Порча денег и фальшивомонетничество: правовая сторона явлений и ответственность (И.И. Кучеров, журнал "Журнал российского права", N 1, январь 2016 г.)

Порча денег и фальшивомонетничество: правовая сторона явлений и ответственность

И.И. Кучеров,

доктор юридических наук, профессор,

главный научный сотрудник отдела финансового,

налогового и бюджетного законодательства

Института законодательства и сравнительного

правоведения при Правительстве Российской Федерации

Журнал "Журнал российского права", N 1, январь 2016 г., с. 107-120.

В рамках проводимого нами теоретического исследования, посвященного вопросам создания и использования законных платежных средств, особого внимания заслуживают такие имевшие или все еще имеющие место в действительности правовые явления, как порча денег и фальшивомонетничество или иначе - подделка наличных денежных знаков. Объединяющим их началом является то, что как в первом, так и во втором случае мы имеем дело с изготовлением неких предметов, предназначенных для использования в качестве денежных знаков, но которые не соответствуют установленным образцам. Общим является и то, что вброс порченных или поддельных денежных знаков в обращение неизменно причиняет вред денежной системе. Определяющим в разграничении этих явлений является то, что порча денег зачастую непосредственно производилась лицами, представляющими государственную власть, в том числе в интересах казны, а вот подделка или, иначе, частное фальшивомонетничество всегда являлось промыслом отчаянных корыстолюбцев, действующих вне закона и вопреки интересам государства и общества.

Практика обогащения посредством изготовления порченных или поддельных монет имеет давнюю историю. Ведь порча денежных знаков, как и их подделка, возникли практически вслед за тем самым моментом, когда появились первые монеты. При этом, что удивительно, соответствующие негативные процессы проистекали в денежном обращении в тесной взаимосвязи друг с другом. Так, правители государств, безраздельно обладающие правом денежной эмиссии, всемерно стремились извлечь как можно больший эмиссионный доход - сеньораж. Для этого применялись всевозможные способы и технологии, и в ряде случаев в этом устремлении власть предержащие не раз опускались до собственно порчи монет. В свою очередь, подобная практика придавала дополнительный импульс деятельности фальшивомонетчиков и в известной степени стимулировала и оправдывала их противоправные действия. Между тем у властей всегда существовало собственное мнение на этот счет. Первое документальное подтверждение весьма сурового отношения к подделыванию денежных знаков сохранилось в виде высеченного на мраморной плите смертного приговора шести фальшивомонетчикам, незаконно изготавливавшим медные монеты. Эта плита обнаружена в развалинах города Дима - портового города, который входил в состав Ахейского союза (280-146 гг. до н.э.). Примечательно, что судебные приговоры в древнегреческих полисах, как правило, оформлялись в камне и выставлялись для всеобщего обозрения лишь в тех случаях, когда преступнику удавалось избежать правосудия*(1).

Одну из самых ранних форм как порчи, так и подделки денежных знаков представляло увеличение лигатуры в массе монеты посредством внедрения в тело денежного знака менее дорогих металлов. Так, при чеканке монет из электрона, как известно, представляющего собой сплав золота и серебра, доля последнего часто завышалась. Более того, достоверно установлено, что еще в VI в. до н.э. появились так называемые субератные монеты (от лат. subaeratus - "имеющий внутри металл"). Эти монеты отличались тем, что содержали в себе медное или свинцовое ядро, которое в процессе выделки покрывалось слоем золота или серебра. Возникновение подобной техники порчи нумизматы связывают с именем Поликрата - тирана острова Самос. По свидетельству Геродота, этот правитель уплатил порченной монетой контрибуцию победившим его спартанцам. В тяжелые для Римской республики периоды субаэраты употреблялись и при изготовлении знаменитых серебряных денариев*(2). Такие изменения состояния металла в монете не являлись очевидными. Тем не менее порченные денежные знаки всегда уступали в популярности полновесным монетам с высокой пробой, что в известной степени снижало эффект от порчи, однако совсем не исключало получение властями ожидаемого финансового результата. Субератные монеты изготавливались и фальшивомонетчиками. В целях выявления таких подделок обывателям приходилось делать запилы по монетному гурту, в результате чего денежные знаки обретали характерные зазубрины по всему периметру. Однако это не останавливало фальсификаторов, которые в целях уклонения от таких проверок изготавливали подделки, уже наделенные зубчатыми гуртами*(3).

Способы порчи и подделки денежных знаков множились и изменялись с течением времени. Позднее в тех же целях стали широко использовать так называемое обрезывание монет, которое буквально сводилось к откусыванию отдельных кусочков металла по периметру денежных знаков или к опиливанию их гуртов. В результате подобных действий снижался вес монет, при этом зачастую они утрачивали округлую форму и внешне больше походили на различного рода овалы и многоугольники. Как уже отмечено, подобным промыслом занимались и представители казны, и вольные "обрезчики". Даже после того, как на смену чеканки молотом, которая имела место во времена монетной анархии, пришла технология литья, позволявшая выпускать в обращение монеты правильной формы с четкими изображениями и надписями, практика обрезания сохранилась. Мошенники брали монеты хорошей пробы, абсолютно подлинные, соответствующие королевским ордонансам и муниципальным постановлениям, обрезали по краю и переплавляли эти крошечные обрезки в слитки. Последние затем передавались в королевскую или городскую монетную мастерскую для выделки новых монет. Промысел "орудующих ножницами" обрел такие масштабы, что при получении оплаты всем приходилось внимательно осматривать каждую монету. Лишь после того, как в монетном деле стала применяться технология гильоширования гурта в виде нанесения насечки, обрезание монет прекратилось*(4). Имело место и так называемое истончение монет, когда при сохранении окружности монеты уменьшалась ее толщина. Подобные изменения являлись видимыми, были для всех очевидными, поэтому в конечном счете неизменно приводили к утрате доверия населения к подобным денежным знакам.

Сочетающееся с порчей денег фальшивомонетничество имело широкое распространение во многих странах. Государства вынуждены были выстраивать систему противодействия этому общественно опасному явлению, угрожающему королевской монетной регалии. Первые законодательные акты, направленные против подделывания денежных знаков, были приняты во Франкском государстве в VIII в. В германских городах фальшивомонетчиков живьем варили в кипятке или вливали им в горло расплавленный свинец. В Англии подобных умельцев ставили к позорному столбу, отрезали уши и вырывали ноздри. Со временем борьба с подделками обретала все более острый характер и даже сопровождалась оказанием вооруженного сопротивления власти. Известно, что в 1430 г. во Франции рыцари Гийом де Шангре и Франсуа де Роне, обвиненные в незаконной чеканке золотых монет, убили королевских судебных приставов, а затем около месяца оборонялись в своем замке от осадивших его солдат*(5).

Итак, с технической точки зрения как порча монет, так и их подделка изначально заключались в покушении на вес и пробу содержащегося в монетах металла. Ведь посредством уменьшения веса монет или понижения содержания используемого при их изготовлении цветного или драгоценного металла в пользу лигатуры как монетные мастера, так и фальшивомонетчики достигали своих целей. Подобные действия, как известно, имели своим результатом экономию металла, что существенно удешевляло производство денежных знаков. Соответствующие изменения вида и состояния монет производились скрытно и официально не объявлялись. В свою очередь, это позволяло сохранять и в течение некоторого времени эксплуатировать платежную силу порченных или поддельных денежных знаков, тем самым извлекая немалую выгоду. То, что порча денег и фальшивомонетничество проявляли общность целей и фактически совершались одними и теми же способами, подтверждает тот факт, что французский король Филипп IV, правивший на рубеже XIII-XIV вв., вошел в историю не только под именем Филипп Красивый, но также был известен как Филипп Фальшивомонетчик. Последнее прозвище этот монарх получил потому, что беззастенчиво занимался порчей денег для увеличения собственного достояния. Так же поступали и германские князья, которые на своих монетных дворах осуществляли порчу монеты различными способами, в том числе уменьшали ее вес, примешивали к благородным металлам в изрядных количествах медь и олово. Такие денежные знаки подданные брали неохотно, поэтому монетчикам приходилось придавать монетам видимость их полновесности и принадлежности к ранней чеканке. Для этого винным камнем с новоделов сводили блеск, от чего те тускнели, приобретая старинный вид*(6).

Нельзя не обратить внимание на то, что существовала практика, когда одни монетные дворы подделывали денежные знаки других монетных дворов, пользующихся большим доверием. К примеру, флорентийские флорины приобрели в Европе такое реноме, что их более или менее успешно имитировали во многих странах. Так, в кладе из 113 подобных монет, обнаруженном в Бургундии, присутствовала одна-единственная французская золотая монета. Все остальные монеты были изготовлены в более чем двух десятках иных мастерских, включая монеты папы Иоанна XXII, монеты дофина Савойского, Арля и Оранжа, а также Баварии (мастерская Мильтенберга), Австрии, Чехии, Люксембурга (чеканки императора Карла IV и Вацлава) и Силезии. На территории Франции нумизматы насчитали около трех десятков монетных мастерских, изготавливавших флорины, похожие на флорентийские. Известно, что г. Кельн в 1320 г. принял решение о чеканке флоринов, а в г. Любеке главой монетного двора - минцместером назначен тосканец, сведущий в изготовлении этих золотых монет*(7).

Практика монетной порчи имела довольно продолжительное во времени и повсеместное распространение, в том числе в русских землях. К примеру, с началом собственной чеканки в Новгороде связывается и первый известный факт выявления подобных злоупотреблений. В этот период, правда, чеканка еще не являлась исключительной регалией властей, поэтому осуществлялась частными лицами, так называемыми ливцами - литейщиками серебра. Так вот, в 1447 г. на основе признательных показаний литейщика Федора Жеребца около двух десятков фальсификаторов, учинивших "похудение денег", были признаны виновными и в назидание всем сброшены с моста в реку Волхов. С этого времени впервые учрежден контроль за чеканкой металлической монеты, который осуществляли специально уполномоченные должностные лица - "денежники"*(8). Позднее порча монет уже на государевых монетных дворах обусловливалась рядом обстоятельств. Как пишет Д.И. Прозоровский, "у нас почти каждое царствование, с начала XVI века, издавало монету, сообразную мере современной ценности. Само собой разумеется, что изменение условий монетного передела совершалось не вследствие метрологической необходимости, а собственно для уравновешивания русской монеты с иностранной, причем не упускались из виду и выгоды казны, которая, изыскивая способы к пополнению дефицитов, шедших в параллель с расширением государственных потребностей, пользовалась монетным делом как одним из главных средств к поддержанию равновесия между приходом и расходом"*(9). Представляется, что стремление получить дополнительный эмиссионный доход в данном случае являлось определяющим.

Со временем в нашей стране порча денег обрела свои специфические формы. Так, во второй половине XVII в. в бытность царя Алексея Михайловича для пополнения доходов стали активно осуществлять так называемую перечеканку монеты. В частности, на поступавшие в казну талеры (ефимки) накладывались штемпеля с изображением царя на лицевой стороне, двуглавого орла - на оборотной. Такая перечеканенная монета называлась уже "ефимком рублевым" и получала номинал в 1 рубль, тогда как обычные талеры принимались в казну лишь по 50 копеек. На талер мог накладываться и копеечный чекан, после чего монета уже именовалась "ефимок с признаками" и оценивалась в 64 копейки. Наконец, талеры рубили на четыре части и на каждую такую часть, именуемую "четвертиной", накладывали копеечный чекан, после чего полученные кусочки объявляли "полуполтинниками" с номиналом в 25 копеек. Подобная практика приносила немалый доход, но не позволяла решить всех финансовых проблем государства. В связи с этим со временем порча вынужденно обрела еще более несправедливый характер: велено было чеканить монету из меди с объявлением ценности как у серебряной монеты. Однако этим дело не ограничилось, и вместе с выпуском медной монеты объявлен принудительный вымен серебряных копеек на медь. Конечно, медная монета при таких обстоятельствах не могла долго продержаться в обращении. Непомерно высокий номинал медных денег привел к изготовлению подделок, во множестве появившихся почти одновременно с правительственной монетой*(10). Результатом этого явилось резкое обесценивание упомянутых денежных знаков и расстройство денежного обращения. Формулируя выводы на основе истории хождения медной монеты в России, Д.А. Толстой писал: "Эта история, полная переворотов, оставила для будущих времен один благодетельный опыт, тот именно: что произвольность в назначении цены монетам, доставляя мнимые, сиюминутные прибыли, влечет за собой потери несравненно большие, что польза казны тесно связана с пользой народной и что вред их взаимен"*(11).

Подделка денег у нас также имела место. Так, в середине XVI в. Сигизмунд Герберштейн, посетивший Московию, писал: "Московская монета из чистого и хорошего серебра, хотя ныне и ее подделывают, однако я не слыхал, чтобы за это преступление наказывали"*(12). На самом деле незаконное изготовление денежных знаков фактически противопоставлялось официальной денежной эмиссии, прямо посягало на соответствующее суверенное право государств и самым непосредственным образом подрывало устои денежного обращения. Все это, конечно, обусловливало необходимость непримиримой борьбы с подделкой денежных знаков, которая была сопоставима с официальной порчей денег. Государства во все времена жестко, если не сказать жестоко, расправлялись с фальшивомонетчиками, однако соответствующая преступная деятельность не прекращалась. Как пишет Д.А. Толстой, "несмотря на строгие, по нашим понятиям, даже бесчеловечные наказания за подделку монеты, Россия уже в XVI столетии была наводнена фальшивыми медными деньгами. Медные деньги серебрили, мешали медь в серебро на половину или треть, вывозили поддельные из-за границы и т.п. Почти от каждого царствования остались указы о наказаниях денежным ворам, об отобрании фальшивых медных и оловянных монет и прочее. Но подобные меры, по тому самому, что они были только временными, не могли пресечь зло, укорененное в народе недальновидным правительством, которое видело только свою пользу в возвышении номинальной цены монет"*(13).

В этот период распространению фальшивомонетничества способствовало и то, что при выделке официальных денежных знаков применялась примитивная техника чеканки. Несложные изображения и надписи на монетах легко воспроизводились, что упрощало их подделку. Сделанные с применением ручной техники, которая употреблялась и на государственных денежных дворах, фальшивые, или иначе - "воровские", деньги на первый взгляд, по словам А.С. Мельниковой, ничем не отличались от подлинных монет. Однако в большинстве своем фальшивые монеты имели чрезмерно низкий вес, не укладывающийся ни в какие весовые нормы, и изготавливались из серебра очень плохого качества. Письменные источники часто сообщают о медных и оловянных "воровских" деньгах или о "лехких" копейках. Медные и оловянные подделки современники могли отличить от подлинных монет без особого труда, поэтому в кладах они практически не встречаются, но вот "лехкие" монеты, чеканенные из серебра пониженной пробы, дошли до нас, так как отличить их было гораздо сложнее.

В XVII в. злоумышленниками применялось два основных способа изготовления фальшивых денег. Первый способ предполагал использование штемпелей и в этом смысле ничем не отличался от обычной техники чеканки, применяемой на денежных дворах. "Воровские" чеканы фальшивомонетчики изготавливали посредством "перевода" изображения и надписи с подлинных монет или вырезали их самостоятельно. Второй способ заключался в изготовлении так называемых литых денег. Последние было проще отличить от подлинных, поэтому за "литье в опоки" фальшивомонетчиков карали менее строго, чем за использование чекана. Подобные промыслы в разные периоды наказывались смертной казнью посредством заливания горла расплавленным металлом или "торговой казнью", предусматривающей битье кнутом на торгу, выжигание на щеках слова "вор" и ссылку в отдаленные города*(14).

С правовой точки зрения сущностным является то, что порча денег и их подделка при наличии всех упомянутых выше сходств тем не менее представляют собой разные правовые явления. Так, представители государства, производя порчу монет, безусловно, злоупотребляли принадлежащим этому государству эмиссионным правом, реализуя его подобным порочным образом. Злоупотребление это заключалось в том, что уменьшение веса монет или понижение пробы металла, из которого они изготавливались, осуществлялось ими без соответствующего официального объявления или узаконения. Так, на основе анализа практики реализации монетной регалии в России в XVII-XVIII вв. С.В. Янкевичем сделан вывод о том, что на протяжении исследуемого периода выпуск монеты из драгоценного металла преследовал прежде всего фискальные цели. Объемы чеканки неизменно возрастали, однако сама монета становилась все более легковесной и малоценной. В результате этого дисбаланс между весовым содержанием и номиналом изготавливаемых монет становился все более непоправимым*(15). Тем не менее нельзя не признать, что эмиссионный доход в этот период являлся важнейшим источником формирования публичных финансов. В свою очередь, фальшивомонетничество всегда признавалось общественно опасным преступным деянием, караемым по всей строгости закона. Ведь как бы ни был ущербен денежный знак, будучи выпущен в денежное обращение официально от имени государства, он все равно являл собой законное средство наличного платежа. Поддельный же денежный знак в качестве такового служить не может в принципе, поскольку его изготовление не имеет ничего общего с реализацией права денежной эмиссии. Своим видом и содержанием такой знак может лишь демонстрировать большее или меньшее сходство с оригиналом, но не более того. Это сходство и позволяет незаконно использовать фальшивые денежные знаки наряду с законными платежными средствами, составляя опасную конкуренцию последним и тем самым причиняя огромный вред денежному обращению.

В борьбе с фальшивомонетничеством изначально делался упор на применение самых жестоких мер уголовной репрессии. Еще в Синодальной летописи сообщалось о том, что в 1533 г. за подобные деяния "...на Москве казнили многих людей в деньгах... а казнь была: олово лили в рот, да руки секли". Такая же казнь для "пущих воров", т.е. для основных виновных лиц, и простая казнь для пособников, укрывателей и сбытчиков объявлялась Окружной грамотой царя Михаила Федоровича в 1637 г. При этом смертная казнь грозила и недоносителям, в то время как доносчикам даже являвшимся соучастниками подобных преступлений, напротив, даровалась жизнь и имущество фальшивомонетчиков. В Соборном уложении 1649 г. имелась уже специальная глава 5 "О денежных мастерах, которые учнут делати воровские деньги", предусматривавшая соответствующую ответственность. Так, в ее ст. 1 определялось: "Которые денежные мастеры учнут делати медные или оловянные, или укладные денги, или в денежное дело, в серебро учнут прибавляти медь или олово или свинец, и тем государеве казне учнут чинить убыль, и тех денежных мастеров за такое дело казнити смертию, залити горло"*(16).

Еще раз следует обратить внимание на то, что резкое расширение фальшивомонетничества зачастую обусловливалось непродуманной политикой властей в сфере денежного обращения. К примеру, в 1663 г. после объявленного в России возврата к серебряным монетам и отмены медных денег населению предписывалось последние "сливать, а не слив, деньгами у себя никому не держать". Однако население быстро сообразило, какую выгоду можно извлечь из обесценившихся медных копеек, которые стали массово серебрить, лудить и ртутить. В результате денежное обращение было наводнено так называемыми лужеными монетами, которые по внешнему виду было достаточно сложно отличить от серебряных. Это обстоятельство весьма обеспокоило правительство, так как с подобными денежными знаками "на Москве в привозе в Приказ нашего государя Большой казны многие люди объявлялись"*(17).

Справедливости ради необходимо отметить, что со временем государства отказались от излишней фискализации процесса денежной эмиссии. И сеньораж наконец перестал являться той главной целью, которую следовало обязательно достигнуть при выделке монеты. По мере того как собственная стоимость металлических денежных знаков все больше стала отставать от номинала, а затем и вовсе сошла на нет, государства, стремившиеся решить свои финансовые проблемы, просто приступали к дополнительному выпуску денег в обращение. В немалой степени этому поспособствовало и появление бумажных денежных знаков. В результате порча денег прекратилась сама собой, поскольку утратила свой изначальный смысл. Однако злоупотребления правом денежной эмиссии со стороны государств не прекратились совсем, а получили свое продолжение, но уже в форме безудержной эмиссии не имеющих собственной стоимости и ничем не обеспеченных денежных знаков или целенаправленной девальвации валют.

Усиление эксплуатации права денежной эмиссии со стороны властей сопровождалось полной его монополизацией, что, в свою очередь, требовало принятия комплекса мер, направленных на безусловное обеспечение монетной регалии. Первоочередным являлось повышение качества изготовления денежных знаков, что должно было затруднить их подделку. Так, И.Т. Посошков писал: "В деньгах так надобно ухитрить, чтобы они не только царскому величеству, но и всему б народу полезны были и чтоб никто воровски сделать их не мог"*(18). Повсеместно стало отмечаться усложнение технологии производства металлических и бумажных денежных знаков, которые стали содержать разнообразные элементы защиты от подделки. Одновременно требовалось и усиление борьбы с фальшивомонетничеством. В свою очередь, фальшивомонетчики были вынуждены сосредоточиться на подделке денежных знаков, стремясь достигнуть наибольшего сходства с оригинальными. От подделки денежных знаков, являющихся законным средством наличного платежа, следует отличать подделки монет и банкнот, выведенных из обращения. Например, И.Г. Спасский относительно подделки старинных монет писал, что осуществлялась она для обмана собирателей и в свое время составляла очень выгодное занятие. Такая подделка началась в России в первой половине XIX в. и постепенно расширилась пропорционально спросу. Подражание связывалось преимущественно с редкими и уникальными монетами, изготавливались и не существовавшие в действительности денежные знаки. Из русских подделок наиболее часто нумизматам приходится встречаться с "платами" и "сестрорецкими рублями". Известны также подделки "сребреников" и "златников" Владимира, "рублевика" Константина, рублей Алексея Михайловича и т.д.*(19) Следует отличать от фальшивомонетничества и незаконный выпуск в обращение денежных суррогатов. В последнем случае также имеет место посягательство на монопольное право денежной эмиссии, однако цель достижения максимального сходства с наличными средствами законного платежа в этом случае не ставится.

Очередную угрозу денежному обращению принесла практика подделки бумажных денежных знаков. В работе, посвященной деятельности И. Ньютона на поприще смотрителя Монетного двора Англии, приводятся интересные факты фальшивомонетничества. В частности, обращено внимание на унифицированный характер банкнот, который изначально порождал риск их подделки, поскольку написанное на бумаге одним человеком легко могло быть воспроизведено другим. Усматривая эту опасность, руководство Банка Англии постановило, что "поскольку банкноты, имеющие хождение в качестве наличных денег, могут подделываться, для предотвращения этого приказываем, чтобы они были изготовлены на тисненой мраморной бумаге". В 1695 г. осуществлен первый выпуск таких банкнот, которые поступили в обращение. Однако мраморная бумага была успешно подделана, а рукописные надписи ловко сымитированы бесчестными лондонскими печатниками и граверами, возглавляемыми Уильямом Чалонером. Их фальшивки имели хождение в течение довольно продолжительного времени, прежде чем их обнаружили. К моменту изобличения глава фальшивомонетчиков успел обзавестись собственным домом и обеспечил себе безбедное существование. Находясь в тюрьме, этот аферист подготовил предложения по предотвращению подделок банкнот, за что был освобожден по ходатайству управляющего Банком Англии*(20).

В России, как мы знаем, первые ассигнации были выпущены в обращение во второй половине XVIII в. И несмотря на то, что подделка ценных бумаг каралась смертной казнью или пожизненной каторгой, соответствующие фальшивки появились практически одновременно с первыми бумажными денежными знаками. Так, купюры меньшего достоинства искусно переделывались в купюры большего достоинства, в результате выпуск некоторых из числа последних пришлось вовсе прекратить*(21). В правительственном Указе от 20 июля 1771 г. в связи с этим сообщалось, что в Санкт-Петербургский банк для размена государственных ассигнаций поступило несколько подложных ассигнаций, переписанных из 25-рублевых в 75-рублевые таким образом, что первоначальная цифра "2" выскоблена и вместо нее вписана цифра "7". При этом все так осторожно учинено, что трудно распознать. Первыми фальшивомонетчиками, уличенными в подделке бумажных денежных знаков, чьи имена вошли в историю, были отставной морских батальонов капитан Фейденберг и бывший в иностранной службе барон Гумпрехт. За совершенные деяния их лишили дворянских званий и сослали на каторжные работы в Сибирь*(22).

В первые революционные годы масштабная эмиссия бумажных денег сочеталась с не менее масштабной их подделкой. Так, в 1917 г. Временным правительством осуществлен выпуск государственных казначейских знаков, которые в народе именовались не иначе как "керенки". Купюры, внешне похожие на консульские марки, отличались примитивным художественным оформлением и низким качеством полиграфии, поэтому сразу стали излюбленным объектом подделки. Дабы хоть как-то защитить эти знаки, по всей их оборотной стороне крупными буквами была напечатана надпись "Подделка преследуется законом". Однако это не возымело должного действия, такого огромного количества подделок, как у этих казначейских знаков, не знали никакие другие бумажные деньги. Их особенно много производили в удаленных регионах страны все, у кого имелась бумага хоть какого-нибудь сорта и краска, предназначенная хоть для отделочных работ. Само исполнение "керенок", довольно легко воспроизводимое в бытовых условиях, многократно увеличивало количество желающих попрактиковаться в их подделывании*(23).

В советский период в нашей стране также не удалось покончить с фальшивомонетничеством. Так, массовое подделывание денежных купюр отмечалось в СССР на протяжении всех военных лет и много позднее. Наибольшее количество желающих обрести денежные знаки собственного производства зафиксировано в 1947 г. - накануне послевоенной денежной реформы. Всего в течение этого года зарегистрировано 4419 фактов изъятия органами внутренних дел фальшивых банковских билетов, из которых на купюры достоинством в 1 руб. пришлось пять таких фактов, в 3 руб. - 10, в 5 руб. - 39, в 10 руб. - 307, в 30 руб. - 720, в 50 руб. - 221 и в 100 руб. - 3117 на общую сумму 347 650 руб. При этом возбуждено 147 уголовных дел по признакам уголовно наказуемого фальшивомонетничества, по которым привлечено к ответственности 249 человек. Однако и после указанной денежной реформы проблема подделывания денежных знаков не утратила своей актуальности. Спустя десятилетие МВД СССР обратилось в Верховный Суд СССР с предложением дать указание нижестоящим судам, в соответствии с которым изобретателей и пользователей новых методов изготовления фальшивых купюр следовало приговаривать к заключению в тюрьме, поскольку в исправительных лагерях соответствующие технологии лишь дополнительно распространялись среди преступников*(24).

В истории имели место факты, когда интересы властей и фальшивомонетчиков в значительной степени совпадали. Так, известны примеры, когда одни государства осуществляли подделку денежных знаков других государств, с которыми находились в состоянии войны, дабы подорвать финансовую систему противника. В частности, масштабную фальсификацию осуществляли мастера нацистской Германии во время Второй мировой войны. В этих целях были задействованы два производственных комплекса в Рейнской области и в Судетах, на площадях которых осуществлялся выпуск поддельных английских банкнот достоинством в 5 фунтов*(25). Настоящее время также характеризуется наличием подобной деятельности, в процессе которой используются самые современные компьютерные и полиграфические средства. Их эксплуатация предполагает реализацию знаний компьютерных технологий, полиграфического, граверного, литейного дела, металлообработки и художественных навыков. Некоторые специалисты, принимая во внимание то, что в последние годы на рынке поддельных денег все чаще стали появляться большие партии "суперподделок", предполагают организацию их изготовления на государственном уровне, на что дополнительно указывают факты задействования оборудования, которое используется при официальной выделке денежных знаков*(26).

Как мы уже знаем, ранние способы подделки являлись достаточно примитивными. Однако по мере того, как повышалась защита денежных знаков от подделки, повышался и уровень фальшивомонетничества. Современные фальшивомонетчики используют самое высокотехнологичное оборудование, что в известной степени позволяет им приблизиться к заветной цели - изготовлению предметов, неотличимых от настоящих денежных знаков. Современная компьютерная и множительная техника, доступная самому широкому кругу населения, открыла перед мошенниками широкое поле деятельности. Хотя, по утверждению представителей "Гознака", уровень защиты российских бумажных денег достаточно высок, фальшивки вновь и вновь появляются в обращении. Их жертвами становится не государство, которое неизменно обнаруживает фальшивки, а простые граждане*(27). Соответствующее положение дел в сфере денежного обращения красноречиво характеризуют данные о поддельных денежных знаках, выявленных в банковской системе России в 2014 г. Всего в указанный период выявлено 80 243 поддельные банкноты и монеты Банка России, при этом приоритет при подделывании со всей очевидностью отдается денежным знакам самого крупного достоинства. Так, из общего числа фальшивых денежных знаков на купюры достоинством в 5000 руб. пришлось 60 911, в 1000 руб. - 16 545, в 500 руб. - 2100, в 100 руб. - 306, в 50 руб. - 147 и в 10 руб. - 18. Монеты в силу их невысокого номинала подделываются современными фальшивомонетчиками гораздо реже. Всего выявлено 208 поддельных монет достоинством в 5 руб. и одна монета - в 2 руб. Следует заметить, что современное фальшивомонетничество не имеет границ и объектами подделки являются денежные знаки различных стран, которые затем попадают в обращение по всему миру. Всего выявлено 2229 поддельных денежных знаков иностранных государств, в том числе долларов США - 2046, евро - 144, китайских юаней - 32, фунтов стерлингов - 6, украинской гривны - 1*(28). Эти данные также позволяют сделать однозначные выводы относительно приоритетов фальшивомонетчиков.

В настоящее время в Российской Федерации фальшивомонетничество определено как преступление в сфере экономической деятельности, за которое предусмотрена уголовная ответственность. Очевидно, что объектом его посягательства являются общественные отношения, складывающиеся в сфере денежного обращения. Согласно ч. 1 ст. 186 УК РФ уголовно наказуемым признается изготовление в целях сбыта поддельных банковских билетов Центрального банка РФ, металлической монеты, государственных ценных бумаг или других ценных бумаг в валюте Российской Федерации либо иностранной валюты или ценных бумаг в иностранной валюте. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. N 2 "О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг" разъяснено, что изготовление с целью сбыта или сбыт поддельных денег, государственных ценных бумаг или других ценных бумаг в валюте Российской Федерации либо иностранной валюты или ценных бумаг в иностранной валюте могут совершаться только с прямым умыслом. При этом ключевое значение в данном случае, как отмечает П.С. Яни, имеет признак существенного сходства подделок с находящимися в обращении подлинными денежными знаками*(29). Целью подобных действий является сбыт изготовленных поддельных денежных знаков или ценных бумаг, при отсутствии такой цели уголовная ответственность исключается.

Сбыт поддельных денег или ценных бумаг в данном случае заключается в использовании их в качестве средства платежа при оплате товаров и услуг, размене, дарении, даче взаймы, продаже и т.п. При этом изготовление фальшивых денежных знаков или ценных бумаг является оконченным преступлением, если с целью последующего сбыта изготовлен хотя бы один денежный знак или ценная бумага, независимо от того, удалось ли осуществить сбыт подделки. Состав преступления образует как частичная подделка денежных купюр или ценных бумаг (переделка номинала подлинного денежного знака, номера, серии облигации и других реквизитов денег и ценных бумаг), так и изготовление полностью поддельных денег и ценных бумаг.

При решении вопроса о наличии либо отсутствии в действиях лица состава данного преступления определяющим является факт поддельности денежных купюр, монеты или ценных бумаг, на который указывает существенное сходство по форме, размеру, цвету и другим основным реквизитам с находящимися в обращении подлинными денежными знаками или ценными бумагами.

Изготовление с целью сбыта и сбыт денежных знаков и ценных бумаг, изъятых из обращения (монеты старой чеканки, советские деньги, отмененные денежными реформами и т.п.) и имеющих лишь коллекционную ценность, не образуют состава преступления, предусмотренного ст. 186 УК РФ. Как отмечают некоторые специалисты, это обусловлено тем, что подобными действиями вред денежному обращению не причиняется*(30). Наряду с изготовлением уголовно наказуемым признается также хранение, перевозка в целях сбыта и сбыт заведомо поддельных банковских билетов Центрального банка РФ, металлической монеты, государственных ценных бумаг или других ценных бумаг в валюте Российской Федерации либо иностранной валюты или ценных бумаг в иностранной валюте. Совершение указанных выше преступных действий наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет со штрафом в размере до 1 млн. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового. Те же деяния, совершенные в крупном размере, согласно ч. 2 ст. 186 УК РФ наказываются уже лишением свободы на срок до двенадцати лет со штрафом в размере до 1 млн. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до одного года либо без такового. Под крупным размером для целей уголовного преследования согласно примечанию к ст. 169 УК РФ следует понимать сумму, превышающую 1 млн. 500 тыс. руб. Дополнительным квалифицирующим признаком является совершение указанных выше деяний организованной группой (ч. 3 ст. 186 УК РФ). Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. В этом случае предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок до пятнадцати лет со штрафом в размере до 1 млн. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового. Как мы видим, наказание за квалифицированное фальшивомонетничество в части лишения свободы всего на пять лет ниже максимально возможного, что указывает на достаточно высокий уровень уголовной репрессии.

Итак, порча денег и фальшивомонетничество всегда проявляли известное сходство в части способов их совершения и имели своим результатом одинаково разрушительные для денежного обращения негативные последствия. Тем не менее как первое, так и второе суть принципиально различающиеся правовые явления. Порча денег изначально служила одним из основных источников формирования публичных финансов и в этом смысле за рамки злоупотребления государством своим правом денежной эмиссии не выходила, соответственно, противодействия не требовала. Напротив, фальшивомонетничество, как частная форма порчи денежных знаков, всегда представляло собой общественно опасное и уголовно наказуемое деяние, за которое предусматривалась самая суровая ответственность. С развитием платежных систем, основывающихся на использовании денежных средств в безналичной форме, получили распространение преступления, посягающие на нормальное функционирование таких систем. Однако эта противоправная деятельность в силу ее исключительной специфики составляет предмет для отдельного исследования, который не укладывается в формат данной статьи.

Библиографический список

Вермуш Г. Аферы с фальшивыми деньгами / пер. с нем. Н.В. Вардуля. М., 1990.

Вестник Банка России. 2015. N 2.

Винклер П.П. Из истории монетного дела в России. СПб., 1897.

Герберштейн С.О монете // Московия / пер. А.И. Малеина, А.В. Назаренко; коммент. З. Ножниковой. М.; Владимир, 2008.

Деньги мира / ред. группа О. Елисеева, Т. Евсеева и др. М., 2007.

Елизаветин Г.В. Деньги. М., 1969.

Жирнов Е. Методика изготовления фальшивок должна быть сохранена в строжайшей тайне. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2187881.

Латыш В.В. Античные монеты: иллюстрированный словарь. М., 2011.

Левенсон Т. Ньютон и фальшивомонетчик. Как величайший ученый стал сыщиком / пер. с англ. К. Бандуровского. М., 2013.

Мельникова А.С. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Первого (история русской денежной системы с 1533 по 1682 год). М., 1988.

Пономарева Н.С. Проблемные вопросы уголовно-правовой квалификации фальшивомонетничества // Российский следователь. 2007. N 2.

Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве / ред. и ком. Б.Б. Кафенгауза. М., 2004.

Прозоровский Д.И. Монета и вес в России до конца XVIII столетия. СПб., 1865.

Прохорова Н.В. Монеты и банкноты России. М., 2009.

Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985.

Святловский В.В. Происхождение денег и денежных знаков. Пг., 1923.

Спасский И.Г. Русская монетная система. Л., 1970.

Толстой Д.А. История финансовых учреждений России со времени основания государства до кончины императрицы Екатерины II. 2-е изд. М., 2012.

Тульев В. История денег России с X века до наших дней. М., 2014.

Шурухнов Н.Г. Следственные действия последующего этапа расследования фальшивомонетничества: практическое значение и тактико-технологические основы // Российский следователь. 2014. N 5.

Щелоков А.А. Деньги мира: занимательные факты, курьезы, истории. М., 2011.

Эрс Ж. Рождение капитализма в средние века: менялы, ростовщики и крупные финансисты / пер. с франц. М.Ю. Некрасова. М., 2014.

Яни П.С. Вопросы квалификации фальшивомонетничества // Законность. 2015. N 2.

Янкевич С.В. Монетная регалия в России в XVII-XVIII веках: злоупотребления государства правом // История государства и права. 2014. N 4.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Вермуш Г. Аферы с фальшивыми деньгами / пер. с нем. Н.В. Вардуля. М., 1990. С. 8-9.

*(2) См.: Деньги мира / ред. группа О. Елисеева, Т. Евсеева и др. М., 2007. С. 168-169.

*(3) См.: Латыш В.В. Античные монеты: иллюстрированный словарь. М., 2011. С. 229.

*(4) См.: Эрс Ж. Рождение капитализма в средние века: менялы, ростовщики и крупные финансисты / пер. с франц. М.Ю. Некрасова. М., 2014. С. 52-53.

*(5) См.: Деньги мира. С. 169-170.

*(6) См.: Елизаветин Г.В. Деньги. М., 1969. С. 48.

*(7) См.: Эрс Ж. Указ. соч. С. 53-54.

*(8) См.: Святловский В.В. Происхождение денег и денежных знаков. Пг., 1923. С. 124.

*(9) Прозоровский Д.И. Монета и вес в России до конца XVIII столетия. СПб., 1865. С. 19-20.

*(10) См.: Винклер П.П. Из истории монетного дела в России. СПб., 1897. С. 4-6, 25.

*(11) Толстой Д.А. История финансовых учреждений России со времени основания государства до кончины императрицы Екатерины II. 2-е изд. М., 2012. С. 202.

*(12) Герберштейн С. О монете // Московия / пер. А.И. Малеина, А.В. Назаренко; коммент. З. Ножниковой. М.; Владимир, 2008. С. 192.

*(13) Толстой Д.А. Указ. соч. С. 194.

*(14) См.: Мельникова А.С. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Первого (история русской денежной системы с 1533 по 1682 год). М., 1988. С. 230-232.

*(15) См.: Янкевич С.В. Монетная регалия в России в XVII-XVIII веках: злоупотребления государства правом // История государства и права. 2014. N 4. С. 6-11.

*(16) Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985. С. 91, 269.

*(17) Мельникова А.С. Указ. соч. С. 234.

*(18) Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве / ред. и ком. Б.Б. Кафенгауза. М., 2004. С. 240.

*(19) См.: Спасский И.Г. Русская монетная система. Л., 1970. С. 204.

*(20) См.: Левенсон Т. Ньютон и фальшивомонетчик. Как величайший ученый стал сыщиком / пер. с англ. К. Бандуровского. М., 2013. С. 180-182.

*(21) См.: Тульев В. История денег России с X века до наших дней. М., 2014. С. 89-90.

*(22) См.: Щелоков А.А. Деньги мира: занимательные факты, курьезы, истории. М., 2011. С. 192-193.

*(23) См.: Прохорова Н.В. Монеты и банкноты России. М., 2009. С. 192-193.

*(24) См.: Жирнов Е. Методика изготовления фальшивок должна быть сохранена в строжайшей тайне. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2187881.

*(25) См.: Деньги мира. С. 171.

*(26) См.: Шурухнов Н.Г. Следственные действия последующего этапа расследования фальшивомонетничества: практическое значение и тактико-технологические основы // Российский следователь. 2014. N 5. С. 13-14.

*(27) См.: Щелоков А.А. Указ. соч. С. 193-194.

*(28) См.: Вестник Банка России. 2015. N 2. С. 13-14.

*(29) См.: Яни П.С. Вопросы квалификации фальшивомонетничества // Законность. 2015. N 2. С. 20.

*(30) Подробнее см.: Пономарева Н.С. Проблемные вопросы уголовно-правовой квалификации фальшивомонетничества // Российский следователь. 2007. N 2.