Взыскание за неисполнение неосуществимого (Ш. Гапизов, газета "эж-ЮРИСТ", N 5, февраль 2016 г.)

Взыскание за неисполнение неосуществимого

Ш. Гапизов,

юрист, г. Брянск

Газета "эж-ЮРИСТ", N 5, февраль 2016 г.

Подлежит ли взысканию договорная неустойка за неисполнение неосуществимого условия сделки? Чувство справедливости возмущенно ответит "нет". Однако погружение в проблему выявляет затруднения в аргументировании того или иного мнения. Проанализируем возможность взыскания неустойки в указанном случае на примере конкретного дела.

Казус

Обратимся к делу N А09-1120/14*(1), рассмотренному АС Брянской области.

Между комитетом по ЖКХ городской администрации (заказчиком) и унитарным предприятием (подрядчиком) был заключен муниципальный контракт на выполнение работ по капитальному ремонту автомобильных дорог. За нарушение сроков выполнения работ были предусмотрены пени. Срок выполнения работ: 18.12.2012-30.04.2013.

Последнее условие вводит в недоумение. Очевидно, что никто в средней полосе России не желает, чтобы его двор асфальтировали зимой. Подобные работы прямо противоречат п. 6.22 и 10.16 СНиП 3.06.03-85 "Автомобильные дороги".

Вероятно, такие работы и возможно осуществить, но затраты для поддержания необходимых температурных условий будут беспрецедентными. Заказчик явно не рассчитывал на такое.

Условимся считать любые обязательства сделки неисполнимыми, если они с учетом развития науки и техники объективно непосильны для субъектов предпринимательской деятельности в связи с невозможностью влиять на материальный мир так, чтобы соблюсти данные условия, либо требуют беспримерных ресурсов.

Естественно, подрядчик условия о сроке выполнения работ не исполнил. И сделал это молча, не беспокоя заказчика просьбами перенести сроки, не напоминая о климатических условиях, не позволяющих осуществлять работы, по той причине, что все это и так хорошо известно.

Заказчик же претензий во время простоя не предъявлял, однако после приемки работ обратился в суд с иском о взыскании неустойки. Требования были удовлетворены исходя из нижеследующего.

В гражданском праве действует презумпция вины. Низкие температуры и осадки в спорный период не относятся к природным явлениям стихийного характера и не могут рассматриваться в качестве непреодолимой силы.

Подрядчик же не воспользовался правом на приостановление работ при наличии обстоятельств, создающих невозможность завершения работ в срок (п. 1 ст. 716 ГК РФ), и правом на изменение или расторжение договора при существенном нарушении договора другой стороной или в связи с существенным изменением обстоятельств (ст. 450 и 451 ГК РФ). По мнению суда, отсутствуют основания для освобождения от ответственности, а доводы ответчика, в том числе о невозможности выполнения работ в указанный в договоре срок, не обоснованы, так как, заключая спорный контракт, ответчик согласился на выполнение работ по нему в период до 30.04.2013.

При таких обстоятельствах суд посчитал, что риск возможных неблагоприятных последствий должен ложиться на подрядчика, а требование о взыскании неустойки подлежит удовлетворению.

Критический анализ решения

Вина в гражданском праве - это интеллектуально-волевое отношение субъекта к своему противоправному поведению, в котором проявляется степень его пренебрежения интересами контрагента и общества, и выражается в умысле или недостаточной осторожности.

Но какими своими волевыми действиями подрядчик мог повлиять на соблюдение нереального условия, заранее обреченного на неисполнение? Какое интеллектуальное отношение может быть у него к этому факту, кроме признания его как такового? Между какими бы то ни было действиями подрядчика и возможными неблагоприятными последствиями для заказчика отсутствует причинно-следственная связь. Недопустимо наложение юридической ответственности на лицо, не способное на совершение нарушения, даже если оно признает свою вину.

Мысль о том, что субъект права, присоединившийся к подобному условию, автоматически становится виновным, противоречит самому определению вины, ведь тот даже не успел совершить каких-либо действий, связанных с его договорными обязательствами. Из чего следует, что суд неверно мотивировал решение презумпцией вины.

Разрешая споры, вытекающие из нарушений договоров подряда и связанные с проблемами хода выполнения работ, суд часто обращается к ст. 716 ГК РФ как к примеру распределения ответственности.

Толковать нормы права следует исходя из идейной функциональности и целей законодательного регулирования. Статья же призвана справедливо распределить между заказчиком и подрядчиком риск недостижения результата работ и возникновения убытков. С одной стороны, подрядчик обязан предупредить заказчика об обстоятельствах, которые грозят годности, прочности результатов или срокам завершения работы в срок. Предупреждением подрядчик переносит с себя бремя ответственности, в то же время полностью подчиняется замыслу заказчика, позволяя ему полноценно руководить процессом работ в интересах достижения именно того результата, который ему интересен. В противном случае можно расценивать действия подрядчика как отклонение от задания, а значит, и ненадлежащее исполнение своих обязательств. С другой стороны, норма защищает заказчика от убытков, причиненных излишне самодеятельным подрядчиком.

Но в описанном деле суд применил закрепленную в п. 3 ст. 716 ГК РФ норму скорее как процессуальную, игнорируя довод ответчика о нереальности исполнения условия о сроках и не давая ему оценки. Более того, положения, закрепленные в ст. 716 ГК РФ, никак не влияют на правовые последствия, вытекающие из неисполнимости срока выполнения работ.

Также нужно заметить, что ст. 716 ГК РФ говорит о предупреждении заказчика, то есть о сообщении важной информации, которая адресату неизвестна.

Самый весомый аргумент, положенный в основу решения, таится в той его части, где суд говорит, что подрядчик сам согласился на выполнение работ в указанные в контракте сроки. Этим суд противопоставляет доводам ответчика фундаментальный принцип свободы договора. А как известно, любая свобода обременена ответственностью. Так, по мнению суда, подрядчику следует расплатиться за свою легкомысленность неустойкой. То есть суд в очередной раз говорит о вине подрядчика, хотя и с иной точки зрения.

Однако суд не учел того, что принцип свободы договора закреплен в контексте общедозволительного метода правового регулирования. Прежде чем оценивать договорные обязательства, необходимо проверить договор на предмет его действительности, а значит, и исполнимости.

В ряде случаев свобода договора ограниченна. Так, при заключении государственных и муниципальных контрактов возможность вступления в переговоры об условиях контракта стремится к нулю. Вся свобода здесь, по сути, находится в пределах решения вопроса о заключении конкретного договора. По этому признаку государственные контракты близки к договорам присоединения. Порой подрядчики могут идти на риск заключения договора на невыгодных условиях в силу безальтернативности на рынке. И несправедливые условия не редкость. Отдельно стоит отметить, что аргументация суда не совпадает с положениями п. 1 ст. 740 ГК РФ, согласно которому заказчик обязуется создать подрядчику необходимые условия для выполнения работ. И вновь мы приходим к необходимости решения проблемы неосуществимых обязательств.

Злоупотребление

Рассмотрев кассационную жалобу, АС ЦО отметил, что условие контракта о выполнении работ по устройству асфальтобетонного дорожного покрытия в зимние месяцы (декабрь-февраль), а также в период весенней распутицы (март-апрель) с учетом климатической зоны производства работ явно обременительно для подрядчика и противоречит требованиям обязательных строительных норм и правил.

Разумно понимая собственные интересы, подрядчик при наличии у него возможности определять условия контракта не принял бы данное условие о сроке выполнения данного вида строительных работ.

Суд напомнил о принципе добросовестности участников гражданского оборота (п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ), а действия комитета по ЖКХ, направленные на определение условий договора на заведомо невыгодных для ответчика условиях, расценил как злоупотребление и применил нормы, закрепленные в п. 1, 2 ст. 10 ГК РФ, отказав во взыскании неустойки.

Первую задачу правосудия АС ЦО решил в полной мере и без оценки правовых последствий включения в договор неосуществимого срока выполнения работ.

Смотрим глубже

Теперь обратимся к правовым последствиям закрепления в договоре в принципе неисполнимого обязательства и попытаемся решить правовую проблему по существу.

В юридической науке считается, что сделка представляет собой единство четырех элементов: субъектов - лиц, участвующих в сделке, субъективной стороны - совладения воли и волеизъявления, формы и содержания. Порок любого из них приводит к недействительности сделки.

Пункт 1 ст. 168 ГК РФ не выделяет никакого иного свойства недействительных сделок, кроме как их незаконность. Статья отсылает к иным нормам права, содержащим конкретные признаки, позволяющие определить сделку как недействительную. В то же время § 2 главы 9 ГК РФ ничего не говорит о недействительности объективно неисполнимого условия сделки.

Расширенно толкуя ст. 168 ГК РФ, в идеально простой ситуации неисполнимости условия договора мы можем попробовать применить общее положение, согласно которому сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, недействительна. Для этого воспользуемся аналогиями, доводящими поставленный судебной практикой вопрос до абсурдного звучания. Каковы правовые последствия заключения договора на разработку perpetuum mobile? Каковы основания для оплаты услуг экзорциста? Насколько вообще законно неисполнимое?

Объект правоотношений обладает свойством удовлетворять потребности субъекта, в связи с чем правоотношения обеспечены силой государственного принуждения. Обязательство в конкретном случае представляет должное поведение участника сделки. Должное поведение не может находиться за рамками законного поведения.

Применительно к договору подряда заказчик может обратиться в суд с иском о понуждении к выполнению работ надлежащим образом, тем самым реализуя право притязания в целях удовлетворения своих потребностей, используя государственное принуждение. В случае с нереальным сроком выполнения работ такой иск не может быть удовлетворен, поскольку решение суда должно быть исполнимо. Но никакой судебный акт не в состоянии повлиять на подрядчика так, чтобы тот был в состоянии выполнить работы в нереальный к исполнению срок, притом добившись положительного результата своего труда.

Подрядчик же должен быть в состоянии нести ответственность за несоблюдение таковых сроков работ. Однако никто не наделен дееспособностью, позволяющей возложить ответственность за явления материального мира, находящиеся вне возможности воздействия субъекта. В противном случае мы скатываемся на уровень развития средневекового права, при котором животные наделялись дееспособностью.

Содержание правовых отношений составляют субъективное право и субъективную обязанность как виды и меры поведения. Гражданские правоотношения порождают только то поведение, которое законно, то есть которое находится в пределах дозволенного. В свою очередь, сфера дозволенного находится в сфере объективно возможного. Сфера возможного поведения находится в общем пространстве невозможного, которое стремится к бесконечности. Сфера возможного поведения с развитием науки и техники расширяется, отвоевывая пространство у невозможного. Гражданское право регулирует часть самой малой сферы поведения, ограниченной мерой дозволенного. Сфера невозможного вовсе остается неурегулированной каким-либо правом. Следовательно, гражданские правоотношения могут сложиться только в сфере возможного.

Очевидно, что ситуация находится за рамками правового регулирования, структура неполноценна и недостаточно признаков для выявления гражданских правовых отношений.

Право как механизм регулирования общественных отношений не может распространять свое действие на сферы, находящиеся за рамками возможности воздействия субъекта права. Таким образом, подобные условия сделки не порождают договорных правоотношений.

Вспомним латинизм ad impossibilia lex non cogit (закон не требует невозможного) и признаем, что объективно неисполнимое условие сделки является недействительным по причине его незаконности.

Косвенным подтверждением подобного подхода может служить как вышеприведенный анализ по вопросу невозможности посредством судебного акта понудить подрядчика исполнить невозможное обязательство исходя из принципа (свойства) исполнимости судебного акта, так и структурное соотношение ст. 330 ГК РФ с другими положениями разд. III ГК РФ.

Неустойка является одним из способов обеспечения обязательств. Очевидно, что стимулировать правовыми способами субъекта обязательственных правоотношений к исполнению можно лишь в том случае, если данное обязательство в принципе исполнимо. В противном случае обеспечительная функция сходит на нет.

Так что если исполнение того или иного гражданско-правового обязательства невозможно обеспечить инструментарием главы 23 ГК РФ или невозможно понудить к исполнению судебным актом, то такого обязательства в юридическом смысле не существует вовсе.

По нашему мнению, резолюция суда кассационной инстанции была продиктована чувством справедливости, а мотивировку сковала немота главы 9 ГК РФ в отношении неисполнимых обязательств. Простое и надежное решение для суда в такой ситуации - это применить п. 2 ст. 10 ГК РФ. Казалось бы, этого достаточно, но в случае наличия в ГК РФ нормы, устанавливающей недействительность нереального для исполнения условия сделки, с большей вероятностью можно было бы избежать неправосудного решения или судебного разбирательства вовсе.

Наш подход несет теоретическую обремененность. Но с фундаментально-теоретических позиций и для дальнейшего практического применения очень важно понимание того, что неосуществимое условие сделки не может порождать гражданские правоотношения.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Идентичные дела N А09-1108/14, А09-11/2014, А09-1118/14.