Институт освобождения от уголовной ответственности в военно-уголовном праве России (В.Е. Суденко, журнал "Право в Вооруженных Силах - Военно-правовое обозрение", N 8, август 2015 г.)

Институт освобождения от уголовной ответственности в военно-уголовном праве России

В.Е. Суденко,

кандидат юридических наук, доцент,

доцент Юридического института

ФГБОУ ВПО "Московский государственный

университет путей сообщения"

Журнал "Право в Вооруженных Силах - Военно-правовое обозрение", N 8, август 2015 г., с. 119-124.

Право относится к основным инструментам охраны человека, а уголовное право - одна из его отраслей, изначально предназначенная для защиты основных прав человека, а именно права на жизнь, здоровье, честь, достоинство, на собственность и т.п. Уголовный закон - наиболее "острый" юридический инструмент, охраняющий права человека и гражданина, посредством реализации которого виновное в совершении преступления лицо должно быть привлечено к уголовной ответственности. В то же время, исходя из гуманного отношения к любому лицу, в том числе и совершившему преступление, суд или следственные органы могут освободить такое лицо от уголовной ответственности.

В то же время освобождение от уголовной ответственности не должно снижать приоритетную защиту не только подозреваемого в преступлении, но и потерпевшего. При освобождении от уголовной ответственности уголовный закон должен не только "заботиться" о виновном, но одновременно помочь потерпевшему, который не может оставаться со своей бедой наедине. К сожалению, правоохранительные органы в подобных случаях занимаются лишь совершившим преступление лицом, забывая о потерпевшем от преступления.

Необходимо уравнивать права и законные интересы потерпевших от преступлений с правами виновных в их совершении.

Нарушение такого баланса неизбежно ведет к снижению правовой защиты потерпевшего от преступления. Кроме того, одностороннее применение гуманистических положений уголовного закона к виновному в преступлении вольно или невольно будет провоцировать и это лицо, и других на совершение преступлений, что недопустимо.

Нормы об освобождении от уголовной ответственности содержатся не только в Общей части УК РФ, но и в примечаниях к ряду статей его Особенной части.

Проблемы освобождения от уголовной ответственности имеют свои сложности, несмотря на множество работ, научных разработок, взглядов на его основания. Многие работы отличаются противоположными точками зрения, неоднозначным толкованием указанных норм. Многие ученые (Н.С. Таганцев, В.П. Божьев, Н.И. Загородников, С.Г. Келина, И.Я. Козаченко, В.И. Курляндский, А.В. Наумов, А.И. Рарог, М.Д. Шаргородский и др.) уделяли внимание проблемам, относящимся к освобождению от уголовной ответственности. В военном праве данные вопросы исследовали П.А. Гейвандов, Я.В. Лобов, Н.А. Шулепов*(1), другие ученые.

Приступая к анализу рассматриваемых вопросов, определимся с рассматриваемым понятием. Ответственность человека возникает там, где имеется общество, а где его нет - не может быть и ответственности, так как человеку не перед кем отвечать за свои поступки. Человек обладает свободой, которая охраняется в том числе и уголовным законом, однако свобода личности не бывает абсолютной, она относительна, в какой-то мере ограничена. Еще Гегель писал, что "веление права гласит: будь лицом и уважай других в качестве лиц"*(2). Здесь вполне применимы слова ныне не так почитаемого В.И. Ленина, отмечавшего, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя*(3).

Правила поведения, т.е. социальные нормы, которые существуют в обществе, запрещают их нарушать и осуждают отступление от них. Нарушение указанных правил влечет для нарушителя социальную ответственность. Различные виды нарушений влекут различную форму ответственности: моральную, административную, гражданскую и даже уголовную как наиболее строгую по своим последствиям.

Социальная ответственность - сложное, многомерное понятие, рассматривать которое следует с различных уровней и точек зрения. Термин "ответственность" означает одновременно и чувство, и сознание, и общественную связь, и стимул, и санкцию. При этом ответственность может побуждать к тому, чтобы совершать какую-либо деятельность либо воздерживаться от ее совершения.

Специфика ответственности характеризуется тем, каково отношение данного лица к соответствующему социальному требованию: либо оно выполняет его, либо игнорирует, либо относится к нему нейтрально. Но говоря об обязанности личности выполнять социальные требования, мы видим лишь два варианта - требование либо выполняется или нет. Третьего не дано.

Не вдаваясь в анализ разных определений ответственности, отметим, что социальная ответственность есть "сознательная направленность действий субъекта на реализацию должного в соответствии с социальными ожиданиями"*(4).

Ответственность реализуется путем выполнения социальных требований либо добровольно, либо принудительно. Обращаясь к принудительной форме реализации социальной ответственности, отметим, что принуждение всегда навязывается индивиду извне, вопреки его воле и желанию. В этом заключается принудительная форма реализации социальной ответственности индивида перед социумом, к которому он принадлежит.

Субъект, осознав необходимость действовать, волен сам принимать решение - действовать или не действовать, он свободен в своем выборе. Делая выбор, субъект одновременно принимает на себя обязанность отвечать за свои действия и за их последствия. Содержание ответственности включает целостность объективного в виде требований должного поведения лица и субъективного, т.е. как данное лицо в данной ситуации определяет свое поведение. В последнем проявляется субъективное отношение индивида к объективным требованиям, предъявляемым обществом к его поведению. Наличие социальных требований, предъявляемых к лицу, и его личное обязательно осознанное отношение к ним порождает его ответственность перед обществом, проявляемую посредством определенной деятельности.

Освобождение от уголовной ответственности есть порождение гуманистических устремлений общества, оно проявляется в гуманности ко всем гражданам вообще, а также к лицам, совершившим преступление. Но при этом необходимо соблюдать обязательные для правоприменителя требования: гуманное обращение с лицами, освобождаемыми от уголовной ответственности, должно быть адекватным такому же обращению с пострадавшими от преступлений. Гуманизм в отношении виновного в совершении преступления не должен быть в ущерб гуманному отношению к пострадавшему. Речь должна идти о гуманистическом устремлении общества относительно потерпевших от преступлений, о защите этой категории граждан. Иначе получается, что гуманно относясь к лицу, совершившему преступление, мы ущемляем интересы и так пострадавшего от преступного посягательства человека.

Освобождая от уголовной ответственности лицо, совершившее действия (бездействие), в которых имеются признаки преступления, правоприменитель отказывается от реализации любой формы уголовной ответственности. Однако ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации гласит: "Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда". Отсюда вывод: привлекаемый к уголовной ответственности (до вынесения приговора), как и освобожденный от нее, виновным в совершении преступления не считается. Как же это согласуется со ст.ст. 75, 76, 76.1 УК РФ, устанавливающими возможность освобождения лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности? Думается, так как такому освобождению не предшествует возложение уголовной ответственности на лицо, то не следует применять термины "лицо, виновное в совершении преступления" и "виновное лицо". Скажем, законодатель четко определил вопрос освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетнего (ч. 1 ст. 90 УК РФ), "совершившего преступление небольшой или средней тяжести... если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия" (чч. 1, 2, 3 ст. 427 УПК РФ). Это же следовало применять и в отношении ст.ст. 75, 76, 76.1 УК РФ.

К видам освобождения от уголовной ответственности, хотя и не всегда оправданно, относятся и специальные виды такого освобождения, предусмотренные примечаниями к ряду статей Особенной части УК РФ. Эти виды освобождения используются в случаях, когда отсутствуют основания для применения общих норм, содержащихся в ст.ст. 75, 76, 76.1 УК РФ.

За редким исключением нормы об освобождении от уголовной ответственности являются обязательными (императивными). Однако применение таких норм осложнено необходимостью установления и оценки многочисленных специфических признаков, которые характеризуют как совершенное деяние, так и особенности посткриминального поведения освобождаемого от уголовной ответственности лица. В отличие от общих видов освобождения от уголовной ответственности в основе такого освобождения, в силу норм Особенной части УК РФ, находятся не только общепризнанные фундаментальные идеи уголовного права, но и развивающееся в науке в последнее время положение о допустимости компромисса в борьбе с преступностью.

Деятельное раскаяние является одним из условий, при наличии которого возможно освобождение совершившего преступление лица от уголовной ответственности. Кроме деятельного раскаяния, необходимы и другие условия: преступление небольшой или средней тяжести совершено впервые; добровольная явка лица с повинной; способствование раскрытию и расследованию преступления; лицо загладило причиненный вред и перестало быть общественно опасным.

Законодатель наделяет органы дознания, следствия и суд правом на оценку общественной опасности лица и совершенного этим лицом деяния, поскольку только на правоприменительном уровне возможно установить и оценить конкретные обстоятельства содеянного. Уже при ознакомлении с нормой Особенной части УК РФ, предусматривающей ответственность за совершенное деяние, происходит уяснение воли законодателя, в которой имеется оценка общественной опасности деяния, объективно соответствующая объему охватываемого нормой явления. Но не все оценочные признаки (например, "лицо... перестало быть общественно опасным" - ч. 1 ст. 75 УК РФ) могут вместиться в формализованное законодательное предписание. Законодатель вправе выбрать правовое выражение подобных признаков, хотя он и ограничен известными пределами.

Говоря о тяжких и особо тяжких преступлениях, отметим, что вопрос об освобождении от уголовной ответственности виновного в их совершении лица разрешается на уровне норм Особенной части УК РФ. Усмотрение правоприменителя, освобождающего лицо от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, - гарантия соблюдения принципов уголовного права, отражающая гуманистический срез борьбы с преступностью, в рамках которого применительно к отдельным нормам Особенной части УК РФ возможен и компромисс.

Именно в содержании уголовно-правового отношения к ответственности, сформировавшегося под влиянием принципов уголовного права и возникающего в силу совершенного лицом преступления, коренятся как право лица требовать к нему снисхождения, так и критерии такого снисхождения - мера общественной опасности как совершенного им деяния, так и его самого.

Обращаясь к освобождению от уголовной ответственности на основании примирения с потерпевшим, отметим, что и оно основано на деятельном раскаянии, поскольку примирение возможно лишь при условии возмещения в полном объеме причиненного ущерба, что само по себе уже говорит о раскаянии виновного лица. Это относится и к основанию освобождения от уголовной ответственности по некоторым экономическим преступлениям.

В то же время лицо, совершившее преступление тяжкой или особо тяжкой категории, от уголовной ответственности освобождается лишь в специально предусмотренных случаях, установленных примечаниями к отдельным статьям Особенной части УК РФ. Основания такого освобождения не совпадают с условиями общего характера (ст.ст. 75, 76, 76.1 УК РФ) при деятельном раскаянии, это специальное освобождение от уголовной ответственности, направленное на стимулирование к прекращению преступной деятельности, к действиям по предотвращению, устранению либо нейтрализации вредных последствий совершенного преступления. В отдельных случаях специальное освобождение от уголовной ответственности связано с определенными условиями: преступление совершается впервые (ст.ст. 127.1, 337, 338 УК РФ); совершено преступление небольшой тяжести (ст. 198, ч. 1 ст. 199, ст. 200.1 и другие статьи УК РФ); совершено преступление средней тяжести (ч. 1 ст. 1271, ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 222.1 и другие статьи УК РФ). Специальное освобождение от уголовной ответственности предусмотрено за совершение десяти тяжких и восьми особо тяжких преступлений.

В подавляющем большинстве примечаний об освобождении от уголовной ответственности указано на признаки деятельного раскаяния совершивших эти преступления лиц. В.Г. Беляев относит к деятельному раскаянию случаи дезертирства и самовольного оставления части или места службы, если самовольное оставление части явилось следствием стечения тяжелых обстоятельств*(5).

Отметим, что в примечаниях к ст.ст. 337 и 338 УК РФ нет указания на деятельное раскаяние, при наличии которого возможно освобождение лица от уголовной ответственности. Однако это не означает невозможность освобождения от уголовной ответственности лица, самовольно оставившего часть или дезертировавшего из нее. В силу примечаний к ст.ст. 337, 338 УК РФ ничто не препятствует подобному освобождению от уголовной ответственности.

Социальные факторы, обусловливающие освобождение от уголовной ответственности лица, самовольно оставившего часть или дезертировавшего из нее, иные, чем в других статьях Особенной части УК РФ, кроме случаев вымогательства предмета подкупа или взятки (ст.ст. 204, 291 УК РФ). К таким социальным факторам относятся неблагоприятные, не зависящие от воли военнослужащего социальные факторы, а именно плохие, иногда опасные для его жизни и здоровья условия прохождения службы: "дедовщина", крайне тяжелые бытовые условия и т.д., которые по характеру своего воздействия на обстановку совершения преступления граничат с обстоятельствами, вызывающими состояние крайней необходимости (ст. 39 УК РФ).

При указанных условиях совершения рассматриваемых преступлений было бы несправедливо увязывать освобождение военнослужащего от уголовной ответственности с обязательным выполнением им каких-то положительных действий. Вряд ли разумно ожидать, что человек, к примеру, спасающий себя от истязаний "старослужащих", добровольно вернется к месту службы. Примеров этому, к сожалению, в российской армии достаточно.

Совсем не простым совпадением при наличии в законе нормы об обстоятельствах, смягчающих наказание, предусмотренных в ст. 61 УК РФ, представляется и использование законодателем в примечаниях к ст.ст. 337 и 338 названного Кодекса выражения "тяжелые обстоятельства". Отметим, что нигде в других примечаниях к упомянутым выше статьям Особенной части УК РФ законодатель не использует слова "обстоятельство", "обстоятельства".

Имеется сходство содержания освобождения от уголовной ответственности при самовольном оставлении части и дезертирства вследствие тяжелых обстоятельств с природой обстоятельств, смягчающих наказание (п. "д" ч. 1 ст. 61 УК РФ - совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств).

Словосочетание "тяжелые обстоятельства" указывает на несомненное сходство содержания освобождения от уголовной ответственности при самовольном оставлении части и дезертирстве вследствие тяжелых обстоятельств с природой обстоятельств, смягчающих наказание.

Не следует забывать, что исторически воинские преступления (например, гл. 12 УК РСФСР 1960 г.) были всегда меньше связаны с общими нормами об освобождении от уголовной ответственности (ст.ст. 48, 50, 50.1, 51, 52 УК РСФСР 1960 г.). Смягчающие обстоятельства при совершении воинских преступлений нередко выступали в качестве специального основания такого освобождения с применением норм Дисциплинарного устава Вооруженных Сил СССР. Это было предусмотрено в санкциях ст.ст. 241, 245, 250, 255, 256, 257, 258, 259, 260.1 УК РСФСР.

Подобное положение относительно освобождения военнослужащих от уголовной ответственности и уголовного наказания содержалось во многих статьях гл. 9 "Преступления воинские" Особенной части УК РСФСР 1926 г., когда вместо уголовного наказания применялись правила Дисциплинарного устава Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

С учетом российского нормотворчества, исходя из характера связи между тяжелыми обстоятельствами, подразумеваемыми в примечаниях к ст.ст. 337 и 338 УК РФ, и обстоятельствами, смягчающими наказание (ст. 61 УК РФ), и принимая во внимание отсутствие законодательных указаний на какую-либо зависимость этих примечаний от нормы ст. 75 УК РФ, можно прийти к выводу, что содержание названных примечаний определяется принципом гуманизма. Поэтому признаки деятельного раскаяния не имеют значения при освобождении от уголовной ответственности военнослужащих, совершивших преступления, предусмотренные ст.ст. 337 и 338 УК РФ.

Специальные виды освобождения от уголовной ответственности, сопряженные с деятельным раскаянием, обязательны и не зависят от усмотрения правоохранительных органов и их должностных лиц. Здесь главным основанием для освобождения от ответственности является деятельное раскаяние лица, совершившего либо начавшего совершать преступление. Из этого правила "выпадают" воинские преступления, указанные в ст. 337 - самовольное оставление части или места службы и ст. 338 УК РФ - дезертирство, в которых отсутствует деятельное раскаяние как основание освобождения от уголовной ответственности. Все остальные виды специального освобождения от уголовной ответственности содержат ту или иную форму деятельного раскаяния.

Говоря о специальном освобождении от уголовной ответственности, кроме ст.ст. 337 и 338 УК РФ, возникает закономерный вопрос: почему при посягательстве на личность, на ее свободу законодатель делает "реверанс" в сторону преступника? Социальные издержки, содержащиеся в примечаниях к ст.ст. 126, 206 и других статьях УК РФ, заключаются в предоставлении законодателем возможности преступнику избежать уголовной ответственности, что ущемляет нравственные чувства граждан, вызывает сомнения в справедливости уголовного закона и правоохранительной деятельности при довольно низком раскрытии фактов похищения человека. Непонятно стремление законодателя самому распоряжаться способами защиты прав человека на свободу при грубом их нарушении, когда вопросы освобождения или неосвобождения от уголовной ответственности похитителя человека остаются на усмотрение законодателя.

А если потерпевший не желает прощать унижения, страдания, тяготы, причиненные ему похитителем, настаивает на уголовно-правовой защите своего конституционного права, будет ли тогда конституционным освобождение виновного в похищении человека в силу примечания к ст. 126 УК РФ? Считаем, что нет.

Таким образом, следует осторожно подходить к принятию тех или иных законодательных положений относительно освобождения от уголовной ответственности, особенно тех преступников, которые посягали на жизнь и свободу людей. Только тогда такое освобождение будет справедливым и одобряемым населением, когда законодатель не станет самостоятельно решать за похищенного, за захваченного в заложники. Компромисс с преступником возможен, но не посредством ущемления прав других людей, особенно пострадавших от преступников, освобождаемых от уголовной ответственности.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Гейвандов П.А. Процессуальный порядок освобождения военнослужащих от уголовной ответственности : дис. ... канд. юрид. наук. М., 1990; Лобов Я.В. Освобождение осужденных военнослужащих от отбывания наказания : дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999; Шулепов Н.А. Правовые основания освобождения военнослужащих от уголовной ответственности по советскому законодательству: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1982.

*(2) Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 98.

*(3) Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 12. С. 104.

*(4) Поляков А.В. Общая теория права. СПб., 2004. С. 341.

*(5) Беляев В.Г. Освобождение от уголовной ответственности // Уголовное право России. Общая часть / под ред. А.С. Сенцова. Волгоград, 2001. С. 386.