Разумная осмотрительность при совершении сделки. Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 13.08.2015 N 303-ЭС15-8244 (А.А. Кузнецов, журнал "Вестник экономического правосудия", N 9, сентябрь 2015 г.)

Разумная осмотрительность при совершении сделки.
Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам
ВС РФ от 13.08.2015 N 303-ЭС15-8244

А.А. Кузнецов,

магистр юриспруденции (РШЧП),

кандидат юридических наук

Журнал "Вестник экономического правосудия", N 9, сентябрь 2015 г., с. 26-29.

Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 13.08.2015 по делу N 303-ЭС15-8244 (далее - определение) посвящено вопросу о том, несет ли контрагент риск недостоверности документов, представленных ему в подтверждение согласия участников на сделку. Дело, в рамках которого вынесено определение, уже побывало в высшей судебной инстанции - ВАС РФ*(1), где судебные акты нижестоящих судов были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Основная причина отмены Президиумом ВАС РФ судебных актов нижестоящих судов на первом круге рассмотрения дела заключалась в том, что суды признали сделку недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ без учета добросовестности контрагента. Между тем согласно устойчивой практике Президиума ВАС РФ для признания сделки недействительной на этом основании недостаточно доказать только факт злоупотребления со стороны директора, совершившего сделку, необходимо также установить недобросовестность контрагента (наличие либо сговора между директором и контрагентом, либо осведомленности контрагента о подобных действиях директора)*(2).

Устраняя данный недостаток при повторном рассмотрении, суды оценивали добросовестность контрагента, а также соблюдения порядка совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью, под нормы о которых попадали оспариваемые сделки. Установив, что подпись участника на протоколе об одобрении сделки была подделана, суды признали эту сделку недействительной, проигнорировав то, что контрагент проверил сам факт наличия протокола и ознакомился с ним.

ВС РФ занял позицию, заключающуюся в защите добросовестного контрагента, указав, что "в противном случае на добросовестного контрагента при отсутствии к тому должных оснований будут возлагаться риски последствий, связанных с нарушением хозяйственным обществом, его участниками и органами управления при заключении договора требований, предусмотренных Законом об обществах и определяющих прежде всего внутренние взаимоотношения в самом хозяйственном обществе".

Комментируемое определение находится в русле последнего тренда судебной практики, согласно которому на третьих лиц не могут перекладываться ограничения по совершению сделок, вытекающие из внутренних отношений участников юридического лица (п. 22 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25).

Следует отметить, что более пятнадцати лет назад практически идентичный вопрос уже вставал перед Президиумом ВАС РФ*(3), только необходимость одобрения сделки была предусмотрена не законом, а уставом, поэтому рассматривался вопрос о признании сделки недействительной на основании ст. 174 ГК РФ (в ред. до 01.09.2013). В том деле Президиум ВАС РФ также встал на сторону добросовестного контрагента, указав, что последний не мог и не должен был знать о факте подделки. Именно такое решение можно обосновать содержанием абз. 2 п. 2 ст. 51 ГК РФ, который защищает добросовестного контрагента, подписавшего договор с лицом, указанным в реестре, от незнания любых фактов внутренних отношений в юридическом лице, за исключением случаев, когда лицо, совершившее сделку от имени юридического лица, было внесено в реестр на основании поддельных документов.

Примечательно, что в обсуждаемом деле в роли добросовестного контрагента выступал банк, к которому по бытующим в практике убеждениям предъявляются повышенные требования в части осмотрительности и разумности. Так, суды апелляционной и кассационной инстанций, признавая недействительным договоры залога, отметили, что с учетом обстоятельств (местом подписания протокола был указан г. Сеул) у банка как профессионала могли и должны были возникнуть нуждающиеся в дополнительной проверке обоснованные сомнения в наличии действительного согласия участника.

Однако ВС РФ отверг эти доводы, тем самым фактически признав, что контрагенты не несут рисков подделки протоколов об одобрении сделки. Ведь если такие требования не предъявляются даже к банкам, то и к иным участникам гражданского оборота они предъявлены быть не могут. Несмотря на кажущуюся спорность этой позиции, можно привести ряд аргументов в ее защиту.

Во-первых, обсуждая данный вопрос с точки зрения целесообразности, нельзя не отметить, что противоположное решение возложило бы на участников гражданского оборота тяжелое бремя проверки многочисленных документов перед совершением сделки. Также это породило бы опасную неопределенность в смысле пределов проверки достоверности, а именно: достаточно ли подозрительности места подписания протокола (как это было в рассмотренном деле) или необходимо отправлять на экспертизу каждый проверяемый документ? И вообще, имеет ли значение добросовестность контрагента либо сам факт подделки предопределяет недействительность сделки?

Во-вторых, позиция ВС РФ отвечает неограниченному характеру полномочий директора (п. 22 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25). Особенностью директора (единоличного исполнительного органа), чье положение в этом смысле сходно с законным представителем, выступает то, что именно его волеизъявления приписываются юридическому лицу и третьи лица судят по ним о действительной воле юридического лица. Наделение директора такой ролью обеспечивает третьим лицам гарантированный законом ориентир для принятия решений и ограждает их от внутренних разногласий в юридическом лице. Любые ограничения возможности директора совершать какие-то сделки, в том числе выражающиеся в необходимости получения согласия на сделку (крупные сделки и сделки с заинтересованностью, уставные ограничения), относятся к внутренней стороне отношений (между участниками и директором) и не могут служить основанием для признания сделки недействительной, если иное не предусмотрено законом.

Именно по этой причине сделка, совершенная директором с нарушением ограничений, является действительной и может быть оспорена лишь в исключительном случае, когда установлена недобросовестность контрагента (например, сговор или иные очевидные обстоятельства, свидетельствующие о знании контрагента) (п. 1 ст. 174 ГК РФ, нормы о крупных сделках и сделках с заинтересованностью). Вменение контрагенту обязанности выявлять подделку противоречило бы возможности признания сделки недействительной в порядке исключения и подрывало бы роль единоличного исполнительного органа в качестве единственного выразителя воли, приписываемой юридическому лицу, что в конечном счете негативно отражалось бы на доверии оборота к юридическим лицам как контрагентам.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: постановление Президиума ВАС РФ от 13.05.2014 N 17089/12. 

*(2) См.: постановления Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 N 1795/11, от 18.02.2014 N 15822/13. Следует также отметить, что рассматриваемая сделка была совершена до внесения изменений в ст. 174 ГК РФ, в которой после 01.09.2013 появился п. 2, описывающий аналогичный состав недействительности - сделка, совершенная в ущерб интересам юридического лица.

*(3) См.: постановление Президиума ВАС РФ от 11.02.1997 N 8365/95.