О структуре правовых режимов (В.В. Пужаев, журнал "Российский юридический журнал", N 5, сентябрь-октябрь 2015 г.)

О структуре правовых режимов

В.В. Пужаев,

аспирант кафедры теории и истории государства и права

юридического факультета Нижегородского государственного

университета им. Н.И. Лобачевского (Нижний Новгород)

Журнал "Российский юридический журнал", N 5, сентябрь-октябрь 2015 г., с. 30-36.

Сложность, содержательное своеобразие, а зачастую и уникальный характер многих общественных отношений, входящих в сферу правового регулирования, обусловливают необходимость использования для их упорядочения столь же нетривиального правового инструментария в целях достижения результативности правового воздействия. Многообразные юридические средства для оптимизации своей функциональности и приближения к "существу" конкретных жизненных обстоятельств, как правило, нуждаются в определенном сочетании, комбинировании в рамках единой конструкции, именуемой правовым режимом.

Пожалуй, именно с этим следует связывать тот факт, что в последние годы в российской юридической науке значительно возрос интерес к изучению режимно-правового регулирования общественных отношений. Ярким свидетельством тому могут служить многочисленные научные публикации, диссертационные исследования (в основном отраслевой направленности), коллективные монографии, посвященные данным вопросам*(1). Любопытно, что совсем недавно научная проработанность общетеоретических основ правового регулирования посредством использования правовых режимов (особенно их специальных разновидностей) оставалась крайне неудовлетворительной, а рассматриваемая тематика, по мнению И.Н. Барцица, занимала "одну из лидирующих позиций в перечне нелюбимых тем отечественного правоведения"*(2). И это неудивительно, ведь свободные научные рассуждения о преимуществах либо недостатках тех или иных правовых режимов на протяжении десятилетий противоречили диктуемой сверху идеологической линии и потому не позволяли объективно подходить к оценке многих государственно-правовых явлений.

Однако сама жизнь, требования времени, высокая практическая значимость правовых режимов как своего рода "укрупненного блока" правового инструментария, позволяющего последовательно совершенствовать механизмы регулирующего воздействия права, активизировали юридические исследования в данной сфере в 80-х гг. прошлого столетия (С.С. Алексеев, В.Б. Исаков, Л.А. Морозова и др.).

Нас заинтересовали проблемы выявления с общетеоретических позиций роли правовых ограничений в процессе структурной организации правовых режимов.

Серьезные политические и экономические трудности, с которыми пришлось столкнуться современной России вследствие значительного изменения международной обстановки и введения в ее отношении пресловутых санкционных мер*(3), вновь обратили внимание ученых на изучение ограничительного правового инструментария*(4) и на вопросы его взвешенного, дозированного использования, особенно в контексте проводимой РФ политики, ориентированной на стабилизацию и гармонизацию как внутри-, так и внешнеполитической ситуации, защиты интересов государства и его граждан в условиях "чрезвычайных" обстоятельств.

Остановимся лишь на некоторых теоретических положениях, которые будут служить своеобразным лейтмотивом наших дальнейших рассуждений. Правовые ограничения в качестве ключевого "строительного материала", доминанты, определяющей направленность правового воздействия, проявляют себя в ходе структурной организации одноименных ограничительных правовых режимов. При этом важно понимать, что "в рамках каждого правового режима всегда участвуют все способы правового регулирования"*(5). Ни один правовой режим не может нормально функционировать исключительно на основе мер ограничительного порядка. Попутно отметим, что современные тенденции общественного развития настоятельно требуют, и небезосновательно, расширения стимулирующих и поощрительных форм, содействующих активизации социально полезной деятельности субъектов права. Вместе с тем специфика ограничительных правовых режимов в том и заключается, что задействованные в них ограничения, сообразно характеру конкретной ситуации, выступают именно основными средствами регулирования, существенно "оттеняя" все остальные. Как порой указывается в научной литературе, правовой режим выступает в качестве своеобразного "темперамента"*(6) юридического воздействия.

С нашей точки зрения, регулятивный потенциал режимных ограничений не следует воспринимать только в негативном ракурсе (имеются в виду как общеупотребительный, так и юридический смыслы) или связывать его лишь с реализацией государством тех или иных мер ограничения "постфактум" - как "ответными" шагами на формально не запрещенные действия каких-либо субъектов, как реакцией на совершенное правонарушение либо в связи с особым характером некоторого объекта правового регулирования. Здесь уместно привести немного необычное, но весьма верное замечание В.В. Лазарева: "...Ограничения прав не предполагают обязательное посягательство на конкретное право. Напротив, воплощаемая в праве свобода только усиливается ограничением этой свободы во имя свободы других. Ограничения права, таким образом, не обязательно связаны с неблагоприятными последствиями для собственных интересов субъектов и, следовательно, не обязательно обозначают собой отрицательную правовую мотивацию"*(7). Интересно также высказывание В.П. Грибанова о том, что "...границы есть неотъемлемое свойство всякого субъективного права, ибо при их отсутствии право превращается в свою противоположность - в произвол и тем самым вообще перестает быть правом"*(8). Думается, смысл приведенных суждений, хотя они и акцентированы исключительно на ограничении прав человека, вполне возможно экстраполировать на все ограничения, относящиеся к сфере права.

Исходя из сказанного не совсем корректным представляется утверждение, будто бы "в общем массиве правового регулирования ограничениям должна быть отведена вспомогательная функция, они призваны ограничить чрезмерную активность субъектов права, но не навредить их инициативе"*(9). На наш взгляд, логичнее говорить об оптимальном формате соотношения ограничений с правовыми инструментами стимулирующей, поощрительной направленности, так как делать вывод о вспомогательном либо основном их характере верно только применительно к конкретным разновидностям правовых режимов.

Не стоит забывать, что адресатами правовых ограничений выступают само государство и его властные органы. "Личность и государство всегда противостоят друг другу в том, что касается ограничений: личность, вопреки ее интересу, ограничивается в интересах государства, стоящего на защите интересов других личностей и общества в целом, а государство (его органы и чиновники) ограничивается в интересах человека и гражданина"*(10).

Рассмотрение вопроса о характере и степени влияния правовых ограничений на структурную организацию правовых режимов определяет важность исследования правовой природы таких ограничений. В теории государства и права вопросам их изучения уделяется серьезное внимание, обусловленное многообразием правовых ограничений и форм их технико-юридической фиксации в текстах нормативных правовых актов (запреты, приостановления, позитивные обязывания, меры наказания, пределы, изъятия, лимиты, цензы, квоты и др.). Вероятно, поэтому вопрос о сущности правовых ограничений носит дискуссионный характер. Одни авторы рассматривают их как разновидность правовых средств воздействия на общественные отношения, другие заостряют внимание на характеристике ограничений в праве как способе либо же методе правового регулирования, третьи считают их принципами права, четвертые представляют их как функциональные аспекты правового воздействия.

На наш взгляд, наиболее последовательной в своих аргументах и удачно вписывающейся в существующую систему "правовых координат" является позиция тех исследователей, которые правовые ограничения интерпретируют как специфические правовые средства. А, как известно, важнейшая функция правовых средств - "достижение целей правового регулирования, устранение конфликтов законными, правовыми методами воздействия на те или иные явления"*(11). Будучи ориентированными на сдерживание субъектов права в четко установленных границах, правовые ограничения достигают своей общей цели - эффективного упорядочения общественных отношений для обеспечения интересов контрсубъектов.

Заметим, видовое разнообразие режимных ограничений, используемых в современном российском законодательстве, их специфические содержательно-функциональные особенности должны быть направлены в первую очередь на то, чтобы максимально учесть специфику ситуации, нуждающейся в правовом регулировании, обеспечить наиболее эффективный с точки зрения общества и государства результат, выраженный в соответствующих требованиях правовых норм. Не случайно Э.Ф. Шамсумова, характеризуя сущностные аспекты правовых режимов, указала, что они выражают "...связь правовой формы и содержания регулируемых отношений... позволяют видеть глубокое социальное содержание права и решать социальные задачи в неразрывной связи с содержанием регулируемых отношений..."*(12).

В качестве своеобразных изъятий из прав авторов (иного правообладателя), по мнению Р.И. Ситдиковой, следует рассматривать ограничения авторских прав, установленные ст. 1273-1280 Гражданского кодекса РФ, предусматривающие случаи свободного использования произведений в определенных законом пределах*(13). При этом указанные ограничения также имеют специфику, обусловленную характером исключительных прав и механизмов их правовой охраны.

Рассмотрев вопрос понимания правовых ограничений, попытаемся выявить степень их включенности в процесс структурного формирования правовых режимов. Несмотря на то что в науке высказаны диаметрально противоположные мнения о структуре правовых режимов, мы остановимся на трех основных подходах к пониманию их элементного состава. Представители первого подхода, отождествляя правовые режимы с механизмом правового регулирования, считают их структурные элементы и взаимные связи идентичными. Как известно, структура механизма правового регулирования включает юридические нормы, нормативные правовые акты, юридические факты, правоотношения, акты реализации права, правоприменительные акты, правосознание, режим законности (все они выполняют свои строго определенные регулятивные функции)*(14).

Представили второго (узкого) подхода под правовыми режимами понимают правовые институты, элементами которых являются нормы права*(15). Сторонники третьего направления, включая в структуру правовых режимов составляющие механизма правового регулирования, дополняют их рядом других элементов (широкий подход)*(16).

С нашей точки зрения, структура правовых режимов сложна и многокомпонентна*(17), помимо собственно юридических средств в нее входят иные элементы: гарантии реализации режимных требований; меры юридической ответственности, предусмотренные за их нарушение; субъекты и объекты права и варианты их взаимной связи; принципы права, цели и способы правового регулирования. Несмотря на заметную специфику приведенных структурных элементов, все они тесно связаны между собой и с учетом телеологической (целевой) составляющей режимного регулирования складываются в целостную непротиворечивую систему из совокупности разнородных по логико-гносеологической природе компонентов. Как указал О.С. Родионов, "правовой режим не представляется беспорядочной "кучей" правовых средств"*(18) (поясним, что в данном случае категория "правовые средства" рассматривается в широком смысле, отчего кажущаяся узкая трактовка правовых режимов на деле практически идентична по своему объему и содержанию нашему их пониманию).

Согласно предлагаемой в научной литературе уровневой дифференциации структуры правовых режимов на механическую, сущностную и операциональную правовые ограничения должны соответствовать сущностным признакам правовых средств, предопределяющих степень благоприятности либо неблагоприятности правовых режимов для интересов субъектов права, степень их "мягкости" либо "жесткости". Здесь, однако, требуются некоторые уточнения. В рамках любого правового режима на каждом уровне могут сосредоточиваться разные по характеру средства юридического инструментария, что обусловлено множеством как объективных, так и субъективных факторов (сложность ситуации, нуждающейся в правовом регулировании, и ее специфика; конкретно-исторические условия; тип политической структуры и культуры общества; менталитет группы лиц; субъективные моменты в деятельности правотворческих органов и т.п.). Все отмеченные правовые средства должны функционировать на строго обозначенном участке, "включаясь и выключаясь" в зависимости от наступления (ненаступления) конкретных, заранее определенных обстоятельств. Характеристика правового режима как ограничительного, стимулирующего и прочего зависит от соотношения перечисленных правовых средств, причем не просто "механического" (количественного), а качественного, позволяющего на основе множества критериев выявить их значимость для достижения целей установления правовых режимов.

По нашему убеждению, правильной и "аксиоматичной" является также позиция, согласно которой сложность структуры правового режима и глубина его содержания свидетельствуют о том, что он возникает, когда закреплен в законодательном массиве, и демонстрирует значимость общественных отношений для государства, его "живую" заинтересованность в особом регулировании своеобразных социальных ситуаций.

Не секрет, что "неточно определенный режим заставляет функционировать всю систему ниже ее оптимума, вызывает падение количественных и особенно качественных показателей деятельности"*(19). Более того, неправильный подбор юридического инструментария "может снизить авторитет власти, привести к росту нигилистических настроений и, как следствие, вызвать рост преступности, а в целом подрыв веры в справедливость сложившегося порядка вещей"*(20). Сознавая данное обстоятельство, попытаемся в общих чертах обозначить некоторые требования, которые могут быть предъявлены к вариантам структурной организации ограничительных правовых режимов в целях оптимизации и интенсификации их благоприятного регулятивного влияния на состояние правовой упорядоченности общественных отношений, защиту и согласование интересов личности, общества и государства.

Во-первых, изначально необходимо четко определить цели и основания законодательного установления ограничительных правовых режимов, которые должны носить объективно обусловленный характер и быть социально полезными (ими не могут считаться те режимы, что связаны исключительно с попранием ценностных основ демократического правового государства в качестве самоцели). Здесь следует опираться на соответствующие конституционные положения (ч. 3 ст. 55, ст. 56 Конституции РФ и др.). Недопустимо превращать современное право в своеобразный массив "правил игры", лишенных каких бы то ни было ценностных составляющих. Обязательно нужно учитывать "безусловное достоинство человека, который согласно еще кантовской формуле всегда должен рассматриваться как цель и никогда как средство, что предполагает его свободу, определенный уровень которой должно гарантировать право, согласуя интерес личной независимости с интересом общественного единства"*(21).

Во-вторых, нужно установить соразмерность применяемых ограничительных мер намеченным целям режимно-правового регулирования и специфику ситуационных моделей, в регулировании которых они будут задействованы.

В-третьих, очень важно сбалансировать взаимосвязи используемых правовых средств (преодолеть их диспропорцию) как внутри соответствующего правового режима, так и с иными составляющими национальной правовой системы, а в некоторых случаях и вне ее пределов (на международном уровне).

В-четвертых, надо разработать механизм "плавной" коррекции неудовлетворительно функционирующих ограничительных правовых режимов или отдельных их элементов.

В-пятых, следует обязательно принимать во внимание результаты научных исследований по данному вопросу, использовать наиболее ценные идеи и позиции, высказанные учеными и специалистами. Это требование в равной степени может быть отнесено и ко всем предыдущим, оно конкретизируется в необходимости совершенствования на основе научных достижений качества законодательной техники и юридической технологии, техники правоприменения и т.д.

Конечно же, приведенный перечень не является исчерпывающим. Представляется, что учет изложенных требований на этапе законодательного установления правовых режимов позволит правотворческим субъектам прогнозировать, выявлять и минимизировать многие риски потенциальной "неэффективности" режимно-правовых мероприятий, которые могут возникнуть в ходе их реализации.

Список литературы

Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве // Алексеев С.С. Собр. соч.: в 10 т. М., 2010. Т. 2.

Барциц И.Н. Рецензия на книгу С.В. Пчелинцева "Проблемы ограничения прав и свобод граждан в условиях особых правовых режимов" // Рос. юстиция. 2006. N 7.

Беляева Г.С. Правовой режим: общетеоретическое исследование: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Курск, 2013.

Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. Лазарев В.В. Ограничение прав и свобод как теоретическая и практическая проблема // Журн. рос. права. 2009. N 9.

Лиманская А.П. Факторы эффективного функционирования специальных правовых режимов // Юрид. наука и правоохранительная практика. 2013. N 4.

Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. М., 2004.

О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 6 августа 2014 г. N 560 // Рос. газ. 2014. 7 авг.

Правовые режимы: общетеоретический и отраслевой аспекты: моногр. / под ред. А.В. Малько, И.С. Барзиловой. М., 2012.

Родионов О.С. Механизм установления правовых режимов российским законодательством: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2001.

Розанов И.С. Административно-правовые режимы по законодательству РФ, их назначение и структура // Государство и право. 1996. N 9.

Романовская В.Б., Жданов П.С. К проблеме ценностного содержания современного права // Рос. юстиция. 2011. N 6.

Романовская В.Б., Пужаев В.В. Правовой режим как общетеоретическая категория: проблемные аспекты понимания // Вестн. Костромского гос. ун-та им. Н.А. Некрасова. 2014. N 4.

Романовская Л.Р., Соколов М.А. Правовые средства защиты чести и достоинства личности: история и современность // Юрид. мир. 2009. N 7.

Санкции Запада против России // URL: http://www.rg.ru/sujet/2861.

Ситдикова Р.И. Ограничения исключительных прав в механизме охраны авторских прав // Рос. юрид. журн. 2013. N 1.

Теория государства и права: учеб. для вузов / отв. ред. В.Д. Перевалов. М., 2006. Теория юридического процесса / под общ. ред. В.М. Горшенева. Харьков, 1985.

Цыганов В.И. Теория государства и права: тез. лекций. Н. Новгород, 2012.

Шамсумова Э.Ф. Правовые режимы: теоретический аспект: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Романовская В.Б., Пужаев В.В. Правовой режим как общетеоретическая категория: проблемные аспекты понимания // Вестн. Костромского гос. ун-та им. Н.А. Некрасова. 2014. N 4. С. 178-181; Правовые режимы: общетеоретический и отраслевой аспекты: моногр. / под ред. А.В. Малько, И.С. Барзиловой. М., 2012; Беляева Г.С. Правовой режим: общетеоретическое исследование: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Курск, 2013 и др.

*(2) Барциц И.Н. Рецензия на книгу С.В. Пчелинцева "Проблемы ограничения прав и свобод граждан в условиях особых правовых режимов" // Рос. юстиция. 2006. N 7. С. 68.

*(3) Санкции Запада против России // URL: http://www.rg.ru/sujet/2861.

*(4) Так, Указом Президента РФ от 6 августа 2014 г. N 560 "О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации" установлено: "В целях защиты национальных интересов Российской Федерации... в течение одного года со дня вступления в силу настоящего Указа запрещается либо ограничивается (курсив наш. - В.П.) осуществление внешнеэкономических операций, предусматривающих ввоз на территорию Российской Федерации отдельных видов сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, страной происхождения которых является государство, принявшее решение о введении экономических санкций в отношении российских юридических и (или) физических лиц или присоединившееся к такому решению" (Рос. газ. 2014. 7 авг.).

*(5) Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве // Алексеев С.С. Собр. соч.: в 10 т. М., 2010. Т. 2. С. 382.

*(6) Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. М., 2004. С. 209.

*(7) Лазарев В.В. Ограничение прав и свобод как теоретическая и практическая проблема // Журн. рос. права. 2009. N 9. С. 35-36.

*(8) Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 22.

*(9) Родионов О.С. Механизм установления правовых режимов российским законодательством: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2001. С. 56.

*(10) Лазарев В.В. Указ. соч. С. 36.

*(11) Романовская Л.Р., Соколов М.А. Правовые средства защиты чести и достоинства личности: история и современность // Юрид. мир. 2009. N 7. С. 57.

*(12) Шамсумова Э.Ф. Правовые режимы: теоретический аспект: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001. С. 74-75.

*(13) Ситдикова Р.И. Ограничения исключительных прав в механизме охраны авторских прав // Рос. юрид. журн. 2013. N 1. С. 126, 127.

*(14) См., например: Теория государства и права: учеб. для вузов / отв. ред. В.Д. Перевалов. М., 2006. С. 157-159; Цыганов В.И. Теория государства и права: тез. лекций. Н. Новгород, 2012. С. 183-185.

*(15) Розанов И.С. Административно-правовые режимы по законодательству РФ, их назначение и структура // Государство и право. 1996. N 9. С. 84-91.

*(16) Теория юридического процесса / под общ ред. В.М. Горшенева. Харьков, 1985. С. 151-156.

*(17) Романовская В.Б., Пужаев В.В. Указ. соч. С. 179-180.

*(18) Родионов О.С. Указ. соч. С. 35.

*(19) Шамсумова Э.Ф. Указ. соч. С. 87.

*(20) Лиманская А.П. Факторы эффективного функционирования специальных правовых режимов // Юрид. наука и правоохранительная практика. 2013. N 4. С. 8.

*(21) Романовская В.Б., Жданов П.С. К проблеме ценностного содержания современного права // Рос. юстиция. 2011. N 6. С. 48.