Корпоративный договор как механизм разрешения тупиковых ситуаций в хозяйственном обществе (В.Г. Бородкин, журнал "Закон", N 10, октябрь 2015 г.)

Корпоративный договор как механизм разрешения тупиковых ситуаций в хозяйственном обществе

В.Г. Бородкин,

старший юрист Коллегии адвокатов "Инюрколлегия",

магистр частного права (РШЧП)

Журнал "Закон", N 10, октябрь 2015 г., с. 138-146.

В любом хозяйственном обществе рано или поздно может наступить конфликт, из-за которого дальнейшее нормальное функционирование общества будет поставлено под угрозу.

До недавнего времени правовой инструментарий, позволяющий эффективно разрешать корпоративные конфликты, был крайне незначительным. Однако возможно, что с принятием существенных дополнений в главу 4 Гражданского кодекса (ГК) РФ*(1) общая ситуация, не отвечающая интересам стабильности оборота, изменится.

Одним из наиболее серьезных изменений стало принятие ст. 67.2 ГК РФ, посвященной корпоративному договору. Если обратиться к институту корпоративных соглашений в развитых иностранных правопорядках, то можно сделать вывод, что одной из основных целей корпоративного договора является его направленность на уменьшение возможности наступления конфликтных ситуаций в компании, а при наступлении конфликта - наиболее эффективный из него выход*(2).

В англосаксонских и континентальных правопорядках широкое распространение в корпоративных соглашениях получили условия об урегулировании тупиковых ситуаций (deаdlock). Классическими примерами тупиковых ситуаций признаются случаи, когда два акционера (или две группы акционеров) владеют акциями в равных долях, а также в других иных пропорциях, при которых принятие решений в корпорации блокируется и нормальное осуществление деятельности компании становится невозможным*(3).

Иностранные правопорядки (преимущественно страны общего права) выработали целый ряд способов разрешения deadlock: "техасская стрельба" (Texas shoot-out); "голландский аукцион" (Dutch auction); "русская рулетка" (Russian roulette)*(4); приглашение посредника для урегулирования конфликта*(5); обязательство провести переговоры с целью выяснения и разрешения противоречий; поражение в праве голоса на определенный период времени, назначение независимых директоров*(6); "роспуск корпорации" по решению суда, на основании заявления акционера, владеющего 50% акций*(7); введение в управленческую структуру корпорации фигуры "хранителя" (custodian), в обязанности которого входит спасение корпорации путем устранения deadlock*(8).

Указанные способы разрешения тупиковых ситуаций не являются исчерпывающими в иностранном праве. В российское законодательство аналогичные механизмы в настоящее время не имплементированы, а судебная практика, подтверждающая правомерность включения их в устав хозяйственного общества или заключения корпоративных договоров с подобными условиями, отсутствует.

Инструменты разрешения тупиковых ситуаций, обычно составляющие содержание корпоративного договора, заключаемого в иностранных правопорядках, либо полностью недоступны акционерам и участникам российских хозяйственных обществ, либо носят рисковый характер из-за отсутствия выработанных подходов в судебной практике и низкого уровня научной разработанности проблем института корпоративного договора.

Стоит признать, что данная ситуация является негативной для перспективного правового института, нормы которого в настоящее время не работают так, как это планировалось при установлении законодательного регулирования корпоративных соглашений в российском праве.

Если попытаться все же выделить механизмы для разрешения тупиковой ситуации в российском праве, которые уже нашли подтверждение в законодательстве и судебной практике, то можно отметить такие варианты, как: исключение участника, ликвидация общества, принудительный выкуп (продажа) доли в уставном капитале общества. Остановимся на них более подробно.

В действующем российском законодательстве содержится институт исключения участника из непубличного общества. Первоначально указанный механизм был закреплен в ст. 10 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", устанавливающей, что участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. При этом в соответствии с п. 4 ст. 23 того же Закона доля участника общества, исключенного из общества, переходит к обществу, и общество обязано выплатить исключенному участнику действительную стоимость его доли, которая определяется по данным бухгалтерской отчетности общества за последний отчетный период, предшествующий дате вступления в законную силу решения суда об исключении, или с согласия исключенного участника общества выдать ему в натуре имущество такой же стоимости.

В результате внесенных в главу 4 ГК РФ изменений теперь предусмотрено общее для всех непубличных хозяйственных обществ правило о том, что участник хозяйственного общества наряду с правами, предусмотренными для участников корпораций, также вправе требовать исключения другого участника из общества в судебном порядке с выплатой ему действительной стоимости его доли участия, если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительным документом общества. Отказ от этого права или его ограничение признается ничтожным (абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ).

Институт исключения участника из хозяйственного общества имеет цель разрешения тупиковой ситуации в судебном порядке по заявлению одного или нескольких участников общества, но только если исключаемый участник причинил существенный вред обществу либо существенным образом затрудняет деятельность общества*(9).

Следовательно, данный механизм применяется только при наличии противоправности в поведении исключаемого участника и не может использоваться в случаях, когда противоправность отсутствует и тупиковая ситуация связана с невозможностью участников достигнуть компромисса из-за разных взглядов на управление и развитие общества*(10).

В юридической литературе высказывается позиция, что механизм исключения участника из общества как способ разрешения корпоративного конфликта несмотря на наличие в действиях исключаемого участника элемента противоправности не может быть признан видом гражданско-правовой ответственности, так как при исключении данному лицу причитается выплата действительной стоимости доли*(11). Согласно альтернативному мнению, высказанному О.В. Гутниковым, возможность исключения участника общества непосредственно поставлена в зависимость от противоправного поведения такого участника. Кроме того, обязательство выплатить действительную стоимость доли за лишение участника его корпоративных прав не может означать, что участник не несет никаких дополнительных потерь*(12). Так, относительно выплаты действительной стоимости доли исключаемому участнику в юридической литературе справедливо отмечается, что участник из общества будет исключен, но деньги за долю ему могут не выплачиваться на законном основании целый год, и в дальнейшем есть возможность препятствовать в получении выплаты, что признается негативной стороной данного механизма*(13). В связи с этим заслуживает внимания идея А.А. Кузнецова о необходимости внесения изменений в законодательство в части порядка выплаты стоимости доли исключенному участнику. Рекомендация автора состоит в том, чтобы установить правило, согласно которому суд, принимая решение об исключении участника, обязан одновременно указать стоимость доли (определенную независимым оценщиком, если участники не смогли договориться о ее размере), что в последующем позволит исключенному участнику требовать определенный размер выплаты*(14).

Полагаем, что исключение участника из непубличного хозяйственного общества является специальным видом корпоративно-правовой ответственности, предусмотренным в гражданском и корпоративном законодательстве.

По нашему мнению, институт исключения как механизм разрешения тупиковой ситуации в непубличном хозяйственном обществе может быть использован как условие в корпоративном договоре. Данный вывод следует из целевого и системного толкования абз. 1 п. 6 и п. 7 ст. 67.2 ГК РФ. Так, нарушение корпоративного договора может являться основанием для признания недействительным решения органа хозяйственного общества по иску стороны этого договора при условии, что на момент принятия органом хозяйственного общества соответствующего решения сторонами корпоративного договора являлись все участники хозяйственного общества. Стороны корпоративного договора не вправе ссылаться на его недействительность в связи с его противоречием положениям устава хозяйственного общества.

Таким образом, поскольку в действующей редакции ст. 67.2 ГК РФ признается, что корпоративный договор, заключенный между всеми участниками общества, создает внешний корпоративно-правовой эффект, распространяемый на общество и третьих лиц, который позволяет при его нарушении требовать признания недействительным решения органа хозяйственного общества, а стороны не вправе ссылаться на несоответствие корпоративного договора положениям устава, из этого следует, что в таком договоре могут быть предусмотрены обязательства, при нарушении которых обществу причиняется существенный вред либо иным образом существенно затрудняется его деятельность. Поэтому логично предположить, что такое нарушение обязательств стороной корпоративного договора, заключенного между всеми участниками общества, должно признаваться основанием для судебного исключения участника из общества.

Полагаем, что нарушение корпоративного договора, заключенного не всеми участниками непубличного хозяйственного общества, не может являться основанием для исключения участника из общества, а стороны такого договора вправе использовать иные способы защиты, включая применение мер ответственности.

Другим вариантом разрешения тупиковой ситуации в законодательстве признается ликвидация хозяйственного общества*(15). В соответствии с подп. 5 п. 3 ст. 61 ГК РФ юридическое лицо может быть ликвидировано по иску учредителя (участника) юридического лица в случае невозможности достижения целей, ради которых оно создано, в том числе в случае, если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется.

Следовательно, данный механизм разрешения тупиковой ситуации является универсальным и применим к случаям наступления любых тупиковых ситуаций как в рамках публичных, так и непубличных хозяйственных обществ*(16).

По мнению Д.И. Степанова, "в тех ситуациях, где участники не в состоянии договориться, как им дальше управлять компанией, через некоторое время, вполне вероятно, будет востребован институт принудительной ликвидации юридического лица по иску одного из его участников"*(17).

Важным является вопрос о возможности ликвидации юридического лица по основаниям недостижения целей юридического лица, в том числе в случае, если осуществление его деятельности становится невозможным или существенно затрудняется и при этом цели и порядок его деятельности закреплены в корпоративном договоре.

Исходя из природы и предмета корпоративного договора, мы считаем возможным предложить следующее решение.

В п. 4 ст. 52 ГК РФ указано, что устав юридического лица должен содержать сведения о наименовании юридического лица, месте его нахождения, порядке управления деятельностью юридического лица, а также другие сведения, предусмотренные законом для юридических лиц соответствующих организационно-правовой формы и вида. По общему правилу цель деятельности коммерческого юридического лица не подлежит обязательному закреплению в уставе хозяйственного общества, поскольку основной целью коммерческого юридического лица является извлечение прибыли.

На основании заключенного корпоративного договора возникают обязательственно-правовые отношения с внутренним корпоративно-правовым эффектом, который выражается в том, что даже при противоречии корпоративного договора положениям устава применению подлежит именно корпоративный договор. В связи с этим если такой договор заключается между всеми участниками хозяйственного общества, то данная сделка по своей природе приближается к решению общего собрания общества, в котором могут быть закреплены цели деятельности общества*(18). При этом поскольку цель деятельности общества не является обязательным элементом устава, то от участников общества не требуется вносить никаких изменений в положения устава, закрепляющих сформулированные цели деятельности общества.

Из этого можно сделать несколько выводов. Во-первых, в корпоративном договоре, заключенном между всеми участниками хозяйственного общества, можно закрепить цели деятельности общества, которые будут иметь обязательный характер как для общества, так и для его участников. Во-вторых, если в результате наступления тупиковой ситуации такие цели не смогут быть достигнуты и осуществление деятельности юридическим лицом станет невозможным или будет существенно затруднено, у участников хозяйственного общества появится возможность для подачи заявления о ликвидации юридического лица.

Все приведенные рассуждения и заключения, по нашему мнению, неприменимы для случаев заключения корпоративного договора, в котором его сторонами являются не все участники хозяйственного общества, в силу распространения внутреннего корпоративно-правового эффекта только на стороны корпоративного договора в их отношениях друг с другом и обществом и тем самым невозможности отождествления целей такого корпоративного договора с целями хозяйственного общества.

Таким образом, так как приведенные выше механизмы разрешения тупиковых ситуаций не могут быть использованы во всех случаях в корпоративном договоре, стоит обратить внимание на такой механизм, как выкуп (или продажа) доли в уставном капитале общества одним участником у другого.

Данный механизм прямо предусмотрен в п. 1 ст. 67.2 ГК РФ и является универсальным для всех видов хозяйственных обществ, в которых может быть заключен корпоративный договор и для всех вариантов тупиковых ситуаций. Кроме того, как представляется, для использования данного механизма не имеет значения количественный состав сторон корпоративного договора.

Суть выкупа (или продажи) доли в уставном капитале как способ разрешения тупиковой ситуации выражается в том, что стороны могут заблаговременно установить обстоятельства, при наступлении которых будут вправе воспользоваться конкретным механизмом выкупа (или продажи) доли его контрагенту по корпоративному договору. Стоит отметить, что такой механизм уже нашел признание в решении Арбитражного суда Ставропольского края от 19.01.2015 по делу N А63-9751/2014, в котором истец потребовал выкупить его акции при наступлении обстоятельства, свидетельствующего о невозможности достижения целей бизнес-проекта.

В то же время возможность эффективного использования данного механизма поставлена в прямую зависимость от детального его описания в корпоративном договоре, что обусловлено отсутствием развернутого механизма в законе, который мог бы быть использован по умолчанию.

Следует отметить, что несмотря на то, что корпоративный договор является механизмом предотвращения и преодоления тупиковых ситуаций в обществе, данный договор может быть ошибочно признан судом источником продолжения конфликта. Так, Арбитражный суд Хабаровского края решением от 05.11.2013 по делу N А73-8807/2013 расторг акционерное соглашение, заключенное в рамках ЗАО "Нисса-Инвест". С одной стороны, суд отметил, что при исследовании обстоятельств спора не был установлен факт существенного нарушения акционерного соглашения его сторонами. С другой стороны, суд указал, что сохранение действующего положения при отсутствии у ответчиков контрольного пакета акций приведет к получению истцами возможности, используя акционерное соглашение, иметь преимущественное влияние на принятие либо непринятие решений акционерным обществом*(19). Суд апелляционной инстанции это решение отменил, пояснив, что заключение спорного акционерного соглашения было, наоборот, продиктовано наличием корпоративного спора в обществе, который препятствовал реализации акционерами своих прав по управлению обществом и принятию решений. Суд особо акцентировал внимание в своем судебном акте на то, что условия соглашения предусматривают механизмы преодоления препятствий реализации акционерами своих прав. Суд кассационной инстанции выводы суда апелляционной инстанции поддержал*(20).

Применительно к институту корпоративного договора как механизму разрешения корпоративного конфликта важно иметь в виду, что эффективное использование условий данного договора может не только обеспечить выход сторон из тупиковой ситуации (пусть даже путем ликвидации совместного предприятия сторон), но и создать условия для надлежащего распределения ликвидационного имущества.

Например, как следует из дела N А40-44056/2013, между акционерами ОАО АБ "Банк развития предпринимательства" было заключено акционерное соглашение, в соответствии с которым после ликвидации один из акционеров был вправе требовать передачи ему заранее определенного в соглашении имущества ликвидируемого банка. Получив отказ от ликвидатора банка, акционер обратился в суд. Заявленное требование акционера было удовлетворено судом. В судебном акте отмечалось, что "законодательство не содержит императивных норм, устанавливающих возможность распределения оставшегося после ликвидации имущества между акционерами только пропорционально, и, исходя из принципа свободы договора, акционеры были вправе соглашением установить иной порядок распределения этого имущества"*(21).

Из проведенного анализа можно сделать вывод, что в действующем законодательстве имеются правовые средства, которые при их надлежащем использовании способны разрешить тупиковую ситуацию. Универсальным инструментом является возможность выкупа (продажи) доли в уставном капитале общества, поскольку данный механизм применим для всех видов тупиковых ситуаций, не зависит как от вида общества (публичное или непубличное), так и от того, являются ли сторонами корпоративного договора все участники общества. Помимо этого, в корпоративном договоре могут быть использованы такие механизмы разрешения тупиковой ситуации, как исключение участника из общества и принудительная ликвидация юридического лица. Однако они имеют ограничения. Исключение допустимо только в непубличном хозяйственном обществе, и основания для него могут быть предусмотрены только в корпоративном договоре, заключенном между всеми участниками общества. Условие о ликвидации может быть предусмотрено в корпоративном договоре, заключенном как в рамках публичного, так и непубличного общества, но такой договор также должен быть заключен между всеми участниками общества.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Федеральный закон от 05.05.2014 N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации".

*(2) См.: Thomas K.R., Ryan C. The Law and Practice of Shareholder's Agreements. London, 2007. P. 1; Clashfern, Lord Mackay, Halsbury's Laws of England. London, 2007; Belot F. Shareholder Agreements and firm value: Evidence from French listed firms. URL: http://ssrn.com/abstract=1282144 (дата обращения: 26.10.2015); Степанов Д.И., Фогель В.А., Шрам Х.-И. Корпоративный договор: подходы российского и немецкого права к отдельным вопросам регулирования // Вестник ВАС РФ. 2012. N 10. С. 29; Инеджан Н., Де Монмолин Ж., Пенцов Д. Договоры акционеров по швейцарскому праву // Корпоративный юрист. 2007. N 10. С. 13.

*(3) См.: Peelo D. Shareholder's Agreements in private companies // Accountancy Ireland. 2005. Vol. 37. N 2. P. 64-65; Инеджан Н., Де Монмолин Ж., Пенцов Д. Указ. соч. С. 15. Как отмечает А.А. Глушецкий, в связи с внесенными изменениями в ГК РФ (п. 1 ст. 53 и п. 3 ст. 65.3 ГК РФ) одним из вариантов наступления тупиковой ситуации в хозяйственном обществе в настоящее время может являться деятельность двух единоличных исполнительных органов. См.: Глушецкий А.А. Корпоративный договор по-новому. Задачи и тупиковые ситуации, которые можно решить с его помощью. URL: http://www.lawyercom.ru/article/4146-korporativnyy-dogovor-ponovomuzadach i-i-tupikovye-situatsii-kotorye-mojno-reshit-s-ego.

*(4) См.: Ростовский А. Способы разрешения тупиковых ситуаций в рамках акционерного соглашения // Корпоративный юрист. 2010. N 10. С. 45-46.

*(5) См.: Инеджан Н., Де Монмолин Ж., Пенцов Д. Указ. соч. С. 15.

*(6) См.: Степанов Д.И. Договор об осуществлении прав участников ООО. Научно-практический комментарий ключевых положений новейшего законодательства // Вестник ВАС РФ. 2010. N 12. С. 76.

*(7) См.: Enforceability and Effectiveness of Typical Shareholders Agreement Provisions by the Corporation Law Committee of the Association of the Bar of the City of New York // The Business Lawyer. 2010. Vol. 65. P. 1189-1191. При этом корпорации не может быть отказано в роспуске только потому, что ее деятельность является прибыльной.

*(8) Ibid. P. 1191.

*(9) По утверждению Э. Кузнецовой, во французском корпоративном праве на уровне Гражданского и Торгового кодексов отсутствуют общие нормы, напрямую регулирующие исключение участников из компании при наступлении тупиковой ситуации. Однако за участниками компании признается возможность на основании принципа свободы договора предусмотреть в уставе положения, устанавливающие правила исключения участников при наступлении конфликта, но при единогласном одобрении таких правил всеми участниками компании. Соответствующая оговорка в уставе должна устанавливаться в интересах компании, не противоречить публичному порядку и иметь объективные признаки. В отличие от российского корпоративного права, при наличии оговорки в уставе французской компании о возможном исключении участника такая процедура допускается даже при отсутствии признаков вины в его поведении. См.: Кузнецова Э. Информация к научному круглому столу "Исключение участника из АО или ООО и альтернативные способы разрешения тупиков в управлении конфликтов акционеров в непубличных корпорациях". URL: http://m-logos.ru/img/Spravka_Kuznecova_francuzskoe_ pravo.pdf (дата обращения: 26.10.2015). В немецком праве корпоративные конфликты могут быть разрешены за счет таких механизмов, как изъятие доли или исключение участника из общества. Отличия изъятия доли от исключения участника выражаются в том, что в первом случае доля прекращает свое существование, что влечет необходимость уменьшения уставного капитала, и изъятие доли допускается, только если данный способ установлен и подробно регламентирован в уставе общества. При исключении участника доля как объект права не прекращает существование, соответственно, размер уставного капитала не изменяется. Кроме того, механизм исключения участника из общества выработан судебной практикой как способ разрешения корпоративных конфликтов в случаях, когда в уставе не предусмотрена возможность изъятия доли или изъятие доли недопустимо. Однако в обоих случаях участнику, доля которого изымается или который исключается, выплачивается компенсация. Отличительной особенностью исключения участника из общества в немецком праве, по сравнению с правом российским, является то, что в Германии данная процедура допускается в том числе по решению общего собрания участников, принятого 3/4 голосов, если такой порядок предусмотрен в уставе общества. Исключаемый участник в голосовании не участвует. См.: Левина Д., Хартель Е. Исключение участника корпорации как механизм разрешения корпоративных конфликтов по праву Германии. URL: http://m-logos.ru/img/Spravka_Noerr_16022015.pdf (дата обращения: 26.10.2015). Относительно английского корпоративного права С. Будылин отмечает, что, в отличие от товариществ в английских компаниях, институт исключения участника применяется в виде выкупа акций при сделках по слиянию или поглощению. Аналогичный континентальным правопорядкам механизм исключения допускается в английских компаниях при установлении соответствующего условия в акционерном соглашении, что объясняется близостью данного соглашения с соглашением о товариществе. См.: Будылин С. Исключение участника из товарищества или общества. Англия (и немного Россия). URL: http://m-logos.ru/img/Spravka_Budilin_16022015. pdf (дата обращения: 26.10.2015).

*(10) Соответствующая позиция нашла прямое закрепление в Определении ВС РФ от 08.10.2014 по делу N А06-2044/2013. В данном деле экономическая коллегия ВС РФ, рассмотрев встречные требования двух участников общества с равными долями об исключении своего бизнес-партнера из общества, пришла к выводу, что "действительной причиной обращения в суд с взаимными требованиями об исключении из общества является утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет интересов другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт, а не действия (бездействия) последних по причинению вреда обществу. В ситуации, когда уровень недоверия между участниками общества, владеющими равными его долями, достигает критической, с их точки зрения, отметки и при этом позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной, целесообразно рассмотреть вопрос о возможности продолжения корпоративных отношений, результатом чего может стать принятие участниками решения о ликвидации общества либо принятие одним из участников решения о выходе из него с соответствующими правовыми последствиями, предусмотренными Законом об обществах с ограниченной ответственностью и учредительными документами общества". Тем самым суд прямо указал на приоритетное применение иных механизмов разрешения корпоративных конфликтов в ситуации, когда доли участников равны и в действиях участников отсутствует противоправность. При этом экономическая коллегия ВС РФ не отринула полностью возможность использования механизма разрешения конфликта в виде исключения, отметив, что "при указанном соотношении долей названный механизм защиты может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность общества. Из обстоятельств настоящего дела такого не следует".

*(11) Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008. С. 431-432.

*(12) Гутников О.В. Исключение участника юридического лица: мера ответственности и способ защиты корпоративных прав // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. N 5.

*(13) Карапетов А.Г. Исключение акционера или участника из общества: выбирая модель регулирования. URL: http://www.m-logos.ru/img/Tezis_Karapetov_Iskluchenie_uchastnikov_1603201 5.pdf (дата обращения: 20.05.2015).

*(14) Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. М., 2014. С. 122.

*(15) Начиная с дореволюционных работ специалистов в области гражданского и торгового права отечественные ученые обращались к вопросам ликвидации юридического лица. См., напр.: Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М., 2000. С. 585-587; Цитович П.П. Труды по торговому и вексельному праву. В 2 т. Т. 1: Учебник торгового права. К вопросу о слиянии торгового права с гражданским. М., 2005. С. 310-312; Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1: Введение. Торговые деятели. М., 2005. С. 437-442. Однако ликвидация не рассматривалась как способ разрешения тупиковой ситуации, и только в последнее время институт ликвидации юридического лица стал восприниматься как один из возможных механизмов прекращения корпоративного конфликта.

*(16) Ликвидация юридического лица как механизм разрешения корпоративного конфликта широко применяется в развитых правопорядках. Так, во французском праве возможность участника требовать в судебном порядке ликвидации компании закреплена в п. 5 ст. 1844-7 Гражданского кодекса. Основанием для заявления соответствующего требования является, в частности, невыполнение каким-либо участником своих обязательств или наличие разногласий между участниками, парализующих деятельность общества. Однако суды при рассмотрении исков о ликвидации юридических лиц зачастую предпринимают меры, направленные на мирное разрешение конфликта, в том числе путем назначения представителей, отвечающих за оперативное управление деятельностью компании. См.: Кузнецова Э. Указ. соч. Как видим, во французском праве в силу объективных социально-экономических факторов, связанных с деятельностью компании, ликвидация юридического лица применяется только тогда, когда иные варианты по разрешению конфликта полностью исчерпаны, и привлечение фигуры представителя не привело к разрешению тупиковой ситуации. Определенный интерес представляет то, что во французском праве представитель для целей разрешения конфликта и спасения компании назначается судом не в связи с тем, что ликвидация компании не может быть реализована при наступлении тупиковой ситуации, как, например, согласно праву штата Делавэр, а для избежания ликвидации как таковой.

*(17) Степанов Д.И. Ключ от всех дедлоков // Корпоративный юрист. 2015. N 2. С. 48. При этом Д.И. Степанов отмечает, что в существующем виде данная норма является нормой-принципом, которая для нормального функционирования должна получить развитие и детализацию, с чем невозможно не согласиться.

*(18) См.: Андреев В.К. Природа корпоративного соглашения // Предпринимательское право. Приложение "Право и бизнес". 2014. N 2.

*(19) Решение АС Хабаровского края от 05.11.2013 по делу N А73-8807/2013.

*(20) Постановление Шестого ААС от 14.02.2014 и ФАС Дальневосточного округа от 30.05.2014 по делу N А73-8807/2013.

*(21) Постановление Девятого ААС от 27.02.2015 по делу N А40-44056/2013.