Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале ХХ века. Статья двенадцатая (В.А. Томсинов, журнал "Законодательство", N 1, январь 2016 г.)

Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале ХХ века. Статья двенадцатая*(1)

В.А. Томсинов,

доктор юридических наук,

профессор юридического факультета

МГУ им. М.В. Ломоносова

Журнал "Законодательство", N 1, январь 2016 г., с. 88-94.

Если в "Первоначальном проекте общих положений об обязательствах", изданном в 1890 г., сущность обязательства обозначалась как "отношение между двумя лицами", а его предметом называлось совершение или несовершение какого-либо действия*(2), то в проекте пятой книги Гражданского уложения Российской империи, который был опубликован в 1899 г., сущность обязательства трактовалась как "законная обязанность", а в его предмет была включена, помимо совершения и несовершения действия, также передача имущества*(3). Статья 1 проекта 1899 г. гласила: "Обязательством именуется законная обязанность одного лица к передаче имущества или к совершению либо несовершению иного действия в пользу другого лица. Лицо обязанное называется должником, а лицо, имеющее право требования по обязательству, - верителем"*(4). В проекте Гражданского уложения редакции 1905 г. из первой фразы этого определения, составившего в пятой книге статью 1567, было изъято слово "именуется", в результате получилось утверждение: "обязательство есть законная обязанность"*(5), которое напоминает, скорее, формулу из учебника по гражданскому праву, нежели статью кодекса.

Категоричность определения обязательства в проекте Гражданского уложения Российской империи казалась неуместной как с точки тех определений, которые имелись в юридической литературе, так и при сравнении его с трактовками обязательства в гражданских кодексах других стран, например Франции и Германии.

В российской науке гражданского права никогда не было единого, общепризнанного определения обязательства. Самым распространенным являлось понимание обязательства как юридического отношения между определенными лицами. Такого мнения придерживались К.А. Неволин*(6), Д.И. Мейер*(7), В.И. Голевинский*(8), Г.Ф. Шершеневич*(9) и другие. Считается, что этот подход проистекает из трактовки древнеримскими юристами обязательства как связанности одного лица перед другим. Юрист Павел выражал данную идею во второй книге своих "Институций" следующими словами: "Сущность обязательств состоит не в том, чтобы сделать какой-нибудь предмет нашим или какой-нибудь сервитут нашим, но чтобы связать другого перед нами, дабы он дал что-нибудь, или сделал, или предоставил" (Obligationum substantia non in eo consistit ut aliquod corpus nostrum, aut servitutem nostram faciat, sed ut alium nobis adstringat ad dandum aliquid, vel faciendum, vel praestandum) (D. 44. 7. 3)*(10) (выделено мной. - В.Т.). В учебниках по римскому частному праву обыкновенно приводится определение обязательства из "Институций Юстиниана" (Inst. III. 13), принадлежащее, согласно некоторым данным, Папиниану: "Обязательство есть оковы права, в силу которых мы по необходимости должны выполнить известное действие согласно законам нашего государства" (Obligatio est iuris vinculum, quo necessitate adstringimur alicuius solvendae rei secundum nostrae civitatis iura)*(11). Между тем первую часть этого определения можно выразить формулой "обязательство - это правовая связь".

И связанность, и правовую связь вполне можно назвать юридическим отношением, но явление, называемое юридическим отношением, явно не сводится к феноменам связанности или правовой связи. Поэтому определение обязательства в качестве юридического отношения трудно назвать в полной мере соответствующим древнеримскому пониманию обязательства как связанности одного человека перед другим или как правовой связи, "оков права".

П.П. Цитович полагал, что древнеримское определение обязательства в качестве правовой связи придает главное значение совсем не тому явлению, которое составляет настоящую его сущность. "Определение обязательства как личной связи (vinculum juris), - утверждал он, - неверно не потому, что выражает неправду, а потому, что выражает не всю или не ту правду, какая нужна. На первый план определение выдвигает то, что в огромном большинстве случаев для обязательства лишь второстепенно, - его личный элемент, сцепление определенных лиц. Наоборот: в определении на второй план отодвигается то, что в огромном большинстве случаев для обязательства первостепенно, - имущественный элемент, та ценность, какая в силу обязательства от одного следует к получению другому (debitum, nomen)"*(12).

Весьма критически относился к доктрине обязательства, сформулированной на основе древнеримских правовых текстов, К.Д. Кавелин. Он, как и Цитович, считал, что сущностная черта этого явления проявляется не столько в личной связи или отношении, сколько в его особенном предмете. "Под правами и обязанностями по обязательствам, - пояснял он, - разумеются юридические отношения между известными, определенными лицами (физическими или юридическими), непосредственным предметом которых суть известные, определенные действия, в положительном или отрицательном смысле, представляющие материальную ценность*(13). Обязательства не следует смешивать с обязанностями и договорами, хотя те и другие и входят в понятие об обязательствах. Обязанность может быть юридическая, но относиться к действиям, не имеющим материальной стоимости (обязанность повиноваться родителям, закону, установленной власти), тогда как в круг обязательств, как они определены выше, входят только действия, имеющие материальную ценность"*(14) (выделено мной. - В.Т.). При этом Кавелин обращал внимание на существование множества обязательств, возникающих без какого-либо соглашения, помимо воли и даже вопреки воле связанных ими лиц. Большая часть таких обязательств до сих пор исключается из системы гражданского права. Причину неполноты и непоследовательности общепринятого учения об обязательствах Кавелин видел в том, что оно было заимствовано из древнеримской трактовки обязательства, сформулированной на основе "долгового обязательства, послужившего прототипом для всех прочих, позднейшей формации"*(15).

В древнеримских правовых текстах под термином "обязательство" (obligatio) подразумевалось не только состояние связанности должника, но и соответствующее ему право требования со стороны кредитора*(16). Вместе с тем данным термином обозначался акт, устанавливающий обязательство, которым мог стать, например, контракт*(17).

В российском законодательстве термин "обязательство" также применялся в разных значениях. В объяснениях редакционной комиссии к первой статье пятой книги проекта Гражданского уложения Российской империи со ссылками на конкретные статьи указывалось, что слово "обязательство" могло обозначать: 1) "акт или документ, свидетельствующий о существовании обязательственного отношения"; 2) "право требования по обязательству"; 3) "обязанности личные или по имуществу, принимаемые одним лицом в пользу другого"; 4) "целое обязательственное отношение, например по найму имения, переходящее вместе с имением"*(18).

Поскольку редакционная комиссия решила, что книга об обязательственном праве должна начинаться с определения обязательства, надлежало выбрать, какому значению этого понятия отдать предпочтение. Очевидно, что их было всего два - в соответствии с количеством сторон в обязательственном отношении. Обязательство можно было представить, с одной стороны, в качестве правового института, несущим элементом которого служит обязанность должника, а с другой - в виде юридической конструкции, стержнем которой является требование кредитора.

Свод гражданских узаконений губерний Прибалтийских, высочайше утвержденный 12 ноября 1864 г.*(19) и вступивший в силу 1 июля 1865 г., стал на сторону кредитора и объявил обязательство "правом требования"*(20).

Подобное представление о сущности обязательства воплотилось и в Саксонском гражданском уложении, которое было впервые обнародовано 2 января 1863 г., а в силу вступило 1 марта 1865 г. Оно было переведено на русский язык по заказу редакционной комиссии по составлению проекта Гражданского уложения Российской империи в первые же годы ее работы. Третья часть Саксонского гражданского уложения, посвященная обязательственному праву, получила название "Право требований" (Das Recht der Forderungen). Открывавшая ее ст. 662 давала следующее определение обязательства, трактуемого как право требований: "Требования суть правоотношения, в силу коих одно лицо, веритель (Glaubiger), имеет право на заключающее в себе имущественную ценность удовлетворение (Leistung) со стороны другого лица, должника (Schuldner), будет ли это удовлетворение состоять в совершении или несовершении чего-либо (Handlung oder Unterlassung)"*(21).

Взгляд на обязательство с точки зрения кредитора не был чужд российским правоведам. Д.И. Мейер считал его более всего соответствующим природе гражданского права. Определяя в своих лекциях обязательство в качестве юридического отношения, предполагающего право одного лица на действие другого, Дмитрий Иванович пояснял далее, что это юридическое отношение называется также "правом требования, или требованием (das Recht der Forderung, Forderung), на том основании, что лицо, которому принадлежит право на действие другого, вправе подчинить это действие своему господству, т.е. вправе требовать, чтобы действие было совершено. Но вероятно оттого, что сила этого права зависит от исполнения обязательства, и у нас, и у других народов юридическое отношение, из которого вытекает право на чужое действие, называется преимущественно обязательством, и только в немецкой терминологии для обозначения его преимущественно употребляется выражение "das Recht der Forderung", или "Forderung"*(22). В примечании к этим рассуждениям Д.И. Мейер счел необходимым заметить: "Нам кажется, однако, что лучше называть это юридическое отношение именно правом требования или употреблять выражение "право на чужое действие", так как все юридические отношения сводятся к правам, и все гражданское право составляет учение о правах и соответствующих правам обязательствах; если же употреблять выражение "обязательство", то самое право становится как бы на втором плане"*(23).

Редакционная комиссия по составлению проекта Гражданского уложения Российской империи из перечня значений слова "обязательство" признала наиболее правильным понимание его "как синонима законной обязанности одного лица к известному действию в пользу другого лица, каковой обязанности соответствует на стороне верителя право требования"*(24). В соответствии с этим она сочла излишним указывать в определении обязательства на то, что оно является "отношением" или "правоотношением", "юридическим отношением" или "юридической связью", так как из трактовки обязательства в виде законной обязанности одного лица в пользу другого с противоположным ей правом требования на стороне верителя автоматически следует, что оно есть юридическое отношение, или юридическая связь.

В объяснениях к ст. 1 пятой книги проекта Гражданского уложения 1899 г. редакционная комиссия отметила, что термин "законная обязанность" указывает на необходимость законного основания для обязательства (в отличие от нравственных обязанностей, получающих юридическую силу лишь в исключительных случаях). Таким образом, по мнению редакционной комиссии, обязательство как юридическая, а не только нравственная обязанность предполагает право требовать исполнения. Именно поэтому определение обязательства, данное в начале пятой книги проекта Гражданского уложения, сочетает в себе понятия законной обязанности и права требования по обязательству. В пояснении редакционной комиссии к этой дефиниции было прямо заявлено: "По действующему закону и по всем другим законодательствам право требования составляет существенную, отличительную принадлежность того гражданского отношения, которое именуется обязательством"*(25).

Любопытно, что понимание обязательства в качестве именно законной обязанности показывал Гражданский кодекс Калифорнии, принятый 21 марта 1872 г. и вступивший в силу 1 января 1873 г. Текст названного кодекса был среди материалов, которыми пользовалась редакционная комиссия по составлению проекта Гражданского уложения Российской империи. В 1892 г. его напечатали в Санкт-Петербурге на русском языке под названием "Калифорнийское гражданское уложение". Перевод данного уложения с английского языка был сделан под руководством помощника председателя редакционной комиссии А.А. Книрима*(26).

В ссылке на источники первой статьи пятой книги российского проекта Гражданского уложения 1899 г. почему-то упоминалась ст. 915 Калифорнийского гражданского уложения 1873 г. Это было явной ошибкой. Данная статья закрепляла полномочия (powers), касавшиеся недвижимого имущества*(27). Законом от 30 марта 1874 г. все статьи этого титула (с 878 по 940) были отменены. Неверной являлась и ссылка на ст. 916 Калифорнийского гражданского уложения, помещенная под ст. 2 пятой книги российского проекта Гражданского уложения издания 1899 г. Указанные недочеты были позднее воспроизведены в издании российского проекта Гражданского уложения 1905 г.

На самом деле определение обязательства содержалось в ст. 1427 Гражданского кодекса Калифорнии. Эта статья открывала третий раздел, который был посвящен обязательственному праву*(28). Согласно данной статье "обязательство есть законная обязанность, посредством которой лицо обязывается сделать что-либо или не делать чего-либо"*(29) (выделено мной. - В.Т.).

Особую ценность для составителей проекта Гражданского уложения Российской империи представляли обширные, занявшие четыре страницы, примечания к указанной статье. В них приводились извлечения из трактатов авторитетных правоведов и цитаты из судебных решений, посвященные юридической природе обязательства. Включение в документ таких примечаний было призвано помочь разобраться в этой сложной теме, понять, что обозначает термин "обязательство" в ст. 1427 Гражданского кодекса Калифорнии*(30). Так, в судебном решении по делу Johnson is. Higgins говорилось, что "законная обязанность по договору состоит из средства правовой защиты, предоставляемого для принудительного его исполнения или получения компенсации за его неисполнение"*(31).

Решение составителей Гражданского кодекса Калифорнии дать определение обязательства трудно назвать логичным. Ведь в примечаниях к ст. 1427 они сами признавали, что обязательство - настолько сложный по своему составу правовой институт, что невозможно прийти к единому мнению о главном элементе, определяющем его сущность. Не лучше ли было в этом случае обойтись без какого-либо определения обязательства?

В Гражданском кодексе французов, принятом в 1804 г., было дано определение договора (ст. 1101), но сущность обязательства не была определена. Вторая книга Германского гражданского уложения начиналась с раздела, посвященного содержанию обязательства - "Inhalt der Schuldverhaltnisse". Казалось бы, в самом его начале следовало дать определение обязательства. Но вместо этого в открывающей данный раздел статье 241 говорилось: "На основании обязательственного отношения кредитор имеет право требовать от должника учинения условленного удовлетворения. Удовлетворение может заключаться и в воздержании от действия"*(32).

Редакционная комиссия по составлению проекта Гражданского уложения Российской империи имела ясное представление о том, что сущность обязательства неодинаково понимается правоведами и законодателями, именно поэтому в объяснениях к определению обязательства она привела разные мнения об этом явлении. Из обозрения этих расхождений во взглядах вытекал, казалось бы, единственный логичный вывод о невозможности или нецелесообразности включения в действующий и применяемый судами закон определения обязательства. Подобное заключение можно было сделать и относительно других правовых институтов.

Редакционной комиссии следовало бы, конечно, учесть возможное негативное влияние определений, закрепленных законами, на развитие действующего права и правовой науки. О таком влиянии писал в своих критических заметках о первой главе проекта пятой книги проекта Гражданского уложения российский правовед С.П. Гальперин: "Наука права отражает и должна отражать живые текучие явления гражданского оборота. А между тем помещенное в своде общее определение закрепощает понятие о природе данного рода явления и вследствие сего самое понятие той или иной общей нормы застывает, и притом надолго. Законодатель не может быстро изменять свои основные взгляды на природу того или другого отдела прав, и таким образом жизнь опережает эти общие взгляды. Многие из новых кодексов являются уже в настоящее время устарелыми. Но, по крайней мере, отсутствие дидактических постановлений в них дает место юридической интерпретации, имеющей возможность приспособлять новые явления в жизни к тем нормам, из которых может быть выведено (толкование по аналогии) заключение о том, что законодатель должен был смотреть на данное явление так, а не иначе. С этой точки зрения статьи дидактического характера в кодексе не только излишни, но даже могут повести к нежелательным для правовой жизни страны последствиям... Пока V книга Гражданского уложения составляет проект, можно спорить против правильности определения обязательства, приведенного в нем, но едва это определение станет законодательной нормой, как споры должны умолкнуть, и наука (по крайней мере отечественная) должна будет исходить в определении природы обязательства не из существа его, открываемого научным анализом, - но из данного уже нормой и закрепощенного до нового законодательного же определения - понятия. А сколько нужно времени, и сил, и средств для того, чтобы законодатель изменил отправную точку своих воззрений на нормы частного права"*(33).

В предложенном редакционной комиссией определении обязательства спорным был не только термин "законная обязанность", но и перечень того, что составляет предмет обязательства. В гражданском законодательстве различных стран и в науке гражданского права не было единства в трактовке и этого вопроса.

Д.И. Мейер утверждал в своих лекциях по русскому гражданскому праву: "Предмет обязательства как права на чужое действие составляет всегда действие другого лица, или точнее, совершение действия другим лицом, так как право на чужое действие есть такое право, по которому лицо обязанное должно совершить известное действие, которое еще не совершено"*(34). Некоторые гражданские кодексы демонстрировали именно такое понимание предмета обязательства, сводя его лишь к действию или к исполнению, другие - определяли предмет как совершение или несовершение какого-либо действия. В определение обязательства, предусмотренное в пятой книге проекта Гражданского уложения Российской империи, были включены и передача имущества, и совершение действия, и его несовершение. Почему же составителями был выбран именно этот вариант описания предмета обязательства?

Список литературы

1. Гальперин С.П. Замечания на главу первую проекта V книги Гражданского уложения ("Об обязательствах") // Вестник права. 1903. Кн. 1.

2. Гражданское уложение. Кн. 5: Обязательства. Проект высочайше учрежденной редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. Т. 1. Ст. 1-276 с объяснениями. СПб., 1899.

3. Гражданское уложение. Проект высочайше учрежденной редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения / Под ред. И.М. Тютрюмова / Сост. А.Л. Саатчиан. Т. 1. СПб., 1910.

4. Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и по обязательствам в применении к русскому законодательству. Опыт систематического обозрения. СПб., 1879.

5. Мейер Д.И. Русское гражданское право. СПб., 1862. Т. 2.

6. Неволин К.А. История российских гражданских законов. Т. 3. Кн. 2: Об имуществах. СПб., 1851.

7. Саксонское гражданское уложение. СПб., 1885.

8. Свод гражданских узаконений губерний Прибалтийских со включением изменений и дополнений по продолжению 1890 года / Сост. А. Нолькен. СПб., 1891.

9. Цитович П.П. Обязательства по русскому гражданскому праву. Конспект лекций. Киев, 1894.

10. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Казань, 1894.

11. Dernburg H. Pandekten. Berlin, 1886. Bd. 2.

12. The Civil Code of the State of California: In 2 vol. Sacramento, 1872. Vol. 1.

13. The Civil Code of the State of California, as enacted in 1872, amended at subsequent sings and adapted to the constitution of 1879; and an appendix of general laws upon the subjects embraced in the code / Compiled by J.H. Deering. San Francisco, 1899.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Статьи с первой по одиннадцатую см.: Законодательство. 2015. N 2-12.

*(2) Первоначальный проект общих положений об обязательствах. СПб., 1890. С. 1.

*(3) Гражданское уложение. Кн. 5: Обязательства. Проект высочайше учрежденной редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. Т. 1. Ст. 1-276 с объяснениями. СПб., 1899. С. 2.

*(4) Там же.

*(5) Гражданское уложение. Проект высочайше учрежденной редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения / Под ред. И.М. Тютрюмова / Сост. А.Л. Саатчиан. Т. 1. СПб., 1910. С. 172.

*(6) "Существо прав на действия, называемых иначе правами по обязательствам, - писал К.А. Неволин, - заключается в таком отношении между известными лицами, по которому одно из них обязано совершить для другого известное определенное действие, или в продолжение известного времени совершать для него известные определенные действия" (Неволин К.А. История российских гражданских законов. Т. 3. Кн. 2: Об имуществах. СПб., 1851. С. 1).

*(7) "Обязательством (obligatio) называется юридическое отношение, в котором одному лицу принадлежит право на действие другого лица", - этим определением Д.И. Мейер начинал в своем курсе русского гражданского права изложение обязательственных прав (Мейер Д.И. Русское гражданское право. СПб., 1862. Т. 2. С. 137).

*(8) Голевинский В.И. О происхождении и делении обязательств. Варшава, 1872. С. 1.

*(9) Определяя юридическую природу обязательства, Г.Ф. Шершеневич писал: "Под именем обязательства понимается такое юридическое отношение, из которого обнаруживается право одного лица на известное действие другого определенного лица" (Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Казань, 1894. С. 276.

*(10) Дигесты Юстиниана. М., 2005. Т. 6. Полут. 2. С. 535.

*(11) Институции Юстиниана. М., 1998. С. 243.

*(12) Цитович П.П. Обязательства по русскому гражданскому праву. Конспект лекций. Киев, 1894. С. 5-6.

*(13) Эту мысль выражал позднее и Генрих Дернбург. Во втором томе своих "Пандектов", вышедшем первым изданием в 1886 г., немецкий правовед назвал обязательством "такие правоотношения, которые состоят в обязанности должника исполнить в пользу кредитора определенное действие, обладающее имущественной ценностью", подчеркнув далее: "Действие должно обладать имущественной ценностью (Die Leistung mulS aber eine vermogenswerte sein). Этим устанавливаются точные пределы области обязательств, и поэтому обязательства, как и вещные права, относятся к имущественному праву. Но различие этих двух главных категорий имущественных прав весьма существенно. Вещные права предоставляют нам непосредственное господство над телесными вещами; обязательства же не дают никакого господства над предметами физического мира, - они устанавливают только отношение одного лица к другому в области имущественных интересов" (Dernburg H. Pandekten. Berlin, 1886. Bd. 2. S. 1-2; Дернбург Г. Пандекты. Т. 2: Обязательственное право. 3-е русское издание. М., 1911. С. 1-2).

*(14) Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и по обязательствам в применении к русскому законодательству. Опыт систематического обозрения. СПб., 1879. С. 110-111.

*(15) Там же. С. 111.

*(16) Такой смысл придается обязательству, например, в следующем изречении Гая, вошедшем в Дигесты: "Также и тот, кому мы даем какую-либо вещь в ссуду, обязывается нам вещью, однако он обязывается к возвращению той же самой вещи, которую получил" (D. 44. 7. 3) (Дигесты Юстиниана. Т. 6. Полут. 2. С. 531).

*(17) "Слово же "контракт" означает взаимное обязательство" (D. 50. 16. 19), - писал Ульпиан в 11-й книге "Комментариев к эдикту" (Дигесты Юстиниана. Т. 7. Полут. 2. М., 2005. С. 457).

*(18) Гражданское уложение. Кн. 5: Обязательства. Проект высочайше учрежденной редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. Т. 1. Ст. 1-276 с объяснениями. С. 8.

*(19) См.: Именной указ, данный Сенату 12 ноября 1864 г. "Об издании третьей части Свода местных узаконений губерний Остзейских // 2-ПСЗРИ. Т. 39. N 41443. С. 148-149.

*(20) Свод гражданских узаконений губерний Прибалтийских со включением изменений и дополнений по продолжению 1890 года / Сост. А. Нолькен. СПб., 1891. С. 371.

*(21) Саксонское гражданское уложение. СПб., 1885. С. 153. Здесь и далее перевод автора статьи.

*(22) Мейер Д.И. Указ. соч. Т. 2. С. 137.

*(23) Там же.

*(24) Гражданское уложение. Кн. 5: Обязательства. Проект высочайше учрежденной редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. Т. 1. Ст. 1-276 с объяснениями. СПб., 1899. С. 9.

*(25) Там же.

*(26) Калифорнийское гражданское уложение 1873 г. Издание редакционной комиссии по составлению гражданского уложения. СПб., 1892. В 1901 г. появилась новая редакция этого кодекса, которая была переведена на русский язык другим членом редакционной комиссии - Кронидом Ивановичем Малышевым. См.: Гражданские законы Калифорнии в сравнительном изложении с законами Нью-Йорка и других восточных штатов и с общим правом Англии и Северной Америки. Сочинение К. Малышева: В 3 т. СПб., 1906.

*(27) Приведем текст ст. 915 первоначального варианта Гражданского кодекса Калифорнии: "Purchasers for a valuable consideration, claiming under a defective execution of a power, are entitled to the same relief as similar purchasers claiming under a defective conveyance from an actual owner" (Покупатели, требующие вследствие неполного осуществления своих прав пересмотра цены, могут претендовать на такую же скидку, как и покупатели, требующие этого вследствие нарушений при передаче имущества от действительного собственника) (The Civil Code of the State of California: In two volumes. Sacramento, 1872. Vol. 1. P. 261). Как видим, ее содержание не имеет никакого отношения к определению обязательства.

*(28) Этот раздел состоял из четырех частей: 1) Обязательства в общем (obligation in general); 2) Договоры (contracts); 3) Обязательства, налагаемые правом (obligation imposed by law); 4) Обязательства, возникающие из особых сделок (obligations arising from particular transactions) (Ibid. P. 411).

*(29) "An obligation is a legal duty, by which a person is bound to do or not to do a certain thing" (Ibid. P. 413).

Также см.: The Civil Code of the State of California, as enacted in 1872, amended at subsequent sings and adapted to the constitution of 1879; and an appendix of general laws upon the subjects embraced in the code / Compiled by J.H. Deering. San Francisco, 1899. Р. 349).

*(30) "The question as to the meaning of the term "obligation" has been much discussed. What does the term obligation, in the clause referred to, include?" (The Civil Code of the State of California. Vol. 1. P. 413).

*(31) "The legal obligation of a contract consists in the remedy given by law to enforce its performance or to make compensation for the failure to perform it" (Ibid. P. 414-415).

*(32) Гражданское уложение Германской империи // Журнал Министерства юстиции. 1898. N 1. С. 51.

*(33) Гальперин С.П. Замечания на главу первую проекта V книги Гражданского уложения ("Об обязательствах") // Вестник права. 1903. Кн. 1. С. 62, 64.

*(34) Мейер Д.И. Указ. соч. Т. 2. С. 161.