Мелкие кражи - крупные последствия. Госдума предлагает увеличить порог уголовного преследования за кражи в пять раз (П. Скобликов, журнал "Юрист спешит на помощь", N 11, ноябрь 2015 г.)

Мелкие кражи - крупные последствия. Госдума предлагает увеличить порог уголовного преследования за кражи в пять раз

П. Скобликов,

доктор юридических наук,

полковник полиции в отставке

Журнал "Юрист спешит на помощь", N 11, ноябрь 2015 г., с. 5-8.

Одним из заметных уголовно-политических событий нынешней осени стало начало рассмотрения в Госдуме законопроекта, который повышает порог наступления уголовной ответственности за кражи с 1 до 5 тыс. руб. Напомню: кражи считаются преступлением, если стоимость похищенного превышает 1 тыс. руб. Справедливо ли такое решение? Насколько убедительны доводы сторонников законопроекта? Какие последствия могут наступить в случае превращения проекта в действующий закон?

Перед рассмотрением законопроекта в первом чтении глава думского Комитета по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая сделала заявление, которое активно пересказывали информационные агентства. По словам депутата, в прошлом году за кражи с малозначительным ущербом к уголовной ответственности были привлечены более 60 тысяч человек. Кражи были неквалифицированными, а сумма ущерба составляла от 1 до 2,5 тыс. руб. 12 тысяч человек приговорены к реальному сроку. "Эта статистика ужасающая, когда за малозначительные преступления возникает не только уголовное преследование, но и реальные сроки лишения свободы", - отметила глава комитета. "После мест лишения свободы данное лицо, как правило, не может трудоустроиться, теряет родственные связи и фактически становится потенциальным профессиональным преступником", - резюмировала Яровая.

Заявление депутата представляется очень важным по своим возможным последствиям (декриминализация наиболее распространенных преступлений) и поэтому требующим серьезного профессионального анализа.

Мелкая сумма для одних, крупная для других

Итак, подразумевается, что противоправное лишение имущества на сумму 2-2,5 тыс. руб. - незначительная утрата для гражданина. Для некоторых такая потеря, действительно, необременительна. Однако для других она весьма существенна.

Средний размер заработной платы в России в нынешнем году составляет приблизительно 27 тыс. руб. При этом у некоторых групп населения месячный доход исчисляется сотнями тысяч рублей и более. Размер средней пенсии в России недотягивает до 13 тыс. руб. в месяц.

Разоблаченные, но неучтенные воры

По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, опубликованным на сайте ведомства, всего в России в 2014 году за "простые" преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 158 "Кража" УК РФ, были осуждены 61 417 человек. Из них наказание в виде реального лишения свободы получили 12 101 человек. Если округлить, то получатся ли заявленные числа?

Уголовное преследование и вынесение обвинительного приговора судом - не есть одно и то же. Первое далеко не всегда завершается обвинительным приговором, даже если состав преступления налицо. Тем более, если речь идет о преступлениях небольшой тяжести. В отношении тысяч (возможно - десятков тысяч) лиц уголовные дела о "простых" кражах прекращаются на стадии предварительного расследования и в суде по нереабилитирующим основаниям (примирение с потерпевшим, деятельное раскаяние и др.), и эти лица, эти факты не попадают в приведенную депутатом статистику. Поэтому число разоблаченных преступников значительно больше (не 61 417 человек), а доля среди них тех, кому было назначено реальное лишение свободы, - значительно меньше.

Иные пострадавшие от "простых" краж

Депутат, видимо, полагает, что по ч. 1 ст. 158 УК РФ осуждаются лишь те, кто совершает кражу личного имущества граждан. На самом деле все происходит абсолютно иначе. Хотя много лет назад в России было именно так: кража личного имущества граждан влекла ответственность по одной статье Уголовного кодекса (ст. 144 УК РСФСР), а кража государственного и общественного имущества - по другой (ст. 89 УК РСФСР). Возможно, отсюда и заблуждение. В любом случае приведенное число осужденных к реальному лишению свободы включает не только тех, кто совершил хищение личного имущества граждан на сумму до 2,5 тыс. руб., но и тех, кто совершил кражу имущества у иных собственников - общественных организаций, юридических лиц, муниципальных органов, государства и др. Причем не на сумму до 2,5 тыс. руб., а на сумму до 250 тыс. руб. включительно!

Например, тот, кто украл принадлежащий некоему обществу с ограниченной ответственностью автомобиль эконом-класса, стоимость которого не превышает указанную выше сумму, подлежит ответственности по ч. 1 ст. 158 УК РФ (в 2014 году выносились приговоры о преступлениях, совершенных в 2013 году; тогда за указанную сумму можно было легко купить не только бывший в эксплуатации, но и совершенно новый автомобиль).

Отсюда возникает вопрос: кого среди осужденных больше, и каков ущерб от "простых" краж? Ответ на него вряд ли можно найти в статистических данных (хотя я могу заблуждаться, и тогда прошу коллег меня поправить), надо изучать конкретные дела.

Рецидивисты и профессиональные преступники как объект гуманности

В подтексте заявления просматривается тезис о том, что все лица, осужденные за "простые" кражи, совершили преступление впервые, случайно, а впредь от совершения краж и других преступлений будут воздерживаться. Такие, конечно, есть. Но вряд ли их много. А главное - есть и другие. Те, кто осуждены к реальному лишению свободы за кражу личного имущества на сумму до 2,5 тыс. руб., в подавляющем большинстве совершили не одну "простую" кражу, а несколько: 2, 3, 5, 10 и т.д.

В одном из прошлых гуманистических порывов законодатель изъял из ст. 158 УК РФ такой квалифицирующий признак, как совершение кражи неоднократно (за что виновным грозило до шести лет лишения свободы). Теперь, сколько бы "простых" краж ни совершил преступник, его повторные преступления будут квалифицироваться по ч. 1 ст. 158 УК РФ. Даже если ранее человек был осужден за "простую" кражу, если судимость не погашена, то когда он вновь совершит аналогичное преступление, будет отвечать по все той же ч. 1 ст. 158 УК РФ. И рецидивом новое преступление не будет считаться, поскольку в другом гуманистическом порыве законодатель изменил ст. 18 "Рецидив преступлений" УК РФ таким образом, что при признании рецидива не учитываются умышленные преступления небольшой тяжести, а "простая" кража как раз и относится к этой категории преступлений.

Что же происходит на практике? Когда судом рассматривается дело о совершении одной "простой" кражи лицом, не имеющим судимостей за аналогичное преступление, то виновный, как правило, получает наказание, не связанное с лишением свободы (условное осуждение, штраф и др.). Таких - подавляющее большинство, около 80% от всех осужденных по ч. 1 ст. 158 УК РФ. Сложившаяся практика предопределена современной уголовной политикой, подкрепленной законодательством. В ч. 1 ст. 56 УК РФ содержится запрет: суд не вправе назначить наказание в виде лишения свободы лицу, совершившему впервые преступление небольшой тяжести (ч. 1 ст. 158 УК РФ предусматривает преступление небольшой тяжести), если при рассмотрении дела не установлены отягчающие обстоятельства, исчерпывающий перечень которых содержится в ст. 63 УК РФ.

А вот когда суду представлены достаточные доказательства того, что подсудимый совершил несколько "простых" краж, что имеет место совокупность преступлений и (или) что ранее он был судим за аналогичное преступление, - тогда суд может приговорить такого человека к реальному лишению свободы. И такие решения все еще принимаются. Более того, суд вправе в этом случае, назначив наказание отдельно за каждую кражу, определить окончательное наказание путем частичного или полного сложения. Последнее случается крайне редко: обычно задействуются другие правила - поглощение менее строгого наказания более строгим, а также частичное сложение назначенных наказаний. Вот эти лица и "делают" статистику, на которую ссылается депутат.

Наказания за повторные кражи: сущее и должное

Может сложиться впечатление, что лица, приговоренные к наказанию в виде лишения свободы за "простую" кражу, осуждаются на длительный срок, вследствие чего, как правило, теряют социальные связи, не могут трудоустроиться и фактически становятся потенциальными преступниками.

Если обратиться к судебной статистике, выясняется, что из всех 12 101 осужденных 11 234 (почти все) получили наказание на срок один год и менее. Остальные (около 900 человек) получили наказание на срок свыше одного года, но не более двух. Иное, впрочем, и не могло произойти, поскольку максимально допустимое наказание за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 158 УК РФ, - два года лишения свободы. Но и назначенное наказание большинство не отбывает "от звонка до звонка". Ведь именно эти лица в первую очередь попадают под очередную амнистию*(1). Они же вскоре после вступления приговора в законную силу имеют право претендовать на условно-досрочное освобождение...

Вместе с тем, точности ради, следует указать, что в случае осуждения за совокупность краж (ч. 1 ст. 158 УК РФ) и других преступлений в результате применения судом упомянутых выше правил (частичного и полного сложения наказаний) некоторая доля осужденных приговаривается к лишению свободы на срок и более двух лет. Однако, как вытекает из предписания, содержащегося в ч. 2 ст. 69 УК РФ, если лицо осуждено только за "простые" кражи, то, сколько бы их ни было совершено виновным (2, 5, 10, 100 и т.д.), суд не вправе назначить ему окончательное наказание на срок свыше трех лет. В 2014 году наказание в виде лишения свободы в диапазоне свыше двух и до трех лет получили всего 1513 человек, осужденных по ч. 1 ст. 158 УК РФ (примерно 2,5% от общего числа осужденных за рассматриваемые преступления).

Причем в эти статданные входят как те, кто осужден за несколько краж, так и те, кто одновременно осужден за кражу (кражи) и иное преступление (преступления), например, за угон, умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества с причинением значительного ущерба и т.д.

Что первично?

Стоит также отметить, что не в местах лишения свободы лица, многократно совершившие кражи, становятся профессиональными преступниками, а ранее, когда начинают совершать кражи в качестве промысла и за это попадают в места лишения свободы, утрачивая в результате (хотя бы на время) возможность совершать новые хищения. И надо сетовать не на то, что профессиональные преступники порой изолируются (чем хотя бы отчасти обеспечивается безопасность законопослушных граждан), а на то, что в местах лишения свободы не все осужденные приобщаются к труду (что создало бы предпосылки для возмещения причиненного преступлениями вреда), не все овладевают востребованными профессиями (что повысило бы шансы осужденного оставить криминальную карьеру после освобождения).

Хотя общественно полезный труд номинально и отнесен к одному из основных средств исправления лиц, совершивших преступления, фактически его роль скромна. Смирившись с безработицей в местах лишения свободы, не только администрация исправительных учреждений, но и само государство признает невозможность достижения общепризнанных целей наказания через труд*(2).

Как быть с алкоголиками и наркоманами?

Важно также принять во внимание, что совершению немалой доли краж способствуют алкогольная и наркотическая зависимость преступников. Их направление в места лишения свободы создает предпосылки для избавления (хотя бы временного) от этой зависимости, и задача состоит в том, чтобы эти предпосылки реализовать. Ведь один из побочных эффектов лишения свободы, если установленный законом режим содержания осужденного последовательно проводится в жизнь, - полное лишение человека доступа к наркотикам и алкоголю, вследствие чего организм очищается и происходит избавление от физической зависимости от наркотиков и алкоголя. Причем одна только детоксикация не снимает тяги к наркотикам и алкоголю. Как свидетельствуют наркологи, первые три месяца после детоксикации - опасный период. Хотя ломки отсутствуют, появляются депрессия, вялость, нарушения сна. У многих возникает желание еще раз употребить наркотик. Напротив, оставление на свободе таких преступников с неизбежностью влечет их возвращение к преступной деятельности, совершение более тяжких и опасных преступлений. Поэтому следовало бы подумать не о декриминализации "простых" краж, а о введении в процессуальное законодательство правила об обязательном назначении лицам, совершившим кражи и другие хищения (грабеж, разбой, мошенничество), судебных экспертиз с целью прояснения вопроса о наличии или отсутствии соответствующей зависимости, а также ее учете при выборе вида и размера наказания.

Когда и как следует корректировать финансовые пороги УК

Разумеется, поскольку порог наступления уголовной ответственности за хищение зафиксирован в определенной сумме денег (в момент написания настоящей статьи - 1 тыс. руб.; хищение чужого имущества, цена которого выше данной суммы, влечет уголовную ответственность), эту величину следует корректировать, прежде всего, в связи с происходящими в экономике инфляционными процессами.

Сказанное относится и к понятиям, которые в уголовном законодательстве выражены через определенные суммы денег ("значительный ущерб", "крупный размер", "крупный ущерб", "крупный доход", "задолженность в крупном размере" и др.).

Если коррекцию своевременно не делать, будет происходить бесконтрольное ужесточение уголовной политики, фактическое расширение круга уголовно наказуемых деяний, совершение которых прежде влекло лишь административную ответственность. А еще будет происходить ужесточение уголовной ответственности за деяния, которые прежде не обладали квалифицирующими признаками, но в результате инфляции их приобрели.

Одно из следствий инфляционных процессов - снижение реальной стоимости имущества, цена которого, выраженная в деньгах, остается неизменной, а также повышение цены имущества, реальная стоимость которого не изменилась. Как это влияет на правоприменительную практику?

Допустим, пальто, изначально продававшееся за 900-1000 руб. (что влекло административную ответственность в случае кражи), в результате годичной или полугодичной инфляции изменит цену и будет продаваться за 1100-1200 руб. Фактическая стоимость пальто (затраченные на его производство труд и материалы, амортизация оборудования и проч.) останется неизменной, но номинально вырастет. Поэтому тот, кто совершит кражу из магазина аналогичного пальто годом ранее, будет привлечен к административной ответственности, а тот, кто год спустя, - к уголовной.

Теперь приведу пример снижения фактической стоимости имущества при его неизменной цене.

Допустим, год назад потерпевшим был приобретен автомобиль или мотоцикл, цена которого составила 300 тыс. руб. Через год активной эксплуатации в период экономической стабильности стоимость транспортного средства вследствие износа снижается до 240-250 тыс. руб. В случае кражи такого транспортного средства содеянное следует квалифицировать по ч. 1 ст. 158 УК РФ. Однако, если имел место скачек инфляции и цены на первичном рынке на автомобиль (мотоцикл) той же модели выросли до 400 тыс. руб., то на вторичном рынке купленное год назад транспортное средство может продаваться за все те же 300 тыс. руб.

Здесь важно, что хотя номинальная стоимость осталась неизменной, фактическая стоимость ввиду износа снизилась, как и в предыдущем случае. Тем не менее кражу транспортного средства в этом случае по законодательству следует квалифицировать уже не по ч. 1, а по ч. 3 ст. 158 УК РФ как кражу в крупном размере (напомню, что согласно примечанию 4 к ст. 158 УК РФ крупным размером признается стоимость имущества, превышающая 250 тыс. руб.). Фактически одно и то же преступление будет теперь считаться тяжким (а считалось преступлением небольшой тяжести), виновному грозит уже не до двух лет лишения свободы, а до шести.

В связи с изложенным необходимо поставить вопрос: какова накопленная инфляция с момента, когда порог между мелкой кражей (ст. 7.27 КоАП РФ) и кражей уголовно наказуемой (ст. 158 УК РФ) был установлен в размере 1 тыс. руб.? Если около 400%, то предложение о повышении порога до 5 тыс. руб. - давно назревшая коррекция. Если существенно меньше, то это - смягчение уголовной политики. Если существенно больше - то уголовная политика тоже смягчится, но остается по отношению к лицам, совершающим кражи, все же более суровой, чем была при введении порога в 1 тыс. руб.

Важная оговорка

Здесь необходимо сделать существенную оговорку: заявленное мною выше имеет силу лишь при условии, если пропорционально инфляции растут и реальные доходы населения. Либо реальные доходы по темпам роста опережают инфляцию. Почему? Потому что инфляция - не единственное обстоятельство, которое должно приниматься во внимание законодателем при корректировке предопределяющих уголовную ответственность пороговых величин, привязанных к тем или иным денежным суммам.

Если одновременно с инфляцией номинальные доходы населения не растут (или растут, но отстают от роста инфляции), а реальные, соответственно, падают, тогда необходимо сопоставлять и учитывать все эти процессы. Инфляция обесценивает деньги, но падение доходов и обеднение населения повышает субъективную ценность денег. При неизменной цене похищенного имущества его значение в личном или семейном бюджете возрастает, а значит, утрата повлечет больше неблагоприятных последствий. Реальная тяжесть преступления для потерпевшего станет больше. Допустим, месячный доход пенсионера год назад составлял 10 тыс. руб., а ныне, после индексации пенсии, составляет 12 тысяч. Однако инфляция (фактическая, а недекларируемая) за это время достигла 100%, и хотя номинально доход вырос на 20%, реально он снизился на 40%. Гражданин вынужден перераспределить статьи своих расходов, оставляя лишь жизненно необходимые, и если год назад утрата 2 тыс. руб. заставила бы его отказаться от поездки в гости к родственникам или покупки подарка внуку, то теперь он будет вынужден отказать себе в медикаментах или продуктах. (Даже по самым пессимистичным оценкам инфляция в таком масштабе не прогнозируется.)

При этих обстоятельствах повышение порога уголовной ответственности неоправданно ослабит защиту потенциальных потерпевших. Более того, в условиях резкого снижения реальных доходов может быть криминологически оправданным понижение (а отнюдь не повышение) рассматриваемых здесь пороговых величин.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Подробнее об этом см.: Скобликов П.А. Амнистии в контексте возмещения вреда, причиненного преступлениями // Уголовный процесс. 2014. N 5. С. 62-68; Он же. Современные российские амнистии: основания и последствия // Закон. 2014. N 8. С. 106-113.

*(2) См.: Погудин О.А. Принуждение к труду - не средство его удешевления: насколько это возможно в российской уголовно-исполнительной системе? // Человек: преступление и наказание. 2015. N 2. С. 140.