Предметное содержание вины: проблема уголовно-правовой науки и практики (Н.А. Егорова, журнал "Lex Russica", N 12, декабрь 2015 г.)

Предметное содержание вины: проблема уголовно-правовой науки и практики

Н.А. Егорова,

доктор юридических наук, доцент,

профессор кафедры уголовного права

Волгоградской академии МВД России

Журнал "Lex Russica", N 12, декабрь 2015 г., с. 64-73.

Для наиболее полного и точного описания вины как сложного, многоаспектного явления используются такие термины, как психологическое содержание, социальное содержание и предметное содержание вины*(1). Если психологическое содержание - это психическое отношение лица к своему деянию и его последствиям в форме умысла либо неосторожности, социальное содержание (или социальная сущность) вины - отрицательное, пренебрежительное или недостаточно внимательное психическое отношение к социальным ценностям, проявившееся в конкретном преступлении*(2), то предметное содержание вины представляет собой "совокупность юридически значимых фактических обстоятельств, психическое отношение к которым образует содержание вины, определяется конструкцией состава конкретного преступления"*(3). Иными словами, предметное содержание вины - это те фактические обстоятельства совершения преступления, осознание и предвидение которых (либо отсутствие такого осознания или предвидения) обязательны для данного состава преступления.

Такой подход нуждается в уточнении. Прежде всего предметное содержание вины, несмотря на свое наименование, будучи явлением психологическим, представляет собой совокупность не фактических обстоятельств как явлений материального мира, а их идеальных моделей, или образов. "Ощущение, восприятие, сознание есть образ внешнего мира", - писал С.Л. Рубинштейн*(4). Именно идеальные модели объективных и субъективных признаков составов преступлений, а не сами эти признаки, мы будем иметь в виду в дальнейшем, раскрывая предметное содержание вины.

Необходимо уточнение и по поводу "масштабности" предметного содержания вины посредством указания на то, что такое содержание может быть единым для вида составов преступлений - ведь при совершении преступлений, относящихся к одному и тому же виду (группе), виной лица охватываются одни и те же фактические обстоятельства преступления. Например, при совершении хищения любой формы в сознании виновного должен отражаться способ совершения преступления.

Индивидуальным, неповторимым, не всегда укладывающимся в рамки конструкции отдельного состава является предметное содержание вины в конкретном преступлении.

Следовательно, можно предположить, что предметное содержание вины существует на трех уровнях:

- индивидуальном (предметное содержание вины, присущее конкретному преступлению);

- отдельного состава преступления (предметное содержание вины, диктуемое особенностями состава как законодательной модели);

- видового состава (предметное содержание вины, свойственное всем составам определенного вида, группы)*(5).

На уровне общего состава преступления выявить универсальные компоненты предметного содержания вины, видимо, невозможно - хотя бы в силу существенных различий в предметном содержании умышленной и неосторожной вины, вины в материальных и формальных составах и т.п.

Не все специалисты считают необходимым выделять предметное содержание как самостоятельный вид содержания вины. По их мнению, в психологическом содержании вины присутствуют два момента: "то, что отражает и выражает отношение (стабильная часть, своего рода психический "аппарат", аналитически разделяемые, но взаимосвязанные компоненты сознания, воли, эмоций), и само отражение (изменяющаяся часть, те образы, через которые отражаются обстоятельства данного преступления, становясь предметом отношения)"*(6). Поэтому предметное содержание вины предлагается рассматривать как часть психологического содержания.

Не отрицая изначально психологической природы предметного содержания вины (т.е. образов), мы все же исходим из его специфики и поэтому будем рассуждать о предметном содержании вины как о самостоятельном ("образном") аспекте ее психологического содержания.

Итак, представляется более приемлемой дефиниция предметного содержания вины как совокупности субъективных образов признаков содеянного, рассматриваемой на уровнях конкретного преступления, отдельного состава преступления, видового состава преступления.

Установление предметного содержания вины - важная составляющая ее доказывания и соблюдения принципа вины в уголовном праве (ст. 5 Уголовного кодекса РФ). Не зная о том, какие признаки деяния отражались (или, напротив, не отражались) сознанием виновного во время совершения преступления, нельзя сделать вывод о наличии вины как таковой и ее конкретного вида в рамках умысла или неосторожности.

Как правило, детально предметное содержание вины исследуется при изучении отдельных составов (реже - видовых составов). Фрагментарные положения Особенной части уголовного права о предметном содержании вины в совокупности с постулатами учения о вине, а также материалами судебной практики дают возможность сделать определенные обобщения.

Рассмотрим особенности предметного содержания вины в умышленных и неосторожных преступлениях, преступлениях с материальными и формальными составами, с квалифицированными и привилегированными составами.

В умышленных преступлениях предметное содержание вины образует отражение таких обстоятельств, как свойства объекта преступления и потерпевшего (при его наличии), фактическая сторона совершаемых действий (бездействия), а также способ, орудия и средства совершения преступления (при наличии таковых), место, время, обстановка (если данные обстоятельства являются обязательными признаками состава преступления); характер и степень тяжести общественно опасных последствий и причинная связь между общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями (в материальных составах). Какова степень отражения в сознании виновного этих признаков (точное или примерное знание)? Единого ответа на данный вопрос нет.

Так, осознание виновным прямо предусмотренных в уголовном законе особенностей потерпевшего признается на практике обязательным для того, чтобы инкриминировать данное преступление. Например, в обвинительных приговорах по ст. 318 УК РФ указывается на осознание (под которым понимается достоверное знание) подсудимыми наличия у потерпевших статуса представителя власти.

Как указано в одном приговоре, подсудимому Т., ударившему оперуполномоченного в ответ на устное замечание, было достоверно известно, что потерпевший является сотрудником полиции*(7).

Согласно одной позиции, сложившейся в теории и на практике, для квалификации преступления как совершенного в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, необходимо субъективно достоверное (т.е. несомненное с точки зрения виновного) знание о беременности потерпевшей (источники этой осведомленности могут быть различными)*(8). Иной точки зрения придерживался С.В. Бородин, считавший, что заведомость - это осведомленность виновного о беременности потерпевшей даже при отсутствии уверенности в наличии данного обстоятельства*(9). В.В. Мальцев полагает, что "любой убийца, посягающий на жизнь женщины детородного возраста, не может не осознавать возможность ее нахождения в состоянии беременности"*(10), в связи с чем указание на заведомость следует исключить из диспозиций ряда статей Особенной части УК РФ, в том числе из п. "г" ч. 2 ст. 105.

С последней точкой зрения согласиться трудно, так как она открывает путь к широкому вменению такого признака состава преступления, который абстрактно может существовать при посягательстве едва ли не на любое лицо женского пола. Границы репродуктивного возраста индивидуальны для каждой женщины. Согласившись с В.В. Мальцевым, можно будет инкриминировать убийство беременной потерпевшей лицу, не только не знавшему о ее беременности, но и убежденному в неспособности данной женщины иметь детей. Именно осознание такого обстоятельства, как беременность потерпевшей, повышает степень общественной опасности содеянного и личности виновного.

Актуальность проблемы предметного содержания вины при совершении половых преступлений в отношении специальных потерпевших (несовершеннолетних и малолетних) возросла в связи с изменениями, внесенными в соответствующие статьи в 2009 г. Исчезновение признака заведомости из законодательного описания посягательств на половую неприкосновенность данной категории лиц закономерно вызвало вопрос о необходимости осознания виновными возраста потерпевших. Учеными эта новелла была истолкована таким образом, что доказывание знания виновным возраста потерпевшего теперь не требуется, поскольку это знание презюмируется, т.е. профилактическая направленность рассматриваемых норм усилилась*(11).

Однако Пленум Верховного Суда РФ занял иную (вполне обоснованную, по нашему мнению) позицию по данному вопросу, разъяснив: "Применяя закон об уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных статьями 131-135 УК РФ, в отношении несовершеннолетних, судам следует исходить из того, что квалификация преступлений по соответствующим признакам (к примеру, по пункту "а" части 3 статьи 131 УК РФ) возможна лишь в случаях, когда виновный знал или допускал (курсив мой. - Н.Е.), что потерпевшим является лицо, не достигшее восемнадцати лет или иного возраста, специально указанного в диспозиции статьи Особенной части УК РФ"*(12). Здесь учтены все варианты осознания такого специального свойства потерпевшего, как его возраст - от точного знания до предположения, возникшего в силу самых разных причин.

Спорным остается вопрос о необходимости осознания виновным противоправности своего деяния. Несмотря на то что речь идет о юридических свойствах деяния, их отражение в сознании субъекта, будучи "юридическим образом" фактически содеянного, также является частью предметного содержания вины. Законодательные формулы прямого и косвенного умысла (ст. 25 УК РФ) предусматривают осознание лицом только общественной опасности своих действий (бездействия). Тем не менее в современной науке уголовного права признано, что при совершении отдельных видов преступлений (экономических, против общественной безопасности, управленческих) необходимо осознание субъектом именно противоправного характера своего деяния*(13). Насколько точным и детальным должно быть такое осознание? Если виновный в преступлении в сфере экономической деятельности знает сами правила и осознает факт их нарушения, то применительно к экологическим преступлениям отмечается, что осознание противоправности деяния не есть осознание нарушения конкретных положений специальных правил; достаточно установить, что виновный знал о существовании таких правил и о своей обязанности ознакомиться с ними*(14). К сожалению, нет удовлетворительных разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по данному вопросу для всех преступлений названных видов.

Применительно к налоговым преступлениям дано разъяснение, в соответствии с которым "при решении вопроса о наличии у лица умысла надлежит учитывать обстоятельства, указанные в статье 111 НК РФ, исключающие вину в налоговом правонарушении"*(15). Из статьи 111 Налогового кодекса РФ следует, что отсутствие умысла на совершение налогового преступления может быть следствием выполнения "налогоплательщиком (плательщиком сбора, налоговым агентом) письменных разъяснений о порядке исчисления, уплаты налога (сбора) или по иным вопросам применения законодательства о налогах и сборах, данных ему либо неопределенному кругу лиц финансовым, налоговым или другим уполномоченным органом государственной власти (уполномоченным должностным лицом этого органа) в пределах его компетенции (указанные обстоятельства устанавливаются при наличии соответствующего документа этого органа, по смыслу и содержанию относящегося к налоговым периодам, в которых совершено налоговое правонарушение, независимо от даты издания такого документа)", и (или) выполнения "налогоплательщиком (плательщиком сбора, налоговым агентом) мотивированного мнения налогового органа, направленного ему в ходе проведения налогового мониторинга" (пп. 3 п. 1 ст. 111 НК РФ), а также неких "иных обстоятельств", которые правоприменитель признал исключающими вину лица (пп. 4 п. 1 ст. 111 НК РФ). В практике применения уголовного законодательства о преступлениях, предусмотренных главами 22 и 26 УК РФ, вопрос об осознании виновными противоправного характера своего поведения часто не выясняется. Такой подход не согласуется с ч. 2 ст. 5 УК РФ о недопустимости объективного вменения, так как названные преступления характеризуются высоким уровнем бланкетности признаков их составов.

Вина в хищении предполагает осознание виновным способа совершения преступления. Открытый способ должен охватываться умыслом лица, совершившего хищение, в противном случае возможна ответственность за кражу (т.е. за тайное хищение)*(16).

Так, М. умышленно, из корыстных побуждений, осознавая, что его действия носят открытый характер и очевидны для несовершеннолетнего потерпевшего, похитил у последнего велосипед марки "Новый трек" оранжевого цвета стоимостью 5 000 рублей, сев на велосипед и скрывшись на нем с места совершения преступления*(17).

При квалификации оконченных хищений не выясняется предвидение определенного размера ущерба, причиненного хищением - точное знание виновным стоимости похищенного не требуется, равно как и субъективная оценка ущерба гражданину как значительного (п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ). Для констатации умысла на хищение достаточно предвидения субъектом имущественного ущерба собственнику и желания причинить такой ущерб. Значительность ущерба устанавливается на основе разнообразных обстоятельств, которые виновный часто не осознает (например, отсутствие у потерпевшего постоянного источника дохода, наличие на иждивении малолетних детей, низкая заработная плата и т.п.). "Стоимость похищенного, отсутствие постоянного дохода, наличие на иждивении малолетнего ребенка указывает на значительность ущерба для потерпевшей Н.", отмечается в одном из приговоров*(18). По другому уголовному делу суд пришел к выводу о значительности ущерба, причиненного гражданину, на основании данных о стоимости похищенного имущества (сотового телефона) и о материальном положении потерпевшего (его низкой заработной плате)*(19).

Такая позиция, сложившаяся на практике, не означает допустимости объективного вменения. Тот, кто посягает на отношения собственности, реализует свои корыстные интересы и, как правило, не задумывается об объективной значимости причиняемого имущественного вреда и его субъективной оценке другими лицами.

Если обязательными признаками состава являются место, время, обстановка совершения преступления, то эти обстоятельства должны осознаваться виновным как составная часть противоправности деяния (например, осуществление незаконной охоты на территории государственного зоологического заказника)*(20).

В преступлениях, совершаемых по легкомыслию, предметное содержание неосторожной вины образуют идеальные модели таких обстоятельств, как свойства объекта преступления, фактический характер деяния (действия либо бездействия); характер и степень тяжести общественно опасных последствий и причинная связь между общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями (мы исходим из того, что неосторожность свойственна только преступлениям с материальными составами). Так, водитель транспортного средства, сознательно передвигаясь по обочине с превышением скорости и будучи осведомленным о том, что пассажир не пристегнут ремнями безопасности, предвидит абстрактную возможность наступления вследствие этих нарушений общественно опасных последствий в виде вреда здоровью либо смерти пассажира*(21).

Предметное содержание вины в преступлениях с формальными составами специфично тем, что в него не входят образы общественно опасных последствий, поскольку такие последствия не являются обязательным признаком состава преступления. Не все авторы разделяют эту позицию, понимая под преступлением с формальным составом такое преступление, в котором общественно опасные последствия органически включены в деяние*(22). При таком довольно спорном подходе вопрос об особенностях предметного содержания вины в преступлениях с формальным составом становится бессмысленным. Преступления с формальным составом могут быть исключительно умышленными, причем умысел возможен только прямой*(23) (с чем согласны не все специалисты*(24)). Фактическими обстоятельствами, мысленные модели которых составляют предметное содержание вины в таких преступлениях, выступают свойства объекта преступления и потерпевшего (если признаки потерпевшего имеют уголовно-правовое значение), характер совершаемых действий (бездействия), а также способ, орудия и средства совершения преступления (при их наличии), место, время, обстановка (если данные обстоятельства обязательны для данного состава преступления).

А.Ю. Ширяев включает в предметное содержание вины в рассматриваемых преступлениях следующие компоненты: "а) объект, б) процесс исполнения деяния в виде направленной динамики деяния, детерминированной способом и конкретными условиями места и времени, в) возможность наступления общественно опасного результата, г) эквивалентность связи между способом деяния и результатом"*(25).

Представляется, что последние два компонента (пункты "в" и "г"), а точнее - их субъективное отражение, факультативны для предметного содержания вины в преступлениях с формальным составом, и прежде всего потому, что относительно ясное предвидение потенциальных общественно опасных последствий не только необязательно (такие последствия не указаны в диспозициях статей Особенной части УК РФ), но и не всегда имеет место.

М. была признана судом виновной в совершении преступлений, предусмотренных ст. 156, п. "г" ч. 2 ст. 117 УК РФ. Суд установил, что М. длительное время нигде не работала, не обеспечивала свою несовершеннолетнюю дочь материально, не приобретала необходимые для жизни и учебы ребенка вещи, одежду. Находясь у себя дома, М. в присутствии дочери распивала спиртные напитки, включала громкую музыку, мешая тем самым отдыху ребенка, нарушая его распорядок дня. В результате таких действий дочь не высыпалась, опаздывала в школу, пропускала занятия, у нее ухудшилась успеваемость. М. не соблюдала санитарно-гигиенические условия по содержанию дочери, в результате чего у последней развилось заболевание (педикулез). Тем самым М. умышленно не исполняла возложенные на нее обязанности по воспитанию несовершеннолетней дочери, при этом жестоко обращалась с ней - систематически наносила побои*(26).

В подобных случаях вряд ли есть смысл рассуждать об отражении в сознании виновного лица эквивалентной связи между способом деяния и результатом.

Квалифицирующие признаки состава умышленного преступления, а также преступления, совершаемого по легкомыслию, должны фиксироваться сознанием лица, совершившего преступление. Квалифицирующие признаки, характеризующие общественно опасные последствия, в преступлениях с двумя формами вины (в целом признаваемых умышленными), могут не охватываться сознанием виновного, если субъективное отношение к последствиям выразилось в виде небрежности (например, ч. 4 ст. 111 УК РФ).

Отображение привилегирующих признаков состава умышленного преступления также обязательно для предметного содержания вины (например, таких как психотравмирующий характер ситуации в составе убийства матерью новорожденного ребенка; противоправность или аморальность поведения потерпевшего в составе убийства, совершенного в состоянии аффекта*(27)).

Так, Б. осуждена по ст. 106 УК РФ за убийство двух новорожденных детей. Из приговора следует, что в период с 11 по 31 января 2011 г. Б. находилась на девятом месяце беременности и данную жизненную ситуацию представляла как крайне тяжелую, психотравмирующую, поскольку у нее на иждивении уже находились трое детей, один из которых имел первую группу инвалидности в связи с онкологическим заболеванием. В указанные дни в ванной комнате Б. поочередно родила живого, зрелого и доношенного младенца женского пола и живого младенца неустановленного пола. Сразу же после родов Б. закрыла рукой рот своего новорожденного ребенка и обмотала вокруг его шеи носок, сдавила органы шеи новорожденного ребенка, перекрыв доступ воздуха в органы дыхания пока ребенок не перестал подавать признаков жизни, вследствие чего новорожденный ребенок женского пола скончался на месте происшествия от асфиксии. После этого у Б. продолжились роды, и она родила второго живого ребенка неустановленного пола, после чего умышленно причинила ему смерть тем же способом*(28).

Является ли субъективное отражение квалифицирующих признаков частью предметного содержания вины в неосторожных преступлениях? Ответ всегда (т.е. независимо от вида неосторожности) положительный, если роль квалифицирующего признака играют свойства специального субъекта преступления (например, ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118 УК РФ), а также если квалифицирующим признаком неосторожного преступления выступают последствия особого рода (т.е. более тяжкие по сравнению с последствиями в основном составе, например ч. 2 и 3 ст. 219, ч. 2 и 3 ст. 293 УК РФ), и при этом преступление совершается по легкомыслию. Ответ на поставленный вопрос отрицательный, если квалифицирующий признак - последствия и преступление совершается по небрежности.

При совершении как умышленных, так и неосторожных преступлений со специальным субъектом в сознании виновного отражается факт наличия у последнего особого правового статуса (признаков специального субъекта). Например, при совершении преступления с использованием лицом своего служебного положения осознание данного факта возникает вследствие назначения лица на должность и ознакомления его со своими должностными обязанностями.

При совершении преступления в соучастии сознанием виновного фиксируется характер участия другого лица в совершении преступления; при совместном совершении общим субъектом преступления со специальным субъектом первый хотя бы в общих чертах осознает дополнительные признаки второго (например, при пособничестве получению взятки или коммерческому подкупу пособник имеет представление об особом правовом статусе исполнителя преступления).

Должен ли охватываться умыслом виновного вид преступной группы при групповом соучастии? Видимо, нет, поскольку вопрос о виде преступной группы (особенно при разграничении группы лиц по предварительному сговору и организованной группы, организованной группы и преступного сообщества (преступной организации)) - довольно сложная уголовно-правовая проблема. Совершая преступление, его субъект не обязан проявлять себя знатоком всех юридических тонкостей своего деяния и деяний соучастников. Однако в сознании виновного должны отражаться признаки, характерные для групповых преступлений: как минимум совместное с другим лицом выполнение преступления - при совершении преступления группой лиц или группой лиц по предварительному сговору; принадлежность к группе, а также отдельные атрибуты ее устойчивости (например, распределение ролей между соучастниками) и роли хотя бы некоторых из них, наличие у группы руководителя, целевая установка группы - при совершении преступления организованной группой; принадлежность к группе, ее структурированность или объединение с другими организованными группами, специальная цель - для совершения преступления преступным сообществом (преступной организацией).

В одном из приговоров указано: "Созданная В. организованная группа имела устойчивый, сплоченный, подчиненный строгой дисциплине характер. Все вышеуказанные лица осознавали, что являются членами организованной преступной группы и были в равной степени осведомлены о конечной цели ее деятельности (курсив мой. - Н.Е.) - осуществление хищения имущества Г. и сознательно направляли свою деятельность на достижение указанного преступного результата"*(29).

Изложенное заставляет усомниться в истинности высказывания о субъективной стороне преступления как "модели" объективной стороны состава в психике субъекта*(30). В названной модели находится место "образам" не только объективной стороны, но и объекта, и субъекта преступления.

В настоящее время теоретическая значимость вопроса о предметном содержании вины видится в контексте проблемы соотношения ее действительных и нормативно-оценочных элементов при уголовно-правовой квалификации деяния по его субъективной стороне*(31).

Одна из главных практических проблем - возможность установления действительного предметного содержания вины, а также способы его установления. В литературе высказано мнение, что в современной судебной практике России реальные субъективные процессы подменяются их юридической оценкой*(32). Подобные утверждения излишне категоричны. Конечно, выяснение предметного содержания вины (как, впрочем, и весь процесс доказывания) сопряжено с его оценкой. Отражалось ли то или иное обстоятельство в сознании лица и если да, то в какой степени, выясняется на основе совокупности объективных данных по правилам, регламентированным уголовно-процессуальным законодательством. Но это вовсе не означает, что предметное содержание вины тождественно его оценке правоприменителем. Если такая оценка противоречит установленным судом обстоятельствам и влечет неправильную квалификацию содеянного, ошибка может быть исправлена вышестоящим судом*(33).

Подводя итог изложенному, подчеркнем, что проблема предметного содержания вины в обозримом будущем, видимо, не получит единого решения на законодательном уровне, однако она должна занять достойное место в рамках учения о субъективной стороне преступления и стать объектом дальнейших научных исследований. Помимо продолжения разработок в доктрине уголовного права, необходимо повышение внимания высшей судебной инстанции России к данной проблеме. В частности, желательно включать разъяснения о предметном содержании вины во все постановления Пленума Верховного Суда РФ, посвященные судебной практике по делам об отдельных видах преступлений.

Библиография

1. Баумштейн А.Б. Вина в составах экологических преступлений // Уголовный процесс. - 2006. - N 1.

2. Бойцов А.И. Преступления против собственности. - СПб., 2002.

3. Бородин С.В. Преступления против жизни. - М., 1999.

4. Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. - СПб., 2007.

5. Галиакбаров Р.Р. Уголовное право. Общая часть. - Краснодар, 1999.

6. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - М., 1999.

7. Мальцев В.В. Соблюдение принципа равенства как один из аспектов противодействия преступности при конструировании норм, регламентирующих уголовно-правовую защищенность лиц, совершивших преступления, и потерпевших // Современные проблемы противодействия преступности: материалы всеросс. науч.-практ. конф. (22-23 июня 2010 г., Волгоград). - Волгоград, 2010.

8. Нерсесян В. Проблемы уголовной ответственности за неосторожные преступления в составах "поставления в опасность" // Уголовное право. - 2000. - N 4.

9. Паньков И.В. Основные теоретические характеристики вины в уголовном праве // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - 2008. - N 63-1.

10. Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. - СПб., 2003.

11. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира. - СПб., 2003.

12. Ситникова А. Преступления сексуального характера: интерпретация норм и применение // Уголовное право. - 2013. - N 2.

13. Уголовное право России. Общая часть / под ред. А.С. Сенцова. - Волгоград, 2001.

14. Угрехелидзе М.Г. Проблема неосторожной вины в уголовном праве. - Тбилиси, 1976. - 132 с.

15. Филановский И.Г. Преступления, совершаемые по неосторожности // Правоведение. - 1969. - N 2.

16. Ширяев А.Ю. Социально-этическое и предметное содержание вины в уголовном праве // Электронное приложение к "Российскому юридическому журналу". - 2011. - N 4.

17. Шишко И. Вина и преступления в сфере экономической деятельности // Уголовное право. - 2002. - N 3.

18. Энциклопедия уголовного права. Т. 4: Состав преступления. - СПб.: Издание профессора Малинина, 2005.

19. Яни П.С. О значении принципа ignorantia juris nocet для вменения составов экономических преступлений // Уголовное право в XXI веке: материалы Междунар. науч. конференции на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 31 мая - 1 июня 2001 г. - М.: ЛексЭст, 2002.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., например: Галиакбаров Р.Р. Уголовное право. Общая часть: учебник. Краснодар: Кубанский государственный аграрный университет, 1999. С. 148.

*(2) См., например: Энциклопедия уголовного права. СПб., 2005. Т. 4: Состав преступления. С. 655 (автор главы - А.И. Рарог).

*(3) Энциклопедия уголовного права. Т. 4: Состав преступления. С. 645-646 (автор главы - А.И. Рарог).

*(4) Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира. СПб.: Питер, 2003. С. 36.

*(5) Используемая здесь терминология имеет условный характер. Строго следуя классификации составов по степени абстрактности отражения признаков преступлений, можно утверждать о существовании предметного содержания вины на уровнях конкретного преступления, видового состава и родового состава (см., например: Уголовное право России. Общая часть / под ред. А.С. Сенцова. Волгоград: ВА МВД России, 2001. С. 113).

*(6) Паньков И.В. Основные теоретические характеристики вины в уголовном праве // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2008. N 63-1. С. 250.

*(7) Приговор Курганинского районного суда Краснодарского края от 4 июля 2012 г. по делу N 1-184/2012 // URL: http://actoscope.com/yufo/krasnodar/kurganinsk-krd/ug/1/prigovor-v-otnosh enii-tumko-ma16072012-4707731/ (дата обращения: 8 декабря 2013 г.). См. также: приговор Приволжского районного суда г. Казани от 25 июня 2012 г. по делу N 1-281/2012 // URL: http://actoscope.com/pfo/tatarstan/privolzhsky-tat/ug/1/prigovor-po-ugolo vnomu-delu--106072012-4682059/ (дата обращения: 8 декабря 2013 г.). См. также п. 2 утратившего силу постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 24 сентября 1991 г. N 3 "О судебной практике по делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка" // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М.: Спарк, 1999. С. 447-448.

*(8) См., например: Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб.: Юридический центр-Пресс, 2003. С. 336-338; приговор Белореченского районного суда Краснодарского края от 14 октября 2010 г. по делу N 1-240/2010 // URL: http://actoscope.com/yufo/krasnodar/belorechensk-krd/ug/1/umishlennoe-pri chinenie-tyajkogo-v02122010-403388/ (дата обращения: 12 декабря 2013 г.); приговор Козловского районного суда Чувашской республики по делу N 1-26/2011 // URL: http://actoscope.com/pfo/chyvashiya/kozlovsky-chv/ug/1/ugolovnoe-delo-v-o tnoshenii-kril-27052011-1914585/ (дата обращения: 12 декабря 2013 г.).

*(9) Бородин С.В. Преступления против жизни. М.: Юристъ, 1999. С. 103-104.

*(10) Мальцев В.В. Соблюдение принципа равенства как один из аспектов противодействия преступности при конструировании норм, регламентирующих уголовно-правовую защищенность лиц, совершивших преступления, и потерпевших // Современные проблемы противодействия преступности: материалы всерос. науч.-практ. конф. (22-23 июня 2010 г., Волгоград). Волгоград: ВА МВД России, 2010. С. 41.

*(11) См., например: Мальцев В.В. Указ. соч. С. 40-41; Ситникова А. Преступления сексуального характера: интерпретация норм и применение // Уголовное право. 2013. N 2. С. 30.

*(12) Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 16 от 4 декабря 2014 г. "О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности". П. 22 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. N 2. С. 5.

*(13) См., например: Шишко И. Вина и преступления в сфере экономической деятельности // Уголовное право. 2002. N 3. С. 55-59; Яни П.С. О значении принципа "ignorantia juris nocet" для вменения составов экономических преступлений // Уголовное право в XXI веке: материалы Международной научной конференции на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 31 мая - 1 июня 2001 г. М.: "ЛексЭст", 2002. С. 234-238; Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб.: Издательство Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2007. С. 105.

*(14) См., например: Жевлаков Э.Н. Экологические преступления: понятие, виды, проблемы ответственности: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М.: Моск. юрид. ин-т, 1991 // URL: http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=1180863 (дата обращения: 13 мая 2014 г.); Баумштейн А.Б. Вина в составах экологических преступлений // Уголовный процесс. 2006. N 1 // URL: http://www.ugpr.ru/arhiv/13_yanv_2006/topic131_vina_v_sostavah_ekologiche skih_prestuplenii.html (дата обращения: 13 мая 2014 г.).

*(15) Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. N 64 "О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления". П. 8 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. N 3. С. 19.

*(16) См., например: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" (с изм. и доп.). П. 2-5 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 2. С. 2; Меркушов А.Е. Некоторые вопросы судебной практики по делам о краже, грабеже и разбое // URL: http://www.supcourt.ru/vscourt_detale.php?id=172 (дата обращения: 13 декабря 2013 г.); Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб.: Юридический центр-Пресс, 2002. С. 282-283.

*(17) Приговор Центрального районного суда г. Хабаровска от 3 ноября 2011 г. по делу N 1-513/11 // URL: http://actoscope.com/dvfo/habarovsk/centralnyr-hbr/ug/1/grabezh-to-est-ta ynoe-hishenie23112011-3088193/ (дата обращения: 13 мая 2014 г.).

*(18) Приговор Ивнянского районного суда Белгородской области от 30 июня 2011 г. // URL: http://actoscope.com/cfo/belgorodobl/ivniansky-blg/ug/1/prigoaor-v-otnosh enii-gr-ivani18082011-4169613/ (дата обращения: 13 мая 2014 г.).

*(19) Приговор Звениговского районного суда Республики Марий Эл от 7 февраля 2012 г. // URL: http://actoscope.com/pfo/mariiel/zvenigocsky-mari/ug/1/sadovin-ss-soversh il-krazhu-ch07032012-4398987/ (дата обращения: 13 мая 2014 г.).

*(20) См., например: приговор Александрово-Заводского районного суда Забайкальского края // URL: http://actoscope.com/sfo/zabaikalkray/alekzav-cht/ug/1/prigovor-po-delu-o -nezakonnoy-24102011-3510865/ (дата обращения: 13 мая 2014 г.).

*(21) См., например: приговор Тюлячинского районного суда Республики Татарстан от 24 января 2012 г. по делу N 1-01/2012 // URL: http://actoscope.com/pfo/tatarstan/tiuliachinsky-tat/ug/1/prestupnoe-legk omyslie-povleks23022012-3381203/ (дата обращения: 13 мая 2014 г.).

*(22) Ширяев А.Ю. Предметное содержание вины в преступлениях с формальным составом: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург: УрГЮА, 2013. С. 9.

*(23) См., например: Филановский И.Г. Преступления, совершаемые по неосторожности // Правоведение. 1969. N 2. С. 75-82; Новосельцев С.П. Преступления с формальным составом в уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск: Омский юридический ин-т МВД России, 1998.

*(24) См., например: Угрехелидзе М.Г. Проблема неосторожной вины в уголовном праве. Тбилиси: Мецниереба, 1976. С. 70-71; Нерсесян В. Проблемы уголовной ответственности за неосторожные преступления в составах "поставления в опасность" // Уголовное право. 2000. N 4. С. 20-23; Энциклопедия уголовного права. Т. 4. Состав преступления. С. 710-712 (автор главы - А.И. Рарог).

*(25) Ширяев А.Ю. Предметное содержание вины в преступлениях с формальным составом. С. 10.

*(26) Приговор Губахинского городского суда Пермского края от 29 сентября 2010 г. по делу N 1-176 // URL: http://actoscope.com/pfo/permskray/gubachaperm/ug/1/istyazanie-neispolnen iya-obyazann11122010-308130/ (дата обращения: 16 мая 2014 г.).

*(27) Приговор Октябрьского районного суда г. Рязани от 26 июля 2010 г. по делу N 1-168/2010 // URL: http://actoscope.com/cfo/ryazanobl/oktiabrsky-riz/ug/1/ubiistvo-v-sostoya nii-affekta29112010-570542/ (дата обращения: 14 мая 2014 г.).

*(28) Приговор Ясногорского районного суда Тульской области от 8 августа 2011 по делу N 1-60/2011 // URL: http://actoscope.com/cfo/tulskobl/yazsnogorsky-tula/ug/1/prigovor-ot-0808 2011-goda-po-d19102011-3811883/ (дата обращения: 14 мая 2014 г.).

*(29) Приговор Московского областного суда от 10 декабря 2010 г. по делу N 2-61-10 // URL: http://actoscope.com/cfo/moscowobl/moscow-sud/ug/1/2-612010-god09032011-2 248052/ (дата обращения: 7 июня 2014 г.).

*(30) Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд., перераб. и доп. М., Юристъ, 1999. С. 147.

*(31) Ширяев А.Ю. Предметное содержание вины в преступлениях с формальным составом. С. 5.

*(32) См., например: Ширяев А.Ю. Социально-этическое и предметное содержание вины в уголовном праве // Электронное приложение к "Российскому юридическому журналу". 2011. N 4. С. 48.

*(33) См., например: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 9. С. 14; Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 4.