"Мелкие" кражи - крупные заблуждения (П. Скобликов, газета "эж-ЮРИСТ", N 45, ноябрь 2015 г.)

"Мелкие" кражи - крупные заблуждения

П. Скобликов,

д. ю. н., полковник полиции в отставке,

г. Москва

Газета "эж-ЮРИСТ", N 45, ноябрь 2015 г.

Декриминализация мелких краж в России неожиданно стала одной из значимых тем в работе депутатов ГД РФ. В настоящее время Госдума рассматривает законопроект, которым предлагается повысить до 5000 рублей порог наступления уголовной ответственности за кражи. Сейчас он составляет 1000 рублей. Аргументов в пользу такой инициативы приводится множество, а мнение, что "эра милосердия, она ведь нескоро наступит", в общем хоре практически утонуло. Но нельзя наспех обсуждать такой важный законопроект, разумно взвесить доводы тех, кто за, и тех, кто против.

Мелкая сумма для одних, крупная - для других

В связи с рассматриваемой законодательной инициативой глава думского Комитета по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая сделала заявление, которое активно пересказывали Интерфакс и другие информационные агентства.

Из заявления депутата следует, что в прошлом году за кражи с малозначительным ущербом к уголовной ответственности было привлечено более 60 тыс. человек. По словам И. Яровой, кражи были неквалифицированными, а сумма ущерба составляла от 1 тыс. до 2,5 тыс. руб. Она сообщила журналистам, что 12 тыс. человек из тех, кто был привлечен к уголовной ответственности, осуждены к реальному сроку. "Эта статистика ужасающая, когда за малозначительные преступления возникает не только уголовное преследование, но и реальные сроки лишения свободы", - отметила глава Комитета. Она считает, что такой подход имеет негативные социальные последствия для общества и для государства. Это связано с тем, что преступники, особенно те, кто впервые совершил малозначительное преступление, после пребывания в местах лишения свободы фактически утрачивают возможность социализации. "После мест лишения свободы данное лицо, как правило, не может трудоустроиться, теряет родственные связи и фактически становится потенциальным профессиональным преступником", - заявила И. Яровая.

Из контекста процитированного заявления следует, что противоправное лишение имущества на сумму 2-2,5 тыс. руб. - незначительная утрата для гражданина. С этим можно согласиться лишь отчасти. Для некоторых граждан такая потеря действительно необременительна. Однако для других она весьма существенна. Средний размер заработной платы в России в нынешнем году составляет приблизительно 27 тыс. руб. При этом у некоторых групп населения месячный доход исчисляется сотнями тысяч рублей и более (например, у депутатов Госдумы, ректоров вузов, успешных предпринимателей, юристов), а у других - колеблется около 10 тыс. руб. Что касается пенсионеров, то размер средней пенсии в России не дотягивает до 13 тыс. руб., и большинство пенсионеров получают пенсию в размере ниже 10 тыс. руб. в месяц.

Отсюда следует, что в результате "мелкого" хищения многие пострадавшие лишаются денег, которые обеспечивают им жизнь в течение недели и дольше, которых должно хватить (но хватает ли?) на оплату коммунальных услуг, продуктов питания, одежды, медикаментов и прочего. А в случае потери (кражи) потерпевшие должны еще на чем-то сэкономить, например полностью отказаться от мяса, масла, фруктов и овощей в своем рационе, переключиться на уцененные продукты и т. д.

Заметим, что в период нынешней рецессии в экономике, когда реальные доходы граждан падают, а цены резко выросли, потеря денег для потерпевших происходит болезненнее, чем прежде.

В ходе опросов, организованных фондом "Общественное мнение" в начале лета 2015 года, более 63% россиян признались, что за последние три месяца им пришлось скорректировать свои привычки, связанные с покупкой продуктов питания. В частности, они стали покупать продукты более дешевых марок (40%), отказались от некоторых продуктов или в целом сократили объем покупаемых продуктов (по 30%). Кроме того, 13% стали реже ходить в магазин за едой. По словам 50% респондентов, в последние полгода они стали экономить на продуктах питания больше, чем раньше, 4% - меньше. Между тем для 35% россиян в этом плане ничего не изменилось, и только 8% заявили, что не экономят на еде*(1).

Разоблаченные, но не учтенные воры

Необходимо сверить приведенные депутатом сведения с данными Судебного департамента при Верховном Суде РФ. Ответственность за "простую" кражу предусмотрена ч. 1 ст. 158 "Кража" УК РФ. Согласно опубликованным на сайте Департамента сведениям всего в России в 2014 году за преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 158 УК РФ, было осуждено 61 417 человек Из них наказание в виде реального лишения свободы получили 12 101 человек. Если округлить, то получатся заявленные И. Яровой числа. Так? Не так!

Уголовное преследование (привлечение к ответственности) и вынесение обвинительного приговора судом не есть одно и то же. Первое далеко не всегда завершается обвинительным приговором, даже если состав преступления налицо. Тем более если речь идет о преступлениях небольшой тяжести.

В отношении тысяч (возможно, десятков тысяч) лиц уголовные дела о "простых" кражах прекращаются на стадии предварительного расследования и в суде по нереабилитирующим основаниям (примирение с потерпевшим, деятельное раскаяние и др.), и эти лица, эти факты не попадают в приведенную И. Яровой статистику.

Поэтому число разоблаченных преступников значительно больше (не 61 417 человек), а доля среди них тех, кому было назначено реальное лишение свободы, значительно меньше.

Иные пострадавшие

И. Яровая, видимо, полагает, что по ч. 1 ст. 158 УК РФ осуждаются лишь те, кто совершает кражу личного имущества граждан. На самом деле все происходит абсолютно иначе. Хотя много лет назад в России было именно так: кража личного имущества граждан влекла ответственность по ст. 144 УК РСФСР, а кража государственного и общественного имущества - по ст. 89 УК РСФСР. Возможно, отсюда и заблуждение И. Яровой.

В любом случае приведенное ею число осужденных к реальному лишению свободы включает не только тех, кто совершил хищение личного имущества граждан на сумму до 2,5 тыс. руб., но и тех, кто совершил кражу имущества у иных собственников - общественных организаций, юридических лиц, муниципальных органов, государства и др. Причем не на сумму до 2,5 тыс. руб., а на сумму до 250 тыс. руб. включительно!

Например, тот, кто украл принадлежащий некоему обществу с ограниченной ответственностью автомобиль эконом-класса, стоимость которого не превышает указанной выше суммы, подлежит ответственности по ч. 1 ст. 158 УК РФ. Отсюда возникают вопросы: кого среди осужденных больше и каков ущерб от "простых" краж?

Ответы на них вряд ли можно найти в статистических данных, надо изучать и считать конкретные дела, чтобы установить пропорцию.

Гуманизм и рецидивисты

Те, кто осуждены к реальному лишению свободы за кражу личного имущества на сумму до 2,5 тыс. руб., в подавляющем большинстве совершили не одну "простую" кражу (как полагает И. Яровая), а две, три, пять, десять и т.д.

В одном из прошлых гуманистических порывов законодатель изъял из ст. 158 УК РФ такой квалифицирующий признак, как совершение кражи неоднократно (за что виновным грозило до шести лет лишения свободы). Теперь, сколько бы "простых" краж ни совершил преступник, его повторные преступления будут квалифицироваться по ч. 1 ст. 158 УК РФ. Даже если ранее человек был осужден за "простую" кражу, если судимость не погашена, то, когда он вновь совершит аналогичное преступление, будет отвечать по все той же ч. 1 ст. 158 УК РФ. И рецидивом новое преступление не будет считаться, поскольку в другом гуманистическом порыве законодатель изменил ст. 18 "Рецидив" УК РФ таким образом, что при признании рецидива не учитываются умышленные преступления небольшой тяжести, а "простая" кража как раз и относится к этой категории преступлений.

Что же происходит на практике? Когда судом рассматривается дело о совершении одной "простой" кражи лицом, не имеющим судимостей за аналогичное преступление, то виновный, как правило, получает наказание, не связанное с лишением свободы (условное осуждение, штраф и др.). Таких подавляющее большинство - около 80% от всех осужденных по ч. 1 ст. 158 УК РФ. Сложившаяся практика предопределена современной уголовной политикой, подкрепленной законодательством. В части 1 ст. 56 УК РФ содержится запрет: суд не вправе назначить наказание в виде лишения свободы лицу, совершившему впервые преступление небольшой тяжести (ч. 1 ст. 158 УК РФ, стоит повторить, предусматривает преступление небольшой тяжести), если при рассмотрении дела не установлены отягчающие обстоятельства, исчерпывающий перечень которых содержится в ст. 63 УК РФ.

А вот когда суду представлены достаточные доказательства того, что подсудимый совершил несколько "простых" краж, что имеет место совокупность преступлений и (или) что ранее он был судим за аналогичное преступление, тогда суд может приговорить такого человека к реальному лишению свободы. К счастью, такие решения все еще принимаются.

Более того, суд вправе в этом случае, назначив наказание отдельно за каждую кражу, определить окончательное наказание путем частичного или полного сложения. Последнее случается крайне редко, и обычно задействуются другие правила: поглощение менее строгого наказания более строгим, а также частичное сложение назначенных наказаний. Вот эти лица и делают ту статистику, по поводу которой сокрушается уважаемый депутат. Только стоит ли сокрушаться? Может быть, надо сожалеть о том, что рецидивисты с неизбежностью не попадут за решетку, а получат возможность обкрадывать граждан вновь и вновь?

Наказания за повторные кражи

После заявления депутата о том, что лица, отбывшие наказание в виде лишения свободы за "простую" кражу, как правило, не могут трудоустроиться, теряют родственные связи и фактически становятся потенциальными профессиональными преступниками, у читателей и слушателей возникает следующее представление.

Те, кто приговорены к реальному лишению свободы за рассматриваемые преступления, обречены находиться в изоляции много лет. Однако, если обратиться к судебной статистике, выясняется другое: из всех 12 101 осужденного к реальному лишению свободы 11 234 (почти все) получили наказание на срок 1 год и менее. Остальные (около 900 человек) получили наказание на срок свыше одного года, но не более двух. Иное, впрочем, и не могло произойти, поскольку максимально допустимое наказание за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 158 УК РФ, - 2 года лишения свободы. Но и назначенное наказание большинство не отбывает от звонка до звонка. Ведь именно эти лица в первую очередь подпадают под очередную амнистию*(2). Они же вскоре после вступления приговора в законную силу имеют право претендовать на условно-досрочное освобождение.

Вместе с тем точности ради следует указать, что в случае осуждения за совокупность краж (ч. 1 ст. 158 УК РФ) и других преступлений в результате применения судом упомянутых выше правил (частичного и полного сложения наказаний) некоторая доля осужденных приговаривается к лишению свободы на срок и более двух лет. Но, как вытекает из предписания, содержащегося в ч. 2 ст. 69 УК РФ, если лицо осуждено только за "простые" кражи, то, сколько бы их ни было совершено виновным (две, пять, десять, сто и т.д.), суд не вправе назначить ему окончательное наказание на срок свыше трех лет. В 2014 году наказание в виде лишения свободы в диапазоне свыше двух и до трех лет получили всего 1513 человек, осужденных по ч. 1 ст. 158 УК РФ (примерно 2,5% от общего числа осужденных за рассматриваемые преступления).

Причем в эти статданные входят как те, кто осужден за несколько краж, так и те, кто одновременно осужден за кражу (кражи) и иное преступление (преступления), например за угон, умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества с причинением значительного ущерба и т.д.

Что первично?

Важно отметить, что не в местах лишения свободы лица, многократно совершившие кражи, становятся профессиональными преступниками, а ранее, когда начинают совершать кражи в качестве промысла и за это попадают в места лишения свободы, утрачивая в результате (хотя бы на время) возможность совершать новые хищения. И надо сетовать не на то, что профессиональные преступники порой изолируются (чем хотя бы отчасти во время отбытия наказания обеспечивается безопасность законопослушных граждан), а на то, что в местах лишения свободы не все из осужденных приобщаются к труду (что создало бы предпосылки для возмещения причиненного преступлениями вреда), не все овладевают востребованными профессиями (что повысило бы шансы осужденного оставить криминальную карьеру после освобождения).

Хотя общественно полезный труд номинально и отнесен к одному из основных средств исправления лиц, совершивших преступления, фактически его роль скромна. Смирившись с безработицей в местах лишения свободы, не только администрация исправительных учреждений, но и государство признает невозможность достижения общепризнанных целей наказания через труд*(3).

Увы, эту тему депутаты избегают, а могли бы к ней обратиться при рассмотрении проекта государственного бюджета, совершенствовании уголовно-исполнительного законодательства, заслушивании министра юстиции, Председателя Правительства РФ, а также при осуществлении парламентского контроля. Ведь это вопросы правильной организации работы исправительных учреждений, достаточности их материальной базы, эффективности кадрового обеспечения и др.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) URL: http://www.interfax.ru/russia/450297.

*(2) Скобликов П.А. Амнистии в контексте возмещения вреда, причиненного преступлениями // Уголовный процесс. 2014. N 5.; Скобликов П.А. Современные российские амнистии: основания и последствия // Закон. 2014. N 8.

*(3) Погудин О.А. Принуждение к труду - не средство его удешевления: насколько это возможно в российской уголовно-исполнительной системе? // Человек: преступление и наказание. 2015. N 2.