развития индустрии компьютерных игр // Закон. 2014. N 9. 

*(12) Постановление Арбитражного суда МО по делу N А40-91072/14 от 18.06.2015.