Исследование доказательств в судебном процессе с участием присяжных заседателей: критерии допустимости демонстрации присяжным фото и видеоизображений трупов и исследования сведений о личности подсудимого (С. Бессчасный, С. Лубенец, журнал "Законность", N 1, январь 2016 г.)

Исследование доказательств в судебном процессе с участием присяжных заседателей: критерии допустимости демонстрации присяжным фото и видеоизображений трупов и исследования сведений о личности подсудимого

С. Бессчасный,

прокурор Приморского края,

кандидат юридических наук

С. Лубенец,

начальник уголовно-судебного управления

прокуратуры Приморского края

Журнал "Законность", N 1, январь 2016 г., с. 13-17.

Особенности судебного следствия при рассмотрении уголовных дел с участием присяжных заседателей определены в ст. 335 УПК РФ, а также в п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. N 23, из которых следует, что данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого лицо обвиняется. С участием присяжных заседателей не исследуются факты прежней судимости, характеристики, справки о состоянии здоровья, о семейном положении и другие данные, способные вызвать их предубеждение в отношении подсудимого.

Руководствуясь этими требованиями закона, судьи запрещают сторонам сообщать такие сведения присяжным заседателям в ходе судебного следствия, однако в отдельных случаях эти сведения становятся известными им от свидетелей или потерпевших в ходе их допросов. В одних случаях сведения озвучиваются перед присяжными заседателями ввиду простого незнания порядка и условий рассмотрения уголовных дел с их участием, в других - намеренно, с целью оказания воздействия на "судей факта".

Вместе с тем судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассматривая апелляционные жалобы по этим основаниям, в большинстве случаев расценивает намеренное оглашение потерпевшими или свидетелями сведений о личности подсудимых как несущественную ошибку, если она была пресечена председательствующим или исправлена им в напутственном слове.

При рассмотрении указанной проблемы следует учесть и то, что подсудимые, не первый раз привлекающиеся к уголовной ответственности, зачастую являются хорошими психологами и способны вызвать у присяжных необоснованное сочувствие и сострадание. Поэтому вполне понятна логика авторов, которые предлагают сообщать присяжным обо всех обстоятельствах, характеризующих личность подсудимого, мотивируя это тем, что присяжные должны знать о том, кто перед ними находится в действительности.

Положения ч. 8 ст. 335 УПК не содержат аналогичного запрета на исследование данных о личности потерпевшего, свидетелей, что порой приводит к злоупотреблению сторонами правом представлять как положительные, так и отрицательные сведения о них. Справедливости ради стоит отметить, что сведения о личности потерпевшего, так же как и подсудимого, способны вызвать предубеждение со стороны присяжных.

В связи с этим считаем необходимым внести в ст. 335 УПК изменения, запрещающие исследовать факты прежней судимости потерпевшего, свидетеля, признания их хроническими алкоголиками или наркоманами и иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных.

Можно согласиться с предложением наделить государственного обвинителя правом доводить до сведения присяжных заседателей информацию, негативно характеризующую подсудимого в тех случаях, когда возникает необходимость в опровержении доводов защиты. Многим авторам представляется несправедливым положение закона о том, что присяжные заседатели не должны воспринимать информацию, негативно характеризующую только подсудимого, что, в свою очередь, не способствует объективности и всесторонности исследования и затрудняет вынесение справедливого решения, а в некоторых случаях прямо этому препятствует*(1).

Отдельные авторы, анализируя вопрос запрета исследования данных о личности подсудимого, указывают на противоречие между этим запретом и правом присяжных заседателей решать вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения*(2). Они предлагают в качестве возможного варианта устранения подобного противоречия исследовать присяжными обстоятельства, характеризующие личность подсудимого и личность потерпевшего, только после вынесения присяжными вердикта о признании подсудимого виновным и лишь после этого отвечать на вопрос о том, заслуживает ли он снисхождения. С указанной позицией стоит согласиться, учитывая сложившуюся судебную практику и то, что присяжные не являются профессиональными судьями, а значит, вершат правосудие, руководствуясь не только здравым смыслом, но зачастую и эмоциями.

В целом, согласно букве закона данные, характеризующие личность подсудимого и потерпевшего, не должны приводиться для доказательства виновности или невиновности подсудимого. Они должны рассматриваться как не имеющие отношения к делу. Но иногда такие данные имеют отношение к делу и подлежат исследованию в присутствии присяжных заседателей. При этом они исследуются лишь в той мере, в какой необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого обвиняется подсудимый.

Например, по одному из дел, рассмотренных Приморским краевым судом были исследованы факты прежней судимости подсудимых (без указания на квалификацию их действий), поскольку потерпевшим по делу являлся бывший осуждённый, а мотивом совершённого преступления послужили личные неприязненные отношения, возникшие в ходе отбывания подсудимыми наказания в одном исправительном учреждении с потерпевшим.

По другому делу исследовались сведения о наркотической зависимости подсудимого, поскольку мотивом убийства послужило желание завладеть распространяемыми потерпевшим наркотиками.

В качестве примера из практики Приморского краевого суда можно также привести случай, когда в качестве свидетелей обвинения были заявлены 2 лица, ранее привлекавшиеся с подсудимым к уголовной ответственности по другому делу. О совершении последним разбойного нападения и убийства, явившегося впоследствии предметом судебного разбирательства, им стало известно во время совместного содержания в одной камере в ИВС одного из населённых пунктов края. В этом случае информация о прежней судимости и содержании подсудимого под стражей была вынужденно доведена до сведения присяжных заседателей, поскольку обстоятельства осведомлённости свидетелей не позволяли соблюсти установленные законом ограничения.

Необходимость исследования данных о личности подсудимого с участием присяжных заседателей также может возникнуть, например, по делу об убийстве из огнестрельного оружия. Если подсудимый был опытным охотником, специалистом в области стрелкового оружия и т.д. и поэтому хорошо знал технические характеристики оружия, из которого производились выстрелы, его боевые свойства, то его утверждения о том, что он не предвидел возможности поражения потерпевшего на определённом расстоянии дробовым зарядом, от чего наступила смерть последнего, будут восприняты присяжными заседателями по-иному, нежели аналогичное утверждение лица, не обладающего такими познаниями*(3).

Верховный Суд РФ оставил без изменения приговор в отношении Т., М. и А. Государственный обвинитель в присутствии присяжных заседателей исследовал материалы уголовного дела, по которому А. ранее (в мае-сентябре 1999 года) в г. Хабаровске привлекался к уголовной ответственности. Судебная коллегия указала, что председательствующий судья позволил довести до сведения присяжных эту информацию, как имеющую существенное значение для дела, направленную на проверку алиби А., утверждавшего, что в июле 1999 года он не находился в г. Хабаровске. При этом присяжным заседателям были сообщены лишь даты, время и место проведения следственных действий. Кроме того, председательствующий обращался к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание сведения о прежней судимости*(4).

Приведённые примеры наглядно демонстрируют, в каких случаях допускается представление сведений о личности подсудимого.

Продолжает сохранять актуальность и проблема исследования перед присяжными заседателями изображений трупов, полученных с применением средств фото и видеофиксации, поскольку подавляющее большинство уголовных дел, в рассмотрении которых принимают участие присяжные заседатели, являются делами о преступлениях насильственного характера.

Пожалуй, практически в каждом процессе перед государственным обвинителем встаёт вопрос о возможности демонстрации тех или иных фото и видеоизображений, запечатлевших обстановку на месте совершения преступления, и не всегда в ходе судебного заседания удаётся представить присяжным необходимые фото и видеоматериалы, даже несмотря на то, что они получены в ходе предварительного следствия с соблюдением норм уголовно-процессуального закона и являются допустимыми.

Исходя из принципа состязательности и равенства процессуальных прав сторон порядок исследования представляемых доказательств определяется сторонами. Отказ сторонам в исследовании доказательств, не признанных судом недопустимыми, следует расценивать как ограничение их прав на представление доказательств, т.е. как нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее отмену приговора. Таким образом, прямого запрета в законе нет.

Наиболее простой является ситуация, когда сторона защиты не возражает против демонстрации фото и видеоизображений. Если сторона защиты не возражает против заявленного ходатайства, то суд вправе его удовлетворить. Согласно определению Верховного Суда РФ от 10 августа 2006 г. N 44-О06-70СП приговор по делу, рассмотренному с участием присяжных заседателей, оставлен без изменения, так как судебное следствие проведено в соответствии с требованиями УПК РФ: "Судебная коллегия не может согласиться с доводами осужденного Б. и адвоката Дороша А.А. о том, что в ходе судебного заседания имело место оказание психологического давления со стороны обвинения на присяжных заседателей при демонстрации вещественных доказательств и фототаблицы к протоколу осмотра места происшествия.

Из протокола судебного заседания видно, что никто из участников судебного заседания не высказал каких-либо замечаний или возражений при демонстрации стороной обвинения вещественных доказательств и вышеуказанной таблицы. Судебное следствие в этой части проведено в соответствии с требования ми ст. 284 УПК РФ с учетом особенностей, предусмотренных ст. 335 УПК РФ".

Вместе с этим на практике такие ситуации встречаются нечасто, и сторона защиты практически всегда выступает против демонстрации подобных фото и видеоматериалов, мотивируя это оказанием психологического давления на присяжных. Не всегда сторона защиты бывает последовательна при избрании такой позиции. В качестве яркого примера можно привести дело "Приморских партизан", когда сторона защиты в одном случае возражала против демонстрации прокурором присяжным заседателям фотоснимков убитого подсудимыми сотрудника полиции, а в другом случае настаивала на демонстрации присяжным фото и видеоизображений преступников, застрелившихся при задержании банды.

Необходимо констатировать, что на практике нет единообразного подхода в определении того, какие фото и видео изображения трупов могут демонстрироваться присяжным. Решения принимаются исходя из конкретных обстоятельств дела, и судьи ориентируются лишь на своё внутреннее убеждение и этические соображения. Это ставит государственного обвинителя в затруднительное положение, поскольку даже в рамках одного процесса могут приниматься, казалось бы, диаметрально противоположные решения.

Так, в одном из процессов председательствующий дал разрешение на демонстрацию изображения трупа малолетней, повешенной подсудимым в платяном шкафу после совершённых с ней насильственных действий, но отказал в демонстрации изображений отдельных причинённых им повреждений: странгуляционных борозд на шее, одна из которых, в соответствии с заключением судебно-медицинского эксперта, была посмертной.

В другом случае, несмотря на то, что государственным обвинителем был оглашён протокол осмотра места происшествия - дома, где были жестоко убиты женщины, председательствующий разрешил лишь продемонстрировать изображение с общим видом комнаты, в которой произошло убийство, и отказал в демонстрации фотоизображений трупов с нанесёнными телесными повреждениями.

Вместе с этим суды не всегда принимают решения об отказе в демонстрации таких фото и видеоизображений. Так, по одному из дел краевой суд удовлетворил ходатайство государственного обвинителя о просмотре видеозаписи протокола осмотра места происшествия, в ходе которого с участием судебно-медицинского эксперта был выкопан и осмотрен обгоревший труп женщины с проломленным черепом. При этом присяжные заседатели смогли не только услышать те сведения, которые перед демонстрацией видеозаписи были оглашены прокурором из протокола следственного действия, но и лично увидеть ход следственного действия и повреждения, имеющиеся на трупе, услышать пояснения эксперта, участвовавшего в следственном действии.

Если проанализировать практику Верховного Суда РФ, то можно убедиться, что единообразного подхода к оценке допустимости демонстрации представленных судом первой инстанции фото и видеоизображений трупов также нет. Оценка допустимости демонстрации представленных в суде первой инстанции доказательств производится в каждом конкретном случае. Критериями допустимости демонстрации фотоизображений, по мнению Верховного Суда РФ, могут выступать: метод их исследования, цвет и размер изображений. Так, исходя из существующей практики фототаблицы могут предъявляться присяжным заседателям фрагментарно, т.е. только отдельные их изображения, за частую это снимки, иллюстрирующие общий вид места происшествия.

Согласно исследованиям, проводимым в области психологии, большая часть людей - визуалисты, в меньшинстве находятся кинестетики и аудиалисты. Учитывая эти обстоятельства, полагаем, что в процессе с участием присяжных заседателей необходимо демонстрировать как можно больше наглядных доказательств, поскольку при оглашении протокола осмотра места происшествия или проведённой экспертизы информация воспринимается не в полном объёме, вместе с этим демонстрация фото и видеоизображений поможет восполнить такие пробелы восприятия.

Подводя итог, необходимо отметить, что в настоящее время существует острая необходимость законодательного закрепления условий исследования указанных доказательств с участием присяжных на основе подходов, сформировавшихся в судебной практике.

Ограничение права прокурора на представление доказательств в суде с участием присяжных заседателей - допускаемое судом процессуальное нарушение, не только влекущее деформацию позиции обвинения, но, что наиболее важно, ослабляющее механизм защиты прав и законных интересов, во-первых, потерпевших от преступлений, во-вторых, подсудимого, рассчитывающего на недопущение его незаконного и необоснованного осуждения. Следовательно, от активной позиции и профессионализма государственного обвинителя, способного противостоять указанным процессуальным нарушениям, во многом зависят законность и обоснованность вердикта и приговора как итоговых актов правосудия по уголовному делу.

Соблюдение председательствующим по делу судьёй положений ст. 335 УПК в целом создаёт условия для объективного и беспристрастного исследования присяжными заседателями обстоятельств рассматриваемого уголовного дела, что является необходимым условием постановления по делу законного приговора. Вместе с тем полагаем, что с целью обеспечения реализации прав всех участников процесса, а также состязательности сторон положения указанной нормы закона нуждаются в доработке. Законодательно установленные критерии помогли бы и работникам следствия более тщательно подходить к формированию доказательственной базы, в частности фото и видеофиксации при осмотре места происшествия.

Пристатейный библиографический список:

1. Ильюхов А.А. Спорные вопросы исследования присяжными заседателями данных о личности подсудимого, потерпевшего и свидетелей: теория и практика // Российский судья. - 2011. - N 6.

2. Овсяников И.А., Галкин А.В. Одни ругают суд присяжных, другие - прокурора // Российская юстиция. - 1999. - N 3.

3. Шурыгин А.П. Производство по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ / Под общ. ред. И.В. Радченко. - М., 2003.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Ильюхов А.А. Спорные вопросы исследования присяжными заседателями данных о личности подсудимого, потерпевшего и свидетелей: теория и практика. - Российский судья, 2011, N 6, с. 29-33.

*(2) См.: Овсяников И.А., Галкин А.В. Одни ругают суд присяжных, другие - прокурора. Российская юстиция, 1999, N 3, с. 9.

*(3) См.: Шурыгин А.П. Производство по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ / Под общ. ред. И.В. Радченко. М., 2003, с. 720.

*(4) См.: Там же.