Обзор правовых позиций Верховного Суда Российской Федерации по вопросам частного права за сентябрь 2015 г. (А.Г. Карапетов, Е.М. Фетисова, С.В. Матвиенко, М.В. Бондаревская, журнал "Вестник экономического правосудия", N 10, октябрь 2015 г.)

Обзор правовых позиций Верховного Суда Российской Федерации по вопросам частного права за сентябрь 2015 г.

Журнал "Вестник экономического правосудия", N 10, октябрь 2015 г., с. 30-61.

А.Г. Карапетов,

доктор юридических наук

Е.М. Фетисова,

магистр юриспруденции,

кандидат юридических наук

С.В. Матвиенко,

магистр юриспруденции,

кандидат юридических наук;

М.В. Бондаревская,

магистр юриспруденции, аспирант кафедры

гражданского права юридического факультета

МГУ им. М.В. Ломоносова

Практика Судебной коллегии по экономическим спорам

Определение Верховного Суда РФ от 01.09.2015 N 305-ЭС15-1923

Срок исковой давности по виндикационному иску об истребовании вещи из чужого владения не должен начинать рассчитываться ранее, чем истец узнал или должен был узнать о нарушении своего права. Ответ на письмо истца, в котором ответчик (предприятие, которому данная вещь была передана в ремонт) признает отсутствие у себя прав на имущество и подтверждает готовность вернуть вещь при условии подтверждения прав истца на данное имущество, не может указывать на момент, когда истцу должно было стать известно о нарушении его права.

Истцом заявлены требования на основании ст. 301 ГК РФ, согласно которой собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

Согласно правовым позициям, изложенным в п. 32, 36 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", применяя ст. 301 ГК РФ, судам следует иметь в виду, что собственник вправе истребовать свое имущество от лица, у которого оно фактически находится в незаконном владении. В соответствии со ст. 301 ГК РФ лицо, обратившееся в суд с иском об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения, должно доказать свое право собственности на имущество, находящееся во владении ответчика.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суды первой и кассационной инстанций исходили из пропуска истцом срока исковой давности. При этом суды исходили из того, что истец должен был узнать о нарушении своего права в момент, когда не была удовлетворена его адресованная ответчику претензия с требованием обеспечить возможность демонтажа и вывоза оборудования.

Согласно п. 1 ст. 200 ГК РФ (в редакции, действовавшей во время спорных правоотношений) течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

В то же время полученное истцом ответное письмо не свидетельствует о том, что на момент его направления истец узнал о нарушении своих прав. Данное письмо не содержит информации об отказе в доступе к собственности истца, напротив, в нем указано на возможность демонтажа оборудования при условии предоставления правоустанавливающих документов со стороны истца. Ответчик своих прав на имущество не заявлял, в ответах на претензию соглашался с тем, что оборудование ему не принадлежит и он должен его вернуть, обусловливая возврат необходимостью предоставления документов, подтверждающих права истца. При этом ответчик сохранял у истца разумные ожидания того, что имущество будет возвращено, и не противопоставлял свое владение праву собственности истца.

Руководствуясь нормами применимого права к вопросу о начале исчисления срока исковой давности, суд апелляционной инстанции верно указал, что в настоящем спорном случае срок исковой давности должен отсчитываться с момента отказа в предоставлении доступа к принадлежащему истцу оборудованию и не может рассчитываться с момента получения истцом указанного письма для его демонтажа и последующего вывоза.

Определение Верховного Суда РФ от 01.09.2015 N 302-ЭС15-1968

Взыскание ресурсоснабжающей организацией платы за коммунальные услуги, оказанные нанимателям жилых помещений по договору социального найма, не с таких нанимателей, а с администрации, предоставляющей помещения в социальный наем, не основано на законе. Отсутствие письменного договора между ресурсоснабжающей организацией и нанимателем жилого помещения по договору социального найма не освобождает последнего от обязанности оплаты оказанной ему ресурсоснабжающей организацией коммунальной услуги.

Согласно ч. 3 ст. 155 Жилищного кодекса РФ наниматели жилых помещений по договору социального найма жилого помещения государственного или муниципального жилищного фонда вносят плату за пользование жилым помещением (плату за наем) наймодателю этого жилого помещения.

В силу ч. 4 названной статьи Кодекса наниматели жилых помещений по договору социального найма и договору найма жилых помещений государственного или муниципального жилищного фонда в многоквартирном доме, управление которым осуществляется управляющей компанией, вносят плату за содержание и ремонт жилого помещения, а также плату за коммунальные услуги этой управляющей компании, за исключением случая, предусмотренного ч. 7.1 названной статьи.

Правила предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов, утвержденные постановлением Правительства РФ от 06.05.2011 N 354 (далее - Правила N 354), также устанавливают обязанность нанимателей, проживающих в многоквартирных жилых домах по договорам социального найма, вносить плату за содержание общего имущества жилого дома и коммунальные платежи.

Таким образом, жилищное законодательство не устанавливает обязанность нанимателей, проживающих в многоквартирных жилых домах по договорам социального найма, вносить плату за содержание общего имущества жилого дома и коммунальные платежи наймодателю.

Имеющиеся в деле договоры социального найма, вопреки доводам судов, такого условия также не содержат.

Согласно ч. 8 ст. 155 Жилищного кодекса РФ собственники помещений в многоквартирном доме, осуществляющие непосредственное управление таким домом, вносят плату за коммунальные услуги в соответствии с договорами, заключенными с лицами, осуществляющими соответствующие виды деятельности.

Часть 7.1 названной статьи Кодекса закрепляет возможность внесения собственниками помещений в многоквартирном доме и нанимателями жилых помещений по договорам социального найма платы за коммунальные услуги ресурсоснабжающим организациям.

В силу п. 30 Правил N 354 договор, содержащий положения о предоставлении коммунальных услуг, заключенный путем совершения потребителем конклюдентных действий, считается заключенным потребителем с соответствующим исполнителем с даты начала предоставления коммунальных услуг таким исполнителем, указанной в п. 17 Правил.

Согласно подп. "а" п. 17 Правил N 354 ресурсоснабжающая организация, для которой в соответствии с законодательством РФ о водоснабжении, водоотведении, электроснабжении, теплоснабжении, газоснабжении заключение договора с потребителем является обязательным, приступает к предоставлению коммунальной услуги соответствующего вида собственникам и пользователям помещений в многоквартирном доме, в котором в качестве способа управления выбрано непосредственное управление, с даты, указанной в решении общего собрания собственников помещений о выборе такого способа управления.

Таким образом, отсутствие письменного договора между ресурсоснабжающей организацией и нанимателем жилого помещения по договору социального найма в данном конкретном случае не освобождает нанимателя от оплаты оказанной ему коммунальной услуги.

Требование истца о взыскании оплаты за оказанные коммунальные услуги с администрации противоречит ч. 3 ст. 153 Жилищного кодекса РФ, предусматривающей, что органы государственной власти и органы местного самоуправления несут расходы на содержание жилых помещений государственного и муниципального жилищных фондов и коммунальные услуги только до заселения этих жилых помещений. Взыскание названных расходов с администрации фактически направлено на освобождение физических лиц (нанимателей), проживающих в жилом доме, от внесения платы за занимаемые ими помещения, что жилищным законодательством не предусмотрено.

Доводы компании о том, что администрация как собственник жилых помещений, предоставленных гражданам на основании договоров социального найма, обязана оплатить компании тепловую энергию, потребленную этими нанимателями, а затем получить деньги с нанимателей, также не соответствуют жилищному законодательству.

Определение Верховного Суда РФ от 01.09.2015 N 303-ЭС15-5226

Если истец по ранее рассмотренному делу взыскал с ответчика убытки в виде стоимости утраченного имущества, переданного ответчику на хранение, то в дальнейшем предъявление нового иска о взыскании в связи с тем же самым правонарушением других убытков в виде иного реального ущерба и упущенной выгоды от утраты имущества не допускается.

Общество ранее обращалось в арбитражный суд с иском о взыскании с министерства убытков от утраты имущества (неразделанный лом плавучего дока ТПД-43), переданного на хранение с применением к этому требованию норм Гражданского кодекса о возмещении убытков, хранения и обязательства вследствие причинения вреда в результате незаконных действий государственного органа.

Решением арбитражного суда по делу N А24-4294/2012 предъявленное обществом требование удовлетворено частично. При этом суд первой инстанции исходил из того, что общество понесло убытки в связи с неправомерными действиями хранителя, применив ст. 15, 16, 1069 ГК РФ.

Судами установлено, что вред причинен обществу в результате незаконных действий должностных лиц министерства по передаче имущества по договору купли-продажи, не обеспечивших надлежащее его хранение. Убытки, связанные с неправомерными действиями должностных лиц, определены судом в размере 720 092 руб. 41 коп.

Предъявив этот иск, общество реализовало свое право на их возмещение и получило судебную защиту своего нарушенного права вследствие неправомерных действий должностных лиц министерства по передаче имущества. Поэтому право на взыскание заявленных в данном деле убытков, возникших вследствие того же нарушения, отсутствует.

Определение Верховного Суда РФ от 04.09.2015 N 309-ЭС15-8875

Если истец не заявлял требование о взыскании помимо основного долга еще и процентов годовых по ст. 395 ГК РФ на взысканную сумму до момента исполнения решения суда, суд не может по собственной инициативе присудить начисление таких процентов. Присуждая начисление процентов по собственной инициативе, суд не учел отмену п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 N 22 "О некоторых вопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебного акта", который ранее допускал такую возможность.

Взыскивая с администрации проценты за пользование чужими денежными средствами, предусмотренные ст. 395 ГК РФ и подлежащие начислению на взысканную сумму по учетной ставке (ставке рефинансирования) Центрального банка РФ, действующей на день вынесения решения, в размере 8,25% годовых с момента вступления решения в законную силу и до полной уплаты взысканной суммы, суды руководствовались разъяснениями, изложенными в п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 N 22 "О некоторых вопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебного акта" (далее - постановление Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 N 22).

В то же время п. 133 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 N 22 признан утратившим силу.

Как усматривается из материалов дела, в частности искового заявления, в ходе рассмотрения спора истцом не заявлялось требование о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами по правилам ст. 395 ГК РФ.

Таким образом, у судов отсутствовали законные основания для начисления в произвольном порядке процентов за пользование чужими денежными средствами, взысканных по правилам ст. 395 ГК РФ, без заявления соответствующего требования.

С учетом отмены на день рассмотрения настоящей кассационной жалобы положений п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 N 22, Судебная коллегия Верховного Суда РФ приходит к выводу о том, что обжалуемые судебные акты по делу в части удовлетворения требования о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами с момента вступления решения в законную силу и до полной уплаты взысканной суммы подлежат отмене на основании ч. 1 ст. 291.11 АПК РФ, как принятые с существенными нарушениями норм материального права, повлиявшими на исход дела и без устранения которых невозможна защита охраняемых законом интересов.

В удовлетворении исковых требований в данной части следует отказать.

Определение Верховного Суда РФ от 14.09.2015 N 309-ЭС15-3840

Утвержденное судом мировое соглашение может быть оспорено по общим правилам оспаривания сделки, включая нормы ст. 178 ГК РФ о признании недействительной сделки, совершенной под влиянием заблуждения.

Сделка может быть признана недействительной по ст. 178 ГК РФ, если будет доказано, что одна из сторон при ее совершении полагалась на устные заверения другой стороны о продолжении сотрудничества и заключении в будущем новых договоров, но такие надежды впоследствии не оправдались.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 9 постановления Пленума ВАС РФ от 18.07.2014 N 50 "О примирении сторон в арбитражном процессе", к мировому соглашению, являющемуся по своей правовой природе сделкой, помимо норм процессуального права подлежат применению нормы гражданского права о договорах.

В соответствии с положениями п. 1 ст. 178 ГК РФ в редакции, действовавшей на момент заключения спорного мирового соглашения, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

При этом условия признания недействительной сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения, имеют субъективный, оценочный характер и оцениваются судом в совокупности представленных по делу доказательств.

В обоснование заявления истец указал, что, подписывая мировое соглашение на невыгодных для себя условиях, он полагался на обещания о возможности заключения договоров поставки в будущем, которые были даны уполномоченным лицом - единоличным исполнительным органом ответчика, обладающим, в силу устава и положения о закупках, утвержденного советом директоров, правом заключения сделок, в том числе принятия решений о подписании договоров с единственным поставщиком.

Подписанное сторонами дополнительное соглашение к договору поставки, которое улучшало положение ответчика, подтверждали устные договоренности руководителей обществ.

При этом в момент подписания мирового соглашения руководители обществ не могли знать, что трудовые отношения руководителя ответчика будут впоследствии досрочно прекращены, а новый руководитель ответчика не будет соблюдать устные договоренности сторон.

Из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела следует, что опрошенный в ходе проверки директор ответчика показал, что в связи с плохим финансовым положением ответчика они договорились с руководством истца о том, что истец отказывается от взыскания пеней и штрафов с целью дальнейшего сотрудничества до 2015 г. на предмет поставки битума и ГСМ, поскольку у истца были самые минимальные ставки и выгодные условия. Причины прекращения сотрудничества после его увольнения ему неизвестны.

С учетом представленных доказательств Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ считает обоснованными выводы суда первой инстанции о том, что руководитель истца находился под влиянием существенного заблуждения при подписании мирового соглашения, являющегося основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам.

Определение Верховного Суда РФ от 14.09.2015 N 303-ЭС15-6562

Факт получения лицом энергоресурса как самостоятельного блага является достаточным основанием для того, чтобы обязательство по оплате этого энергоресурса возникло именно у получателя. Отсюда следует, что выводы судов о взыскании стоимости поставленного энергоресурса с собственника энергопринимающих устройств преждевременны.

Из п. 1, 2 ст. 539, п. 1 ст. 544 ГК РФ следует, что договор энергоснабжения заключается с абонентом при наличии у него отвечающего установленным техническим требованиям энергопринимающего устройства, присоединенного к сетям энергоснабжающей организации, и другого необходимого оборудования, а также при обеспечении учета потребления энергии. По договору энергоснабжения оплачивать фактически принятое количество энергии обязан абонент.

Потребителем электроэнергии признается лицо, приобретающее электрическую энергию для собственных бытовых и (или) производственных нужд (п. 2 Основных положений функционирования розничных рынков электрической энергии, утвержденных постановлением Правительства РФ от 04.05.2012 N 442).

Стороны не отрицали, что в спорный период водоснабжение и водоотведение в городском поселении осуществлялось. Для этой деятельности объективно необходимо владение и пользование объектами коммунальной инфраструктуры и снабжение этих объектов электроэнергией.

Факт осуществления водоснабжения и водоотведения непосредственно силами администрации городского поселения не установлен, как не установлен и факт получения городским поселением (администрацией) электроэнергии, использованной в энергопринимающих устройствах объектов коммунальной инфраструктуры.

В то же время ответчик указывал на лицо, которое обладало статусом гарантирующей организации, фактически владело объектами коммунальной инфраструктуры, использовало их в своей производственной деятельности и, как следствие, потребляло электроэнергию. Более того, суды установили, что правоотношения по энергоснабжению спорных объектов были урегулированы договором, а стоимость потребленной электроэнергии подлежала возмещению ресурсоснабжающей организации в составе тарифа на коммунальные услуги.

Факт получения лицом энергоресурса как самостоятельного блага является достаточным основанием для того, чтобы обязательство по оплате этого энергоресурса возникло именно у получателя.

Отсюда следует, что выводы судов о взыскании стоимости поставленного энергоресурса с собственника энергопринимающих устройств преждевременны.

Статья 210 ГК РФ регулирует бремя содержания принадлежащего собственнику имущества. Под этим понимается обязанность собственника поддерживать имущество в исправном, безопасном и пригодном для эксплуатации в соответствии с назначением имущества состоянии. Энергоресурсы являются самостоятельным благом, и обязанность по их оплате не регулируется указанной статьей. Бремя содержания имущества не тождественно бремени возмещения стоимости энергоресурса. Таким образом, оснований для применения ст. 210 ГК РФ не имеется.

Определение Верховного Суда РФ от 15.09.2015 N 310-ЭС15-4730

При отсутствии инвестиционного контракта осуществленные арендатором инвестиции в реконструкцию и капитальный ремонт арендованного недвижимого имущества не дают такому арендатору право требовать признания права на долю в общей собственности в отношении данного объекта недвижимости.

Спорный объект до выполнения обществом работ по его реконструкции и капитальному ремонту имел собственника в лице публичного образования - Российской Федерации.

Суды апелляционной и кассационной инстанций пришли к выводу о том, что общество приобрело право в общей долевой собственности на спорный объект, поскольку он был реконструирован в результате инвестиционных отношений, возникших между сторонами. При этом они приняли во внимание, что обществом были вложены значительные денежные средства в реконструкцию объекта, которые являются инвестициями в форме капитальных вложений.

Однако суды не учли, что между сторонами, как до выполнения работ, так и после их проведения, существовали арендные отношения, связанные с использованием переданного арендатору имущества на условиях временного владения и пользования, за определенную договором плату, а также при наличии у него обязанности возвратить объект аренды.

Оснований для прекращения арендных отношений, возникших на основании заключенного сторонами договора аренды, судами не установлено, и истец на это обстоятельство в судебном заседании не указывал.

Кроме того, суды апелляционной и кассационной инстанций, оценивая обстоятельства, подтверждающие выполнение истцом работ по реконструкции арендуемого объекта, что послужило основанием для вывода о наличии инвестиционных отношений между сторонами, не учли предусмотренные договором аренды условия о возможности улучшения арендатором используемого имущества с последующим возмещением ему стоимости произведенных неотделимых улучшений собственником имущества.

Такие условия договора аренды не противоречат положениям ст. 616 ГК РФ о возложении бремени поддержания имущества в исправном состоянии на арендатора, выполнении им за свой счет текущего или капитального ремонта.

В силу исследованных судами фактических обстоятельств и указанных выше норм материального права Судебная коллегия полагает, что сам факт проведения работ в отсутствие на то правовых оснований не может повлечь изменение существующих между сторонами отношений по временному владению и пользованию арендованным имуществом и возникновение в связи с этим инвестиционных отношений.

Более того, заявляя иск о признании права на долю в общей собственности на объект недвижимости, по мнению Судебной коллегии, истец не доказал, что спорное имущество выбыло из единоличной собственности публичного образования - Российской Федерации и стало объектом общей собственности.

В отсутствие инвестиционного контракта как основания возникновения инвестиционных отношений, воли сторон, в том числе собственника имущества, на возникновение общей собственности на реконструированный объект недвижимого имущества, и соответственно прекращения права публичной собственности, указанный вывод судов не соответствует закону.

Определение Верховного Суда РФ от 15.09.2015 N 304-ЭС15-4914

Вынесение решения суда о регистрации перехода права собственности на объект недвижимости неправомерно, если ранее приставами-исполнителями на данное имущество наложен арест в рамках исполнения решения по другому делу и в ЕГРП отражена соответствующая запись.

По мнению заявителя, суд первой инстанции вынес судебный акт о регистрации перехода права собственности в отношении недвижимого имущества несмотря на то, что на спорное имущество до принятия судом первой инстанции решения по настоящему делу судебным приставом-исполнителем был уже наложен арест и запись об этом отражена в ЕГРП.

В соответствии с п. 2 ст. 551 ГК РФ исполнение договора продажи недвижимости сторонами до государственной регистрации перехода права собственности не является основанием для изменения их отношений с третьими лицами.

Президиумом ВАС РФ в постановлении от 16.09.2008 N 6343/08 была сформирована правовая позиция о том, что внесение в ЕГРП сведений об аресте имущества исключает правомерность его передачи и регистрации перехода права собственности на него, даже если договор купли-продажи такого имущества был заключен до наложения на него ареста.

Таким образом, поскольку заявитель является взыскателем по возбужденному в отношении должника исполнительному производству, в целях исполнения которого судебным приставом-исполнителем был наложен арест и обращено взыскание на имущество ответчика, и тем самым приняты меры по восстановлению прав заявителя за счет реализации принадлежащих ответчику объектов недвижимости, суды апелляционной и кассационной инстанций пришли к необоснованному выводу о том, что заявитель не является лицом, имеющим право на подачу апелляционной и кассационной жалоб в порядке ст. 42 АПК РФ на решение суда первой инстанции, которым было предписано зарегистрировать переход права собственности на это имущество на другое лицо.

Суд первой инстанции при рассмотрении иска, целью которого является принятие решения о государственной регистрации перехода права собственности, вопрос о наличии обстоятельств, препятствующих совершению такой государственной регистрации, у сторон по делу с предоставлением соответствующих сведений из ЕГРП не выяснял.

Суды апелляционной и кассационной инстанций, не признав заявителя лицом, о правах и обязанностях которого был принят судебный акт, и не рассмотрев по существу его доводы, оставили без изменения решение как основание для последующей регистрации перехода прав на спорное имущество к истцу, что создало возможность преодоления наложенного судебным приставом-исполнителем ареста, а соответственно, нарушения прав взыскателей по исполнительному производству.

Кроме того, при подаче апелляционной и кассационной жалоб на решение суда заявителем приводились доводы о недействительности спорного договора купли-продажи, как мнимой сделки, поскольку фактически он заключен после наложения ареста на имущество. На момент ареста данное имущество, как полагает заявитель, находилось у должника, что подтверждается актами ареста имущества, сделка не была исполнена.

Определение Верховного Суда РФ от 15.09.2015 N 305-ЭС15-3617*(1)

Истец, заключивший договор о долевом участии в строительстве, оплативший цену и получивший соответствующий объект во владение по итогам строительства, имеет право требовать признания своего права собственности на оплаченный и полученный объект недвижимости. Тот факт, что застройщик не зарегистрировал право собственности на соответствующий объект за собой для последующего отчуждения этого права истцу, не препятствует удовлетворению иска о признании права собственности за истцом.

Застройщик-инвестор, получивший разрешение на ввод в эксплуатацию созданного объекта капитального строительства, не совершил действий, необходимых для государственной регистрации права собственности на указанные в акте о результатах реализации инвестиционного контракта соответствующие его доле выделенные в натуре объекты недвижимости и для государственной регистрации перехода права собственности на спорный объект приобретателю по договору о долевом участии в строительстве.

Судами установлено, что истец приобрел спорную недвижимость по договору о долевом участии в строительстве, полностью оплатил цену договора и получил объект во владение по акту приема-передачи.

После передачи владения недвижимым имуществом покупателю до государственной регистрации права собственности покупатель является законным владельцем этого имущества.

Таким образом, истец является стороной обязательственных правоотношений, возникших из заключенного сторонами договора участия в долевом строительстве, и законным владельцем приобретенного им недвижимого объекта.

В п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что для лиц, не являющихся сторонами сделки и не участвовавших в деле, считается, что подлежащие государственной регистрации права на имущество возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, а не в момент совершения или фактического исполнения сделки либо вступления в законную силу судебного решения, на основании которых возникают, изменяются или прекращаются такие права (п. 2 ст. 8.1, п. 2 ст. 551 ГК РФ). При этом с момента возникновения соответствующего основания для государственной регистрации права стороны такой сделки или лица, участвовавшие в деле, в результате рассмотрения которого принято названное судебное решение, не вправе в отношениях между собой недобросовестно ссылаться на отсутствие в государственном реестре записи об этом праве.

При таких обстоятельствах истец, надлежащим образом исполнивший свои обязательства по договору и получивший выделенный в натуре объект недвижимости, имеет право на приобретение в собственность спорного объекта от другой стороны договора.

Судебная коллегия учитывает, что решением суда общей юрисдикции за гражданином признано право собственности на нежилые помещения в том же здании по аналогичному договору долевого участия в строительстве, заключенному с теми же лицами - ответчиками по настоящему делу.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, конституционный принцип равенства (ст. 19 Конституции РФ) означает, помимо прочего, недопустимость введения не имеющих объективного и разумного оправдания ограничений в правах лиц, принадлежащих к одной категории (запрет различного обращения с лицами, находящимися в одинаковых или сходных ситуациях).

В соответствии с п. 1 ст. 1 ГК РФ гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты.

В настоящем деле принцип равенства был нарушен, поскольку требование гражданина, подавшего заявление в суд общей юрисдикции, было удовлетворено, тогда как аналогичное требование общества, предъявленное в арбитражный суд, оставлено без удовлетворения.

Определение Верховного Суда РФ от 17.09.2015 N 307-ЭС15-5012

Согласно п. 8 ст. 201.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" если до подачи в суд заявления о признании застройщика банкротом застройщик окончил строительством здание многоквартирного дома, ввел его в эксплуатацию и передал участнику долевого строительства по акту соответствующее жилое помещение, участник долевого строительства вправе требовать признания своего права собственности на такое помещение. В то же время, если к указанной дате имеются все указанные условия, за исключением оформленного акта, это не должно препятствовать удовлетворению требования о признании права собственности, если право собственности иных участников строительства признано, так как иначе будет нарушен конституционный принцип равенства.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции руководствовался ст. 218, 223 и 556 ГК РФ, п. 8 ст. 201.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и исходил из того, что заявитель исполнил свои обязательства по договору, жилой дом введен в эксплуатацию, однако застройщик от передачи квартиры уклонился.

Отменяя определение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении заявления, суд апелляционной инстанции, с выводами которого согласился суд округа, исходил из отсутствия доказательств, подтверждающих, что до принятия арбитражным судом к производству заявления о признании должника несостоятельным (банкротом) последним был подписан акт о передаче заявителю спорной квартиры. В этой связи указал на наличие у последнего возможности приобрести право собственности на жилое помещение (квартиру) в порядке, предусмотренном п. 1-7 ст. 201.11 Закона о банкротстве.

Судебная коллегия полагает, что, делая указанный вывод, суды апелляционной инстанции и округа не учли закрепленный ст. 19 Конституции РФ принцип равенства, который, помимо прочего, означает недопустимость введения не имеющих объективного и разумного оправдания ограничений в правах лиц, принадлежащих к одной категории (запрет различного обращения с лицами, находящимися в одинаковых или сходных ситуациях), о чем неоднократно указывал Конституционный Суд РФ.

В судебном заседании Верховного Суда РФ конкурсный управляющий должником пояснил, что требования других граждан - участников долевого строительства названного жилого дома о признании права собственности на жилые помещения (квартиры) удовлетворены в соответствии с п. 8 ст. 201.11 Закона о банкротстве.

При наличии таких обстоятельств отказ в удовлетворении аналогичного требования заявителя нарушает конституционный принцип равенства, учитывая, что последний полностью исполнил предусмотренные договором обязательства и на спорную квартиру отсутствуют притязания других лиц.

Определение Верховного Суда РФ от 18.09.2015 N 308-ЭС15-413

Должник вправе зачесть против требования финансового агента, получившего требование на основании договора факторинга, свои встречные требования к изначальному кредитору, если встречное требование возникло по основанию, существовавшему к моменту получения должником уведомления об уступке требования, и срок требования наступил до его получения. Если само встречное требование возникло уже после получения уведомления о переходе права, такой зачет невозможен.

Вывод судов об обоснованности зачета взаимных требований, осуществленного производителем и заказчиком, сделан без учета того обстоятельства, что взаимоотношения сторон нельзя рассматривать в отрыве от договора факторинга, заключенного производителем с банком. При разрешении настоящего спора суды должны учитывать нормы главы 43 ГК РФ.

Поскольку производитель переуступил банку денежное требование к заказчику, то исходя из положений ст. 830 ГК РФ у заказчика возникло обязательство при соответствующем уведомлении выполнить свои обязательства по оплате именно банку. При этом надлежащим исполнением обязательств по уступленным требованиям является исполнение должником данных требований только финансовому агенту, поскольку должник обладал информацией о совершившейся уступке.

В этой связи любое исполнение заказчиком обязательств производителю или третьему лицу является ненадлежащим.

В соответствии с п. 1 ст. 832 ГК РФ в случае обращения финансового агента к должнику с требованием произвести платеж должник вправе в соответствии со ст. 410-412 настоящего Кодекса предъявить к зачету свои денежные требования, основанные на договоре с клиентом, которые уже имелись у должника ко времени, когда им было получено уведомление об уступке требования финансовому агенту.

Таким образом, встречные требования должника должны возникнуть до уступки обязательств клиента финансовому агенту, срок требования должника к клиенту (первоначальному кредитору) должен наступить до получения должником уведомления об уступке требования.

В настоящем деле уведомление об уступке банку требования получено 16.04.2012. Зачет задолженности произведен производителем и заказчиком за товар, поставленный в мае 2013 г.

Встречные требования заказчика наступили после уведомления его об уступке требования банку. Кроме того, учитывая, что из содержания уведомления следовал запрет на уменьшение суммы задолженности на сумму встречных требований к производителю, Судебная коллегия полагает, что заказчиком было утрачено право на зачет задолженности за товар путем удержания из нее суммы премии. В то же время право требовать уплаты премии от производителя заказчиком не утрачено.

Определение Верховного Суда РФ от 21.09.2015 N 303-КГ15-6224

Постановление Правительства РФ от 16.07.2009 N 582*(2) устанавливает лишь ориентиры при утверждении ставок арендной платы публичными образованиями и применимо только к земельным участкам, находящимся в федеральной собственности. Это Постановление не ограничивает субъекты РФ в праве установления более высоких ставок арендной платы в отношении земельных участков, государственная собственность на которые не разграничена.

Согласно п. 3 ст. 65 Земельного кодекса РФ за земли, переданные в аренду, взимается арендная плата. Порядок определения размера арендной платы, порядок, условия и сроки внесения арендной платы за земли, находящиеся в собственности РФ субъектов РФ или муниципальной собственности, устанавливаются соответственно Правительством РФ, органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления.

Пунктом 10 ст. 3 Федерального закона от 25.10.2001 N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации" (далее - Закон N 137-ФЗ) установлено, что порядок определения размера арендной платы, а также порядок, условия и сроки внесения арендной платы за использование земельных участков, государственная собственность на которые не разграничена, устанавливаются органами государственной власти субъектов РФ.

На территории Приморского края до 01.03.2015 действовало постановление администрации Приморского края от 19.03.2009 N 71-па "О порядке определения размера арендной платы, а также порядке, условиях и сроках внесения арендной платы за использование земельных участков, государственная собственность на которые не разграничена, на территории Приморского края" (далее - Постановление N 71-па).

Пункт 4 ст. 22 Земельного кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) закрепил право Правительства РФ устанавливать общие начала определения арендной платы при аренде земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности.

Реализуя предоставленные полномочия, Правительство РФ Постановлением N 582 утвердило основные принципы определения арендной платы при аренде земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности. Утвержденные Постановлением N 582 принципы не содержат требований о недопустимости установления ставок арендной платы за земельные участки, являющиеся собственностью субъекта РФ или муниципальной собственностью, а также за земельные участки, государственная собственность на которые не разграничена, выше ставок, установленных для земель федеральной собственности. Названным Постановлением N 582 не утверждалась единая методика расчета ставок арендной платы.

Как следует из п. 1 Правил определения размера арендной платы, а также порядка, условий и сроков внесения арендной платы за земли, находящиеся в собственности Российской Федерации, утвержденных Постановлением N 582, содержащиеся в них предписания распространяются исключительно на земельные участки, находящиеся в собственности Российской Федерации и расположенные на территории Российской Федерации.

Таким образом, Постановление N 582 является лишь ориентиром при утверждении ставок арендной платы публичными образованиями и применимо только к земельным участкам, находящимся в федеральной собственности.

При расчете суммы неосновательного обогащения, составляющей переплату по арендным платежам за земельный участок, обществом применена ставка арендной платы в размере 6,12 руб. за 1 кв. м земельного участка, установленная Приказом N 347 в отношении земельных участков, находящихся в собственности РФ и предоставляемых (занятых) для размещения тепловых станций, обслуживающих их сооружений и объектов.

Однако, признавая такой расчет общества обоснованным, суды не учли, что вышеназванным приказом установлены ставки арендной платы за федеральные земельные участки.

Поскольку спорный земельный участок относится к земельным участкам, государственная собственность на которые не разграничена, в настоящем деле при определении размера арендной платы надлежит руководствоваться Постановлением N 71-па, которое принято в пределах полномочий субъекта, определенных п. 10 ст. 3 Закона N 137-ФЗ, и в установленном законом порядке не оспорено.

Определение Верховного Суда РФ от 25.09.2015 N 307-ЭС15-6545

В силу ст. 412 ГК РФ в случае уступки требования должник вправе зачесть против требования нового кредитора свое встречное требование к первоначальному кредитору, если основания для таких требований возникли и срок такого требования наступил ранее, чем момент получения должником уведомления об уступке.

Односторонний зачет требований по уплате неустойки к встречному требованию об уплате основного долга не противоречит закону, так как такие требования являются однородными.

Из ст. 407, 410 ГК РФ следует, что обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования. Для зачета достаточно заявления одной стороны.

В случае уступки требования должник вправе зачесть против требования нового кредитора свое встречное требование к первоначальному кредитору (ст. 412 ГК РФ).

Таким образом, по смыслу указанных правовых норм последствием уступки требования является замена кредитора в конкретном обязательстве (а не стороны в договоре), в содержание которого входит уступленное требование. При этом требование должника, которое предъявляется к зачету, не является встречным по отношению к новому кредитору; новому кредитору может быть неизвестно о наличии у должника права на прекращение обязательства в целом или части зачетом; зачет производится, если требование возникло по основанию, существовавшему к моменту получения должником уведомления об уступке требования и срок требования наступил до его получения либо этот срок не указан или определен моментом востребования.

Из принципов равенства участников гражданских отношений, свободы договора, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав (п. 1 ст. 1 ГК РФ) следует, что перемена кредитора в обязательстве не должна ухудшать положение должника. Возражения, которые должник имел против требований первоначального кредитора, существовавшие к моменту получения уведомления об уступке, могут быть заявлены новому кредитору.

К моменту получения обществом "Северсталь" уведомления об уступке требования обязанность общества "Евросити" выплатить неустойку существовала. Общество "Северсталь" правомерно противопоставило требованию общества "Вектор" (нового кредитора) заявление о зачете его требования, имевшегося к обществу "Евросити" (прежнему кредитору).

Следовательно, обстоятельства, установленные судами, подтверждали соблюдение обществом "Северсталь" всех условий, необходимых для проведения зачета. Однако в нарушение ст. 386, 412 ГК РФ апелляционный и окружной суды не признали зачет состоявшимся.

Определение Верховного Суда РФ от 25.09.2015 N 306-ЭС15-5083

Если кредитор в преддверии предстоящего платежа закрыл свой банковский счет и не уведомил об этом должника, в связи с чем должник перечислил деньги в банк, с которым у кредитора прекратились отношения по банковскому обслуживанию, требование кредитора о внесении повторного платежа на другой счет является злоупотреблением правом и должно быть отклонено в условиях, когда у указанного банка вскоре после поступления денег на его корреспондентский счет от должника была отозвана лицензия.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей (по крайней мере, не чинящего препятствий) в том числе в получении необходимой информации.

Статья 10 ГК РФ предписывает арбитражному суду в случае заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребления правом) полностью или частично отказывать лицу в защите принадлежащего ему права, а также применять иные меры, предусмотренные законом. При этом суд должен учитывать характер и последствия допущенного злоупотребления.

Кроме того, лицо, потерпевшее от действий иного лица, злоупотребившего правом, вправе требовать возмещения причиненных этим убытков (п. 4 ст. 10 ГК РФ).

Кредитор в преддверии предстоящего платежа закрыл свой банковский счет, не известив об этом должника. В связи с перечислением денежных средств в банк, у которого впоследствии отозвана лицензия, для должника возникли существенные негативные последствия: увеличились расходы по возврату перечисленной суммы и значительно возрос риск невозвращения денежных средств. Разумной компенсации этих последствий кредитор не предложил.

Напротив, переложив на должника все издержки по возврату денежных средств, кредитор одновременно потребовал оплатить задолженность на другой банковский счет. В совокупности указанных обстоятельств усматривается очевидное отклонение поведения кредитора от добросовестного, в связи с чем его действия должны быть оценены судами применительно к требованиям п. 3, 4 ст. 1, 10 ГК РФ.

При установлении признаков недобросовестности, характера и последствий допущенного злоупотребления правом судам необходимо решить вопрос об объеме прав кредитора, подлежащих защите. В частности, при определении размера взыскиваемой суммы судам надлежит установить, на возврат каких денежных средств из банка может реально претендовать должник, имея в виду, что во избежание неосновательного обогащения в этой части денежные средства подлежат возврату поставщику.

Аналогичным образом необходимо проверить на предмет добросовестности действия должника, который, по заявлению кредитора, был заблаговременно уведомлен об изменении платежных реквизитов продавца.

Практика Судебной коллегии по гражданским делам

Определение Верховного Суда РФ от 01.09.2015 N 49-КГ15-15

По искам о разделе нажитого во время брака общего имущества разведенных супругов срок исковой давности следует считать с момента, когда истец узнал или должен был узнать о нарушении его права на использование общего имущества, а не с момента расторжения брака и не с момента, когда истец после развода снялся с регистрационного учета в спорном домовладении.

Истец обратилась в суд с исковыми требованиями к ответчику о разделе совместно нажитого имущества супругов - жилого дома, кирпичного сарая и других построек, ссылаясь на то, что с 1986 по 2007 г. она состояла в браке с ответчиком, от которого имеет двоих детей. С 2007 г. в спорном доме не проживает, однако раздел указанного имущества супругов не производился. О нарушении своих прав ей стало известно в апреле 2014 г. от сына ответчика, который сообщил, что ответчик подал иск к нему и его брату, зарегистрированным в спорном домовладении, о признании их утратившими право пользования жилым помещением и выселении. Просила признать за ней право собственности на 1/2 доли в имуществе супругов и выделить ее в натуре.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что ее требования не подлежат удовлетворению, поскольку в силу п. 2 ст. 199 ГК РФ истцом пропущен трехлетний срок исковой давности. По мнению суда, о нарушении своего права истец узнала в 2009 г., когда снялась с регистрационного учета в спорном домовладении, поэтому именно с этого момента следует исчислять срок исковой давности для предъявления требования о разделе совместно нажитого супругами имущества. Доказательств уважительности причин пропуска срока исковой давности истец суду не представила.

Оставляя решение суда первой инстанции без изменения, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, посчитав, что оснований исчислять срок исковой давности с 2014 г., когда истец узнала о нарушении, по ее мнению, прав сыновей, не имеется, поскольку она обратилась в защиту своего нарушенного права, а не права сыновей, которые в настоящее время являются совершеннолетними и обладают полной процессуальной дееспособностью.

Между тем Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит, что судебные постановления приняты с нарушением норм материального права и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ст. 256 ГК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

В силу п. 1 ст. 38 Семейного кодекса РФ раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов.

К требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности (п. 7 ст. 38 названного Кодекса).

При этом течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут, следует исчислять со дня, когда супруг узнал или должен был узнать о нарушении своего права на общее имущество (п. 2 ст. 9 СК РФ, п. 1 ст. 200 ГК РФ).

Такие требования закреплены в п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака", в котором указано, что течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут (п. 7 ст. 38 СК РФ), следует исчислять не со времени прекращения брака (дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния при расторжении брака в органах записи актов гражданского состояния, а при расторжении брака в суде - дня вступления в законную силу решения), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Таким образом, исковая давность по разделу имущества супругов наступает с момента нарушения прав супруга на совместно нажитое имущество и будет исчисляться со времени, когда супруг узнал о чинимых другим супругом препятствиях в пользовании.

Если после расторжения брака бывшие супруги продолжают пользоваться общим имуществом, то срок исковой давности начинает течь с того дня, когда одним из них будет совершено действие, препятствующее другому супругу осуществлять свои права в отношении этого имущества.

Истец ссылается на то, что после расторжения брака она и ответчик произвели раздел иного имущества, однако раздела спорного домовладения с расположенными на его территории постройками не производили, поэтому это имущество продолжает находиться в общей совместной собственности бывших супругов. То обстоятельство, что ответчик в 2010 г. зарегистрировал за собой право собственности на дом, на режим имущества супругов не влияет, поскольку ранее в установленном законом порядке не были оформлены права на ряд объектов, однако все они были построены в период брака. В доме зарегистрированы и проживают их сыновья, достигшие совершеннолетия. Ответчик создал другую семью и стал чинить детям препятствия в пользовании жилым помещением. В 2014 г. ответчик обратился в суд с иском о признании своих сыновей утратившими право пользования домом и выселении. Истец считает, что данные действия ответчика нарушают ее права как собственника дома, желающего, чтобы их общие дети имели право пользоваться домом. О нарушении своих прав как собственника истец узнала в 2014 г. от сына ответчика в связи с подачей ответчиком иска.

Данные обстоятельства в суде первой инстанции подтвердили свидетели.

При указанных обстоятельствах Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ полагает, что судом сделан ошибочный вывод о начале течения срока исковой давности с момента снятия истца с регистрационного учета по месту проживания в спорном доме в 2009 г. и о пропуске срока исковой давности без уважительных причин.

Определение Верховного Суда РФ от 01.09.2015 N 11-КГ15-25

При отказе страховой компании в выплате потребителю страхового возмещения последний вправе требовать взыскания со страховой компании законной неустойки и штрафа, предусмотренных в Законе РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей". Предусмотренная в п. 44 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан" возможность взыскания со страховщика в такой ситуации процентов годовых за пользование денежными средствами не исключает право страхователя-потребителя потребовать взыскания со страховщика таких неустойки и штрафа.

Истец обратился в суд с исковыми требованиями к ответчику - страховой компании о взыскании неустойки, штрафа и компенсации морального вреда на основании Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите прав потребителей).

Отказывая в удовлетворении заявленного требования, суды первой и апелляционной инстанций сослались на п. 43 и 44 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан" (далее - постановление Пленума Верховного Суда РФ N 20).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ не согласилась с выводами нижестоящих судебных инстанций, поскольку они основаны на неправильном понимании разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 20.

В силу п. 1 ст. 929 ГК РФ по договору имущественного страхования страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении страхового случая выплатить страховое возмещение страхователю или выгодоприобретателю в пределах определенной договором страховой суммы.

Пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 20 предусмотрено, что отношения по добровольному страхованию имущества граждан регулируются нормами главы 48 "Страхование" ГК РФ, Законом РФ от 27.11.1992 N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации" (далее - Закон об организации страхового дела) и Законом о защите прав потребителей в части, не урегулированной специальными законами.

На договоры добровольного страхования имущества граждан Закон о защите прав потребителей распространяется в случаях, когда страхование осуществляется исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 20).

Специальными законами, регулирующими правоотношения по договору добровольного страхования имущества граждан (глава 48 "Страхование" ГК РФ и Закон об организации страхового дела), ответственность страховщика за нарушение сроков выплаты страхового возмещения не предусмотрена.

Согласно п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 08.10.1998 N 13, Пленума ВАС РФ N 14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" (в редакции от 04.12.2000) в денежных обязательствах, возникших из договоров, в частности, предусматривающих обязанность должника произвести оплату товаров, работ или услуг либо уплатить полученные на условиях возврата денежные средства, на просроченную уплатой сумму подлежат начислению проценты на основании ст. 395 ГК РФ.

Вместе с тем этим же пунктом разъяснено, что если законом либо соглашением сторон предусмотрена обязанность должника уплачивать неустойку (пени) при просрочке исполнения денежного обязательства, то в подобных случаях суду следует исходить из того, что кредитор вправе предъявить требование о применении одной из этих мер, не доказывая факта и размера убытков, понесенных им при неисполнении денежного обязательства, если иное прямо не предусмотрено законом или договором.

Пунктом 5 ст. 28 Закона о защите прав потребителей предусмотрена ответственность за нарушение сроков оказания услуги потребителю в виде уплаты неустойки, начисляемой за каждый день просрочки в размере трех процентов цены оказания услуги, а если цена оказания услуги договором об оказании услуг не определена - общей цены заказа.

Цена страховой услуги определяется размером страховой премии (п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 20).

Таким образом, в тех случаях, когда страхователь заявляет требование о взыскании неустойки, предусмотренной статьей 28 Закона о защите прав потребителей, такое требование подлежит удовлетворению, а неустойка - исчислению в зависимости от цены оказания услуги, то есть от размера страховой премии.

Что касается разъяснений, содержащихся в п. 43 и 44 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 20, то, указывая на обязательство страховщика выплатить при наступлении страхового случая определенную денежную сумму, а также на возможность начисления процентов за пользование чужими денежными средствами с момента отказа страховщика в выплате страхового возмещения, они не исключают возможности взыскания со страховщика неустойки в случае просрочки в выплате им страхового возмещения на основании Закона о защите прав потребителей.

Следовательно, при взыскании со страховщика в случае просрочки в выплате страхового возмещения процентов за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ либо неустойки на основании статьи 28 Закона о защите прав потребителей соответствующие суммы подлежат учету и при определении размера штрафа, подлежащего взысканию со страховщика в пользу потребителя.

Это судебными инстанциями учтено не было, что повлекло за собой вынесение судебных постановлений, не соответствующих требованиям законности (ст. 195 ГПК РФ).

Допущенные нарушения являются существенными, они повлияли на исход дела, и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, в связи с чем судебный акт суда апелляционной инстанции подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Определение Верховного Суда РФ от 25.08.2015 N 18-КГ15-118

Суд не может вынести решение о сносе самовольной постройки, возведенной ответчиком на принадлежащем ему земельном участке без необходимых разрешений, если право собственности на такую постройку зарегистрировано в установленном порядке, ответчик обращался в компетентные органы за получением необходимых разрешений и при этом не доказано, что такая постройка создает угрозу жизни и здоровью проживающих в ней лиц и соседей. Удовлетворение иска о сносе самовольной постройки без проведения экспертизы, которая позволила бы определить наличие соответствующих угроз, недопустимо.

Орган местного самоуправления обратился в суд с исковыми требованиями к ответчику о сносе самовольно возведенного объекта капитального строительства, указав, что строительство данного объекта осуществлено без оформления в установленном порядке разрешительных документов с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил, это строение создает угрозу жизни и здоровью лиц, которые будут проживать как в нем, так и по соседству с ним.

Отказывая в удовлетворении иска о сносе самовольной постройки, суд первой инстанции, руководствуясь ст. 222 ГК РФ, исходил из того, что земельные участки были предоставлены истцу на законных основаниях для индивидуального жилищного строительства, государственная регистрация права собственности на возведенные объекты недвижимости произведена правомерно, доказательств нарушения возведенными ответчиком объектами недвижимости прав и законных интересов других лиц и угрозы жизни и здоровья граждан, а также существенного нарушения градостроительных и строительных норм и правил суду не представлено. При этом суд учел, что ответчик неоднократно обращался в департамент архитектуры и градостроительства администрации муниципального образования "Город Краснодар", а также к главе администрации Западного внутригородского округа с целью получения разрешительной документации для строительства спорного имущества, в чем ему было отказано. Однако впоследствии его право собственности на объекты недвижимого имущества было зарегистрировано в установленном законом порядке.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об удовлетворении требований истца о сносе самовольной постройки, суд апелляционной инстанции сослался на то, что выводы суда об отсутствии нарушений градостроительных и строительных норм и правил, а также о том, что самовольная постройка не создает угрозу жизни и здоровью граждан, не подтверждены никакими допустимыми доказательствами. Как указал суд апелляционной инстанции, судом первой инстанции не была назначена по данному делу экспертиза для выяснения указанных выше вопросов.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит, что определение суда апелляционной инстанции принято с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

Согласно п. 1 ст. 222 ГК РФ самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил.

В соответствии с п. 3 ст. 222 ГК РФ право собственности на самовольную постройку может быть признано судом, а в предусмотренных законом случаях в ином установленном законом порядке, за лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, где осуществлена постройка. В этом случае лицо, за которым признано право собственности на постройку, возмещает осуществившему ее лицу расходы на постройку в размере, определенном судом.

Положение о том, что право на самовольную постройку помимо суда может быть признано в предусмотренных законом случаях в ином установленном законом порядке, внесено в п. 3 ст. 222 ГК РФ Федеральным законом от 30.06.2006 N 93-ФЗ "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации по вопросу оформления в упрощенном порядке прав граждан на отдельные объекты недвижимого имущества".

Как установлено судом, право собственности ответчика на спорную постройку зарегистрировано в порядке, введенном этим Законом.

Поскольку право собственности ответчика на самовольную постройку приобретено в соответствии с положениями ст. 222 ГК РФ, отсутствие предшествующего разрешения на строительство само по себе основанием для сноса являться не может.

Кроме того, в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 26 совместного постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", отсутствие разрешения на строительство само по себе не может служить основанием для отказа в иске о признании права собственности на самовольную постройку.

Соответственно, отсутствие такого разрешения не может являться также единственным и достаточным основанием для сноса самовольной постройки в тех случаях, когда право собственности на такую постройку уже признано в установленном законом порядке.

Вместе с тем согласно п. 23 указанного выше совместного постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ наличие регистрации права собственности на строение не исключает возможности предъявления требования о его сносе.

Однако в таком случае суду следует установить обстоятельства, на основании которых постройка, право на которую признано в установленном законом порядке, не может быть сохранена, а ранее признанное право подлежит прекращению.

При этом распределение обязанности доказывания в соответствии с правилом, установленным ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, - каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом - должно было в данном случае производиться с учетом того, что истцом предъявлены требования о сносе объекта недвижимости, государственная регистрация прав на который произведена в установленном законом порядке.

В соответствии с п. 6 ч. 2 ст. 329 ГПК РФ в апелляционном определении должны быть указаны мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался.

Между тем, помимо ссылки на отсутствие разрешения на строительство, суд апелляционной инстанции не указал ни одного основания, по которому спорный объект недвижимости подлежит сносу, а ранее признанное право собственности прекращению.

Какие-либо данные о том, что объект недвижимого имущества, право собственности на который зарегистрировано в установленном законом порядке, нарушает градостроительные, строительные, противопожарные, санитарные либо иные нормы и правила, в апелляционном определении отсутствуют.

Указав на непроведение необходимых экспертиз судом первой инстанции, суд апелляционной инстанции вопрос о назначении таких экспертиз не разрешил.

При таких обстоятельствах решение суда апелляционной инстанции о сносе объекта недвижимого имущества, право собственности на которое зарегистрировано в установленном законом порядке, не основано на установленных судом обстоятельствах и не соответствует нормам материального права, вследствие чего не может быть признано законным и обоснованным.

Определение Верховного Суда РФ от 25.08.2015 N 83-КГПР15-8

Если в договоре ренты установлена цена выкупа плательщиком ренты предоставленного по такому договору имущества исключительно для случаев выкупа имущества по инициативе получателя ренты, при выкупе ренты по инициативе плательщика ренты цена выкупа должна определяться не на основе этой установленной в договоре цены выкупа, а по правилам ст. 594 ГК РФ. Соответственно, при передаче имущества под выплату ренты бесплатно цена выкупа, осуществляемого по инициативе плательщика ренты, фиксируется на основании цены имущества, определяемой по правилам ст. 424 ГК РФ, и годовой суммы рентных платежей.

Прокурор обратился в суд с исковыми требованиями в интересах двух физических лиц к ответчику о взыскании выкупной цены по договорам постоянной ренты.

В обоснование требований прокурор указал, что 24.06.1997 между ответчиком и физическим лицом был заключен договор ренты, по которому физическое лицо (получатель ренты) передало бесплатно в собственность ответчика (плательщик ренты) привилегированные акции номинальной стоимостью <...> рублей в количестве <...> штук по цене <...> неденоминированных рублей за одну акцию на общую сумму <...> неденоминированных рублей, именуемую по договору суммой ренты. По аналогичному договору ренты от 26.06.1997 другое физическое лицо передало бесплатно в собственность ответчика такие же акции в количестве <...> штук по такой же цене на общую сумму <...> неденоминированных рублей. Ответчик принял на себя обязательства по бессрочным рентным выплатам получателям ренты.

На основании свидетельств о праве на наследство по закону двум другим физическим лицам перешло право на получение рентных выплат по указанным выше договорам. Ответчик 07.08.2013 в адрес одного лица и 09.08.2013 в адрес другого лица направил уведомления об отказе от выплаты ренты путем ее выкупа по цене, равной указанной в п. 1 договоров сумме ренты, <...> руб. и <...> руб. соответственно, а также доходу за период с момента последней рентной выплаты до момента выкупа ренты. Ссылаясь на то, что предложенная ответчиком выкупная цена не соответствует положениям ч. 3 ст. 594 ГК РФ, поскольку существенно ниже рыночной стоимости переданного по договорам ренты имущества, прокурор просил взыскать с ответчика в пользу физических лиц выкупную цену в определенном размере.

Судебные акты нижестоящих судебных инстанций в удовлетворении заявленных требований отказали в полном объеме.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в жалобе, кассационном представлении, и возражения на них, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит, что имеются предусмотренные ст. 387 ГПК РФ основания для отмены в кассационном порядке судебного акта суда апелляционной инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит, что судом апелляционной инстанции по настоящему делу допущены существенные нарушения норм материального права.

В соответствии с п. 1 и 2 ст. 583 ГК РФ по договору ренты одна сторона (получатель ренты) передает другой стороне (плательщику ренты) в собственность имущество, а плательщик ренты обязуется в обмен на полученное имущество периодически выплачивать получателю ренту в виде определенной денежной суммы либо предоставления средств на его содержание в иной форме. По договору ренты допускается установление обязанности выплачивать ренту бессрочно (постоянная рента) или на срок жизни получателя ренты (пожизненная рента).

Согласно ст. 585 ГК РФ имущество, которое отчуждается под выплату ренты, может быть передано получателем ренты в собственность плательщика ренты за плату или бесплатно (п. 1). В случае, когда договором ренты предусматривается передача имущества за плату, к отношениям сторон по передаче и оплате применяются правила о купле-продаже, а в случае, когда такое имущество передается бесплатно, правила о договоре дарения постольку, поскольку иное не установлено правилами главы 33 данного Кодекса и не противоречит существу договора ренты (п. 2).

Статьей 592 ГК РФ установлено, что плательщик постоянной ренты вправе отказаться от дальнейшей выплаты ренты путем ее выкупа (п. 1). Такой отказ действителен при условии, что он заявлен плательщиком ренты в письменной форме не позднее чем за три месяца до прекращения выплаты ренты или за более длительный срок, предусмотренный договором постоянной ренты. При этом обязательство по выплате ренты не прекращается до получения всей суммы выкупа получателем ренты, если иной порядок выкупа не предусмотрен договором (п. 2).

Статьей 593 данного Кодекса предусмотрено также, что получатель постоянной ренты вправе требовать выкупа ренты плательщиком в случаях, когда плательщик ренты просрочил ее выплату более чем на один год, если иное не предусмотрено договором постоянной ренты, плательщик ренты нарушил свои обязательства по обеспечению выплаты ренты, плательщик ренты признан неплатежеспособным либо возникли иные обстоятельства, очевидно свидетельствующие, что рента не будет выплачиваться им в размере и в сроки, которые установлены договором; недвижимое имущество, переданное под выплату ренты, поступило в общую собственность или разделено между несколькими лицами; в других случаях, предусмотренных договором.

В соответствии со ст. 594 ГК РФ выкуп постоянной ренты в случаях, предусмотренных ст. 592 и 593 данного Кодекса, производится по цене, определенной договором постоянной ренты (п. 1). При отсутствии условия о выкупной цене в договоре постоянной ренты, по которому имущество передано за плату под выплату постоянной ренты, выкуп осуществляется по цене, соответствующей годовой сумме подлежащей выплате ренты (п. 2). При отсутствии условия о выкупной цене в договоре постоянной ренты, по которому имущество передано под выплату ренты бесплатно, в выкупную цену наряду с годовой суммой рентных платежей включается цена переданного имущества, определяемая по правилам, предусмотренным п. 3 ст. 424 данного Кодекса (п. 3).

Согласно п. 3 ст. 424 ГК РФ в случаях, когда в возмездном договоре цена не предусмотрена и не может быть определена исходя из условий договора, исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги.

Из приведенных положений Гражданского кодекса РФ следует, что для договора постоянной ренты установлены различные основания и условия выкупа ренты в зависимости от того, какой стороной - плательщиком или получателем ренты - предъявлены требования о выкупе.

Выкупная цена ренты определяется договором, а при отсутствии условия о выкупной цене - в зависимости от того, передавалось ли имущество под выплату постоянной ренты за плату или бесплатно, - в порядке, установленном п. 2 и 3 ст. 594 ГК РФ.

При этом в случае бесплатной передачи имущества под выплату ренты при отсутствии в договоре ренты условия о выкупной цене она должна включать цену данного имущества, остающегося у бывшего плательщика ренты, определяемую на момент выкупа ренты по правилам, предусмотренным п. 3 ст. 424 ГК РФ, - по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичное имущество.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции сослался на то, что договорами постоянной ренты по настоящему делу выкупная цена определена.

С таким выводом согласился и суд апелляционной инстанции.

Однако указанные выводы судебных инстанций по настоящему делу противоречат приведенным выше нормам материального права применительно к установленным обстоятельствам дела.

Так, в соответствии со ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Пунктом 6 каждого из договоров ренты, заключенных ответчиком с физическими лицами, универсальными правопреемниками которых являются истцы, установлено, что выкуп ренты в случаях, предусмотренных в подп. 5.2 этих договоров, будет производится по цене, равной сумме ренты (<...> неденоминированных рублей по договору, заключенному с одним лицом, и <...> неденоминированных рублей по договору, заключенному с другим лицом) плюс доход, начисленный за период между последней рентной выплатой и моментом выкупа.

Для других случаев выкупа ренты выкупная цена договором не определена.

В соответствии с подп. 5.2 каждого из договоров к случаям, для которых п. 6 этих договоров стороны предусмотрели выкупную цену, относятся выкуп ренты по требованию ее получателя, когда плательщик ренты просрочил рентные платежи, признан неплатежеспособным либо возникли обстоятельства, свидетельствующие о том, что рента не будет выплачиваться в размере и в сроки, установленные договором.

Договорами также предусмотрено, что право на выкуп постоянной ренты, выплачиваемой по договору, не может быть осуществлено при жизни получателя ренты без его согласия.

Иных положений о выкупе ренты и ее выкупной цене данные договоры, включая дополнительные соглашения о величине рентных выплат, не содержат.

Указание в п. 1 договоров стоимости имущества на момент заключения договоров само по себе не может рассматриваться как установление выкупной цены на случай последующего выкупа ренты.

Поскольку по настоящему делу выкуп ренты производился не по основаниям, предусмотренным подп. 5.2 договоров, для которых п. 6 этих договоров стороны предусмотрели выкупную цену, выкупная цена в соответствии с приведенными выше императивными положениями п. 3 ст. 594 ГК РФ должна включать как годовую сумму рентных платежей, так и цену переданного имущества. При этом цена имущества, подлежащая включению в выкупную цену ренты, должна определяться по правилам, предусмотренным п. 3 ст. 424 указанного Кодекса, - исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары.

Определение Верховного Суда РФ от 18.08.2015 N 33-КГ15-14

Собственник гаража вправе требовать от органа местного самоуправления признания права собственности на земельный участок под таким гаражом. При отсутствии в деле доказательств неделимости участка отказ в удовлетворении такого иска не допускается.

Истец обратился в суд с исковыми требованиями к органу местного самоуправления о признании права собственности на земельный участок.

В обоснование искового требования истец указал, что на основании решения суда является собственником гаража. Истец обратился в администрацию с заявлением об оформлении в собственность земельного участка под гаражом. В предоставлении земельного участка в собственность истцу было отказано по мотиву того, что гараж находится на неделимом земельном участке, блок гаражей представляет собой единый объект недвижимости. Полагая отказ администрации противоречащим требованиям земельного законодательства, истец просил признать за ним право собственности на спорный земельный участок.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суды первой и второй инстанций исходили из того, что гаражный бокс, принадлежащий истцу, находится в едином массиве гаражей на неделимом земельном участке.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит указанные выводы судебных инстанций сделанными с существенным нарушением норм материального права.

В соответствии с п. 1 ст. 36 Земельного кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент разрешения спора) граждане и юридические лица, имеющие в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении здания, строения, сооружения, расположенные на земельных участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, приобретают права на эти земельные участки в соответствии с данным Кодексом. Исключительное право на приватизацию земельных участков или приобретение права аренды земельных участков имеют граждане и юридические лица - собственники зданий, строений, сооружений в порядке и на условиях, которые установлены указанным Кодексом, федеральными законами.

Согласно п. 4 ст. 28 Земельного кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент разрешения спора) не допускается отказ в предоставлении в собственность граждан и юридических лиц земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, для строительства, за исключением случаев изъятия земельных участков из оборота, установленного федеральным законом запрета на приватизацию земельных участков, резервирования земельных участков для государственных или муниципальных нужд. Не допускается отказ в предоставлении в собственность граждан и юридических лиц земельных участков, ограниченных в обороте и находящихся в государственной или муниципальной собственности, если федеральным законом разрешено предоставлять их в собственность граждан и юридических лиц.

В п. 2 ст. 15 Земельного кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент разрешения спора) указано, что граждане и юридические лица имеют право на равный доступ к приобретению земельных участков в собственность. Земельные участки, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, могут быть предоставлены в собственность граждан и юридических лиц, за исключением земельных участков, которые в соответствии с названным Кодексом и федеральными законами не могут находиться в частной собственности.

Исходя из приведенных выше законоположений право на приобретение в собственность земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, имеют все собственники объектов недвижимости, которые расположены на таких земельных участках, и в реализации такого права не может быть отказано, за исключением случаев, предусмотренных законом.

На основании вступившего в законную силу решения суда истец является собственником капитального строения - индивидуального гаража.

Оценка возможности раздела или изменения земельного участка должна решаться с учетом требований ст. 11.9 Земельного кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент разрешения спора), в частности п. 4, согласно которому не допускается образование земельных участков, если их образование приводит к невозможности разрешенного использования расположенных на таких земельных участках объектов недвижимости.

Несоответствие истребуемого земельного участка предельному минимальному размеру, определенному в соответствии со ст. 11.9 Земельного кодекса РФ, судом не установлено.

Статьей 56 ГПК РФ закреплено, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Между тем, делая выводы о неделимости земельного участка, судебные инстанции по настоящему делу не обосновали свой вывод и не привели доказательств того, что в результате передачи в собственность истца земельного участка под его гаражом такой земельный участок не сможет использоваться в соответствии с разрешенной категорией и видом разрешенного использования.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит, что при рассмотрении настоящего дела судебными инстанциями допущены нарушения норм материального права, которые являются существенными, непреодолимыми и которые не могут быть устранены без отмены судебного постановления и нового рассмотрения дела.

Определение Верховного Суда РФ от 01.09.2015 N 19-КГ15-18

1. При оспаривании заемщиком факта получения кредита от банка признание судом доказанным данного факта только на основании копии платежного документа и без анализа соответствующих оригиналов неправомерно.

2. Заемщик может требовать признания договора кредита незаключенным на основании того, что он его не подписывал. К такому требованию применяется общий трехлетний срок исковой давности. Такое требование следует отличать от исков о признании договора недействительным.

1. Согласно ст. 820 ГК РФ кредитный договор должен быть заключен в письменной форме. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность кредитного договора. Такой договор считается ничтожным.

В соответствии с ч. 2 ст. 71 ГПК РФ письменные доказательства представляются в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии. Подлинные документы представляются, в частности, тогда, когда дело невозможно разрешить без подлинных документов.

По смыслу данной правовой нормы, в случае несогласия заемщика с фактом получения денежных средств от кредитора и оспаривания содержания копии платежного документа, а также подлинности подписи дело невозможно разрешить без исследования подлинника этого документа.

Вывод суда о получении ответчиком денежных средств от банка не соответствует требованиям ч. 2 ст. 71 ГПК РФ, так как основан на копии расходного кассового ордера при наличии возражений ответчика относительно получения кредитных средств, оспаривании им подписи в данном платежном документе и непредставлении истцом оригинала данного документа.

2. Кроме того, суды при рассмотрении дела не учли, что ответчиком был заявлен встречный иск к банку о признании кредитного договора незаключенным, что предполагало установление наличия либо отсутствия факта соглашения между сторонами относительно заключения данного договора.

Однако указанные требования не были предметом рассмотрения судов.

Вместо них судом первой инстанции был рассмотрен вопрос о признании указанной сделки недействительной как совершенной под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение (ст. 178 ГК РФ), и к указанным требованиям был применен срок исковой давности, предусмотренный п. 2 ст. 181 ГК РФ, вследствие чего в удовлетворении встречного иска было отказано.

Суд апелляционной инстанции указал, что суд первой инстанции применил ст. 178 и 181 ГК РФ неправильно и в нарушение принципа диспозитивности гражданского процесса вышел за пределы заявленных требований, поскольку ответчик не заявлял требований о признании недействительным кредитного договора на основании ст. 178 ГК РФ как оспоримой сделки.

В то же время судебная коллегия краевого суда указала на то, что суть требований ответчика заключается в оспаривании кредитного договора по безденежности на основании ст. 812 ГК РФ и к этим требованиям подлежит применению общий трехлетний срок исковой давности.

Между тем требование ответчика о признании договора незаключенным было основано на том, что согласованной воли двух сторон на его совершение не было, кредитный договор и иные связанные с ним документы он не подписывал, а потому в соответствии с договором у него не возникло каких-либо прав и обязанностей.

Указанное основание для признания договора незаключенным предметом исследования суда апелляционной инстанции не являлось.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См. также комментарий Р.С. Бевзенко к этому определению, опубликованный на с. 4 этого номера журнала.

*(2) Постановление Правительства РФ от 16.07.2009 N 582 "Об основных принципах определения арендной платы при аренде земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, и о Правилах определения размера арендной платы, а также порядка, условий и сроков внесения арендной платы за земли, находящиеся в собственности Российской Федерации" (далее - Постановление N 582, Постановление).