Понятие и частноправовое значение регистрационных действий (В.А. Болдырев, журнал "Законы России: опыт, анализ, практика", N 1, январь 2016 г.)

Понятие и частноправовое значение регистрационных действий

В.А. Болдырев,

доктор юридических наук, доцент,

профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин

Дальневосточного юридического института МВД России

Журнал "Законы России: опыт, анализ, практика", N 1, январь 2016 г., с. 70-78.

Одной из важнейших категорий юридических фактов, замыкающих сложные юридические составы, являются регистрационные действия, осуществляемые органами и лицами, имеющими публичные полномочия. Роль названных юридических актов возрастает, когда имеется необходимость в обеспечении правовой определенности, а таковая наблюдается в национальных экономиках, где значительную роль играет частный капитал.

Данное положение дел вполне объяснимо, поскольку в условиях государственной, плановой экономики правовая определенность достигается иными средствами, в том числе принятием административных актов, ведением бухгалтерских балансов; доступ к ним для широкого круга лиц отсутствует, да, в принципе, и не требуется. Иная картина имеет место в случае с регистрацией.

Регистрация - это осуществляемый по нормативно установленной процедуре органом или лицом, наделенными публичными полномочиями, юридический акт внесения в нелокальную и несекретную (как правило, открытую) официальную базу данных сведений о лицах и статусах, объектах и правах на них, а также юридически значимых действиях, призванную создать относительную правовую определенность для субъектов общественных отношений.

Следует отметить, что далеко не любое действие по внесению в официальный реестр сведений, даже когда оно осуществляется государственным органом, может рассматриваться как регистрация, в частности, не является регистрационным действием внесение в реестр отметок о возражениях и спорах.

Пункт 7 ст. 8.1 ГК РФ содержит указание на возможность внесения в государственные реестры отметок о возражениях предыдущего правообладателя относительно зарегистрированных прав и имеющихся судебных споров. Соответствующая процедура имеет цель не создать правовую определенность, а, если можно так выразиться, поколебать ее - заставить возможного приобретателя имущества сомневаться в титуле правообладателя. Внесение отметки влечет невозможность появления в цепи сделок фигуры добросовестного приобретателя.

Отражение в реестре записи о возражениях - есть публичная констатация мнения участника гражданского оборота, т.е. фиксация не объективных обстоятельств, а их субъективной оценки. Несмотря на существование весьма настороженных настроений по отношению к внесению возражений в реестры*(1), думаю, что сама идея позитивна, хотя и требует доработки - сокращения сроков сохранения отметки с трех месяцев максимум до месяца. Этого времени более чем достаточно для обращения в суд.

Считаю, что развитие идеи фиксации возражений частных лиц относительно официально закрепленных сведений не только возможно, но и необходимо для совершенствования законодательства о регистрации и реестрах разных типов. Так, для защиты интересов контрагентов организаций необходимо предусмотреть возможность внесения в ЕГРЮЛ отметки о возражениях участников корпораций против полномочий лиц, имеющих право действовать без доверенности (например, перед обращением с иском об оспаривании решения о назначении нового лица, выполняющего функции единоличного исполнительного органа).

Следует исходить (de lege ferenda) из того, что для всех случаев внесения в официальные реестры записей о притязаниях, не воплощенных в исках, законом должны устанавливаться короткие сроки действия и обусловленность документально подтверждаемой существенной материально-правовой заинтересованности (например, предоставление выписки о наличии у акционера не менее десяти процентов от общего числа голосующих акций). На мой взгляд, возможность внесения записи о возражениях в реестр должна быть ограничена и временем (например, трехлетним сроком) с момента совершения регистрационного действия, легитимность которого ставится под сомнение.

С учетом сказанного можно сделать вывод, что современный реестр, отражающий результаты регистрационных действий, ввиду существования механизма судебного оспаривания достоверности закрепленных в нем сведений должен аккумулировать "отрицательную" информацию, вносимую в "нерегистрационном" ("отметочном") порядке.

От регистрационных действий, правовая природа которых исследуется в настоящей работе, следует отличать близкие, но не тождественные по сути юридические акты, в том числе зачисление ценных бумаг согласно п. 4 ст. 97 ГК РФ на лицевой счет акционера публичного акционерного общества специализированной организацией, имеющей лицензию, - регистратором*(2). Такие действия влекут появление записей в локальных реестрах. "Локальный" в данном случае означает - относящийся к одной конкретной организации; содержание такого реестра не является общедоступным или доступным широкому кругу лиц.

Любое регистрационное действие, осуществляемое органом, наделенным публичной компетенцией, имеет результатом занесение сведений в несекретный и нелокальный, как правило, открытый в основной своей части для любого и каждого реестр или иную базу данных.

Такая база данных является официальной и не получает гражданско-правовой охраны как составное произведение (п. 2 ст. 1260 ГК РФ), поскольку не является результатом творческого труда. Однако это не означает, что посягательство на соответствующий массив информации не может иметь следствием применение как публично-правовых, так и частноправовых санкций.

В связи с приведенным примером внесения записей в реестр акционеров вынужден заметить, что использование законодателем термина "регистрация" или однокоренных слов ("регистратор") не всегда говорит о возможности отнесения действия к той группе юридических фактов, которая анализируется в настоящей работе. Свидетельством сказанному является содержание ч. 1 ст. 230.1 ТК РФ, которая устанавливает: "Каждый оформленный в установленном порядке несчастный случай на производстве регистрируется работодателем ... в журнале регистрации несчастных случаев на производстве по установленной форме". Совершенно очевидно, что в данном случае законодатель ведет речь о локальном учете производственного травматизма и не более, никакой обладающий открытостью банк данных в результате такой "регистрации" не формируется. То же самое можно сказать и о регистрации заявлений работников, поступивших в комиссию по трудовым спорам (ч. 1 ст. 387 ТК РФ).

Есть и такие акты органов государственной власти, которые законодатель прямо не относит к группе регистрационных действий, используя иные термины для обозначения соответствующих процедур и их результатов, однако являющиеся регистрацией по своей сути. Так, внесение информации в региональный и федеральный банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей (ст. 122 СК РФ), является регистрацией статуса. С внесением информации в названный банк данных находится в прямой связи возможность для ребенка быть усыновленным иностранным гражданином. Согласно п. 4 ст. 124 СК РФ дети могут быть переданы на усыновление гражданам Российской Федерации, постоянно проживающим за пределами территории Российской Федерации, иностранным гражданам или лицам без гражданства, не являющимся родственниками детей, по истечении двенадцати месяцев со дня поступления сведений о таких детях в федеральный банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей.

Что касается актов сугубо публично-правового характера, например, регистрации заявлений о преступлениях, упоминание о которой можно найти в п. 1 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, полагаю, что их исследование невозможно в рамках единой парадигмы регистрационных действий, поскольку принципы и цели осуществления регистрации в соответствующих случаях будут кардинально различаться.

Регистрация и официальные базы данных (реестры). Нет ни одного регистрационного действия, которое не нашло бы отражения в базе данных, имеющей ту или иную степень открытости. Такая база данных именуется, как правило, реестром, но возможны и иные наименования, например, кадастр, регистр*(3) или банк данных.

В.Г. Голубцов обращает внимание на то, что "выписка из реестра муниципальной собственности не является актом, который может быть оспорен в арбитражном суде, поскольку действия по внесению объекта в реестр муниципальной собственности служат целям учета объектов, фактически находящихся в ведении муниципалитета, и не могут нарушить чьи-либо права"*(4). Действительно, не всякое внесение сведений в реестр имеет целью создать определенность для общества в том или ином вопросе частноправового характера. Например, внесение имущества в реестр государственной или муниципальной собственности призвано обеспечить его учет, по сути, имеющий "внутрихозяйственное" значение. Соответственно действия должностных лиц по внесению записей в такой реестр не должны считаться регистрацией.

Внесение в реестр требований кредиторов в соответствии с законодательством о несостоятельности также не может рассматриваться в качестве регистрационного действия, поскольку данный массив сведений является по своей сути "списком" лиц, чьи требования к банкроту признаны судебными актами. Определенности для широкого круга лиц, могущих находиться в неведении относительно объектов, титулов, лиц, статусов, режимов или юридически значимых действий, - он не несет. Следовательно, не всякое внесение сведений в реестр является регистрационным действием.

Действующее законодательство делает данные некоторых реестров и кадастров находящимися во взаимной связи. Например, своеобразными "сообщающимися сосудами" являются Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ЕГРП) и Государственный кадастр недвижимости (ГКН)*(5). М. Сивачев на основе анализа регистрационных систем зарубежья вывел: "Несмотря на теоретическую и умозрительную возможность существования реестра без поддержки картографической основы, еще не было примера, чтобы регистрационная система успешно функционировала без графической базы данных, хотя уровень детальности последней варьируется"*(6). Сегодня связь ЕГРП и ГКН вышла за рамки консолидации карты земельных участков (кадастра) со словесным описанием прав на них. ГКН содержит также данные о технических характеристиках рукотворной недвижимости; на мой взгляд, это шаг вперед. Однако насколько обосновано существование двух названных параллельных систем учета сведений о параметрах объектов недвижимости и правах на них, видимо, покажет история. Так или иначе, вопрос о коммуникации официальных баз данных является весьма непраздным уже сегодня.

Штрихом обозначив проблему, отметим, что посвящение более пристального внимания различным базам данных, их взаимному влиянию и обмену информацией между ними, транспарентности их содержания выходит за рамки задач, которые преследует автор настоящей статьи. По объективным причинам оставляем без внимания и проблему необходимости интеграции некоторых информационных ресурсов на международном уровне, осознанную европейским сообществом несколько десятилетий назад*(7).

Частноправовые последствия регистрационных действий. Деление регистрационных действий по основным частноправовым последствиям позволяет выделить следующие виды регистрации:

а) регистрация, непосредственно влекущая частноправовые последствия;

б) регистрация-констатация;

в) регистрация, облегчающая доказывание.

Если посмотреть на все регистрационные действия не с точки зрения того, с каким глобальным явлением правовой действительности следует ассоциировать соответствующий юридический акт, а с тем, какие цели преследовал законодатель, предусматривая регистрационное действие в нормах объективного права, придется сделать выводы:

а) в одних случаях результатом регистрации становятся прямые частноправовые последствия (например, в случае с регистрацией товарных знаков, знаков обслуживания и изобретений, полезных моделей и промышленных образцов; регистрацией прав на недвижимость, сделок с ней; регистрацией создания, реорганизации, видоизменения и ликвидации юридических лиц; регистрацией брака и его расторжением во внесудебном порядке; регистрацией детей, оставшихся без попечения родителей);

б) в других - результат связан с объективной необходимостью официальной фиксации действия или события (регистрация рождения, смерти, расторжения брака по решению суда, регистрация гражданина по месту жительства);

в) в третьих - результатом становится облегчение доказывания существующих прав и их нарушения (регистрация топологии интегральной микросхемы, базы данных, программы для ЭВМ).

Регистрационные действия, влекущие прямые частноправовые последствия, не сводятся к правообразующим, хотя и включают их. Так, вопреки существующим в литературе утверждениям о правообразующем характере регистрации юридического лица*(8) правильно говорить о ее "субъектообразующем" значении, поскольку гражданские права не появляются в результате внесения записи об организации в реестр - появляется сам субъект.

Предметное рассмотрение регистрационных действий, результатом которых становятся прямые частноправовые последствия, далеко не всегда приводит к позитивным выводам. К сожалению, сегодня скорее как утопия может быть оценена правильная по своей сути идея: "...если государство путем совершения акта государственной регистрации породило (оформило) публичные отношения (вещное право), то это действие должно быть, как и лучшее золото, - высшей пробы надежности и этим качеством отличаться от надежности обязанного поведения сторон по сделке"*(9). За полтора десятилетия существования государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним по-прежнему актуальным остается вывод, согласно которому: "в России регистрация прав является не более чем платным учетом объектов недвижимости и прав на них"*(10). И такое заключение будет актуально до тех пор, пока сохраняется условность зарегистрированного права на недвижимый объект, что "означает зависимость его от предшествующих прав"*(11), при отсутствии имущественной ответственности государства.

Государство, по сути, не гарантирует участникам гражданского оборота достоверности записей о правах и сделках, не принимает на себя рисков,связанных с несоответствием таковых объективному праву. Именно поэтому мой подход, в силу которого сама регистрация прав на недвижимость влечет прямые частноправовые последствия, требует сопровождения комментарием: в конечном итоге не одна регистрация, а сложный юридический состав, включающий собственно сделку, подачу заявлений о регистрации права (сделки) и регистрационное действие, влечет частноправовые последствия - возникновение субъективных прав.

Однако то же можно сказать практически о любом из названных типов регистрационных действий: их осуществление всегда является результатом не субъективного усмотрения регистрирующего органа, а следствием действия (в том числе подачи заявления участниками общественных отношений), в редких случаях - события.

Специфика регистрационных действий как категории юридических фактов заключается в том, что они всегда являются элементами сложных юридических составов. Эффект, имеющий ценность для участников гражданского оборота, наступает в результате регистрационного действия, однако оно является лишь точкой в предложении, которая необходима по формальным правилам, но сама по себе не несет никакого смысла.

Скажем, правосубъектная организация появляется с момента внесения записи о ней в Единый государственный реестр юридических лиц, однако без проведения собрания учредителей, подготовки и подачи необходимых документов регистрация невозможна. Здесь наиболее значимым элементом юридического состава является юридический акт - решение собрания.

Похожа ситуация с регистрацией объектов интеллектуальной собственности, однако подаче заявки на регистрацию изобретения, промышленного образца, полезной модели или товарного знака предшествуют уже не юридические акты, а поступки. Рождение соответствующего блага в результате умственной и практической деятельности человека является следствием сознательного правомерного поведения, влекущего юридические последствия вне зависимости от прямой направленности воли лица на соответствующий правовой результат.

События также могут быть основаниями регистрационных действий. Смерть человека - основание для регистрации акта гражданского состояния, потеря несовершеннолетним гражданином заботы родных - для внесения записи в банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей.

Новая редакция ст. 51 ГК РФ "Государственная регистрация юридических лиц" заставляет задуматься над вопросом: нет ли иных последствий регистрационных действий помимо обозначенных выше. Абзац 2 п. 2 названной статьи содержит правило: "Лицо, добросовестно полагающееся на данные единого государственного реестра юридических лиц, вправе исходить из того, что они соответствуют действительным обстоятельствам. Юридическое лицо не вправе в отношениях с лицом, полагавшимся на данные единого государственного реестра юридических лиц, ссылаться на данные, не включенные в указанный реестр, а также на недостоверность данных, содержащихся в нем, за исключением случаев, если соответствующие данные включены в указанный реестр в результате неправомерных действий третьих лиц или иным путем помимо воли юридического лица".

Оговорка об исключении из правила о публичной достоверности (начинающаяся со слов "за исключением случаев...") сводит на нет значение самой нормы, которая могла бы стать эффективной гарантией стабильности гражданского оборота, интересов добросовестных контрагентов в случае совершения сделок от имени юридических лиц "лжедиректорами", особенно в процессе так называемых рейдерских захватов.

К какому виду регистрации следует относить внесение в реестр записи о руководителе юридического лица? С одной стороны, как таковыми полномочиями действовать от имени юридического лица такая запись "лжедиректора" сама по себе не наделяет, с другой, во внешних отношениях, в том числе при оценке совершенных сделок на предмет действительности, эта запись должна приниматься во внимание. Следовательно, регистрация сведений о лице, имеющем право действовать от имени организации без доверенности, непосредственно влечет частноправовые последствия - делает невозможным или затрудняет оспаривание сделок юридического лица.

"Добровольная" и "обязательная" регистрация. Обращение за совершением регистрационного действия может быть обязанностью, а может быть и правом определенного субъекта. Например, если решением собрания назначено новое лицо, выполняющее функции единоличного исполнительного органа, у организации есть обязанность подать об этом уведомление с целью внесения соответствующей записи в ЕГРЮЛ. Если же результатом творческого труда стало появление изобретения, у его автора есть право требовать регистрации соответствующего объекта гражданских прав.

При делении регистрации на обязательную и добровольную следует быть очень осторожным и допускать в каждом случае определенные оговорки. Например, можно ли сказать, что регистрация самого юридического лица при его создании является обязательной? Если посмотреть на конечную цель - появление правосубъектной организации, то ответ будет положительным. Если давать ответ на вопрос с позиции того, существует ли обязанность обратиться с соответствующим заявлением у единственного участника (и одновременно будущего директора), - он будет отрицательным. Ставя тот же вопрос применительно к ситуации, когда решение о создании хозяйственного общества принято несколькими лицами, получим ответ двоякий. Обязанность существует лишь у уполномоченного лица по отношению к участникам соответствующего собрания, но не по отношению к государству.

Оценивая регистрацию объектов гражданских прав с позиции ее влияния на возможность защиты и степень защищенности интересов участника гражданского оборота, можно вести речь об обязательной и добровольной регистрации.

Серьезная роль отводилась и отводится добровольной регистрации интеллектуальных прав, споры по поводу которых стали учащаться по мере победного шествия научно-технической революции. Сегодня добровольная регистрация предусмотрена нормами права интеллектуальной собственности в отношении: программ для ЭВМ (п. 2 ст. 1259 ГК РФ), баз данных (ст. 1262, п. 3 ст. 1334 ГК РФ), топологии интегральной микросхемы (ст. 1450 ГК РФ). Законодателем устанавливаются опровержимые презумпции достоверности сведений о названных объектах прав (в том числе о правообладателе), размещенных в соответствующих реестрах.

Вместе с тем некоторым объектам интеллектуальных прав охрана, по общему правилу, предоставляется лишь при условии их регистрации: изобретениям, полезным моделям и промышленным образцам (ст. 1353 ГК РФ), селекционным достижениям (ст. 1412 ГК РФ), товарным знакам и знакам обслуживания (ст.ст. 1477, 1479 ГК РФ), наименованиям мест происхождения товара (ст. 1518 ГК РФ).

Совершенно точно можно говорить об обязательной регистрации, когда она должна осуществляться на основании актов органов власти. Нельзя говорить о факультативном характере регистрации обременения в виде ареста имущества на основании определения суда, равно как и о регистрации данных о ребенке, потерявшем родительскую заботу, когда он выявлен органом опеки и попечительства. Доведение необходимой информации до регистрирующего органа в данном случае - обязанность органа публичной власти. Однако совершение регистрационного действия по инициативе органа, реализующего публичные полномочия, - исключение, а не правило.

Добровольная регистрация предусмотрена и нормами трудового права: "Каждая из сторон коллективного трудового спора в любой момент после начала этого спора имеет право обратиться, в том числе в форме электронного документа, в соответствующий государственный орган по урегулированию коллективных трудовых споров для уведомительной регистрации спора" (ч. 3 ст. 401 ТК РФ). Это возможность, а не обязанность, установленная законом.

Добровольная регистрация постепенно занимает все более просторную нишу в нормативном пространстве цивилистики. Свидетельством этого является введение в закон норм о регистрации уведомлений о залоге. Появление соответствующих новелл позволяет говорить о феномене просто регистрации, а не регистрации государственной.

Государственная и негосударственная регистрация. Государство постепенно утрачивает монополию на совершение регистрационных действий, свидетельством чего является вовлечение в процесс их совершения нотариусов.

Замечено, что процедура нотариального удостоверения сделок близка по своей природе к процедуре государственной регистрации*(12). И то, и другое явление предполагают осуществление компетентным лицом проверки соответствия содержания сделки-документа требованиям закона и приводят к публичной констатации внешней легитимности достигнутых участниками общественных отношений договоренностей.

Говорить о значительном сходстве регистрации уведомления о залоге и государственной регистрации сделки было бы неправильно, поскольку проведение правовой экспертизы документов и проверки титулов при выполнении названного нотариального действия согласно ч. 2 ст. 103.2 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате*(13) не предполагается.

Е.Г. Козлова верно отмечает: "Несмотря на то, что нотариальная деятельность представляет собой деятельность, реализуемую от имени государства, нотариат не входит в систему органов государственной власти, что обусловливает наличие как публично-правовых, так и частноправовых аспектов в его деятельности"*(14).

Выполнение регистрационных действий лицами, не обладающими статусом государственного служащего, еще не свидетельствует о том, что они потеряли публично-правовую окраску. По мере развития общества государство нередко передает ряд своих функций социальным структурам, не являющимся государственными органами в собственном смысле этого слова, а также отдельным лицам. Механизмы наделения компетенцией различны: иногда (как это имеет место с государственными корпорациями) эти структуры прямо создаются публичной властью, в других случаях - наделение соответствующими полномочиями обусловливается прохождением процедур установления квалификации и выполнением ряда формальностей, т.е. предшествующей аккредитацией, в самом широком смысле этого слова.

Абсолютное большинство нотариусов имеет статус частных*(15), а не государственных, но именно они доказали свое право на наделение публичной компетенцией - полномочием регистрации уведомлений о залоге. Такому законодательному решению способствовало принятие государством на предшествовавшем этапе действенных мер по совершенствованию нотариата - активизация электронного документооборота, а также создание нормативных и организационных предпосылок доступа нотариусов к государственным и иным информационным ресурсам.

Сегодня оператором единой информационной системы нотариата, включающей реестр уведомлений о залоге, является Федеральная нотариальная палата, которой, как это установлено подзаконным актом, данная система "принадлежит на праве собственности"*(16). Понятно, что информация, в отличие от аппаратных средств, объектом вещного права быть не может, однако совершенно очевидно, что названная база данных не является государственной.

Относительно одного из типов регистрации С.Н. Кукушкин совершенно справедливо отмечает: "...регистрирующий орган не применяет, а соблюдает гражданское законодательство, нормы которого ему прямо (императивно) предписывают - зарегистрировать сделку (право), приостановить или отказать в соответствующей регистрации. Он (этот орган), по сути, исполняет волю участников имущественного оборота, будучи самостоятельным участником гражданско-правового организационно-процедурного правоотношения со специфическим набором правомочий, составляющих его компетенцию"*(17).

Иначе говоря, в существовании у государственного органа или иного субъекта компетенции совершать регистрационные действия было бы неточно видеть результат наделения властными полномочиями. Однако это в идеале. Посмотрим на ситуацию с реалистических позиций, для чего зададимся практическим вопросом: являются ли регистрационные действия актами публичной власти? (С оговоркой, что акты власти достаточно сложно отделить от сделок*(18)).

Существует точка зрения, согласно которой государственную регистрацию следует считать отдельным видом актов власти*(19). Однако, если проявить научную смелость, можно рассмотреть и гипотезу, согласно которой регистрация является самостоятельной категорией юридических фактов.

Во-первых, сам регистрационный акт принимается по "бинарному" принципу: "да" - зарегистрировать, или "нет" - не зарегистрировать. Содержательную сторону акта (что зарегистрировать) определяют частные лица.

Во-вторых, как уже говорилось, регистрация может осуществляться не только органами государственной власти и местного самоуправления, но и иными лицами (нотариусами).

В-третьих, современному законодательству неизвестно сколь-либо широкое усмотрение в вопросе о том, проводить регистрационное действие или нет.

Однако третий аргумент на поверку оказывается очень слабым. Например, попытки говорить о "разрешительном" порядке создания отдельных видов юридических лиц (банков) имеют под собой веские причины, поскольку, несмотря на замкнутый перечень оснований для отказа в регистрации, у должностных лиц всегда остается существенный "люфт" в оценке представленных документов как надлежащих или ненадлежащих.

Обостряет ситуацию также и то, что отечественный правоприменитель на уровне акта официального толкования права*(20) пришел к выводу о возможности до регистрации юридического лица требовать документы, прямо не предусмотренные законом в качестве оснований совершения регистрационного действия. Тем самым прямо оговорено существование усмотрения правоприменителя (читайте - наличие власти): проводить ли регистрационное действие. Кроме того, регистрирующий орган вправе (?) отказать в государственной регистрации юридического лица при наличии подтвержденной информации о недостоверности представленных сведений об адресе юридического лица, т.е. о том, что такой адрес был указан без намерения использовать его для осуществления связи с юридическим лицом.

Еще больше субъективизма в регистрации объектов интеллектуальной собственности - изобретений, промышленных моделей и полезных образцов, - поскольку критерии патентоспособности являются очень туманными и понимаются специалистами по-разному. Что касается регистрации товарных знаков, здесь усмотрение является максимально широким, к примеру, в вопросе о включении в товарный знак имен "известных" живых и ушедших из жизни лиц*(21).

Границы оценки субъектами, непосредственно осуществляющими регистрационные действия, документов и обстоятельств гораздо шире, чем того хотелось бы частным лицам, причина чего лежит в стремлении защиты органами власти публичных интересов, с одной стороны, и стремлении к увеличению значимости самого органа, с другой.

Свидетельством сказанного является сложившаяся и весьма объемная практика органов, осуществляющих различные регистрационные действия, и контрпрактика их оспаривания.

В пользу практической необходимости условно раздельного рассмотрения ненормативных регистрационных актов органов государственной власти (местного самоуправления), с одной стороны, и регистрационных действий иных лиц, наделенных публичной компетенцией, с другой стороны, свидетельствуют процессуальные механизмы защиты нарушенных интересов.

В акте официального толкования права отмечается: "...если лицо полагает, что государственным регистратором допущены нарушения при осуществлении государственной регистрации права или сделки, оно вправе обратиться в суд с заявлением по правилам главы 25 ГПК РФ или главы 24 АПК РФ с учетом подведомственности дела"*(22).

Иными словами, когда нет спора о праве между частными лицами, к отношениям, связанным с оспариванием отказа в проведении регистрации, применимы нормы производства по делам, возникающим из публичных правоотношений.

Если же нотариус незаконно откажет в совершении такого нотариального действия, как регистрация уведомления о залоге движимого имущества, то дело по поступившему заявлению будет рассматриваться в порядке, урегулированном гл. 37 ГПК РФ "Рассмотрение заявлений о совершенных нотариальных действиях или об отказе в их совершении", т.е. в порядке особого производства.

Разница налицо, однако есть и закономерное единство: в том и другом случае речь идет о неисковом производстве, что отражает публичный характер компетенции лица, совершающего регистрационное действие.

Таким образом, группа юридических фактов "регистрационные действия" объединяет: ненормативные правовые акты публичной власти и акты иных лиц, наделенных публичной компетенцией.

Библиографический список

1. Бахитова Д.Ф. Нотариальное удостоверение и государственная регистрация сделок с недвижимостью // Вестник Омского университета. Серия "Право". 2010. N 1.

2. Болдырев В.А. О сделках, актах власти и видах гражданского судопроизводства // Арбитражный и гражданский процесс. 2012. N 9.

3. Волконицкая Е.М. Правовое регулирование государственной регистрации коммерческих организаций в странах Европы и России // Вестник Сибирского государственного аэрокосмического университета им. академика М.Ф. Решетнева. 2006. N 6.

4. Голубцов В.Г. Государственная регистрация прав в процессе разграничения публичной собственности: проблемные вопросы правоприменения // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2009. N 1-3.

5. Козлова Е.Б. Государственная регистрация и нотариальное удостоверение сделок: соотношение правовых интересов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. N 6.

6. Кукушкин С.Н. Соотношение частного и публичного права на примере института государственной регистрации прав на недвижимость // Вестник Белгородского юридического института МВД России. 2014. N 2-1.

7. Мотылькова А.В. Проблемы регистрации в качестве товарных знаков обозначений, тождественных имени или псевдониму лица // Актуальные проблемы современности: наука и общество. 2014. N 3 (4).

8. Сивачев М. Регистрация прав и кадастр в Российской Федерации: причины неудач // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2004. N 3.

9. Сивачев М. Регистрация прав и кадастр в Российской Федерации: причины неудач // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2004. N 3.

10. Тужилова-Орданская Е.М. Нотариальная форма сделок с недвижимостью и государственная регистрация: уроки истории в свете модернизации гражданского законодательства // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2012. N 8.

11. Фридгант Л.Г. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним как инструмент укрепления прав на недвижимость // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2003. N 5.

12. Шеметова Н.Ю. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним: правовое значение и проблемы применения // Вестник Удмуртского университета. 2014. N 2-2.

13. Яковенко О.А. Государственная регистрация юридических лиц России и Великобритании. Сравнительно-правовой анализ // Вестник Тюменского государственного университета. 2003. N 3.

14. Якушева Н.Е. Новые юридические факты и их составы в сфере государственной регистрации прав на недвижимое имущество // Пробелы в российском законодательстве. 2012. N 4.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Якушева Н.Е. Новые юридические факты и их составы в сфере государственной регистрации прав на недвижимое имущество // Пробелы в российском законодательстве. 2012. N 4. С. 84.

*(2) Статьи 8 и 39 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" // СЗ РФ. 1996.N 17. Ст. 1918.

*(3) См.: Постановление Минтруда России от 10 октября 2003 г. N 68 "Об утверждении положения о регистре соглашений и коллективных договоров" // Бюллетень Министерства труда и социального развития Российской Федерации. 2003. N 10.

*(4) См.: Голубцов В.Г. Государственная регистрация прав в процессе разграничения публичной собственности: проблемные вопросы правоприменения // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2009. N 1-3. С. 54.

*(5) Федеральный закон от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" // СЗ РФ. 2007. N 31. Ст. 4017.

*(6) Сивачев М. Регистрация прав и кадастр в Российской Федерации: причины неудач // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2004. N 3. С. 5.

*(7) См.: Первая директива Совета Европейских Сообществ 68/151/ЕЭС от 9 марта 1968 г. о координации гарантий, которые требуются в государствах - членах ЕС от компаний в значении второго абзаца статьи 58 Договора для защиты интересов их участников и третьих лиц, с целью сделать эти гарантии эквивалентными во всем Сообществе // ИПП "Гарант".

*(8) См.: Яковенко О.А. Государственная регистрация юридических лиц России и Великобритании. Сравнительно-правовой анализ // Вестник Тюменского государственного университета. 2003. N 3. С. 71.

*(9) См.: Фридгант Л.Г. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним как инструмент укрепления прав на недвижимость // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2003. N 5. С. 49.

*(10) См.: Сивачев М. Регистрация прав и кадастр в Российской Федерации: причины неудач // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2004. N 3. С. 9.

*(11) См.: Шеметова Н.Ю. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним: правовое значение и проблемы применения // Вестник Удмуртского университета. 2014. N 2-2. С. 220.

*(12) См.: Бахитова Д.Ф. Нотариальное удостоверение и государственная регистрация сделок с недвижимостью // Вестник Омского университета. Серия "Право". 2010. N 1. С. 80.

*(13) Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 10. Ст. 357.

*(14) Козлова Е.Б. Государственная регистрация и нотариальное удостоверение сделок: соотношение правовых интересов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. N 6. С. 22-29.

*(15) См.: Тужилова-Орданская Е.М. Нотариальная форма сделок с недвижимостью и государственная регистрация: уроки истории в свете модернизации гражданского законодательства // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2012. N 8. С. 91.

*(16) Пункт 8 Порядка ведения реестров единой информационной системы нотариата, утвержденного приказом Минюста России от 17 июня 2014 г. N 129 // Российская газета. 2014. 20 июня.

*(17) См.: Кукушкин С.Н. Соотношение частного и публичного права на примере института государственной регистрации прав на недвижимость // Вестник Белгородского юридического института МВД России. 2014. N 2-1. С. 106.

*(18) См.: Болдырев В.А. О сделках, актах власти и видах гражданского судопроизводства // Арбитражный и гражданский процесс. 2012. N 9. С. 20-22.

*(19) См.: Волконицкая Е.М. Правовое регулирование государственной регистрации коммерческих организаций в странах Европы и России // Вестник Сибирского государственного аэрокосмического университета им. академика М.Ф. Решетнева. 2006. N 6. С. 293.

*(20) Пункты 2 и 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 июля 2013 г. N 61 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с достоверностью адреса юридического лица" // ИПП "Гарант".

*(21) См.: Мотылькова А.В. Проблемы регистрации в качестве товарных знаков обозначений, тождественных имени или псевдониму лица // Актуальные проблемы современности: наука и общество. 2014. N 3 (4). С. 30.

*(22) Пункт 56 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2010. N 6.