Клад: вопросы, на которые не ответил гражданский кодекс (Л.В. Щенникова, журнал "Законодательство", N 11, ноябрь 2015 г.)

Клад: вопросы, на которые не ответил гражданский кодекс

Л.В. Щенникова,

доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой

гражданского права Кубанского государственного университета

Журнал "Законодательство", N 11, ноябрь 2015 г., с. 11-17.

Ценность обнаруженного клада можно ощутить только тогда, когда высокой оценки заслуживает гражданско-правовая норма, ему посвященная.

Одним из самых заманчивых оснований приобретения права собственности, перечисленных в главе 14 Гражданского кодекса РФ, безусловно, является обнаружение клада. Этому вопросу посвящена ст. 233 ГК РФ, которая так и названа - "Клад".

Реально ли найти клад? Во всяком случае, это не беспочвенные фантазии. Например, любой житель Армавира может случайно обнаружить спрятанный во время Великой Отечественной войны фанерный чемоданчик с музейной коллекцией золотых боспорских монет и другими ценностями. Ведь именно в Армавире этот чемодан был сдан на хранение и впоследствии утрачен.

В подземных галереях и подвалах домов Санкт-Петербурга до сих пор ищут ювелирные изделия и золотые монеты стоимостью около 150 тыс. долл. США, накопленные вором Леонидом Пантелеевым в 1920-х годах и пропавшие после его смерти.

Легко объяснить интерес к кладоискательству и в Омской области, где осталось золото адмирала Колчака - как минимум 250 млн. руб. в золотых слитках.

Перечень самых известных кладов, находящихся в России, может быть продолжен*(1).

Но так ли в действительности заманчиво обнаружение сокровища? Для того чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к упомянутой ст. 233 ГК РФ, содержащей определение клада и отражающей механизм приобретения на него права собственности.

Указанная статья невелика по объему. В ней три пункта, первый из которых посвящен понятию клада. Из части первой п. 1 ст. 233 ГК РФ следует, что кладом признаются "зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги или ценные предметы, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право". Здесь же определены юридические последствия, связанные с кладом: находка "поступает в собственность лица, которому принадлежит имущество (земельный участок, строение и т.п.), где клад был сокрыт, и лица, обнаружившего клад, в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное". В части второй того же пункта законодатель устанавливает последствия ситуации, когда поиски или раскопки производились без согласия собственника земли. В этом случае клад по букве закона подлежит передать "собственнику земельного участка или иного имущества, где был обнаружен клад".

Пункт 2 ст. 233 ГК РФ определяет последствия обнаружения вещей, относящихся к культурным ценностям. Законодатель императивно предписывает необходимость их передачи в государственную собственность. При этом за собственником имущества, где клад был сокрыт, и лицом, его обнаружившим, признается обязательственное право на вознаграждение в размере 50% стоимости клада, которое распределяется между ними поровну, если соглашением не установлено иное. Поиски или раскопки без согласия собственника также приводят к негативным последствиям для лица, обнаружившего клад, поскольку все вознаграждение поступает собственнику.

Наконец, лаконичный п. 3 ст. 233 ГК РФ устанавливает исключение из общих правил действия данной статьи в отношении лиц, проведение раскопок и поиски для которых входят в круг трудовых или служебных обязанностей.

Важно подчеркнуть, что редакция ст. 257 проекта раздела II ГК РФ, регламентирующего вещные права, абсолютно идентична действующей редакции ст. 233 ГК РФ. В связи с этим наше исследование рассматриваемой статьи является актуальным в том числе с точки зрения перспектив развития российского гражданского законодательства.

Если оценить в целом законодательную конструкцию, посвященную кладу, можно констатировать, что она очень древняя - ей почти 1800 лет. В римском гражданском праве уже во II веке н.э. существовала конструкция thesaurus, аналогичная современному понятию клада. Согласно ей одну половину клада получал нашедший, вторую - владелец земли. Если же поиск производился без разрешения собственника земли, нашедший лишался своего права на клад*(2). Впоследствии многие кодификации воспользовались римским вариантом гражданско-правового регулирования, включив в состав кодексов статьи, родственные по своему содержанию древнеримской норме.

В Своде законов Российской империи кладу была посвящена ст. 430 десятого тома. Понятие клада сводилось к кратчайшей формуле: это сокрытое в земле сокровище. В отличие от современного ГК РФ, в дореволюционном законе право на клад связывалось исключительно с принадлежностью земли: только ее владельцу в соответствии с п. 1 ст. 430 принадлежало найденное сокровище. Законодатель императивно запрещал поиск ценностей без позволения земельного собственника*(3).

Кроме того, дореволюционное законодательство устанавливало специальный порядок оценки и определения правовых последствий обнаружения предметов "особо важных в научном отношении". Последние передавались в императорскую Археологическую комиссию для представления на "высочайшее воззрение".

Отметим, что классики дореволюционной цивилистики критиковали понятие клада, содержавшееся в законодательстве того времени, считая, что ему "недостает некоторых признаков"*(4). Так, Г.Ф. Шершеневич отмечал, во-первых, что клад может быть скрыт не только в земле, но и в дупле дерева, стене здания, на дне реки или озера. Во-вторых, признаком клада, по мнению классика, является его "скрытость" в отдаленное время, вследствие чего уже нет в живых лиц, которые могли бы доказать принадлежность найденного. То есть вещи, спрятанные во время пожара и вскоре обнаруженные при постройке нового здания на месте сгоревшего, не будут являться кладом. В-третьих, безразличным для определения он считал факт случайности или намеренности открытия клада. В целом законодательная конструкция клада Г.Ф. Шершеневичем оценивалась как "не совсем пригодная" для правоприменения. В частности, это явно касалось случаев, когда клад обнаруживается в движимой вещи, например в подержанной подушке или чужой старой книге*(5).

Таким образом, в начале XX в. цивилистическая наука, понимая недостатки законодательной конструкции клада, искала пути ее усовершенствования. Наряду с Г.Ф. Шершеневичем об этом размышляли Г. Дернбург, Е.В. Васьковский, К.Н. Анненков.

Е.В. Васьковский считал существенным признаком клада его "умышленное сокрытие"*(6). Г. Дернбург подчеркивал важность признака давности сокрытия найденного в земле ценного предмета*(7). К.Н. Анненков самым надежным признаком клада назвал его "сокрытость", благодаря которой посторонний глаз его не увидит, в отличие от брошенной и открыто лежащей вещи*(8).

Комментируя ст. 430 т. Х Свода законов Российской империи, цивилисты отмечали, что под владельцем земли в ее контексте следует понимать только собственника, поскольку лишь собственник, а не обладатель иного вещного права может получать доход, удобства и выгоды от принадлежащего ему имущества*(9). Из текста этой нормы делался также вывод о том, что клад является принадлежностью земли и потому не должен считаться бесхозяйной вещью*(10). В литературе подчеркивалось, что по букве закона за отыскание клада на земле собственника нет никаких оснований для выплаты вознаграждения нашедшему клад постороннему лицу.

Итак, с точки зрения коллективного разума российских цивилистов начала XX в. под кладом следует понимать вещи, имеющие значительную ценность, которые достаточно давно случайно или намеренно были сокрыты в земле, а также ином недвижимом или движимом имуществе, собственника которых невозможно определить. Что касается механизма приобретения права собственности на обнаруженный клад, следует констатировать, что он в российском дореволюционном законодательстве и цивилистической науке того периода выработан не был.

В советский период развития отечественного гражданского законодательства клад во всех случаях признавался собственностью государства. Лица, его обнаружившие, должны были сдать ценности финансовым органам. Общее понятие клада в п. 1 ст. 148 ГК РСФСР было идентичным современному (п. 1 ст. 233 ГК РФ). Законодатель советского периода, правда, несколько уточнил перечень возможных ценностей, относимых к кладу, включив в него золотые и серебряные монеты, советскую и иностранную валюту, драгоценные камни, жемчуг, драгоценные металлы в слитках, изделиях и ломе. За сданные ценные предметы обнаружившее их лицо имело право на вознаграждение в размере 25% их стоимости.

Краткий экскурс в историю позволяет констатировать, что современная трактовка клада представляет собой гибрид российского дореволюционного и советского законодательства с элементами начал Литовского статута.

Может быть, такая стабильность объясняется тем, что классическая форма давно найдена, проверена на практике и не нуждается в усовершенствовании? Современная судебная практика свидетельствует о том, что данный тезис неверен. Постоянно возникающие многочисленные вопросы не могут быть решены на основании положений о кладе, которые содержатся в действующем гражданском законодательстве.

Иллюстрацией сказанного может быть дело N 33-1028, рассмотренное Верховным судом Республики Марий Эл*(11). Суть его в следующем. Гражданин К., проживающий в Йошкар-Оле, при проведении строительных работ обнаружил клад, состоящий из 818 монет. Он добровольно сдал их дознавателю 1-го ЗО ОД УВД по городу Йошкар-Ола. Монеты были признаны культурной ценностью, что вскоре подтвердила экспертиза. Однако положенного вознаграждения за сданный клад гражданин К. не получил, в связи с чем обратился в судебные органы.

У суда при рассмотрении этого дела возник ряд вопросов, ответов на которые в действующем гражданском законодательстве нет. В публичную собственность какого уровня должен передаваться клад - федеральную или субъекта Российской Федерации (в данном случае Республики Марий Эл)? Какой орган должен произвести выплату причитающегося за сданный клад вознаграждения? Какие именно государственные органы должны принять это имущество на свой баланс? Ситуация осложнилась тем, что сотрудники полиции не передали клад ни органам Минкультуры России, ни органам Росимущества. Таким образом, право государственной собственности на обнаруженные ценности в конкретном случае обнаружения клада не возникло. Верховный суд Республики Марий Эл посчитал, что отсутствие реальной передачи не может влиять на возникшее у истца право на вознаграждение, и обязанность произвести выплату была возложена на Министерство финансов РФ как финансовый орган государства.

Итак, по факту обнаружения клада, имевшему место в Республике Марий Эл, государство, не получив культурных ценностей в натуре, оказалось обязано выплатить за них немалое вознаграждение. Виной тому действующая редакция ст. 233 ГК РФ, в которой не определен необходимый механизм передачи найденных ценностей государству, как и механизм выплаты вознаграждения за переданные ценности.

Действительно, в гражданском законодательстве Российской Федерации на сегодняшний день не указаны органы, которым должно быть передано имущество лицом, обнаружившим клад. Органы полиции не уполномочены совершать подобные действия. Вот почему передача культурных ценностей данным государственным органам, как представляется, не свидетельствует о надлежащем исполнении обязанности передать клад государству. Дефект акта передачи сделал невозможным возникновение права государственной собственности на найденные ценности. А раз так, то и в выплате вознаграждения лицу, обнаружившему клад, следует отказать. Надлежащим ответчиком по данному делу должен быть конкретный работник полиции, который принял имущество, но не передал его впоследствии компетентным государственным органам.

Хотя гражданско-правовые споры по делам о кладах в современной судебной практике возникают редко, они всегда сопровождаются вопросами к законодателю. Попробуем их систематизировать.

Начнем анализ с п. 1 ст. 233 ГК РФ, формулирующего понятие клада. Законодатель говорит, что ценности должны быть сокрыты. Однако это излишне обобщенное утверждение не позволяет понять, должны ли они быть намеренно сокрыты, т.е. спрятаны, или сокрытость может быть результатом случая, например последствием наводнения, землетрясения, извержения вулкана. Можно поспорить и о том, можно ли считать кладом затонувшие и затем поднятые со дна моря, реки, океана вещи. Кстати, именно на дне морей были найдены крупнейшие в истории человечества клады. Только в Финском заливе покоятся более тысячи затонувших судов*(12). Нет ответа в ГК РФ также на вопрос о том, является ли кладом недвижимое имущество, например обнаруженный под слоями земли город. Неясно, какой промежуток времени между сокрытием и обнаружением имущества считается достаточным, чтобы признать находку кладом, и можно ли считать кладом вещи, если их спрятал преступник, который намеренно это сделал и скрывается от правосудия.

Как в XIX в., так и в настоящее время в определении клада не сказано, можно ли рассматривать в качестве клада вещи, спрятанные в движимых вещах, например в книге между страницами. Неясностями сопровождаются и процедурные вопросы, связанные с обнаружением клада. Так, открытие клада должно быть случайностью или может стать результатом целенаправленной деятельности, называемой кладоискательством? Лицом, обнаружившим клад, можно считать только физическое лицо или допустимо рассматривать в этой роли также лицо юридическое? Должен ли быть обнаруживший клад гражданин полностью дееспособным или это не имеет юридического значения?

Согласно п. 1 ст. 233 ГК РФ собственник когда-то сокрытых вещей должен утратить на них право или его установление должно быть невозможным. При этом процедуры поиска собственника и выяснения вопроса о том, утратил ли собственник право на данные предметы, законом не устанавливаются.

Обязательным является уведомление компетентных органов о находке (п. 2 ст. 227 ГК РФ). В отношении клада законодатель не устанавливает аналогичной обязанности для обнаружившего его лица. Таким образом, неясен алгоритм поведения лица в ситуации обнаружения клада.

Нет речи в законе и о праве на возмещение затрат на хранение найденных ценностей (например, если нашедший воспользовался для этого платной банковской ячейкой, а впоследствии право собственности на клад возникло у государства).

Правовым последствием обнаружения клада, определенным в п. 1 ст. 233 ГК РФ, является поступление его в собственность лица, которому принадлежит имущество (земельный участок, строение), где клад был сокрыт, и лица, обнаружившего клад, в равных долях. Возникает вопрос о том, какое право на имущество имел в виду законодатель - только право собственности или также иное вещное право. Слово "принадлежать" означает быть в чьей-то власти, в чьем-то обладании, владении*(13). Однако формулировка нормы не позволяет определить, какое именно субъективное гражданское право на имущество здесь подразумевается.

Между тем во второй части п. 1 ст. 233 ГК РФ законодатель конкретизирует право на земельный участок или иное имущество, где клад был сокрыт, - это право собственности. Почему же в первой части п. 1 ст. 233 ГК РФ допущена указанная неточность?

Неясно также, почему законодатель не рассмотрел вариант, когда клад обнаружен хозяином имущества, где клад был сокрыт. Именно такое развитие событий наиболее вероятно, и не случайно ст. 716 Французского гражданского кодекса (ФГК) начинается с фразы: "Право на клад принадлежит тому, кто его найдет на принадлежащем ему участке".

Как уже упоминалось, согласно п. 1 ст. 233 ГК РФ клад поступает в собственность лица, которому принадлежит имущество, и лица, обнаружившего клад, в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное. Возникает вопрос о том, в какую форму необходимо облечь данное соглашение. Кроме того, трудно себе представить ситуацию, когда заранее подписывается договор о том, что является случайностью. Видимо, поэтому ФГК не содержит в диспозиции ст. 716 никаких оговорок, утверждая, что если клад найден на чужом участке, то он принадлежит пополам тому, кто нашел имущество, и собственнику участка.

В пункте 1 ст. 233 ГК РФ вводится понятие согласия на поиск или раскопки. В отсутствие согласия клад не делится между нашедшим и собственником земли, а подлежит передаче собственнику земельного участка или иного имущества, где был обнаружен клад. Но как следует оформить согласие на поиск ценностей, чтобы оно порождало для обнаружившего клад необходимые юридические последствия? Если земля находится в публичной собственности, какой орган власти или местного самоуправления вправе дать такое согласие?

Ряд вопросов вызывает также текст п. 2 ст. 233 ГК РФ. В соответствии с этой нормой вещи, относящиеся к культурным ценностям, подлежат передаче в государственную собственность. Здесь неясно многое: кому (какому органу) сдавать культурные ценности, обнаруженные в виде клада? Какова процедура определения культурной ценности обнаруженных вещей? Как должен понять нашедший, что перед ним культурная ценность? Как быть, если он этого не понял и впоследствии данный факт обнаружился? Что делать, если лицо, которому передана культурная ценность, ее присвоило, не осуществив необходимую передачу в государственную собственность? Какова процедура передачи культурной ценности в государственную собственность? Возникает ли промежуточное право собственности у лица, которое должно это имущество передать? В федеральную государственную собственность или собственность субъектов Российской Федерации предполагается передача культурных ценностей?

Законодатель говорит в п. 2 ст. 233 ГК РФ о передаче в государственную собственность вещей, которые "относятся к культурным ценностям". И хотя в 2013 г. редакция данного пункта была уточнена и "памятники истории и культуры" заменили на "культурные ценности", это не сделало формулировку совершенной. Дело в том, что перечень вещей, относящихся к культурным ценностям, в принципе не может быть определен заранее. Поэтому, как представляется, речь должна идти о вещах, которые могут представлять культурную ценность, а если точнее, - о вещах, которые отвечают одному из критериев, разработанных в отношении материальных объектов для присвоения им статуса культурной ценности. Такая редакция была бы более точной. С этой точки зрения представляется интересным белорусский опыт законотворчества (см. ст. 234 ГК Республики Беларусь).

В результате проведенного анализа мы сформулировали ряд вопросов к законодателю, ответов на которые ст. 233 ГК РФ не дает, хотя и специально посвящена такому гражданско-правовому явлению, как клад. Поставленные вопросы имеют системный характер и касаются как самого определения клада, так и многочисленных процедур, связанных с признанием обнаруженных ценностей кладом, а также возникновением на них права собственности.

Чтобы помочь законодателю найти необходимые ответы, обратимся к зарубежному опыту, использование которого в данном случае может быть очень плодотворным.

Прежде всего затронем вопрос о круге объектов, которые считаются кладом. Например, по законодательству Украины кладом могут быть названы только деньги (в любых видах) или ценные предметы, под которыми подразумеваются слитки драгоценного металла, изделия из него или лом, драгоценные камни и жемчуг. Четкий перечень ценностей, входящих в понятие клада, содержало и российское законодательство советского периода. В силу п. 2 ст. 148 ГК РСФСР 1964 г. кладом считались золотые и серебряные монеты, советская и иностранная валюта, жемчуг, драгоценные металлы в слитках, изделиях и ломе. Думается, что метод перечисления ценностей, входящих в понятие клада, может быть использован и в современном гражданском законодательстве нашей страны.

Рассмотрим также обстоятельства обнаружения ценностей. Если в законодательстве России они не уточняются, то, например, во Франции в понятие клада входит его "открытие в результате чистого случая" (п. 2 ст. 716 ФГК). Думается, что целенаправленное кладоискательство не должно приводить к правовым последствиям обнаружения клада, предусмотренным гражданским законодательством. Справедлив и установленный в ст. 953 ГК Литовской Республики запрет на поиск клада в чужой земле. Нарушающий это положение, как гласит ГК Литовской Республики, не получает ничего от найденного клада. Подобная императивная норма была бы своевременной и эффективной также в российском Гражданском кодексе.

Интересен и критерий бесхозяйности вещи. В нормах ГК РФ о кладе закреплено, что собственник ценностей не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право. Из этого может следовать, что проблема установления собственника возлагается на нашедшего или иное заинтересованное лицо. Французский вариант, на наш взгляд, более удачен: в ст. 770 ФГК говорится о кладе как о вещи, на которую никто не может удостоверить свою собственность. И в этой формулировке обязанность совершать активные действия возлагается уже на собственника ценностей, что, очевидно, целесообразнее.

Какими должны быть действия лица, обнаружившего клад? В современном законодательстве России такие действия, как ранее подчеркивалось, не определены. В Республике Беларусь при обнаружении ценностей необходимо в срок до пяти дней поставить в известность органы внутренних дел или местного самоуправления. На нашедшего клад возлагается обязанность принять меры к обеспечению сохранности клада. Компетентные органы принимают ценности под расписку, организуют выезд на место обнаружения. Все эти процедурные моменты, касающиеся клада, должны быть четко прописаны и в ГК РФ.

Теперь коснемся критериев культурной ценности. В этом вопросе также может быть обеспечена четкость законодательного подхода. Например, в США критерием археологической ценности клада считается более чем 100-летний возраст*(14). В Англии этот порог еще выше - более 350 лет*(15). Кроме того, историческую ценность иногда связывают с процентным составом золота или серебра в обнаруженном предмете. В Республике Беларусь гражданский закон говорит о необходимости соответствия вещи "критериям отбора для присвоения статуса культурной ценности". С такими законодательными решениями невозможно не согласиться. Критерии здесь важны, и они должны быть четко определены законодателем.

Наконец, перейдем к правовым последствиям обнаружения клада. В США законодательства штатов по этому вопросу серьезно различаются. В одних штатах клад, найденный в частной земле, принадлежит нашедшему; в других (например, Айдахо и Теннеси) клад всегда принадлежит владельцу земли; в третьих (например, Луизиана) клад делится поровну между нашедшим и собственником земли*(16). Как видим, подходы к решению данного вопроса довольно субъективны.

Представляется, что в законе должно быть закреплено общее правило, согласно которому клад поступает в собственность владельца (собственника) земельного участка. Лицо, обнаружившее клад, должно иметь право на вознаграждение в процентном отношении к стоимости клада. При этом должен строго соблюдаться запрет на поиски кладов на чужой территории.

Мы попытались ответить лишь на некоторые из сформулированных нами вопросов. Дальнейший научный поиск актуален и важен для совершенствования российского гражданского законодательства о вещных правах.

Подводя итоги, отметим, что ст. 233 ГК РФ - не единственный пример того, как небольшая по объему статья скрывает целый массив проблем, требующих научного решения. Стоит только задуматься, дать импульс творчеству, и любая гражданско-правовая норма заиграет такими гранями, которые могут быть сравнимы с ценностями, именуемыми в гражданском законодательстве кладом.

Список литературы

1. Анненков К. Система русского гражданского права. СПб., 1898. Т. 2.

2. Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М., 2003.

3. Где нашли самые дорогие клады в мире // Российская газета. 2014. 9 января.

4. Гражданское уложение. Кн. 3: Вотчинное право. М., 2008. Т. 2.

5. Дернбург Г. Пандекты. СПб., 1905. Т. 1. Ч. 2.

6. Любавский А. Юридические монографии и исследования. СПб., 1875. Т. 3.

7. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1994.

8. Римское частное право. М., 1999 (URL: http://yuridlit.narod.ru/11/01/bk01.html (дата обращения - 1 августа 2015 г.).

9. Самые известные клады России // URL: http://www.molomo.ru/inquiry/known_treasures.html (дата обращения - 1 августа 2015 г.).

10. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Самые известные клады России // URL: http://www.molomo.ru/inquiry/known_treasures.html (дата обращения - 15 сентября 2015 г.).

*(2) Римское частное право. М., 1999.

*(3) Несколько иной порядок был установлен в Черниговской и Полтавской губерниях на основании Литовского статута. В тех местах признавалось право на половину клада за лицом, его нашедшим.

*(4) Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 556.

*(5) Там же.

*(6) Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М., 2003. С. 115.

*(7) Дернбург Г. Пандекты. СПб., 1905. Т. 1. Ч. 2. С. 99-100.

*(8) Анненков К.Н. Система русского гражданского права. СПб., 1898. Т. 2. С. 30.

*(9) Гражданское уложение. Кн. 3. Т. 2. М., 2008. С. 126.

*(10) Любавский А. Юридические монографии и исследования. СПб., 1875. Т. 3. С. 389-390.

*(11) Апелляционное определение Верховного суда Республики Марий Эл от 5 июня 2014 г. по делу N 33-1028/2014.

*(12) Где нашли самые дорогие клады в мире // Российская газета. 2014. 9 января.

*(13) Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1994. С. 585.

*(14) URL: http://poiskstarina.ru/zakon (дата обращения - 1 августа 2015 г.).

*(15) Там же.

*(16) Там же.