Обязательное назначение судебной экспертизы в уголовном процессе (Е. Селина, журнал "Законность", N 3, март 2016 г.)

Обязательное назначение судебной экспертизы в уголовном процессе

Е. Селина,

профессор кафедры уголовного права,

уголовного процесса и криминалистики

Российского университета дружбы народов

доктор юридических наук, доцент

Журнал "Законность", N 3, март 2016 г., с. 40-43.

В Уголовно-процессуальном кодексе традиционно содержится статья, посвящённая обязательному назначению и проведению судебной экспертизы. Истоки этого правового института следует рассматривать с учётом УПК РСФСР 1960 г., с которым действующий УПК РФ сохранил значительную преемственность.

В системе УПК РСФСР этот правовой институт отличался, как минимум, следующими особенностями.

1) Расположение правил об обязательной экспертизе в системе правовых предписаний показывало правовую природу этих правил в виде недопущения иных средств доказывания, помимо судебной экспертизы, к установлению определённых обстоятельств (особое требование допустимости доказательств определённых обстоятельств). Статья 79 УПК РСФСР "Обязательное проведение экспертизы" следовала за статьёй "Экспертиза" (78) и предваряла ст. 80 "Заключение эксперта". При этом обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу, посвящалась ст. 68, а понятию доказательств - ст. 69, собиранию и оценке доказательств - соответственно ст. 70 и 71 УПК РСФСР 1960 г.

2) В гл. 5 УПК РСФСР 1960 г. "Доказательства" не было отдельной статьи, специально посвящённой допустимости доказательств, т.е. не исключалось, что правило о проведении обязательной экспертизы относится к правовому институту допустимости доказательств.

3) УПК РСФСР 1960 г. было установлено, что непроведение судебной экспертизы, когда её проведение по закону является обязательным, во всяком случае, ведёт к отмене приговора по основанию неполноты дознания, предварительного или судебного следствия (ст. 343 УПК РСФСР 1960 г.). Действующий УПК РФ, по причине последовательной реализации принципа состязательности, не содержит такого основания отмены приговора, как неполнота предварительного расследования или судебного следствия. Поэтому требование обязательного назначения и проведения экспертизы сегодня имеет только декларативное значение.

Законопроект "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу" восстанавливает норму о том, что непроведение обязательной экспертизы влечёт неизбежную отмену приговора.

На фоне перемещения указанной нормы в раздел о предварительном расследовании (чем ослаблены непосредственные логические связи с нормами о предмете доказывания, видах доказательств и допустимости доказательств) и отказа от санкции за её неисполнение в ст. 196 УПК РФ "Обязательное назначение судебной экспертизы" было внесено два значительных дополнения.

Федеральными законами от 29 февраля 2012 г. N 14-ФЗ и от 25 ноября 2013 г. N 313-ФЗ были введены соответственно пп. 3.1 и 3.2, согласно которым назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить: психическое состояние подозреваемого, обвиняемого в совершении в возрасте старше восемнадцати лет преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего возраста четырнадцати лет, для решения вопроса о наличии или об отсутствии у него расстройства сексуального предпочтения (педофилии) (3.1); психическое или физическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда есть основания полагать, что он является больным наркоманией (3.2).

Классический вариант статьи об обязательной экспертизе, который уже содержался в ст. 196 до этих изменений, требует установления следующих обстоятельств:

- причина смерти;

- характер и степень вреда, причинённого здоровью;психическое или физическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда возникает сомнение в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве;

- психическое или физическое состояние потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания;

- возраст подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, когда это имеет значение для уголовного дела, а документы, подтверждающие его возраст, отсутствуют или вызывают сомнение.

Истоки обязательности экспертизы о возрасте мы видим в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г.

Л. Владимиров писал: "Область предустановленных доказательств - гражданское право, в котором предопределенные законом формы юридических отношений, пользующиеся судебной защитою, вместе с тем обыкновенно составляют и доказательство имевших место правовых фактов. В уголовном процессе, стремящемся к материальной истине, предустановленных доказательств быть не может. Единственный след предустановленного доказательства, какой только можно найти в нашем Уставе уголовного судопроизводства, это - статья 413, но и та не устанавливает безусловно обязательной силы неопровержимости документа. Статья эта гласит: "Когда возраст обвиняемого может иметь влияние на вменение ему содеянного в вину, или на определение ему наказания, то показание его о летах поверяется справкою из метрических книг, а за неимением их - из ревизских сказок, или других документов; за невозможностью же сих справок возраст обвиняемого определяется посредством освидетельствования его через врача". Эта статья распространена Сенатом и на определение возраста потерпевшего лица, когда от возраста этого последнего зависит свойство виновности подсудимого"*(1).

В конце XIX - начале XX века проблема необходимости убеждения следователей и судей в величайшей практической важности назначения медицинских, в том числе психофизиологических, экспертиз приобрела особую актуальность.

Л. Владимиров писал. "Возьмем убийство. Правда, и не имея трупа, можно исследовать объективный состав преступления. Но это может иметь место только при самых благоприятных условиях. Если свидетели нам покажут, что они видели труп, если они нам опишут в подробностях замеченные на нем повреждения, если найдено будет орудие, которым произведены те повреждения, если нам доставлены будут сведения о личности убитого, то мы, может, и составим себе определенное убеждение о внешнем составе преступления... Можно ли надеяться, что глаз обыкновенного свидетеля заменит нам опытный взгляд судебного медика? Едва ли!.. Словом, необходимость наличности corpusdelicti при медицинских исследованиях должна быть принята за общее правило. Возможные исключения из этого положения нужно считать редкими явлениями"*(2). С этой стороны правовая природа обязательности судебно-медицинской экспертизы об установлении причины смерти берёт начало не из особого требования допустимости доказательств, а из практической рекомендации. Подобное положение Л. Владимиров описывал в отношении судебно-психиатрической экспертизы, которую необходимо проводить в случаях возникновения сомнений во вменяемости обвиняемых.

В начале XX века современный институт обязательной судебной экспертизы только начинал складываться в определённое правило. Из всех экспертиз в качестве обязательных выделялись виды и роды, которые сегодня мы относим к классу медицинских и психофизиологических.

Сегодня обязательны экспертизы именно этого класса (ст. 196 УПК). Обязательности экспертиз иных классов, помимо медицинских и психофизиологических, посвящаются разъяснения Пленума Верховного Суда РФ (далее - Пленум). Разъяснения могут быть даны в рамках вопросов компетенции судебного эксперта (в смысле круга вопросов, которые он должен решать). Например, в постановлении от 9 декабря 2008 г. N 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения" говорится: "В компетенцию судебной автотехнической экспертизы входит решение только специальных технических вопросов, связанных с дорожно-транспортным происшествием. Поэтому при назначении экспертизы суды не вправе ставить перед экспертами правовые вопросы, решение которых относится исключительно к компетенции суда (например, о степени виновности участника дорожного движения). При анализе и оценке заключений автотехнических экспертиз судам следует также исходить из того, что объектом экспертного исследования могут быть обстоятельства, связанные с фактическими действиями водителя транспортного средства и других участников дорожного движения".

Разъяснения Пленума могут приближаться по категоричности к конструкции ст. 196 УПК. В постановлении от 15 июня 2006 г. N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" Пленум разъяснил: "Имея в виду, что для определения вида средств и веществ (наркотическое, психотропное или их аналоги, сильнодействующее или ядовитое), их размеров, названий и свойств, происхождения, способа изготовления, производства или переработки, а также для установления принадлежности растений к культурам, содержащим наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, требуются специальные знания, суды должны располагать соответствующими заключениями экспертов или специалистов". Практика идёт по пути выбора заключения эксперта*(3), а в отношении нового вида доказательств - заключения специалиста - в теории и практике возникает много споров*(4).

Имеет ли институт обязательной экспертизы материально-правовое содержание?

Пленум формулирует положения о специальных познаниях в постановлениях материально-правового содержания. Присутствие в УПК норм материально-правового содержания и, наоборот, - в УК норм процессуального содержания, в принципе, возможно. Например, в п. 3 ч. 1 ст. 398 УПК предусмотрено основание для отсрочки исполнения приговора, не установленное Уголовным кодексом РФ: отсрочка возможна при наличии тяжких последствий или угрозы их возникновения для осуждённого или его близких родственников, вызванных пожаром или иным стихийным бедствием, тяжёлой болезнью или смертью единственного трудоспособного члена семьи, другими исключительными обстоятельствами, - на срок, установленный судом, но не более 6 месяцев. Можно привести и пример процессуальной нормы, содержащейся только в Уголовном кодексе. В соответствии с ч. 6 ст. 74 УК судебное разбирательство в отношении нового преступления может состояться только после вступления приговора, предусматривающего условное осуждение, в законную силу. Пункт 6 ч. 2 ст. 229 УПК содержит лишь часть этой нормы, не ясную без обращения к ч. 6 ст. 74 УК: предварительное слушание проводится при наличии не вступившего в законную силу приговора, предусматривающего условное осуждение лица, в отношении которого в суд поступило уголовное дело, за ранее совершённое им преступление.

Формулируя норму Особенной части УК, законодатель не включает в дефиниции слова о заключениях экспертов или специалистов. При этом существует ст. 196 УПК, требующая заключений экспертов в определённых случаях, не имплементированная в процессуальный механизм (не подкреплённая никакими санкциями за неисполнение). Если дело в ненаблюдаемости определённых сфер жизни, становящихся предметом судебно-следственного исследования, то применения специальных познаний требует не только положительный, но и отрицательный ответ на вопрос о природе определённых событий, явлений, состояний, признаков, свойств*(5), а также учёт их парных категорий.

Поскольку в область обязательности экспертизы (ст. 196 УПК) попали слова "смерть" и "вред здоровью", то к этой же сфере должны относиться и понятия "жизнь" и "здоровье". В соответствии с п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" "под насилием, не опасным для жизни или здоровья (пункт "г" части второй статьи 161 УК РФ), следует понимать побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.)". Так, переквалифицировав действия осуждённых с разбоя на грабёж, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала: "Каких-либо доказательств, свидетельствующих, что связывание рук и ног потерпевшего, а также завязывание ему глаз угрожало его жизни и здоровью, судом не приведено. Нет также подтверждения того, что при изъятии имущества у потерпевшего осужденные иным способом угрожали его жизни и здоровью"*(6). Думается, в этом случае при квалификации содеянного, так же как и в доказывании, имеет значение категория очевидности, разграничивающая специальные и неспециальные познания.

Проблема перемещения норм материального права в процессуальный кодекс и наоборот - норм процессуального права в Уголовный кодекс - проявилась в связи с последним изменением ст. 308 УК. Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 432-ФЗ диспозиция этой статьи дополнена словами: "...уклонение потерпевшего от прохождения освидетельствования, от производства в отношении его судебной экспертизы в случаях, когда не требуется его согласие, или от предоставления образцов почерка и иных образцов для сравнительного исследования". Будучи бланкетной, как и все нормы соответствующей главы УК, указанная норма должна отсылать к уголовно-процессуальному праву. Но в УПК нет положений о названной в ст. 308 УК обязательности действий, и можно предположить лишь, что имелась в виду ст. 196 УПК, посвящённая обязательному проведению экспертизы. Но эта норма действует ещё со времён УПК 1960 г. и никогда не трактовалась настолько расширительно, чтобы считать её обязывающей для потерпевшего. Если предположить, что после утраты механизма реализации в силу отмены санкций за её неисполнение эта норма, так сказать, "живёт своим материально-правовым наполнением", то получается, что бланкетная норма УК (ст. 308) отсылает опять же к уголовному праву.

Пристатейный библиографический список

1. Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. - 3-е изд. - СПб., 1910.

2. Исаенко В. Участие прокурора в исследовании заключений экспертов в суде апелляционной инстанции // Законность. - 2015. - N 3.

3. Овсянников И. Дискуссиям о заключении специалиста 10 лет // Законность. - 2015. - N 2.

4. Петрухин И.Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. - М., 1964.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. 3-е изд. СПб.

*(2) Там же, с. 235.

*(3) См.: Исаенко В. Участие прокурора в исследовании заключений экспертов в суде апелляционной инстанции. - Законность, 2015, N 3, с. 33-34.

*(4) См.: Овсянников И. Дискуссиям о заключении специалиста 10 лет. - Законность, 2015, N 2, с. 48-51.

*(5) По мнению И. Петрухина, экспертиза обязательна для установления характера таких телесных повреждений, которые влекут в большей или меньшей степени расстройство здоровья. Характер остальных телесных повреждений может устанавливаться освидетельствованием, если это не связано с производством вывода о степени тяжести: Петрухин И.Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. М., 1964, с. 35.

*(6) См.: Бюллетень Верховного Суда РФ, 2003, N 1.