Тайна усыновления в российском праве (О.В. Романовская, журнал "Гражданин и право", N 12, декабрь 2015 г.)

Тайна усыновления в российском праве

О.В. Романовская,

профессор кафедры частного и публичного права Пензенского

государственного университета, доктор юридических наук

Журнал "Гражданин и право", N 12, декабрь 2015 г.

Усыновление является приоритетной формой устройства сирот (детей, оставшихся без попечения родителей). Ребенок обретает семью и получает полноценное воспитание, считая приемных родителей папой и мамой. Естественно, внезапное раскрытие тайны усыновления может неадекватно повлиять на еще не устоявшуюся психику ребенка, что неблагоприятно отразится на обеих сторонах - и на приемных родителях, и на усыновленном. Поэтому часть 1 ст. 139 СК РФ провозглашает: "Тайна усыновления ребенка охраняется законом".

Законодательство рассматривает усыновление и удочерение как равнозначные факты, применяемые в зависимости от пола ребенка. Если происходит устройство мальчика, то речь идет об усыновлении, если девочки - то об удочерении. В последующем сам Семейный кодекс РФ оговаривает, что далее по тексту используется только один термин - "усыновление", - применяемый к обоим типам правоотношений. Подобное уточнение необходимо в силу гендерной асимметрии законодательства, на которую сейчас модно указывать.

СК РФ не закрепляет нормативное определение усыновления, в отличие от, например, Кодекса Республики Беларусь о браке и семье, согласно которому: "усыновление (удочерение) - основанный на судебном решении юридический акт, в силу которого между усыновителем и усыновленным возникают такие же права и обязанности, как между родителями и детьми". Аналогичное определение представлено в российской юридической науке: "Усыновление (удочерение) - это юридический факт, в результате которого усыновленные дети и усыновители приобретают такие же права и обязанности, какие имеют в отношении друг друга родители и дети"*(1). Приведенные формулы означают, что с точки зрения закона отношения при усыновлении между родителями и детьми становятся равнозначными, если бы они вытекали из факта биологического родства. Обратим внимание, что именно равнозначными, но не одинаковыми. Тем самым отношения биологического родительства не прекращаются, поскольку при усыновлении в силу ст. 137 Семейного кодекса РФ усыновленные дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновленным детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению. Часть 2 ст. 137 устанавливает: "Усыновленные дети утрачивают личные неимущественные и имущественные права и освобождаются от обязанностей по отношению к своим родителям (своим родственникам)". В то же время биологическое родство, которое нормой права прекратить невозможно, обусловливает наличие особой связи (кстати, не только генетической) между матерью и рожденным ею человеком (вне зависимости от его возраста и места нахождения).

Аналогичной точки зрения придерживается К.Ю. Паршукова, считая, что отношения родительства при усыновлении не возникают, считая их особой разновидностью, которые трудно назвать даже родительскими (причем связывает это именно с тайной усыновления). "При существующей тайне усыновления (ст. 139 СК РФ) никакой речи о родительских отношениях не может быть. Ребенок, который понятия не имеет о своем реальном происхождении и о существовании биологических родственников, не застрахован от вероятности вступления в брак с близкими родственниками по прямой линии, а также с родными родителями, полнородными и неполнородными братьями и сестрами, что запрещено российским семейным правом... Действующее семейное законодательство предусматривает специальные меры, направленные на сохранение тайны усыновления, и при такой постановке вопроса крайне трудно отследить судьбу усыновленного ребенка даже со стороны его родных"*(2).

Немного истории о самой тайне усыновления. Усыновление долгие годы не воспринималось как явление, должное оставаться в тайне. Законодательство связывало специальный правовой статус с тем или иным социальным положением, возникающим в силу рождения. К тому же идеология исходила из общих установлений чтить память о своих предках и знать свою родословную. Как говорил Воланд в романе "Мастер и Маргарита", вопрос крови - один из самых важных. Во многих странах допускалось усыновление совершеннолетних. Данное явление имело место среди царствующих особ, не имеющих прямых потомков, обладающих правом престолонаследия. Иногда в завещаниях указывалось на разрешение носить свое имя наследнику, не являвшимся прямым потомком, что фактически означало усыновление. К такому способу, в частности, прибегнул Гай Юлий Цезарь, наделив по завещанию Октавиана, внучатого племянника, правом носить собственное имя, что означало передачу властных полномочий*(3).

В нашем государстве до принятия Кодекса о браке и семье в России особого упоминания об обеспечении тайны усыновления не было, хотя ряд законодательных положений военного и начала послевоенного времени по целевому назначению были направлены на ее обеспечение. Уже Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1943 года "Об усыновлении" предусматривалась возможность записи усыновителя в качестве родителя*(4). Поэтому институт тайны усыновления можно считать установившимся с момента принятия Кодекса о браке и семье РСФСР. Наше государство знало исторический период, когда было запрещено как добровольное признание, так и судебное установление внебрачного отцовства (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г.). Но подобный опыт имеет отрицательную оценку среди ученых-юристов современности*(5).

В первые десятилетия советской власти существовала несколько иная проблема. После расстрела или отправления в лагеря на длительные сроки "врагов народа" их дети отбирались, распределялись в спецшколы, где на полуказарменном положении под воздействием жестких наказаний их заставляли забыть своих родителей. Этим детям, которым приходилось с малых лет жить с клеймом врага советской власти, меняли имена, фамилии, а после достижения совершеннолетия либо расстреливали, либо также отправляли в специальные поселения. Иными словами, вводилась не тайна усыновления, а тайна происхождения от социально неблагонадежных граждан. Все это происходило по соответствующим секретным инструкциям НКВД. Родственникам запрещалось даже просто проявлять участие в судьбе такого ребенка. В документах в графах о родителях стоял прочерк*(6).

В настоящее время СК РФ (глава 9) устанавливает определенный порядок усыновления, призванный максимально обеспечить интересы ребенка. В этой главе и находится статья, посвященная тайне усыновления. Юридическим основанием для возникновения отношений между усыновленным и усыновителями является судебное решение. Исходя из этого, обеспечение тайны усыновления происходит в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Так, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. N 8 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей"*(7) устанавливает: "В целях обеспечения охраняемой законом тайны усыновления (статья 139 СК РФ) суд в соответствии со статьей 273 ГПК РФ рассматривает все дела данной категории в закрытом судебном заседании, включая объявление решения. В этих же целях участвующие в рассмотрении дела лица должны быть предупреждены о необходимости сохранения в тайне ставших им известными сведений об усыновлении, а также о возможности привлечения к уголовной ответственности за разглашение тайны усыновления вопреки воле усыновителя в случаях, предусмотренных в статье 155 УК РФ, что отражается в протоколе судебного заседания и подтверждается подписями указанных лиц. Учитывая, что рассмотрение дела об усыновлении в закрытом судебном заседании обязательно в силу закона (статья 273 ГПК РФ), судья принимает решение о его слушании в закрытом заседании уже на стадии подготовки дела к судебному разбирательству и указывает об этом в определении о назначении дела к судебному разбирательству (статья 153 ГПК РФ). В этом определении необходимо сделать ссылку на статью 273 ГПК РФ. О рассмотрении дела в закрытом судебном заседании указывается в протоколе судебного заседания, а также в решении суда". Обращает на себя внимание, что даже оглашение судебного решения происходит в закрытом режиме. Это является исключением. До принятия нового ГПК РФ оглашение всех решений происходило публично. Подобное правило подвергалось критике, поскольку перечеркивало закрытость заседаний и сводило на нет всю секретность самого процесса.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13 декабря 2012 г. N 35 "Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов"*(8) специально уточняет, что информация о деятельности судов является открытой и доступной, за исключением случаев, когда федеральными законами ограничен доступ к таковой. Далее закрепляется, что к информации ограниченного доступа относятся сведения, составляющие охраняемую законом тайну (например, тайну усыновления (удочерения).

Несмотря на приведенные положения, в российской юридической науке неоднократно поднимается вопрос об отказе от тайны усыновления. А.Н. Левушкин, в частности, обосновывал это тем, что при утрате отношений родительства не утрачиваются отношения внук (внучка) - бабушка (дедушка). Автор предлагал дополнить СК РФ новой статьей 137.1 следующего содержания: "Дедушка и бабушка сохраняют свои права на общение с ребенком. По просьбе дедушки или бабушки в интересах ребенка могут быть сохранены личные неимущественные и имущественные права ребенка по отношению к ним в тех случаях, когда родители умерли, признаны судом недееспособными, объявлены умершими"*(9). Действительно, статья 55 СК РФ предусматривает право ребенка на общение с дедушкой, бабушкой, братьями, сестрами и другими родственниками. Расторжение брака родителей, признание его недействительным или раздельное проживание родителей не влияют на права ребенка. Точно так же не влияет на право на общение утрата отношений, вытекающих из биологического родительства.

О. Косова дополняет, что тайна усыновления действует также и тогда, когда она в принципе несоблюдаема. Например, при усыновлении пасынков и падчериц. В рамках данной процедуры следовало бы упростить сам процесс усыновления. Тем более, что ребенок и так уже находится в определенной семье. С ним проживает один из биологических родителей*(10). В этом случае вообще о какой-либо тайне речь и не идет.

Тайна усыновления превращает в фикцию право ребенка знать своих родителей. Статья 54 СК РФ дополняет: "насколько это возможно. В этом случае требуется толкование понятия родителей. Происходит ли подмена биологического родства социальным? В этом случае право знать своих родителей распространяется как раз на усыновителей. Если же СК РФ исходит именно из биологического родства, предусматривая безусловное право знать лишь с незначительным уточнением "насколько это возможно", тогда вопрос о тайне усыновления остается открытым. М.А. Кривошеева считает, что данную дилемму можно решить путем изменения ст. 139 СК РФ, дополнив ее пунктом 3 в следующей редакции: "Тайна усыновления может быть раскрыта усыновленному ребенку, достигшему совершеннолетия". Автор комментирует: "Это позволит, с одной стороны, в дальнейшем на практике соблюдать тайну усыновления, защищая права и законные интересы ребенка и его усыновителей, а с другой - реализовать право ребенка знать своих родителей, получить информацию о них в уполномоченных органах, поскольку усыновители могут не обладать необходимыми сведениями"*(11). Статья 136 Кодекса Республики Беларусь о браке и семье предусматривает, что усыновленный ребенок по достижении совершеннолетия вправе получить от органов, осуществляющих функции опеки и попечительства, а также от суда сведения, касающиеся его усыновления.

Есть и иная тенденция - расширение содержания института тайны усыновления за счет распространения его на отношения родительства, вытекающие из вспомогательных репродуктивных технологий. Г.Н. Макаренко констатирует: "Остается неурегулированным вопрос относительно того, имеет ли ребенок право знать своих генетических родителей. Вопрос дискуссионный. Может иметь два пути решения:

а) признать сведения о генетическом происхождении ребенка медицинской тайной, а значит, признать недопустимость ее разглашения;

б) рассматривать его как важнейшее право, насколько это возможно, знать своих родителей (п. 2 ст. 54 СК РФ, Конвенция ООН о правах ребенка), следовательно, признать право знать своих родителей". Автор предлагает сформулировать тайну о зачатии своего ребенка таким же образом, как и тайну усыновления ребенка*(12).

Т.Е. Борисова, двигаясь в этом же направлении, предлагает скорректировать нормы СК РФ в части установления тайны суррогатного материнства, установив дополнительные нормы:

"Статья 139.1. Тайна суррогатного материнства

1. Тайна рождения ребенка с применением метода суррогатного материнства охраняется законом. Лица, осведомленные о рождении ребенка с применением метода суррогатного материнства, обязаны сохранять в тайне факт применения метода суррогатного материнства.

2. К лицам, осведомленным о рождении ребенка с применением метода суррогатного материнства и обязанным сохранять в тайне факт применения метода суррогатного материнства, относятся: суррогатная мать; работники медицинского учреждения, осуществлявшего программу суррогатного материнства; должностные лица, осуществившие государственную регистрацию рождения ребенка; иные лица, каким-либо образом осведомленные о применении метода суррогатного материнства".

Гарантией соблюдения данной тайны видится установление уголовной ответственности за разглашение тайны суррогатного материнства, дополнив УК РФ статьей 155.1 "Разглашение тайны суррогатного материнства"*(13).

Нельзя не сказать, что современная процедура усыновления далека от идеала, если ее оценивать с точки зрения сохранения секретности.

Выделим общие условия, при наличии которых разрешение усыновления допускается:

- ребенок должен быть несовершеннолетним (ч. 1 ст. 124 СК РФ);

- усыновители должны быть совершеннолетними (СК РФ в ст. 127 устанавливает категории граждан, которые не могут выступать в этом качестве. Следует добавить, что закон в этом вопросе пошел по пути детальной регламентации, в отличие от Кодекса о браке и семье РСФСР (ст. 99), устанавливавшего, что усыновители должны были обладать полной дееспособностью и не быть лишенными родительских прав);

- письменное согласие родителей ребенка, а при усыновлении ребенка несовершеннолетних родителей, не достигших возраста 16 лет, закон устанавливает дополнительное требование (ст. 129 СК РФ) - согласие их родителей или опекунов (попечителей), а при их отсутствии - согласие органа опеки и попечительства. Есть уточнение, когда согласие родителей не требуется;

- согласие опекунов (попечителей), приемных родителей ребенка или администрации детского учреждения (ст. 131 СК РФ). Закон дает возможность суду вынести решение об усыновлении и без согласия этих лиц, если этого требуют интересы ребенка;

- согласие ребенка, достигшего возраста 10 лет (ст. 132 СК РФ);

- согласие супруга усыновителя, если ребенок усыновляется только одним из супругов. Таковое не требуется, если супруги прекратили семейные отношения, не проживают совместно более года и место жительства другого супруга неизвестно (ст. 133 СК РФ);

- заключение органа опеки и попечительства об обоснованности усыновления и о его соответствии интересам усыновляемого ребенка с указанием сведений о факте личного общения усыновителей (усыновителя) с усыновляемым ребенком (ст. 125 СК РФ);

- процессуальное основание усыновления - решение суда (ст. 125 СК РФ).

Отношения, вытекающие из усыновления, носят особый характер. На это указывает хотя бы тот момент, что после усыновления осуществляется контроль за условиями жизни и воспитания детей в семьях усыновителей. В этой части действует постановление Правительства РФ от 29 марта 2000 г. N 275*(14), которым предусматривается, что орган опеки и попечительства, на территории которого было произведено усыновление ребенка, обязан в 7-дневный срок после вступления в силу решения суда направить в орган опеки и попечительства по месту жительства усыновителя(ей) с усыновленным ребенком соответствующую информацию для организации контроля за условиями жизни и воспитания усыновленного ребенка. При передаче указанных сведений должна быть сохранена тайна усыновления. В указанном нормативном акте устанавливаются сроки проведения контрольного обследования, которое может проводиться вплоть после истечения трехлетнего срока со дня усыновления.

Моментом возникновения тайны усыновления является день вступления в законную силу решения суда об установлении усыновления ребенка, что отмечается как недостаток правового регулирования, так как процедура усыновления начинается задолго до окончательного вынесения решения*(15). Судебное решение выступает итоговым, завершающим актом процедуры усыновления. Соответственно "работники органов опеки попечительства, учреждений, в которых находятся дети, иные лица, осведомленные о процессе усыновления, должны осознавать конфиденциальность этих данных и воздерживаться от их разглашения до момента вынесения положительного судебного решения"*(16). Законодатель не определил, должна ли соблюдаться тайна усыновления в момент подготовки судебного дела к слушанию. В то же время тайна усыновления является бессрочной, т.е. не прекращается ни по достижении ребенком совершеннолетия, ни со смертью родителей, ни по другим каким-либо обстоятельствам. При этом Семейный кодекс РФ, определяя порядок отмены усыновления, а также его последствия, не воспринял пожелание, высказанное в юридической науке, что такое решение не должно влечь отмену обязанности сохранения тайны усыновления, если этого требуют интересы ребенка.

"Объектом тайны усыновления, - как указывает М.Н. Малеина, - являются любые сведения об усыновлении, то есть раскрытие самого факта усыновления, истинного имени, места рождения, указание фамилии и других данных о кровных родителях. Разглашение тайны возможно путем сообщения информации как самому усыновленному, так и третьим лицам, в устной или письменной форме"*(17).

Такой же точки зрения придерживается и А.В. Филиппенко*(18). Субъект соблюдения тайны усыновления прямо не определен, что позволяет распространить обязанность по соблюдению тайны практически на любое должностное и частное лицо. Данный вывод вытекает также из анализа ст. 155 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за "разглашение тайны усыновления (удочерения) вопреки воле усыновителя, совершенное лицом, обязанным хранить факт усыновления (удочерения) как служебную или профессиональную тайну, либо иным лицом из корыстных или иных низменных побуждений". Разглашением тайны понимается раскрытие кому-либо (усыновленному, настоящим родителям, соседям, знакомым и др.) конфиденциальной информации об усыновлении (удочерении) независимо от формы сообщения (устно, письменно). Причем на квалификацию преступления не будет влиять факт того, что усыновленный сам в курсе своих отношений с "новыми родителями". Преступление признается оконченным с момента сообщения о факте усыновления (удочерения) вопреки воле усыновителя хотя бы одному лицу*(19). При столь широком толковании практика свидетельствует о крайне редком возбуждении уголовных дел по ст. 155 УК РФ, что служит еще одним аргументом отмены тайны усыновления.

А.Н. Левушкин, в целом поддерживая данную тайну, все-таки дополняет: "Хотелось бы отметить, что существующие проблемы обеспечения тайны усыновления носят не только правовой, но и этический характер... В то же время стремление во что бы то ни стало сохранить тайну усыновления может быть чревато появлением постоянного беспокойства, напряжения во взаимоотношениях детей и взрослых, страха перед возможным "разоблачением". Поэтому вопрос о сохранении тайны усыновления должен разрешаться в соответствии со сложившимися обстоятельствами, свидетельствующими о необходимости применения мероприятий, направленных на обеспечение сохранения тайны усыновления"*(20).

СК РФ помимо строгой процедуры усыновления выделяет еще ряд организационных мер, являющихся дополнительными гарантиями обеспечения тайны этого юридического факта.

Первое - это возможность по просьбе усыновителя присвоения ребенку иного имени. Отчество в этом случае определяется по имени усыновителей, если последний - мужчина, а при усыновлении ребенка женщиной - по имени лица, указанного ею в качестве отца усыновленного ребенка. Подобные изменения должны быть указаны в решении суда об усыновлении ребенка.

Второе - это возможность по просьбе усыновителя изменения даты и места рождения усыновленного. Так, дата рождения может быть изменена не более чем на три месяца и при условии, что ребенок не достиг возраста одного года.

Третье - это возможность по просьбе усыновителей принятия судом решения о записи усыновителей в книге записей рождений в качестве родителей усыновленного ими ребенка. Такая запись, а также изменение фамилии, имени и отчества усыновленного ребенка, достигшего возраста 10 лет, возможны только с его согласия*(21).

Сейчас Указ Президента РФ от 1 июня 2012 г. N 761*(22), утвердивший Национальную стратегию действий в интересах детей на 2012-2017 годы, среди мер, направленных на защиту прав и интересов детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, предусматривает "переход к системе открытого усыновления с отказом от тайны усыновления". С учетом возникновения общей дискуссии в отечественной юридической науке нет единства мнений по поводу тайны усыновления. Н.В. Летова считает: "Тайна усыновления способствует созданию подлинно родственных отношений между усыновителем и усыновленным, стабильности усыновления, облегчает воспитание ребенка. Таким образом, тайна усыновления необходима для нормального существования семьи, благополучного развития усыновленного ребенка, сохранения спокойствия лиц, не являющихся кровными родственниками"*(23). Автор настаивает, что целесообразность норм, обеспечивающих тайну усыновления, подтвердилась в процессе их многолетнего применения.

Г.М. Садеева, констатируя дискуссионность заявленной проблемы, отмечает, что переход к открытому усыновлению будет длительным процессом адаптации нововведений в обществе. В целом автор указывает, что процесс воспитания ребенка проходит, как правило, более спокойно, если ребенок не знает, что не является кровным родственником*(24).

"Российская газета" попыталась выяснить реальные причины усыновителей, желающих сохранить данный факт в тайне. На первом месте - стремление защитить психику ребенка, не допустить развития у него комплексов, оградить от косых взглядов и злых или просто неосторожных слов. Другая причина (чаще всего ее называют те, у кого своих детей быть не может) - гнет все еще не изжитого во многих умах недоброго "бесплодные - значит неполноценные, бог за что-то наказывает". У противников отмены тайны усыновления есть и такой аргумент: как себя поведут в будущем кровные родители ребенка - неизвестно. Если им станет доступна информация о нем, вариантов их вмешательства в жизнь семьи будет много. От пьяных дебошей с требованиями "вернуть кровиночку" и до шантажа усыновителей или самого усыновленного, ставшего взрослым*(25).

В то же время представлена и противоположная позиция. "Если в семье есть тайна, - поясняет клинический психолог московского Центра системной семейной терапии Инна Хамитова, - нечто непроговариваемое, скелет в шкафу, что-то, о чем не говорят, то уже своим молчанием родители транслируют ребенку, что есть в их семье что-то связанное с ним, чего надо опасаться. Малыш чувствует это, и ему начинает казаться, что с ним что-то не так. Он становится тревожным или агрессивным". Зарубежные исследования показывают, что дети в приемных семьях, сохраняющих тайну, страдают неврозами и даже соматическими заболеваниями чаще, чем дети в семьях, где секрета из их усыновления не делают*(26).

На решение вопроса о тайне усыновления стал активно влиять опыт западноевропейских стран, в которых (в большинстве) тайна усыновления не носит абсолютного характера и может быть раскрыта, если этого требуют интересы ребенка. В Великобритании, США, Канаде активно используется так называемое открытое усыновление, когда усыновленные дети изначально знают свое происхождение, информированы о том, кто их биологические родители, более того, последние нередко принимают посильное участие в жизни своих теперь уже усыновленных детей. По сведениям английских психологов, проводившееся ими исследование показало, что для психики ребенка значительно лучше, когда он знает, что он усыновлен, нежели когда он узнает об этом от посторонних лиц спустя несколько лет после усыновления*(27).

В Италии сведения о родителях не считаются тайной и могут быть раскрыты в интересах усыновленного. Так, при вынесении решения об усыновлении суд по заявлению усыновителей может предоставить информацию о биологических родителях ребенка при наличии достаточных на то оснований; кроме того, такая информация может быть предоставлена по запросу главного врача лечебного учреждения, где находится ребенок, если владение такой информацией необходимо для лечения усыновленного (п. 4 ст. 28 Закона Италии N 184). Итальянским законодателем также предусмотрено право усыновленного знать свое происхождение, которое может быть реализовано путем обращения в суд. При этом законодатель, соблюдая баланс интересов матери и ребенка, может предоставить усыновленному лишь анонимную информацию, которая, согласно ст. 4 Кодекса о защите персональных данных, позволяет соблюсти принцип ответственности за соблюдение рода, т.е. сообщает лишь о наличии родовых заболеваний, психическом состоянии родителя*(28).

Конфликт интересов (право ребенка знать свое происхождение и анонимность родителей, от него отказавшихся), безусловно, должен был стать предметом рассмотрения в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ), что и можно констатировать на сегодняшний день. Первым делом стало постановление ЕСПЧ от 13 февраля 2003 г. по жалобе "Одьевр против Франции". Заявительница, женщина 1965 г. рождения, была ребенком, от которого отказалась в свое время мать, передав на попечение Департамента здравоохранения и социального обеспечения. Биологическая мать, в соответствии с законодательством Франции, просила держать данные о своей личности в тайне от дочери. В последующем девочка была удочерена. Став совершеннолетней, Одьевр пыталась установить личности своих биологических родителей и братьев, но ей удалось получить лишь такую информацию о своих родственниках, на основании которой нельзя было установить их личности. Женщина попыталась в ЕСПЧ отстоять свое право на уважение частной и семейной жизни, закрепленное статьей 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 8). Заявительница настаивала, что рождение и обстоятельства рождения составляют частную жизнь ребенка, а в дальнейшем - и взрослого человека. ЕСПЧ указал, что положения Конвенции защищают интересы человека в том, что касается получения им информации о его детстве, необходимой ему для того, чтобы иметь знание и представление о своем детстве и раннем периоде становления его личности. В Постановлении подчеркивается: "Слово "каждый" в формулировке Статьи 8 Конвенции относится и к ребенку, и к матери. Право знать свое происхождение проистекает из широкого толкования понятия о частной жизни. Жизненные интересы ребенка, влияющие на развитие его личности, были также широко признаны в общей структуре Конвенции. С другой стороны, должны признаваться интересы женщины в том, что касается соблюдения анонимности при родах в надлежащих медицинских условиях с целью охраны ее здоровья. В данном деле были затронуты личные интересы двух взрослых лиц, примирение которых не может быть достигнуто легко".

Однако ЕСПЧ обратил внимание, что в подобных делах есть интересы и третьих лиц: биологического отца, иных биологических родственников, приемных родителей. Все они также имеют права, закрепленные ЕКПЧ, в том числе право на уважение частной и семейной жизни. Это означает, что государство должно найти выбор таких средств, который бы приводил к соблюдению ст. 8 ЕКПЧ всеми указанными лицами. Суд также отметил, что в регулировании подобного вопроса нет единства в правоприменительной практике государств Европы, что предполагает свободу смотрения самого государства. Таким образом, "заявительнице был предоставлен доступ к информации о ее матери и других биологических родственниках, на основании которой нельзя было установить их личности. Это позволило Одьевр обнаружить некоторые аспекты своего происхождения при соблюдении интересов третьих сторон. Кроме того, новый закон, вступивший в силу 22 января 2002 г., позволяет приостанавливать действие требований конфиденциальности сведений о биологических родителях и учреждает специальный орган для содействия поиску информации о биологическом происхождении граждан. Соответственно у заявительницы появилась возможность использовать положения этого закона для получения информации о личности ее матери при условии получения согласия последней, что должно обеспечивать справедливое примирение интересов матери и законных притязаний заявительницы на получение информации. Таким образом, законодательство Франции стремится установить справедливое равновесие противоположных интересов лиц и достаточную пропорциональность их учета". Итоговое же решение заключалось в том, что нарушений ЕКПЧ не было обнаружено, но 10 голосами против семи.

Следует также упомянуть постановление Европейского суда по правам человека от 25 сентября 2012 г. по делу "Годелли против Италии". Обстоятельства свидетельствуют о том, что заявительница после рождения была брошена матерью, которая не дала согласия на указание ее имени в свидетельстве о рождении. В 2006 г. заявительница просила внести изменения в свидетельство о рождении, но просьба была отклонена судом в связи с запретом на получение сведений о своем происхождении (мать в момент рождения не дала согласия на раскрытие ее личности). Налицо была схожесть ситуации предыдущим делом. Именно поэтому ЕСПЧ проанализировал существующие отличия. "В отличие от французской системы, рассмотренной в Постановлении по делу "Одьевр против Франции", итальянское законодательство не пыталось установить равновесие между конкурирующими правами и интересами по настоящему делу. Требование заявительницы о сообщении сведений о ее матери и семье, позволявших ей установить некоторые свои корни при обеспечении интересов третьих лиц, было отклонено бланкетным и окончательным отказом в отсутствие возможности обжалования. Вследствие отсутствия механизма уравновешивания права заявительницы на установление своего происхождения с правами и интересами ее матери в сохранении анонимности последние автоматически приобретали приоритет".

В итоге ЕСПЧ сформулировал значимый вывод: "Если биологическая мать предпочитает не раскрывать свою личность, итальянское законодательство не предусматривает возможности получения усыновленным и формально не признанным при рождении ребенком средств доступа к неидентифицирующей информации о его происхождении или отказа его матери от конфиденциальности. Кроме того, в то время как реформа законодательства во Франции в настоящее время сделала это возможным, законопроект о реформировании этой системы находится в итальянском парламенте в течение четырех лет и до сих пор не принят. Соответственно Европейский суд пришел к выводу, что итальянские власти не пытались установить равновесие и обеспечить пропорциональность интересов сторон и, таким образом, вышли за пределы своего усмотрения". Судом было констатировано нарушение ст. 8 ЕКПЧ шестью голосами против одного.

В Западной Европе принцип открытости происхождения активно применяется и к системе регулирования репродуктивных технологий, основанных на донорском материале. В Швейцарии в 1992 г. референдум по общественной инициативе привел к признанию прав доступа к генетическим корням и раскрытию анонимности доноров спермы с возможностью доступа к разнообразной информации о генетическом отце (фамилия, имя, дата и место рождения, место жительства, национальность, профессия и образование, внешность)*(29). В Великобритании дети, рожденные после 1 апреля 2005 г. вследствие донорства спермы или яйцеклетки, имеют возможность получать сведения о своих генетических "родителях"*(30). В Нидерландах с 2004 г. также установлены правила, согласно которым голландские центры репродукции не могут принимать сперму от анонимных доноров и все дети, зачатые с помощью спермы донора, смогут узнать личность своего биологического отца по достижении 16 лет (в Великобритании - по достижении 18 лет)*(31). Принцип анонимности отменен в Финляндии, где всех доноров заносят в специальный регистр для того, чтобы финские "дети из пробирки" в будущем могли узнать (если захотят, конечно), кто были их биологические родители*(32). С января 2005 г. отсутствует анонимность в Норвегии.

Анонимность доноров в США разрушают не клиники, а их бывшие клиенты. В 2000 г. в интернете был запущен сервис для регистрации "биологической родни" DSR (www.donorsiblingregistry.com). Единственная общая информация, которой владеют дети, их родители и доноры, - идентификационные номера, присваивавшиеся донорам в клиниках. По этой информации они и находят друг друга в этой социальной сети*(33). Кстати, при развитии генетических технологий такую же модель смогут выбрать и усыновленные дети. В случае проведения генетического скрининга (а к этому постепенно идут все развитые страны) механизм поиска родных по крови облегчится. Кстати, в Российской Федерации также предлагается создать сеть (создана даже специальная компания в Сколково) по обмену генетической информации, в которую гражданам России предлагают занести свои генетические тесты. Кроме того, в Российской Федерации на законодательном уровне отсутствует принцип анонимности при получении донорского материала, что не оценивается отечественной юридической наукой как достоинство правовой системы*(34).

Приведенные факты, а также формирование нормальной общественной позиции к усыновлению указывают на то, что в Российской Федерации со временем будут созданы все условия для перехода на максимальную открытость в данном вопросе. К этому подталкивает развитие персонифицированной медицины, когда оказание медицинской помощи будет зависеть от индивидуальных особенностей каждого пациента. Создание индивидуальных карт, генетическая паспортизация так или иначе приведут к тому, что вопрос об отсутствии генетической совместимости с родителями будет постоянно подниматься при обращении усыновленного к врачу. В то же время императивное внедрение открытости усыновления именно в настоящее время представляется преждевременным. Значительное число граждан, взявших на попечение детей-сирот, не желают предавать широкой огласке эти факты своей биографии. Их интересы необходимо учитывать и не ломать сложившуюся систему в одночасье.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Малеина М.Н. Защита личных неимущественных прав советских граждан. М., 1991. С. 35.

*(2) Паршукова К.Ю. Общая характеристика отношений, порождаемых усыновлением, и их правовая природа // Семейное и жилищное право. 2008. N 2.

*(3) См.: Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1988.

*(4) См.: Красавчикова Л.О. Личная жизнь под охраной закона. М., 1983. С. 138.

*(5) См.: Тарусина Н.Н. Внебрачный ребенок: к истории отыскания юридического отца // Вестник ЯрГУ. Серия "Гуманитарные науки". 2012. N 2. С. 87.

*(6) См.: Нечаева А.М. Дети-сироты в России (послеоктябрьский период) // Государство и право. 1993. N 1. С. 124.

*(7) См.: Российская газета. 2006. 3 мая.

*(8) См.: Российская газета. 2012. 19 декабря.

*(9) Левушкин А.Н. Проблемы и перспективы применения института усыновления на современном этапе в Российской Федерации // Семейное право на рубеже XX-XXI веков: к 20-летию Конвенции ООН о правах ребенка: Материалы Международной научно-практической конференции / И.Ф. Александров, О.С. Алферова, З.А. Ахметьянова и др.; Отв. ред. О.Н. Низамиева. М., 2011.

*(10) См.: Косова О. Усыновление пасынков и падчериц: процедурные вопросы // Российская юстиция. 2001. N 2. С. 44-45.

*(11) Кривошеева М.А. О некоторых аспектах тайны усыновления в России // Адвокат. 2012. N 4. С. 45-49.

*(12) См.: Макаренко Г.Н. Правовое регулирование отношений установления отцовства и материнства при применении методов вспомогательных репродуктивных технологий // Медицинское право. 2007. N 2.

*(13) См.: Борисова Т.Е. Суррогатное материнство в Российской Федерации: проблемы теории и практики: Монография. М., 2012.

*(14) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. N 15. Ст. 1590.

*(15) См.: Романовский Г.Б. Право на неприкосновенность частной жизни. М., 2001. С. 271.

*(16) Паршуткин В., Львова Е. Всегда ли оправданно сохранение тайны усыновления // Российская юстиция. 1999. N 3. С. 23.

*(17) Малеина М.Н. Защита личных неимущественных прав... С. 86.

*(18) См.: Филиппенко А.В. Конституционное право граждан на личную и семейную тайну // Семейное и жилищное право. 2004. N 3.

*(19) См.: Комментарий к статье 155 // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Т.К. Агузаров, А.А. Ашин, П.В. Головненков и др.; Под ред. А.И. Чучаева. 2-е изд., испр., доп., перераб. М., 2013.

*(20) Левушкин А.Н. Правовые последствия усыновления и тайна усыновления // Российская юстиция. 2011. N 6. С. 24-27.

*(21) См.: Романовский Г.Б. Право на неприкосновенность частной жизни. С. 273.

*(22) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. N 23. Ст. 2994.

*(23) Летова Н.В. Усыновление в Российской Федерации: правовые проблемы. М., 2006.

*(24) См.: Садеева Г.М. Проблемы и пути совершенствования правового регулирования тайны усыновления по законодательству Российской Федерации // Семейное и жилищное право. 2014. N 6. С. 25-29.

*(25) См.: Брынцева Г. Страшная тайна. Нужно ли скрывать правду об усыновлении? // Российская газета. 2013. 3 июля.

*(26) См.: там же.

*(27) См.: Летова Н.В. Усыновление в Российской Федерации...

*(28) См.: Смолина Л.А., Задесенская Я.В. Усыновление (удочерение) в Италии и Франции: возможность использования зарубежного опыта отечественным законодателем // Семейное и жилищное право. 2014. N 3. С. 32-36.

*(29) См.: Романовский Г.Б. Анонимность доноров половых клеток и современное семейное право // Семейное и жилищное право. 2010. N 5. С. 3-8.

*(30) См.: Рошеброшар Э., де ля. Во Франции за 30 лет с помощью ЭКО родилось 200 000 детей // Population et societes. 2008. N 451.

*(31) См.: В Нидерландах принят новый закон о донорстве спермы // www.medlinks.ru/article.php?sid=16432.

*(32) См.: www.kp.by/daily/24110/334886/.

*(33) См.: Кальб К. Фамилия Сперма Отчество // http://www.runewsweek.ru/society/8913/.

*(34) См.: Тарусина Н.Н. Репродуктивные технологии: семейно-правовой аспект // Вестник Ярославского государственного университета. 2008. N 10. С. 26-29.