Страхование договорной ответственности: если нельзя, но очень нужно. Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 20.07.2015 N 307-ЭС15-1642 (Ю.Б. Фогельсон, журнал "Вестник экономического правосудия", N 10, октябрь 2015 г.)

Страхование договорной ответственности: если нельзя, но очень нужно. Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 20.07.2015 N 307-ЭС15-1642

Ю.Б. Фогельсон,

профессор кафедры публичной политики

факультета социальных наук НИУ ВШЭ,

доктор юридических наук

Журнал "Вестник экономического правосудия", N 10, октябрь 2015 г., с. 26-29.

Этот судебный акт ставит точку в решении проблемы, которая давно обсуждалась страховыми юристами. В п. 1 ст. 932 ГК РФ установлен законодательный запрет на страхование ответственности по договору, если оно прямо не предусмотрено законом, в то время как на рынке большой спрос на такое запретное страхование.

Причина этого запрета в целом известна. В начале 1990-х гг. было распространено страхование ответственности заемщиков за невозврат кредита и этим пользовались недобросовестные заемщики. В практике имеется довольно много дел, в которых за текстами судебных актов хорошо просматривается эта, по существу, мошенническая деятельность*(1). Соответственно, в литературе того времени высказывались идеи том, что страхование договорной ответственности недопустимо, так как позволяет откупиться от ответственности за виновное нарушение договора путем уплаты страховой премии*(2). Удивительно, что подобные точки зрения встречались и значительно позже. В одной из статей 2009 г. читаем: "...страхование ответственности основных обязательств по договору является нестрахуемым риском. Он не несет в себе элементов непредвиденности и случайности на момент заключения договора страхования, потому что наступление страхового случая - невыполнение договорных обязательств - зависит от воли, умения и опыта страхователя"*(3). Полагаю, именно такое, совершенно неверное представление о страховании ответственности и подвигло в тот период разработчиков ГК РФ включить в законодательство указанный запрет.

Между тем имеются очень полезные и поэтому весьма востребованные рынком виды страхования договорной ответственности, такие, например, как страхование ответственности перевозчиков и транспортных экспедиторов. Однако ни в транспортных уставах, ни в Федеральном законе от 30.06.2003 N 87-ФЗ "О транспортно-экспедиционной деятельности" нет разрешения страховать эти виды договорной ответственности. То есть запрет п. 1 ст. 932 ГК РФ распространяется на эти виды страхования в полной мере. Но раз есть спрос, то появляется и предложение. Страхование ответственности перевозчиков и транспортных экспедиторов маскируют под страхование ответственности за причинение вреда, а орган страхового надзора смотрит на это сквозь пальцы. В результате этот весьма полезный рынку бизнес процветает.

Споры по подобным договорам попадают в суды не так часто, а в высшие суды - совсем редко. Комментируемое определение - третий за все время случай, когда спор дошел до высшего суда. Рассмотрим эволюцию взглядов высшего суда по экономическим спорам по этому вопросу.

Первое такое дело дошло до Президиума ВАС РФ в 2002 г. Страховщик, застраховавший ответственность экспедитора и выплативший возмещение в связи с утратой груза, обратился к перевозчику, ответственному за утрату, в порядке суброгации. Кассационная инстанция отказала ему в иске, квалифицировав договор как договор страхования договорной ответственности, и признала его недействительным со ссылкой на запрет п. 1 ст. 932 ГК РФ. Президиум ВАС РФ это решение отменил, аргументируя это тем, что здесь налицо имущественное страхование, для которого ст. 965 ГК РФ установлена суброгация*(4). По существу, идея состояла в том, что данный договор достаточно квалифицировать как договор имущественного страхования и дальше квалификацию не детализировать, не уточнять, какого он вида. А раз это просто договор имущественного страхования, то в силу ст. 965 ГК РФ возникает суброгация.

Однако игнорированием проблемы ее не решить, и через 8 лет тот же Президиум ВАС РФ более развернуто, хотя столь же неверно интерпретировал аналогичную ситуацию. Страховая компания, застраховавшая ответственность экспедитора, в ответ на требование о выплате возмещения заявила о недействительности договора страхования со ссылкой на п. 1 ст. 932 ГК РФ. Вот что ответила на это надзорная инстанция: "Согласно договору застрахованы и собственные имущественные риски общества, и связанные с деятельностью общества имущественные риски третьих лиц. Таким образом, договор содержит признаки различных видов имущественного страхования, предусмотренных статьей 929 Гражданского кодекса Российской Федерации, является комплексным и не противоречит закону"*(5). То есть здесь Президиум ВАС РФ, пытаясь оправдать нарушение законодательного запрета, закрепил позицию, согласно которой в подобных договорах страхуются не только интересы страхователя, но и интересы потерпевших. Ошибочность этого, полагаю, очевидна. Не остановило суд и то, что при таком подходе вообще не существует страхования ответственности как вида страхования - оно всегда будет "комплексным" страхованием. Чего только не придумаешь для того, чтобы обойти закон.

Обратим внимание на то, что в обоих делах аргументация схожа. В обоих делах суд отказывается квалифицировать подобные договоры как договоры страхования договорной ответственности, а останавливается на квалификации их в качестве договоров имущественного страхования, не вдаваясь далее в детали. То есть там, где страхование договорной ответственности разрешено, там оно есть. Ну а там, где оно не разрешено, подобные договоры просто не следует подобным образом квалифицировать. Это же договоры имущественного страхования, верно? Верно. Ну действительно, ведь все в руках высшего суда: захочет - будет детально квалифицировать, не захочет - не будет.

Следует отметить, что во втором деле надзорная инстанция использовала для обоснования своего решения не только изложенный выше и совершенно произвольный, на мой взгляд, аргумент. Был приведен еще один принципиально иной довод, не связанный со страхованием. "Названный договор страхования заключен на предложенных страховой компанией условиях... являющихся общими для всех лиц, обращающихся за страхованием связанных с экспедиторской деятельностью рисков. Это означает, что заключение подобных договоров распространено в практике страховой компании и она, являясь профессиональным участником рынка страховых услуг и считая себя добросовестным контрагентом, осознает правовые последствия данных договоров. Сославшись в рамках настоящего дела на несоответствие договора страхования закону, страховая компания нарушила пределы осуществления гражданских прав, установленные ст. 10 ГК РФ". Этот аргумент поставлен в судебном акте на первое место и также является, на мой взгляд, натяжкой, хотя и менее серьезной, чем предыдущая. Прежде всего непонятно, считается ли право ссылаться на недействительность договора, гражданским правом и применима ли здесь поэтому ст. 10 ГК РФ? Но даже если признать ее применимость, то в тот период (2010 г.) формулировка ст. 10 ГК РФ не позволяла распространить ее на недобросовестность. Эта статья тогда регулировала только злоупотребление правом, а недобросовестное поведение законодатель приравнял к злоупотреблению правом*(6) только с марта 2013 г. Несмотря на то, что Президиум ВАС РФ в то время достаточно часто применял ст. 10 ГК РФ к недобросовестности и многие считали это просто расширительным толкованием ст. 10 ГК РФ, с моей точки зрения, это был все же выход суда за пределы правомерного усмотрения.

Однако если бы мне пришлось выбирать только из этих двух аргументов (плохого и очень плохого): отказаться надлежащим образом квалифицировать договор или применить в такой ситуации ст. 10 ГК РФ, - я бы выбрал второй. Все же отказ квалифицировать договор с явной целью обойти закон, это, на мой взгляд, гораздо хуже, чем выход за пределы усмотрения, близкий до степени смешения к расширительному толкованию нормы.

В третьем деле, которое дошло до высшего суда еще через пять лет и описано в комментируемом определении, высший суд в такой же ситуации не стал отказываться от детальной квалификации договора, как это было в предыдущих двух делах. Он однозначно квалифицировал договор страхования ответственности перевозчика как страхование договорной ответственности и указал на запрет такого страхования в п. 1 ст. 932 ГК РФ. В центр своего решения суд поместил аргумент о недобросовестности страховщика, который он практически полностью скопировал с предыдущего судебного акта: "Договор страхования ответственности заключен на предложенных страховой компанией условиях, действующих в силу утвержденных ею Правил страхования ответственности перевозчика/экспедитора и являющихся общими для всех лиц, обращающихся за страхованием связанных с перевозочной деятельностью рисков. Это означает, что заключение подобных договоров распространено в практике страховой компании... и она, являясь профессиональным участником рынка страховых услуг и считая себя добросовестным контрагентом, осознает правовые последствия данных договоров". Но если пять лет назад у Президиума ВАС РФ не было четких норм, позволяющих решить эту проблему, и он "притянул за уши" ст. 10 ГК РФ, то теперь такая норма у суда появилась. Далее в комментируемом определении написано: "Аналогичные правила о недопустимости освобождения от исполнения договорных обязательств в настоящее время законодательно закреплены в пункте 5 статьи 166 Гражданского кодекса, согласно которому заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно...".

Таким образом, долгие поиски решения проблемы завершились. Законодатель наконец-то предоставил судам необходимый инструментарий, и они немедленно им воспользовались.

Мне осталось заметить только следующее. Этот весьма полезный для подобных случаев законодательный инструмент (норма п. 5 новой редакции ст. 166 ГК РФ), на который сослался суд в комментируемом определении, действует с 1 сентября 2013 г. Договор же страхования ответственности, судя по тексту комментируемого определения, был заключен 6 июля 2011 г., т.е. задолго до вступления в силу новой редакции ст. 166 ГК РФ. Но в п. 6 ст. 3 Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ, которым она введена в действие, черным по белому записано: "Нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) об основаниях и о последствиях недействительности сделок (статьи 166-176, 178-181) применяются к сделкам, совершенным после дня вступления в силу настоящего Федерального закона". То есть новая редакция ст. 166 ГК РФ в данном случае не подлежала применению.

Полагаю, что привычка пренебрежительного отношения к закону вряд ли скоро уйдет из практики наших судов. Их можно понять: так живет вся страна, почему же они должны жить по-иному.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Приведу один, но весьма показательный пример: постановление Президиума ВАС РФ от 26.10.1995 N 4993/95.

*(2) См.: Рахмилович В.А. Новые виды страхования в Гражданском кодексе // Юридический мир. 1997. N 12. С. 11.

*(3) Никель А. Проблемы страхования государственных контрактов на российском рынке // Юридическая и правовая работа в страховании. 2009. N 2. С. 23.

*(4) См.: постановление Президиума ВАС РФ от 13.03.2002 N 4299/01.

*(5) Постановление Президиума ВАС РФ от 13.04.2010 N 16996/09.

*(6) На мой взгляд, это совершенно неверное решение, однако здесь не место для обсуждения этого вопроса.