Судебная практика судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации (журнал "Право в Вооруженных Силах - Военно-правовое обозрение", N 10, октябрь 2015 г.)

Судебная практика судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации

Журнал "Право в Вооруженных Силах - Военно-правовое обозрение", N 10, октябрь 2015 г., с. 40-53.

По гражданским делам

При обеспеченности военнослужащего по месту военной службы служебным жилым помещением он вправе претендовать на улучшение жилищных условий в случае отсутствия у членов его семьи жилья в том же населенном пункте

Определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2015 г. N 209-КГ15-2 по заявлению М. (извлечение) Решением 94-го гарнизонного военного суда от 26 июня 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением 3-го окружного военного суда от 10 сентября 2014 г., удовлетворено заявление М. в той части, в которой он просил признать незаконным решение жилищной комиссии от 6 марта 2014 г. об отказе в признании членов семьи заявителя в качестве нуждающихся в служебном жилом помещении.

В кассационной жалобе представитель жилищной комиссии просил об отмене судебных постановлений ввиду оставления судами без внимания того обстоятельства, что жена и дети М. проживают в качестве членов семьи собственника жилого помещения, расположенного в населенном пункте, совпадающем с местом службы заявителя, что в силу положений ч. 2 ст. 99 ЖК РФ является основанием для отказа в обеспечении их служебным жильем.

Рассмотрев материалы гражданского дела и обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по делам военнослужащих нашла жалобу подлежащей удовлетворению в связи с существенным нарушением судами норм материального права, что выразилось в следующем.

Из материалов дела следует, что М., проходящий военную службу после окончания в июне 1998 г. военно-учебного заведения и обеспеченный служебной однокомнатной квартирой в близлежащем от места службы в г. Москве населенном пункте, обратился в жилищную комиссию с заявлением о признании нуждающимися в служебном жилом помещении его жены и двух детей, однако решением от 6 марта 2014 г. получил отказ ввиду их обеспеченности жильем в населенном пункте по месту службы заявителя в качестве членов семьи его тещи.

Признавая незаконным решение жилищной комиссии, суд первой инстанции указал, что в соответствии с абзацем 5 п. 1 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" заявитель, заключивший в качестве офицера первый контракт о прохождении военной службы после 1 января 1998 г., подлежит обеспечению на весь период службы служебным жильем совместно с проживающими с ним членами семьи.

При этом судом оставлено без внимания, что в соответствии с абзацем 1 п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" основания и порядок обеспечения военнослужащих жильем регулируются как нормами Федерального закона "О статусе военнослужащих", так и нормами Жилищного кодекса Российской Федерации (далее - ЖК РФ), принятыми в соответствии с ЖК РФ другими федеральными законами, а также изданными в соответствии с ними указами Президента Российской Федерации, постановлениями Правительства Российской Федерации, нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти, принятыми законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации, нормативными правовыми актами органов местного самоуправления.

В связи с изложенным гарантированное ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" право военнослужащих и совместно проживающих с ними членов их семей на обеспечение служебными жилыми помещениями подлежит реализации при отсутствии к этому препятствий, установленных иными федеральными законами и нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Одно из таких препятствий установлено ч. 2 ст. 99 ЖК РФ, согласно которой специализированные жилые помещения, к которым относится служебное жилье, предоставляются по установленным в ЖК РФ основаниям гражданам, не обеспеченным жилыми помещениями в соответствующем населенном пункте.

Обязанность командования по предоставлению военнослужащему и членам его семьи служебного жилого помещения только в случае их необеспеченности жильем по месту военной службы военнослужащего вытекает и из смысла абзаца 2 п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих", который устанавливает обязанность по обеспечению прибывших на новое место военной службы военнослужащих служебным жильем не позднее трехмесячного срока со дня прибытия, что не ограничивает права остальных военнослужащих, нуждающихся в жилом помещении.

Таким образом, члены семьи заявителя вправе претендовать на служебное жилое помещение в случае их необеспеченности жильем по месту военной службы военнослужащего.

Между тем в судебном заседании установлено, что жена и дети М. проживают в качестве членов семьи его тещи в квартире, расположенной в г. Москве, то есть по месту его службы.

При таких данных жилищная комиссии пришла к правильному выводу о том, что М. и члены его семьи обеспечены по установленным нормам жилыми помещениями: заявитель - в близлежащем населенном пункте от воинской части, где он проходит военную службу, а члены семьи - по месту его военной службы, что указывает на выполнение командованием установленной абзацем 2 п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" обязанности по обеспечению заявителя жилым помещением в населенном пункте, в котором располагается воинская часть, а при отсутствии такой возможности - в других близлежащих населенных пунктах.

В связи с изложенным решение жилищной комиссии об отказе в признании членов семьи М. нуждающимися в служебном жилом помещении является верным. Вывод судов о незаконности такого решения основан на неправильном толковании закона и неприменении закона, подлежащего применению.

Допущенные нарушения повлияли на исход дела и без их устранения невозможна защита охраняемых законом публичных интересов, что явилось основанием для отмены Судебной коллегией по делам военнослужащих в кассационном порядке состоявшихся по делу судебных постановлений и принятия по делу нового решения - об отказе М. в удовлетворении заявления.

Условиями выплаты ежемесячной надбавки за выполнение задач, непосредственно связанных с риском для жизни и здоровья в мирное время, является выполнение заявителем исследований с применением рентгеновских излучений, которые непосредственно связаны с риском для жизни

Определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 2015 г. N 210-КГ14-13 по заявлению И. (извлечение)

Апелляционным определением Северного флотского военного суда от 17 января 2014 г. отменено решение Северодвинского гарнизонного военного суда от 19 ноября 2013 г. об отказе в удовлетворении заявления капитана медицинской службы И., в котором он просил возложить на командира воинской части обязанность по направлению проекта приказа командующему войсками Западного военного округа об установлении ему с 1 января 2012 г. по 14 ноября 2013 г. ежемесячной надбавки за выполнение задач, непосредственно связанных с риском для жизни и здоровья в мирное время (далее - надбавка за риск).

Судом апелляционной инстанции принято новое решение - об удовлетворении заявления.

В кассационной жалобе врио командира воинской части, указывая на ошибочный вывод суда апелляционной инстанции о том, что надбавка за риск подлежит выплате за весь период нахождения заявителя в должности, а не за конкретные дни и исследования с применением рентгеновских излучений, просил об отмене апелляционного определения и оставлении в силе решения суда первой инстанции.

Рассмотрев материалы гражданского дела и обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по делам военнослужащих пришла к следующим выводам.

Из материалов дела следует, что И. с 1 сентября 2011 г. по 14 ноября 2013 г. проходил военную службу по контракту в воинской части на должности рентгенотехника экипажа корабля, подлежащей замещению старшинами, и в его обязанности, согласно утвержденным командиром воинской части функциональным обязанностям, входило в том числе проведение рентгенологических исследований на базе рентгенологического кабинета корабля, правильная эксплуатация, своевременный ремонт и обслуживание рентгенологического оборудования. В период с 20 марта по 8 мая 2012 г. заявитель прошел обучение в Архангельском медицинском колледже по специальности "рентгенология", после чего с июня 2012 г. был допущен к самостоятельному исполнению обязанностей по занимаемой должности и фактически приступил к рентгенологическим исследованиям.

Согласно пп. 56, 68 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 декабря 2011 г. N 2700 (далее - Порядок), военнослужащим в зависимости от условий выполнения задач, непосредственно связанных с риском для жизни и здоровья в мирное время, выплачивается ежемесячная надбавка за военную службу, связанную с выполнением исследований с применением рентгеновских излучений, в размере до 30 процентов оклада по воинской должности в зависимости от условий военной службы по перечням, утверждаемым Министром обороны Российской Федерации.

Содержание названных правовых норм указывает на то, что условиями выплаты надбавки за риск является выполнение военнослужащим исследований с применением рентгеновских излучений, которые непосредственно связаны с риском для жизни, а конкретный размер надбавки зависит от условий военной службы, установленных в утвержденном Министром обороны Российской Федерации перечне.

Такой Перечень был утвержден Министром обороны Российской Федерации 15 июня 2012 г. Согласно этому Перечню надбавка за риск выплачивается в размере 20 процентов оклада по воинской должности военнослужащим (инженерам, техникам и младшим специалистам), проходящим военную службу по контракту на воинских должностях, подлежащих замещению в том числе старшинами, в рентгенологических кабинетах всех профилей и занятым эксплуатацией, ремонтом и обслуживанием лечебных и диагностических рентгеновских установок, аппаратов и приборов.

Из изложенного следует, что выполнение И. в рентгенологическом кабинете корабля исследований с применением рентгеновских излучений, включающих в себя эксплуатацию, ремонт и обслуживание рентгеновской установки, было обусловлено его должностными обязанностями, за выполнение которых он имел право на получение надбавки за риск.

При этом проведение исследований с применением рентгеновских излучений, эксплуатация, ремонт и обслуживание рентгеновской установки являются теми мероприятиями, которые, в соответствии с п. 70 Порядка, указываются в приказе командира (начальника) о выплате военнослужащему надбавки за риск.

При таких данных суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что И. правомерно поставил вопрос о необходимости возложения на командира воинской части обязанности по направлению проекта приказа командующему войсками Западного военного округа об установлении заявителю ежемесячной надбавки за выполнение задач, непосредственно связанных с риском для жизни и здоровья в мирное время.

Вместе с тем, при определении периода, за который заявитель вправе был получать надбавку за риск, флотский военный суд ошибочно включил в этот период время с января по июнь 2012 г., в течение которого он не только не был допущен к самостоятельному исполнению обязанностей по занимаемой должности, но и был не вправе проводить рентгенологические исследования, эксплуатировать и обслуживать рентгенологическое оборудование ввиду отсутствия соответствующего образования.

На основании изложенного Судебная коллегия по делам военнослужащих изменила апелляционное определение Северного флотского военного суда от 17 января 2014 г., которым принято новое решение - о возложении на командира воинской части обязанности по направлению проекта приказа командующему войсками Западного военного округа об установлении И. с 1 января 2012 г. по 14 ноября 2013 г. ежемесячной надбавки за выполнение задач, непосредственно связанных с риском для жизни и здоровья в мирное время, исключив из названного периода промежуток с 1 января по 31 мая 2012 г. включительно.

Служба в органах уголовно-исполнительной системы к военной службе не отнесена, в связи с чем не подлежит учету при расчете военнослужащему размера единовременного пособия при увольнении с военной службы

Определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 2015 г. N 206-КГ14-2 по заявлению К. (извлечение)

Апелляционным определением Западно-Сибирского окружного военного суда от 22 ноября 2013 г. отменено решение Томского гарнизонного военного суда от 24 сентября 2013 г. об отказе К. в удовлетворении заявления, в котором она просила обязать командира воинской части произвести перерасчет и выплатить ей пять окладов денежного содержания с учетом ранее выплаченного единовременного пособия при увольнении с военной службы в связи с общей продолжительностью военной службы в органах уголовно-исполнительной системы и во внутренних войсках МВД России более 20 лет. По делу принято новое решение - об удовлетворении заявления.

В кассационной жалобе представитель командира воинской части, указывая на отсутствие законных оснований для суммирования периодов службы заявителя в органах уголовно-исполнительной системы и военной службы во внутренних войсках МВД России при выплате ей единовременного пособия, просил отменить апелляционное определение и оставить в силе решение гарнизонного военного суда.

Определением заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации - председателя Судебной коллегии по делам военнослужащих от 23 декабря 2014 г. кассационная жалоба представителя командира воинской части с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по делам военнослужащих.

Рассмотрев материалы гражданского дела и обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия нашла жалобу подлежащей удовлетворению в связи с существенным нарушением судом апелляционной инстанции норм материального права, что выразилось в следующем.

Из материалов дела следует, что К. в период со 2 ноября 1987 г. по 12 августа 1997 г. проходила службу в органах уголовно-исполнительной системы, откуда была уволена по собственному желанию, а с 15 августа 1997 г. по 16 сентября 2013 г. - военную службу по контракту во внутренних войсках МВД России, после чего приказом командира воинской части от 10 сентября 2013 г. она была уволена в запас по состоянию здоровья и приказом этого же командира от 16 сентября 2013 г. исключена из списков личного состава воинской части с выплатой единовременного пособия в размере двух окладов денежного содержания исходя из общей продолжительности военной службы менее 20 лет.

Полагая, что при увольнении ей положено к выплате единовременное пособие с учетом службы в органах уголовно-исполнительной системы, то есть в большем размере, К. оспорила в судебном порядке приказ командира воинской части от 16 сентября 2013 г. в части размера выплаченного пособия, однако получила отказ.

Отменяя решение гарнизонного военного суда и принимая новое решение - об удовлетворении заявления, окружной военный суд пришел к выводу о том, что время службы К. в органах уголовно-исполнительной системы и военной службы во внутренних войсках подлежит суммированию на основании положений абзаца 18 п. 1 Постановления Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 22 сентября 1993 г. N 941 "О порядке исчисления выслуги лет, назначения и выплаты пенсий, компенсаций и пособий лицам, проходившим военную службу в качестве офицеров, прапорщиков, мичманов и военнослужащих сверхсрочной службы или по контракту в качестве солдат, матросов, сержантов и старшин либо службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семьям в Российской Федерации" и п. 90 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих внутренних войск МВД России, утвержденного приказом МВД России от 2 февраля 2012 г. N 65.

Между тем такой вывод окружного военного суда основан на неправильном толковании норм материального права.

Право военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, на единовременное пособие при увольнении с военной службы и порядок его предоставления установлены чч. 3 и 18 ст. 3 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. N 306-ФЗ "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат" в зависимости от общей продолжительности военной службы: при ее продолжительности менее 20 лет - в размере двух окладов денежного содержания, при продолжительности военной службы 20 лет и более - в размере семи окладов денежного содержания, в порядке, определяемом федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба.

Согласно п. 90 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих внутренних войск МВД России, утвержденного приказом МВД России от 2 февраля 2012 г. N 65, для выплаты пособия засчитываются в календарном исчислении периоды военной службы, указанные в п. 1 Постановления Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 22 сентября 1993 г. N 941.

Содержание названных норм права указывает на то, что при исчислении военнослужащему размера единовременного пособия при увольнении с военной службы необходимо исходить из общей продолжительности именно военной службы, которую военнослужащие проходят в федеральных органах исполнительной власти, где федеральным законом предусмотрена военная служба.

На основании п. 1 Постановления Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 22 сентября 1993 г. N 941 под военной понимается служба (в том числе по призыву) в Вооруженных Силах, Федеральной пограничной службе и органах пограничной службы Российской Федерации, внутренних и железнодорожных войсках, федеральных органах правительственной связи и информации, войсках гражданской обороны, органах федеральной службы безопасности (контрразведки), органах внешней разведки, органах государственной охраны, Службе специальных объектов при Президенте Российской Федерации, других созданных в соответствии с законодательством воинских формированиях Российской Федерации, бывшего Союза ССР и в Объединенных Вооруженных Силах Содружества Независимых Государств; служба в вооруженных силах (армиях, войсках), органах безопасности, иных созданных в соответствии с законодательством воинских формированиях. Иные периоды службы, в том числе в органах уголовно-исполнительной системы, подлежат зачету для назначения пенсий.

При таких данных служба в органах уголовно-исполнительной системы, вопреки выводу суда апелляционной инстанции, Постановлением Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 22 сентября 1993 г. N 941 к военной службе не отнесена, в связи с чем не подлежит учету при расчете размера единовременного пособия при увольнении с военной службы.

В связи с изложенным вывод суда первой инстанции о признании законным приказа в части выплаты заявителю единовременного пособия при увольнении с военной службы в размере двух окладов денежного содержания является правильным, а утверждение суда апелляционной инстанции об обратном основано на неверном толковании норм материального права.

Допущенные нарушения повлияли на исход дела, и без их устранения невозможна защита охраняемых законом публичных интересов, что явилось основанием для отмены Судебной коллегией по делам военнослужащих в кассационном порядке апелляционного определения Западно-Сибирского окружного военного суда от 22 ноября 2013 г. и оставления в силе решения Томского гарнизонного военного суда от 24 сентября 2013 г. по заявлению К.

По уголовным делам

Для квалификации действий виновных по признаку совершения кражи группой лиц по предварительному сговору необходимо установить наличие предварительного сговора и непосредственное участие в совершении преступления двух лиц или более

Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 4 сентября 2014 г. N 201-АПУ14-2с по уголовному делу в отношении В. и др. (извлечение)

По приговору Московского окружного военного суда от 5 июня 2014 г. В. признан виновным в хищении предмета, имеющего особую историческую, научную, художественную и культурную ценность, - печатного издания "Biblia Latina, Mogunt, Gutenberg" (1450-1455 гг. издания) в двух томах (далее - "Библия Гутенберга", Библия), а Л. и П. - в заранее не обещанном сбыте "Библии Гутенберга" группой лиц по предварительному сговору.

Преступления совершены при следующих обстоятельствах.

Осенью 2012 года проходивший военную службу в аппарате ФСБ России В., замещавший до сентября 2011 года должность начальника 1-го управления Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (далее - МГУ, университет), куда он продолжал иметь свободный доступ после назначения на иную должность в МГУ, похитил из помещения 1 -го управления "Библию Гутенберга" и перенес ее в занимаемый им служебный кабинет, расположенный в главном корпусе университета.

Библию он показал П. и Л., последний из которых предложил за вознаграждение найти покупателя этой книги, с чем В. согласился.

Во исполнение договоренности с Л. П. 9 мая 2013 г. перевез оба тома Библии в здание управления ФСБ России для последующей реализации предполагаемому покупателю, однако 21 мая 2013 г. он вместе с Л. был задержан сотрудниками правоохранительных органов при попытке продажи одного тома "Библии Гутенберга", а сама книга была изъята и возвращена в университет.

В апелляционном представлении государственный обвинитель в том числе просил переквалифицировать действия осужденных на ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 164 УК РФ как покушение на хищение предмета, имеющего особую историческую, научную, художественную и культурную ценность, по предварительному сговору группой лиц. В обоснование представления государственный обвинитель указал, что суд оставил без внимания то обстоятельство, что до 9 мая 2013 г. Библия территорию МГУ не покидала и находилась в безопасном с точки зрения сохранности служебном кабинете В., в связи с чем имелась реальная возможность ее передачи в случае обнаружения в иное место хранения без каких-либо вредных последствий для владельца. Поскольку осужденные с 19 апреля 2013 г. находились под наблюдением сотрудников правоохранительных органов, их действия, связанные с выносом Библии 9 мая 2013 г. с территории МГУ, подлежали квалификации как покушение на хищение по предварительному сговору группой лиц.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы, приведенные в апелляционном представлении, Судебная коллегия по делам военнослужащих пришла к выводу, что умысел на хищение "Библии Гутенберга" возник у В. самостоятельно, а сама кража Библии из помещения 1-го управления МГУ была совершена им единолично, что подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами.

Исходя из смысла ч. 2 ст. 35 УК РФ для квалификации действий виновных по признаку совершения кражи группой лиц по предварительному сговору необходимо установить наличие двух обстоятельств: факт предварительного (до начала совершения преступления) сговора и непосредственное участие в совершении преступления двух лиц или более.

Поскольку названные обстоятельства в судебном заседании установлены не были, суд пришел к правильному выводу о том, что стороной государственного обвинения в судебном заседании не представлены доказательства, подтверждающие предварительный сговор осужденных на хищение "Библии Гутенберга" и участие Л. и П. в исполнении объективной стороны хищения.

Что касается определения момента окончания кражи Библии, то суд, на основании положений ч. 1 ст. 29 УК РФ и примечания 1 к ст. 158 УК РФ, правомерно исходил из того, что кража считается оконченной, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению.

Содержание исследованных в судебном заседании показаний подсудимых, потерпевшего, свидетелей, а также иных фактических данных с достаточной очевидностью указывают на то, что В. получил возможность распорядиться Библией с момента ее выноса из охраняемого помещения 1-го управления МГУ.

При этом вопреки утверждению в апелляционном представлении хранение В. Библии в служебном кабинете не препятствовало распоряжаться ею по своему усмотрению: передавать для просмотра, фотографировать, изъять из книги часть страницы для ее последующего предъявления возможному покупателю, вносить в книгу изменения путем удаления инвентарных номеров, перенести в иное место хранения за пределы МГУ, о чем дали показания в судебном заседании свидетели.

По результатам исследования указанных фактических данных суд правильно установил, что В. осенью 2012 года единолично похитил из помещения 1-го управления МГУ "Библию Гутенберга", имеющую особую историческую, научную, художественную и культурную ценность, в связи с чем обоснованно квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 164 УК РФ.

Поскольку потерпевший сообщил сведения о квартире и передал ключи от машины в результате примененного к нему насилия и опасения в связи с этим за свою жизнь, действия осужденных, воспользовавшихся данными обстоятельствами в целях достижения намеченных целей, подлежат квалификации как разбой с незаконным проникновением в жилище и как неправомерное завладение автомобилем без цели хищения

Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2014 г. N 209-АПУ14-1 по уголовному делу в отношении И. и др. (извлечение)

По приговору 3 окружного военного суда от 2 июля 2014 г. И. и Е. признаны виновными в разбое в отношении Ж., совершенном 11 12 сентября 2013 г. в г. Байконуре Республики Казахстан группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, в крупном размере, с незаконным проникновением в иное хранилище, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, и в его убийстве группой лиц по предварительному сговору, сопряженном с разбоем. Они также признаны виновными в краже и угоне автомобиля группой лиц по предварительному сговору.

Согласно приговору 11 сентября 2013 г. около 17 часов 30 минут Е., И. и Я., осужденный 19 мая 2014 г. Кзыл-Ординским областным судом Республики Казахстан, заранее договорившись о хищении у занимавшегося обменом валюты Ж. крупной суммы денег, под предлогом обмены валюты пришли в его офис, где И. закрыл входную дверь изнутри, Е. ударил потерпевшего дубинкой по голове, и осужденные, связав потерпевшему руки скотчем, повалили его на пол. После этого Я., требуя передачи денег, стал угрожать Ж. пневматическим пистолетом, а И., обыскав сумку последнего, нашел в ней деньги в размере около 500 тысяч рублей в тенге и рублях, а также мобильный телефон. Полагая, что у Ж. имеется более крупная сумма денег, осужденные, применяя физическое насилие и угрозы, стали требовать у потерпевшего сообщить им место хранения этих денег. В создавшейся обстановке Ж. сообщил напавшим о наличии у него квартиры и месте нахождения автомобиля, на котором можно туда поехать, чтобы проверить наличие денег в ней. Взяв у Ж. ключи от машины, осужденные с целью поиска денег около 20 часов 30 минут поехали на ней домой к потерпевшему, однако денег в квартире не обнаружили и возвратились в офис, повредив по дороге автомобиль. Обнаружив в машине травматический пистолет "ОСА" и другие вещи, они забрали их себе. Затем они втроем перевезли Ж. на той же машине в его гараж, где, желая заставить сообщить местонахождение денег, продолжили избивать потерпевшего и угрожать ему: угрожали отрезать руку "болгаркой", обливали бензином. Несмотря на это, Ж. отказывался сообщать требуемые сведения. Тогда Е. накинул ему на шею электропровод и стал его душить, а Я. и И. в это время стали удерживать потерпевшего за руки и ноги, не давая ему вырваться, вследствие чего наступила его смерть. После этого осужденные перевезли на автомобиле Ж. его труп в безлюдное место, где спрятали в траншее, а похищенное имущество разделили.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы, приведенные в апелляционном представлении и апелляционных жалобах потерпевших, Судебная коллегия по делам военнослужащих признала, что содеянное И. и Е. по пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ, п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ и п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ судом квалифицировано верно.

Вместе с тем, установив, что осужденные в ходе разбоя в поисках денежных средств кроме незаконного проникновения в гараж потерпевшего Ж. в этих же целях проникли в квартиру последнего, а около 20 часов 30 минут 11 сентября 2013 г. помимо угона автомобиля потерпевшего для проезда к гаражу и на территорию площадки N 9 также совершили поездку на этом транспортном средстве к жилищу потерпевшего, суд первой инстанции пришел к ошибочному выводу о том, что проникновение в жилище и названная поездка носили законный характер, так как это имело место по предложению потерпевшего и с его согласия, в связи с чем необоснованно исключил из обвинения осужденных квалифицирующий признак разбоя "с незаконным проникновением в жилище", а из действий, связанных с угоном транспортного средства, поездку на автомобиле потерпевшего для проникновения в его жилище.

Как следует из материалов дела, во время указанных событий в отношении потерпевшего осуществлялось нападение со стороны трех лиц, осведомленных о наличии у него квартиры, где по их расчетам могла находиться крупная сумма денег. К моменту получения осужденными ключей от квартиры и автомобиля Ж. к нему уже были применены насилие, опасное для жизни и здоровья, и угроза применения такого насилия, в частности, нанесен удар дубинкой по голове, связаны руки, к голове приставлен ствол травматического пистолета.

В сложившейся ситуации у потерпевшего имелись реальные основания опасаться за свою жизнь, в связи с чем предоставление им осужденным сведений о квартире и передача ключей от машины носили вынужденный характер, а действия осужденных, воспользовавшихся данными обстоятельствами в целях достижения намеченных целей, должны были быть расценены судом как разбой с незаконным проникновением в жилище и как неправомерное завладение автомобилем без цели хищения, что не было сделано.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия, руководствуясь п. 9 ч. 1 ст. 389.20, ч. 1 ст. 389.24 и п. 2 ч. 1 ст. 389.26 УПК РФ, изменила приговор в сторону ухудшения положения И. и Е. в части их осуждения за разбой и угон и в соответствии с предъявленным им обвинением, на котором в судебном заседании настаивал государственный обвинитель, осудила каждого: за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, в крупном размере, с незаконным проникновением в жилище и иное хранилище с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, и за угон автомобиля группой лиц по предварительному сговору: 11 сентября 2013 г. около 20 часов 30 минут для проезда в жилище потерпевшего и в период с 23 часов 30 минут до 23 часов 50 минут для проезда к гаражу; 12 сентября 2013 г. в период с 2 часов до 3 часов 30 минут для проезда на территорию площадки N 9.

В состав процессуальных издержек не входят суммы, израсходованные на производство судебной экспертизы в государственных судебно-экспертных учреждениях. При невозможности производства судебной экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем указанную территорию, экспертиза может быть произведена государственными судебно-экспертными учреждениями, обслуживающими другие территории

Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2014 г. N 209-АПУ14-1 по уголовному делу в отношении И. и др. (извлечение)

По приговору 3 окружного военного суда от 2 июля 2014 г. с законных представителей несовершеннолетнего осужденного И. взыскано по 8030 руб. в счет расходов, связанных с производством психолого-психиатрической экспертизы.

Судебная коллегия по делам военнослужащих, рассмотрев дело в апелляционном порядке по представлению государственного обвинителя и апелляционным жалобам, исключила указание о возложении на законных представителей осужденного И. обязанности возместить процессуальные издержки, связанные с оплатой труда экспертов-психиатров и психолога при производстве экспертизы, указав в обоснование следующее.

По смыслу ст. 132 УПК РФ и как разъяснено в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. N 42 "О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам", в состав процессуальных издержек не входят суммы, израсходованные на производство судебной экспертизы в государственных судебно-экспертных учреждениях (экспертных подразделениях), поскольку их деятельность финансируется за счет средств федерального бюджета или бюджетов субъектов Российской Федерации (ст. 37 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации").

В силу ч. 8 ст. 11 указанного федерального закона при невозможности производства судебной экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем органы дознания, органы предварительного следствия и суды, в связи с отсутствием эксперта конкретной специальности, необходимой материально-технической базы либо специальных условий для проведения исследований судебная экспертиза для них может быть произведена государственными судебно-экспертными учреждениями, обслуживающими другие территории, то есть и в данных случаях лица, в отношении которых проводятся экспертные исследования, могут рассчитывать на освобождение от возмещения затрат на их производство.

Как следует из материалов дела, судебная психолого-психиатрическая экспертиза в отношении И. произведена по месту проведения предварительного расследования в г. Байконуре Республики Казахстан - за пределами территории Российской Федерации, где по объективным причинам специализированные учреждения соответствующего профиля отсутствуют.

Взыскав затраты на производство экспертизы с родителей осужденного И., суд фактически возложил на одну из сторон уголовного судопроизводства дополнительную обязанность, которую в аналогичной ситуации при производстве экспертизы на территории Российской Федерации участники уголовного судопроизводства не несут. Тем самым взыскание процессуальных издержек по существу поставлено в зависимость от одного лишь места производства предварительного расследования.

При этом не выяснены причины, в связи с которыми обязательная по делу психолого-психиатрическая экспертиза в отношении И. не проведена по месту нахождения соответствующих экспертных учреждений, ссылки на какие-либо документы, подтверждающие отсутствие такой возможности, в приговоре не содержатся.

Необходимость производства дополнительных расчетов, связанных с гражданским иском, является основанием для передачи вопроса о размере возмещения причиненного ущерба для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства

Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2014 г. N 209-АПУ14-1 по уголовному делу в отношении И. и др. (извлечение)

Согласно приговору 3 окружного военного суда от 2 июля 2014 г. по уголовному делу в отношении И. и Е. потерпевшим отказано в удовлетворении гражданского иска о возмещении расходов на ремонт автомобиля, принадлежащего убитому.

Судебная коллегия по делам военнослужащих признала указанное решение ошибочным по следующим основаниям.

Данный иск, предъявленный в уголовном деле в установленном порядке, потерпевшие мотивировали тем, что указанный автомобиль, на ремонт которого ими затрачено 178 898 руб., был поврежден в результате совершенного осужденными угона.

Несмотря то, что указанное обстоятельство подтверждалось материалами дела, суд отказал в его удовлетворении, сославшись в приговоре на то, что он якобы не вытекает из уголовного дела и из предъявленного осужденным обвинения. Более того, суд сослался и на то, что в ходе предварительного следствия не производилась оценка автомобиля, то есть фактически указал не на отсутствие оснований для удовлетворения гражданского иска, а на невозможность определить размер причиненного ущерба.

Поскольку согласно выводам суда имелась необходимость произвести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском, суд в соответствии с ч. 2 ст. 309 УПК РФ должен был признать за гражданскими истцами право на удовлетворение иска и передать вопрос о размере возмещения причиненного ущерба для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, а не принимать решение об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований, для чего в данном случае законные основания отсутствовали.

В связи с изложенным Судебная коллегия по делам военнослужащих решение суда об отказе в удовлетворении данного гражданского иска отменила, признала за потерпевшими право на его удовлетворение, передав вопрос о размере возмещения ущерба для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Ограничение свободы не назначается военнослужащим, а также лицам, не имеющим места постоянного проживания на территории Российской Федерации

Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2014 г. N 205-АПУ14-9 по уголовному делу в отношении А. и Г. (извлечение) При назначении А. и Г. дополнительного наказания в виде ограничения свободы суд не учел положения ч. 6 ст. 53 УК РФ, согласно которой ограничение свободы не назначается военнослужащим, а также лицам, не имеющим места постоянного проживания на территории Российской Федерации, что также повлекло изменение приговора в указанной части, поскольку судом установлено, что Г. является военнослужащим, а А. не имеет определенного места жительства.

Ошибочная переквалификация действий осужденного на более тяжкую статью УК РФ, по которой ему не предъявлялось обвинение, повлекла изменение приговора.

Согласно ст. 9 УК РФ преступность и наказуемость деяния определяется уголовным законом, действовавшим во время совершения преступления

Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 18 сентября 2014 г. N 205-АПУ14-7 по уголовному делу в отношении А. и др. (извлечение) По приговору Северо-Кавказского окружного военного суда от 9 июля 2014 г. А. был осужден в том числе за организацию приготовления к террористическому акту, а Д. за пособничество в приготовлении к террористическому акту.

При юридической оценке действий А. суд ошибочно сослался на ч. 1 ст. 205 УК РФ в редакции Федерального закона от 9 декабря 2006 г. N 153-ФЗ, необоснованно улучшив положение последнего.

Между тем исходя из требований ст. 9 УК РФ суду следовало квалифицировать действия А. по статье УК РФ в редакции Федерального закона от 9 декабря 2010 г. N 352-ФЗ, то есть уголовного закона, действовавшего на момент совершения преступления.

Кроме того, придя к правильному выводу о совершении Д. пособничества в приготовлении к совершению террористического акта, суд без достаточных оснований переквалифицировал его действия на ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 205.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 9 декабря 2010 г. N 352-ФЗ), не приняв во внимание, что Д. не предъявлялось обвинение по ч. 3 ст. 205.1 УК РФ, предусматривающей более строгую ответственность по сравнению с ответственностью по ч. 1 ст. 205 УК РФ за совершение аналогичных по характеру действий.

На основании изложенного Судебная коллегия по делам военнослужащих действия А. переквалифицировала с ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 205 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 153-ФЗ) на ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 205 УК РФ (в редакции Федерального закона от 9 декабря 2010 г. N 352-ФЗ), а действия Д. - с ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 205.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 9 декабря 2010 г. N 352-ФЗ) на ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 205 УК РФ в той же редакции.

При назначении наказания в виде лишения воинского звания суд обязан указать это в приговоре по каждой статье и по совокупности преступлений

Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2014 г. N 201-АПУ14-6с по уголовному делу в отношении Д. и др. (извлечение)

По приговору Московского окружного военного суда от 8 августа 2014 г. Д. и С. признаны виновными в двух хищениях денежных средств, оба раза в особо крупном размере, группой лиц по предварительному сговору с использованием своего служебного положения путем обмана и злоупотребления доверием, а также во внесении в официальные документы заведомо ложных сведений и осуждены по ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 292 УК РФ.

На основании ст. 48 УК РФ Д. и С. лишены воинского звания "подполковник запаса".

Рассмотрев уголовное дело в том числе по апелляционному представлению государственного обвинителя, в котором ставился вопрос об изменении приговора в части назначения осужденным дополнительного наказания в виде лишения воинского звания в связи с нарушением уголовного закона, Судебная коллегия по делам военнослужащих в определении указала, что суд первой инстанции, приведя мотивы назначения осужденным дополнительного наказания в виде лишения воинского звания "подполковник запаса" за преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 159 УК РФ, в нарушение требований п. 4 ч. 1 ст. 308 УПК РФ в резолютивной части приговора не указал данный вид дополнительного наказания отдельно за каждое из преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, инкриминированных осужденным, ограничившись указанием о назначении данного дополнительного наказания по совокупности преступлений.

В связи с изложенным Судебная коллегия приговор изменила, указав на назначение Д. и С. в соответствии со ст. 48 УК РФ за совершенное ими тяжкое преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ, а также по совокупности преступлений дополнительного наказания в виде лишения воинского звания "подполковник запаса".

При новом рассмотрении уголовного дела, приговор по которому был отменен по апелляционным жалобам осужденных и их защитников, суд первой инстанции не вправе выходить за пределы сформулированного ранее более мягкого обвинения

Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2014 г. N 205-АПУ14-10 по уголовному делу в отношении М. и др. (извлечение)

По приговору Северо-Кавказского окружного военного суда от 28 августа 2014 г. М. и X. признаны виновными в убийстве Д., совершенном по найму группой лиц по предварительному сговору общеопасным способом, а Ч. в организации указанного убийства, в связи с чем осуждены: М. по пп. "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ; X. по пп. "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ; Ч. по ч. 3 ст. 33 и пп. "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Кроме того, X. признан виновным в незаконном приобретении, хранении и перевозке огнестрельного оружия и боеприпасов, а также в умышленном причинении легкого вреда здоровью сыну Д., находившемуся в салоне автомобиля во время его убийства.

Рассмотрев уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных X. и Ч. и защитников последнего, Судебная коллегия по делам военнослужащих приговор изменила по следующим основаниям.

Согласно приговору Северо-Кавказского окружного военного суда от 26 ноября 2013 г. действия осужденных были квалифицированы: М. по ч. 5 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ; X. по пп. "е" и "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, по ч. 1 ст. 222 УК РФ и по ч. 1 ст. 115 УК РФ; Ч. по ч. 4 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Основанием для такой юридической оценки действий осужденных явилась обязательная для суда позиция государственных обвинителей, которые в ходе прений в силу полномочий, предоставленных чч. 7 и 8 ст. 246 УПК РФ, изменили обвинение в сторону смягчения путем переквалификации деяния в соответствии с нормой УК РФ, предусматривающей более мягкое наказание.

Апелляционным определением Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2014 г. приговор по жалобам защитников осужденных был отменен ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона и несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, а дело передано на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства.

При таких данных, а также принимая во внимание, что обвинение было изменено государственными обвинителями в сторону смягчения, а приговор от 26 ноября 2013 г. стороной обвинения не обжаловался, суд первой инстанции при новом рассмотрении дела не вправе был выходить за пределы сформулированного ранее обвинения. Квалификация содеянного осужденными в соответствии с нормами УК РФ, предусматривающими более строгое наказание, чем об этом просила сторона обвинения, противоречит положениям ст. 118 и 123 Конституции Российской Федерации и ст. 246 и 252 УПК РФ, согласно которым суд, рассматривая уголовные дела, осуществляет исключительно функцию отправления правосудия и не должен подменять органы и лиц, формирующих и обосновывающих обвинение, а также не вправе выходить за пределы обвинения.

На основании изложенного Судебная коллегия переквалифицировала действия осужденных с учетом изменения государственными обвинителями обвинения в сторону смягчения и назначила наказание с учетом внесенных изменений и положений ст. 60, ч. 3 ст. 69, ст. 70 УК РФ.

Неправильная оценка судами установленных по делу обстоятельств повлекла необоснованное осуждение лица за уклонение от военной службы

Постановление президиума Ленинградского окружного военного суда от 17 февраля 2015 г. N 44-3/2015 по уголовному делу в отношении Б. (извлечение)

Постановлением заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации - председателя Судебной коллегии по делам военнослужащих от 31 декабря 2014 г. возбуждено кассационное производство по уголовному делу в отношении младшего сержанта Б. с направлением жалобы с делом в президиум Ленинградского окружного военного суда.

По приговору Вологодского гарнизонного военного суда от 9 октября 2013 г., оставленным без изменения апелляционным определением Ленинградского окружного военного суда от 10 декабря 2013 г., Б. признан виновным в неявке в срок без уважительных причин на службу из отпуска продолжительностью свыше десяти суток, но не более одного месяца и осужден по ч. 3 ст. 337 УК РФ к штрафу.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы, приведенные в кассационной жалобе, президиум окружного военного суда судебные решения в отношении Б. отменил, производство по делу прекратил за отсутствием в деянии состава преступления и признал за ним право на реабилитацию, приведя в обоснование следующие доводы.

По делу установлено, что Б., полностью выслуживший срок военной службы по призыву и заключивший контракт о прохождении военной службы сроком на три года, принял решение об увольнении с военной службы, в связи с чем 13 июля 2012 г. обратился по команде с соответствующим рапортом. С 19 ноября по 23 декабря 2012 г. ему был предоставлен отпуск за 2012 г., из которого он должен был прибыть в часть 24 декабря 2012 г.

До окончания срока отпуска, 21 декабря 2012 г., приказом Министра обороны Российской Федерации Б. досрочно уволен с военной службы в запас как не выдержавший испытание, в связи с чем он на основании того же приказа с 31 января 2013 г. подлежал исключению из списков личного состава воинской части.

Конституционный долг по защите Отечества граждане вправе исполнять путем добровольного поступления на военную службу, которую они проходят в добровольном порядке (по контракту) в соответствии с положениями Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе" и других нормативных правовых актов.

Признавая Б. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 337 УК РФ, суд в приговоре указал, что тот уклонился от исполнения обязанностей по военной службе в период с 25 декабря 2012 г. по 9 января 2013 г.

При этом суд не учел, что к преступлениям против военной службы, в соответствии с ч. 1 ст. 331 УК РФ, могут относиться только деяния, посягающие на установленный порядок прохождения военной службы.

Поскольку Б. должен был явиться в часть не для прохождения военной службы, с которой он уже был уволен, а для производства с ним расчетов и исключения из списков личного состава воинской части, совершенное им деяние содержало признаки состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 337 УК РФ, лишь формально и в силу ч. 2 ст. 14 УК РФ общественной опасности для охраняемых уголовным законом интересов военной службы не представляло.

Однако положения ч. 2 ст. 14 УК РФ в данном деле судами применены не были, что повлекло необоснованное осуждение Б.