О существующих противоречиях УК и УПК (А. Коршунов, Р. Забавко, журнал "Законность", N 1, январь 2016 г.)

О существующих противоречиях УК и УПК

А. Коршунов,

заместитель начальника кафедры уголовного процесса

Восточно-Сибирского института МВД России,

кандидат юридических наук, доцент,

Р. Забавко,

преподаватель кафедры уголовного права и криминологии

ВосточноСибирского института МВД России

Журнал "Законность", N 1, январь 2016 г., с. 52-56.

Как известно, уголовно-процессуальное право в своё время отпочковалось от уголовного. Окончательное их разделение произошло при принятии судебных уставов 1864 г., где судопроизводственные законы были изложены в системе самостоятельных кодексов.

Таким образом, уже более ста пятидесяти лет в России уголовное право и уголовный процесс действуют параллельно, дополняя друг друга. Как верно отмечал проф. И. Фойницкий, "представляя собой юридически определенный порядок производства уголовных дел в видах осуществления права наказания, уголовное судопроизводство находится в теснейшей связи с уголовным правом... Правила уголовно-правовые и уголовно-процессуальные составляют как бы одно целое, две стороны или две части одного и того же понятия: часть материальную, имеющую своим предметом определить содержание карательной власти, и часть формальную, задача которой сводится к установлению путей осуществления ее"*(1).

Ранее действовала, как это сейчас модно называть, дивергенция*(2) обеих отраслей: нормы права сосуществовали, но, вместе с тем, подвергались не связанным между собой изменениям. Имеет место по сей день и конвергенция*(3) изменения законодательства одинаково и параллельно влияют на обе отрасли права, что сближает их*(4). Вместе с тем в некоторых случаях (справедливости ради надо сказать - редко), изменения не синхронизированы. Рассмотрим такие примеры подробнее.

Анализ норм УК РФ и УПК РФ, а так же доктрин уголовного и уголовно-процессуального права указывает на то, что два этих важнейших нормативных правовых акта по-разному воспринимают фундаментальные категории - вину и виновность. Не давая определения понятию "вина", УК раскрывает её формы умысел и неосторожность. Вина является обязательным признаком состава преступления, наличие которого - основание уголовной ответственности (ст. 8 УК). Кроме того, в ч. 1 ст. 5 УК прямо сказано, что "лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина". При этом обязательно установление формы вины - умысла или неосторожности. Игнорирование этого требования может привести к ошибке в квалификации преступлений, конкурирующих между собой по форме вины (например, ст. 105 и ст. 109 УК).

Вместе с тем среди обстоятельств, подлежащих доказыванию, предусмотренных п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК, фигурирует виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы. Однако при постановлении приговора в суде первой инстанции среди вопросов, подлежащих разрешению судом (ст. 299 УПК), о форме вины ничего не говорится. Судье предписано установить, какое преступление совершено лицом и виновно ли оно в его совершении (пп. 3 и 4 ч. 1 ст. 299 УПК). Тем самым вина отделяется от состава преступления, признаки которого подлежат установлению при квалификации, и фактически выделяется в самостоятельное основание постановления приговора (с точки зрения УК - основание уголовной ответственности, что противоречит ст. 8 УК).

Проблемы возникают при толковании ст. 302 УПК, которая предусматривает два вида приговоров - обвинительный и оправдательный. Среди оснований постановления оправдательного приговора указаны "подсудимый не причастен к совершению преступления" и "в деянии подсудимого отсутствует состав преступления". С точки зрения уголовно-правового учения о составе преступления первое основание является лишь разно видностью второго, и поэтому указание на него не требуется.

Всё сказанное позволяет сделать вы вод о том, что УПК РФ, как справедливо отмечает Ю. Бытко, признаёт вину самостоятельным основанием уголовной ответственности*(5), а это также противоречит ст. 8 УК.

Далее. Статья 75 УК "Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием" и ст. 28 УПК "Прекращение уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием" посвящены, как видно из названия, одному юридическому явлению. Уголовный кодекс предусматривает деятельное раскаяние как основание для прекращения уголовного преследования, уголовно-процессуальный - определяет порядок прекращения. При этом в обе их статьях предусмотрены условия прекращения. Так, ст. 75 УК предусматривает, что "лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию и расследованию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным". Статья 28 УПК содержит несколько иное положение: "Суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе прекратить уголовное преследование в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных частью первой статьи 75 Уголовного кодекса Российской Федерации". Как видим, ст. 75 УК предусматривает такое условие, как совершение преступления впервые, тогда как УПК об этом ничего не говорит, но отсылает к ст. 75 УК. Означает ли это, что указанное условие должно соблюдаться? Неизвестно. Не вдаваясь сейчас в этот принципиальный вопрос, скажем лишь о том, что рассматриваемые нормы в обоих кодексах существуют давно, чтобы быть упорядоченными, однако по каким-то причинам этого не происходит.

Аналогична ситуация со ст. 76 УК "Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим" и ст. 25 УПК "Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон". В этих статьях - аналогичное противоречие: ст. 76 УК содержит указанное условие, в ст. 25 УПК его нет.

Интересен вопрос возникновения ст. 80.1 УК "Освобождение от наказания в связи с изменением обстановки". Законодатель включил её в УК РФ в 2003 г.*(6), одновременно исключив из УПК ст. 26 "Прекращение уголовного дела в связи с изменением обстановки"*(7). С одной стороны, позиция законодателя ясна таким образом предлагается переложить на суд решение вопроса об освобождении от уголовной ответственности по указанному основанию. Иначе говоря, суд, а не следователь или дознаватель в своём итоговом решении должен констатировать, что вследствие изменения обстановки лицо или совершённое им преступление перестали быть общественно опасными, и вынести приговор с освобождением от наказания. Однако это никак не коррелируется с нормами УПК, ст. 302 которого предусматривает возможность вынесения обвинительного приговора с назначением наказания и освобождением от его отбывания только в двух случаях:

1) издан акт об амнистии, освобождающий от применения наказания, назначенного осуждённому этим приговором;

2) время нахождения подсудимого под стражей по уголовному делу с учётом правил зачёта наказания, установленных ст. 72 УК, поглощает наказание, назначенное подсудимому судом.

Об изменении обстановки в УПК не говорится ни слова.

Есть и другие противоречия. Так, ст. 82 УК и 398 УПК предусматривают основания для отсрочки исполнения приговора. Не будем дословно цитировать их, акцентируем внимание лишь на различиях. Статья 82 УК содержит указание на невозможность предоставления отсрочки определённому кругу лиц: осуждённым за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста; осуждённым к лишению свободы за преступления, предусмотренные ст. 205, 205.1, 205.2 УК, и другие, сопряжённые с осуществлением террористической деятельности преступления. В УПК таких оговорок нет. Зато есть дополнительные основания, не предусмотренные УК: болезнь осуждённого, препятствующая отбыванию наказания; тяжкие последствия или угроза их возникновения для осуждённого или его близких родственников, вызванные пожаром или иным стихийным бедствием, тяжёлой болезнью или смертью единственного трудоспособного члена семьи, другими исключительными обстоятельствами. Кроме того, особняком стоит возможность отсрочки уплаты штрафа, что так же не предусмотрено УК.

Рассмотрим вопросы, возникающие при изучении ст. 102 УК и 445 УПК. На первый взгляд, никаких противоречий нет, однако даже беглого ознакомления со ст. 102 УК "Продление, изменение и прекращение применения принудительных мер медицинского характера" достаточно, чтобы понять, что перед нами даже более "процессуальная" статья, чем ст. 445 УПК "Прекращение, изменение и продление применения принудительной меры медицинского характера". Предусматривая процедуру (именно процедуру!) продления, изменения и прекращения принудительных мер медицинского характера, УК фактически перетянул на себя "процессуальное одеяло". Если до этого можно было наблюдать заимствование и даже дублирование норм Уголовного кодекса Уголовно процессуальным, то в этом случае произошло с точностью до наоборот.

Эта же проблема характерна для ч. 4 ст. 97 УК, которая гораздо более подробно описывает процедуру психиатрической помощи лицам, не представляющим общественной опасности, чем ч. 2 ст. 443 УПК. В свою очередь, ч. 2 ст. 443 УПК сама устанавливает материальное основание для неприменения принуди тельных мер медицинского характера ("отсутствие опасности по психическому основанию"), сужая при этом действие уголовно-правового предписания ("отсутствие опасности по психическому состоянию лиц, указанных в пунктах "а"-"в" ч. 1 ст. 97 УК РФ" - в эту категорию априори не входят лица, совершившие в возрасте старше восемнадцати лет преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, и страдающие расстройством сексуального предпочтения (педофилией), не исключающим вменяемости).

Есть и другие противоречия. Так, ч. 3 ст. 59, ст. 85 УК предусматривают такое понятие, как помилование. Вместе с тем в УПК оно никак не отражено. С одной стороны, общественные отношения, возникающие после вступления приговора в законную силу, не регулируются нормами уголовно-процессуального права. С другой - разд. XIV УПК "Исполнение приговора" всё-таки предусматривает вопросы, возникающие в ходе фактического исполнения приговора, а также порядок их разрешения, поэтому хотя бы упомянуть о помиловании стоило. Тем более что определяющий порядок помилования Указ Президента РФ*(8) как раз и содержит вопросы процедуры, что, безусловно, относится к компетенции УПК. Не останавливаясь подробно на этом вопросе, перейдём к следующему.

Определённые проблемы связаны с применением положений ч. 3 ст. 78 УК, в которой говорится о приостановлении течения сроков давности совершения преступления в связи с уклонением лица, совершившего преступление, от следствия и суда. Очевидно, в этом случае законодатель имел в виду предварительное расследование, знакомое уголовно-процессуальному праву. Так, ст. 150 УПК предусматривает, что предварительное расследование осуществляется в форме дознания и предварительного следствия. Вероятно, авторы ч. 3 ст. 78 УК в качестве основания приостановления течения сроков давности совершения преступления подразумевали имен но уклонение от предварительного расследования, однако такое толкование этого на практике было бы применением уголовного закона по аналогии (следствие - предварительное расследование), что не допустимо.

Далее, при применении УК часто возникают проблемы, фактически обратные обозначенным. Так, в тексте уголовного закона нет легального определения потерпевшего. Нет его и в доктрине уголовного права, хотя при конструировании уголовно-правовых норм этот термин используется более 50 раз. Для нужд уголовного права используется определение, сформулированное в ст. 42 УПК: "...физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а так же юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации". Анализ текста УК показывает, что законодатель практически во всех случаях понимает под потерпевшим физическое лицо, человека. В итоге статус потерпевшего оказывает серьёзное влияние на квалификацию содеянного, но потенциал уголовного законодательства в полной мере не раскрывается.

Наиболее серьёзные проблемы, связанные с определением потерпевшего, возникают при решении вопросов применения ст. 76 УК. Дело в том, что уголовно-процессуальное определение по терпевшего позволяет в случае смерти лица, которому причинён вред, присвоить такой статус другому лицу, в частности его близкому родственнику. Это позволяет "примириться" с родственником погибшего в результате совершения преступления (например, при нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств). Полагаем, что в таком случае погибший вряд ли "примирился" с виновным и согласился с освобождением его от уголовной ответственности. Представляется, что уголовно-правовой статус потерпевшего существенно отличается от уголовно-процессуального, что обусловливает необходимость собственной дефиниции.

Проблемы взаимодействия УК и УПК возникают в связи с обратной силой уголовного закона. Так, ч. 6 ст. 15 УК даёт суду право при определённых обстоятельствах изменить не более чем на одну ступень категорию преступления на менее тяжкую. Эта новелла введена Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ. Для обеспечения процессуального действия ч. 6 ст. 15 УК этим же ФЗ были внесены дополнения в ст. 299 УПК - введён п. 6.1 ч. 1 следующего со держания: "...имеются ли основания для изменения категории преступления, в совершении которого обвиняется подсудимый, на менее тяжкую в соответствии с частью шестой статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации". Однако применение этой нормы УПК возможно лишь в случае постановления приговора (см. название ст. 299 УПК). Тем самым буквальное толкование УПК запрещает изменение категории на менее тяжкую в отношении лиц, которым приговор уже вынесен и которые отбывают наказание. Это нарушает принцип равенства всех перед законом, поскольку лица, совершившие преступление до указанных изменений, находятся в худшей ситуации по сравнению с теми, кто совершил преступления позднее.

Подводя итог, необходимо сказать о том, что и в Уголовный, и в Уголовно процессуальный кодексы за относительно небольшой период внесено уже более тысячи изменений в каждый. Это говорит не о продуктивности и законодательной активности наших высших представительных органов, а наоборот о крайне низком качестве подготовки нормативных актов. Причём речь идёт о двух документах, которые фактически определяют всю политику государства по борьбе с преступностью. Более того, в настоящей статье мы проанализировали лишь противоречия между УК и УПК, не вдаваясь во "внутренние" проблемы, коих много в этих кодексах.

Таким образом, можно констатировать, что при всей очевидности указанных противоречий и относительной длительности их существования они по не понятным причинам пока не устранены. Большинство из рассмотренных выше положений, на первый взгляд, носит теоретический характер, но на самом деле имеет самое что ни на есть прикладное значение.

На наш взгляд, решение видится в следующем. В УК целесообразно включить статью (главу), аналогичную ст. 5 УПК - "Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе". Во-первых, это сняло бы некоторые противоречия в самом УК, а во-вторых - позволило бы выработать единую терминологическую базу с уголовно-процессуальным законодательством. Такую работу целесообразно проводить в тесном сотрудничестве специалистов обоих профилей. Министерству юстиции РФ при проведении экспертизы изменений и дополнений в УК и УПК необходимо учитывать положения обеих отраслей и привлекать специалистов как материального, так и процессуального права.

Пристатейный библиографический список:

1. Бытко Ю.И. Понятия "вина" и "виновность" в нормах УК и УПК РФ // Известия вузов. Правоведение. - 2011. - N 2.

2. Качалова О.В., Цветков Ю.А. Проблемы уголовного процесса на практике и в обсуждении ученых // Уголовный процесс. - 2015. - N 9.

3. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. - Т. I / Печат. по третьему изданию СПб., 1910. - СПб.: Альфа, 1996.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. I / Печат. по третьему изданию СПб., 1910. СПб.: Альфа, 1996, с. 4.

*(2) От divergere (лат.) - расхождение.

*(3) От converge (лат.) - сближение.

*(4) Более подробно об этом см., напр.: Качалова О.В., Цветков Ю.А. Проблемы уголовного процесса на практике и в обсуждении ученых. - Уголовный процесс, 2015, N 9, с. 33-34.

*(5) См.: Бытко Ю.И. Понятия "вина" и "виновность" в нормах УК и УПК РФ. - Известия вузов. Правоведение, 2011, N 2, с. 71-74.

*(6) Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ.

*(7) Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 161-ФЗ.

*(8) Указ Президента РФ от 28 декабря 2001 г. N 1500 "О комиссиях по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации".