КС РФ и ЕСПЧ (А. Киселев, газета "эж-ЮРИСТ", N 50, декабрь 2015 г.)

КС РФ и ЕСПЧ

А. Киселев,

юрист,

г. Киров

Газета "эж-ЮРИСТ", N 50, декабрь 2015 г.

Реализуя предложение КС РФ разработать не противоречащий Конституции РФ механизм признания и исполнения постановлений ЕСПЧ, выраженное в Постановлении от 14.07.2015 N 21-П, группа депутатов 18 ноября 2015 года представила законопроект N 931766-6 о внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации". Данный законопроект содержит новеллу - главу "Рассмотрение дел о возможности исполнения постановления межгосударственного судебного органа по защите прав и свобод человека" вполне предсказуемого содержания. А вот решит ли нововведение проблему соблюдения прав человека или нет, попытаемся разобраться.

История вопроса

Юридическое сообщество 26 февраля 2010 года было в восторге от Постановления КС РФ N 4-П, которым удовлетворена конституционная жалоба граждан, впоследствии приведшая к реформе ст. 393 ГПК РФ. В результате в число новых обстоятельств, дающих право на подачу заявления на пересмотр, было включено вынесение Европейским Судом по правам человека постановления, которым констатируется нарушение положений Римской Конвенции и/или Протоколов к ней при рассмотрении дела заявителя, в связи с которым он обратился в Суд.

Соответственно 18 июля и 10 октября 2013 года КС РФ снова вынес знаковые постановления, укрепившие веру в конституционное правосудие: касательно непропорциональности ограничений в допуске к педагогической деятельности и возврата пассивного избирательного права некоторым категориям лиц, отбывших уголовное наказание и имеющих судимость.

Мало кто тогда мог предположить, что уже в постановлениях от 06.12.2013 и 14.07.2015 Конституционному Суду придется защищать прогрессивные нормы процессуальных кодексов, связывающие решения Страсбургского Суда и исход дел в судах.

Запрос депутатов был инспирирован Постановлением Европейского Суда от 31.07.2014 по делу "ОАО "Нефтяная компания "Юкос" против Российской Федерации" (жалоба N 14902/04). Данным Постановлением заявителю присуждена значительная сумма в связи с выявленными нарушениями ст. 6 Конвенции и Протокола N 1, исполнение которого, несомненно, ляжет на бюджет страны. Стоит обратить внимание на то, что Европейский Суд, систематически обвиняемый в политической заинтересованности, отверг доводы заявителя как необоснованные о нарушении государством-ответчиком ст. 18 Конвенции, запрещающей применять созданные законом ограничения в целях, отличающихся от тех, которые предусмотрены Конвенцией. Существенный факт, но внимание было уделено другому - намерению не исполнять решения Страсбургского Суда, концептуально расходящиеся с интересами России в их понимании заявителями (и не только ими).

В итоге прогресс был спасен компромиссом: если суд общей юрисдикции придет к выводу о невозможности исполнения постановления Европейского Суда по правам человека без признания не соответствующими Конституции России законоположений, относительно которых ранее КС РФ констатировал отсутствие нарушения ими конституционных прав заявителя в конкретном деле, он правомочен приостановить производство и обратиться в КС РФ с запросом о проверке конституционности этих норм, а закон о ратификации Римской Конвенции был признан соответствующим Конституции России.

Не работают инстанции

Лейтмотив Постановления КС РФ от 14.07.2015 - принцип субсидиарности, неоднократно истолкованный Европейским Судом в своих решениях. Согласно этому принципу Европейский Суд не подменяет национальные суды, на которые и возложена обязанность по защите прав и основных свобод человека, а лишь служит инструментом надзора за тем, как государство использует предоставленный ему простор усмотрения при определении необходимости ограничения прав и свобод и меры такого ограничения. И совершенно точно, что Европейский Суд не предназначен для пересмотра и переоценки доказательств, собранных судами. Ключ к пониманию того, почему нам не обойтись без Страсбургского Суда, лежит тут.

Действительно, заявители часто обращаются в Страсбургский Суд как в "четвертую инстанцию", надеясь как бы на отмену решений российских судов. Потому что не согласны с решениями судов апелляционной и кассационной инстанций. Отсекаем кассационную инстанцию, так как Европейский Суд не назвал ее ответственной за защиту прав и свобод. Остается апелляционная инстанция, которая компетентна отменить решение и принять новое, устранить ошибку суда первой инстанции в оценке доказательств, толковании закона и, наконец, определение которой придает судебному акту первой инстанции законную силу.

Обратимся к ст. 330 ГПК РФ, ст. 270 АПК РФ, ст. 310 КАС РФ. Среди всех возможных нарушений, перечисленных в них и претендующих на основной механизм нарушения Конвенции, наиболее ярко выделяется неправильное (в терминологии АПК РФ - неполное) определение обстоятельств, имеющих значение для дела (административного дела). И действительно, Европейский Суд накопил достаточно решений, в которых описывалось, как российские суды не придавали значения важным с позиции Конвенции обстоятельствам, отмахиваясь от доводов будущего заявителя, либо придавали им иную оценку, явно не совместимую с Конвенцией.

Наиболее проблемные вопросы - соразмерность примененных мер и необходимость их применения, то есть как раз те, которые исследует Европейский Суд. И именно в оценках пропорциональности и легитимности ограничительных мер российские власти чаще всего расходятся с Судом, вступившие в силу решения которого обязательны для России. Иными словами, авторов запроса не устроило, что Европейский Суд иначе оценивает действия исполнительных и судебных органов власти - часто в пользу заявителей. Тогда любое решение Европейского Суда - камень в огород этих ветвей власти как не выполнивших свои обязанности по адекватной оценке установленных обстоятельств.

Таким образом, пересмотр дела по новым обстоятельствам на основании постановлений Европейского Суда - неизбежный результат брака в работе суда апелляционной и кассационной инстанций, так как последняя все же может отменить решение при обнаружении нарушений Конвенции и Протоколов, но часто этого не делает по мотивам защиты правовой определенности и стабильности судебного решения. Но процедура такого пересмотра сегодня являет собой ту процедуру признания решения Страсбургского Суда, на которой судебная система может отыграться в случае проигрыша в Совете Европы. Что и было продемонстрировано в деле уволенной судьи О. Кудешкиной, которой отказали в пересмотре по новым обстоятельствам по мотивам того, что постановление Европейского Суда вынесено не в связи с установлением нарушения ст. 6 Конвенции.

Дефекты закона

Иными поводами обращения в Европейский Суд могут стать предполагаемое несоответствие федерального законодательства Конвенции и Протоколам в части предсказуемости закона (дело "ОАО Нефтяная компания "Юкос" против России", жалоба N 14902/04), нелегитимность цели ограничения ("Константин Маркин против России", жалоба N 30078/06) и непропорциональность наложенных ограничений ("Хорошенко против России", жалоба N 41418/04).

КС РФ в постановлениях от 06.12.2013 и 14.07.2015 указал, что Конвенция и Протоколы, по сути, защищают те же права и свободы, что и российская Конституция, а вышеприведенные претензии реферируют к ч. 3 ст. 55 Конституции РФ. В связи с этим приведем интересное Решение Европейского Суда по жалобам N 45520/04, 19363/05 "Ларионов и Тесс против Латвии", в котором Суд указал заявителям на неисчерпание средств защиты как на основание отказа в принятии их жалоб. По мнению Суда, заявители должны были обратиться в КС Латвии и в конституционной жалобе оспаривать применение к ним обратной силы уголовного закона, поскольку Конституция Латвии также исходит из принципа недопустимости обратной силы закона, в силу чего этот вопрос входит в его компетенцию. Положительное разрешение вопроса дает право на пересмотр по новым обстоятельствам. Соответственно в случае заявителей конституционная жалоба была эффективным средством защиты.

Вышеприведенное Решение означает, что и российские заявители при отсутствии ранее вынесенных решений КС РФ по предмету их жалобы также должны исчерпать такое средство защиты, как конституционная жалоба. И в случае наличия такового или отказа в удовлетворении жалобы заявителя он получает право на обращение в Европейский Суд. А Европейский Суд, оценив доводы заявителя и российских властей, принимает решение о том, перешли ли российские власти предел своего усмотрения в легитимности целей и пропорциональности ограничений, а также был ли закон предсказуемым.

Решение может быть обжаловано в Большой Палате Европейского Суда, как это было в деле К. Маркина. Практика отмены решений Палаты невелика, тем более в отношении России, так как нарушения оказываются для Суда слишком очевидными. В том же деле К. Маркина особые мнения были высказаны не по существу установленного нарушения, а по поводу возмещения неимущественного ущерба и воспрепятствования подаче жалобы.

Такой алгоритм действий загоняет КС РФ в ловушку: он защищает интересы государства, а Европейский Суд - права человека, что в некоторых ситуациях противопоставляет эти две судебные инстанции. Европейский Суд скорее установит нарушение законом прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами, чем Конституционный Суд - нарушение Конституции, то есть, в конечном счете, ЕСПЧ выполнит работу за КС РФ.

Вероятно, и авторы запроса в КС РФ и его Председатель обеспокоены именно тем, что обязательной для российских властей все чаще станет оценка Европейским Судом российского законодательства как нарушающего права, закрепленные в Конвенции. Но постановления Европейского Суда в пользу заявителей сами по себе не меняют законодательства, а призывают законодателя вносить изменения, КС РФ - адекватнее оценивать соразмерность ограничений и легитимность их целей.

Способы восстановления прав

Для более полного понимания причин недовольства приведем Рекомендацию N R(2000)2 Комитета министров по пересмотру дел и возобновлению производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского Суда по правам человека. Рекомендация, принятая 19 января 2000 года, поддержала договаривающиеся стороны "в их стремлении изучать свои национальные правовые системы для обеспечения существования адекватных возможностей для пересмотра дел, включая возобновление производства в тех инстанциях, в которых Европейский Суд установил нарушения Конвенции, и в особенности в случаях, когда: i) потерпевшая сторона продолжает испытывать влияние негативных последствий от решения национальной инстанции, которое не обеспечивает справедливой компенсации и не может быть изменено путем пересмотра или возобновления производства по делу, и ii) решение Суда позволяет заключить, что (a) оспоренное решение национальной инстанции по существу противоречит Конвенции или (b) признанное нарушение основывается на процедурных ошибках или нарушениях, имеющих такой серьезный характер, что они оказывают влияние на результаты внутригосударственного разбирательства".

Наконец, обратим внимание на то, что подлежит возмещению согласно ст. 41 Конвенции. К подлежащему возмещению вреду относятся не только нравственные переживания, вызванные нарушением, но и материальный ущерб. Так, по решению ЕСПЧ присуждаются адвокатские расходы, незаконно взысканные денежные средства, возмещается стоимость незаконно отчужденного имущества. Правда, иногда Суд вообще ограничивается констатацией факта нарушения, считая это достаточным. При этом Европейский Суд не может обязать, например, восстановить работника в должности или зарегистрировать какое-либо право. В целях удовлетворения этих требований заявитель должен обратиться в национальные суды, в частности, в порядке п. 4 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ.

Что такое признание?

Для того чтобы определиться, возможна и нужна ли процедура признания постановлений ЕСПЧ или нет, вспомним, что она из себя представляет.

Решения иностранных судов по гражданским делам признаются на основании межгосударственных соглашений, а решения третейских судов по коммерческим спорам - на основании Конвенции ООН "О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений" (иначе - Нью-Йоркская Конвенция 1958 года). Суть процедуры состоит в том, что суды не проверяют законности и обоснованности уже вынесенных решений, но проверяют, отсутствуют ли основания для непризнания этих решений, предусмотренные соглашениями или Нью-Йоркской Конвенцией 1958 года. И соглашения, и названная Конвенция называют одним из таковых противоречие публичному порядку страны таким признанием и приведением в исполнение. Применяется оно по инициативе самого суда государства, в котором запрашиваются признание и разрешение на приведение в исполнение.

Итак, с одной стороны, Европейский Суд является самостоятельным международным судебным органом, постановление Палаты которого может быть оспорено в Большой Палате, а основной конфликт между судами лежит в оценке необходимости меры ограничения, легитимности целей и качества закона. С другой стороны, нарушения конвенционных прав и свобод имеют в механизме нарушения национального процессуального закона и/или нарушения требований ч. 3 ст. 55 Конституции России, имеющей высшую юридическую силу и совпадающей по смыслу со вторыми частями статей Конвенции и Протоколов. В свете изложенного ни процедура признания решений Суда, ни процедура конституционного запроса не имеют смысла, поскольку не разрешают функционального и концептуального конфликтов между судами, а только снова ставят вопросы, не получившие единодушного ответа по причине этих конфликтов.