Проблемы применения меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении несовершеннолетних (А.В. Давыденко, журнал "Адвокат", N 10, октябрь 2015 г.)

Проблемы применения меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении несовершеннолетних

А.В. Давыденко,

инспектор службы охраны Центра специального

назначения вневедомственной охраны МВД России,

кандидат юридических наук

Журнал "Адвокат", N 10, октябрь 2015 г.

А.В. Давыденко анализирует проблемы, существующие в правовом регулировании исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста, применяемого к несовершеннолетнему подозреваемому или обвиняемому. Автором отмечены пробелы, которые приводят к снижению эффективности данной меры и нарушениям прав и свобод несовершеннолетних участников уголовного производства.

Домашний арест является одной из мер пресечения, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством. По мнению В.И. Руднева, домашний арест может избираться в ходе как предварительного расследования, так и судебного разбирательства*(1).

Согласно пункту 28 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. N 22 "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста"*(2) домашний арест в качестве меры пресечения может быть избран в любой момент производства по уголовному делу по ходатайству участников судебного разбирательства или по инициативе суда. Назначается он при наличии оснований, предусмотренных статьей 97 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Кроме того, должны учитываться тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, род занятий и другие обстоятельства (ст. 99 УПК РФ).

Например, Люблинский районный суд г. Москвы 23 февраля 2014 г. удовлетворил ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении 14-летнего М. Однако в постановлении суда не были приведены предусмотренные статьями 97 и 99 УПК РФ основания для избрания указанной меры пресечения. Суд в нарушение требований части 2 ст. 107 УПК РФ не указал срок, на который избрал меру пресечения*(3).

Вместе с тем, по мнению Л.И. Лавдаренко*(4), целесообразность применения в отношении несовершеннолетних домашнего ареста в теории уголовного права вызывает дискуссии. Например, И.Л. Петрухин предлагает не заключать под домашний арест несовершеннолетних в возрасте от 14 до 16 лет. Это связано с предоставлением им возможности продолжить учебу*(5).

По нашему мнению, избрание в отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого домашнего ареста необходимо рассматривать как альтернативу тюремному заключению.

В соответствии с частью 1 ст. 107 УПК РФ "домашний арест заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в полной или частичной изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях...". Суд с учетом данных о личности подозреваемого или обвиняемого и фактических обстоятельств может запретить и (или) ограничить выход за пределы жилого помещения, в котором он проживает; общение с определенными лицами; отправку и получение почтово-телеграфных отправлений; использование средств связи и информационно-телекоммуникационной сети "Интернет".

На наш взгляд, несовершеннолетнему, находящемуся под домашним арестом, может разрешаться посещение места учебы, работы, медицинских учреждений, спортивных сооружений и др. Это не превращает домашний арест в подписку о невыезде, как полагают некоторые юристы*(6), поскольку подросток все же ограничен в свободе передвижения и должен находиться в определенном жилом помещении, а не просто "не покидать постоянное или временное место жительства", как при подписке о невыезде.

Как полагает Т.Н. Долгих*(7), назначение домашнего ареста состоит в том, чтобы обеспечить изоляцию несовершеннолетнего от общества. На наш взгляд, ничто не мешает суду при избрании этой меры пресечения установить и дополнительные ограничения. Например, запрет посещения определенных мест, ограничение на пребывание вне дома после определенного времени суток.

В соответствии с Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации"*(8) и постановлением Правительства РФ от 23 апреля 2012 г. N 360 "О некоторых вопросах деятельности уголовно-исполнительных инспекций"*(9) обязанности по контролю за нахождением подозреваемого или обвиняемого в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением им наложенных судом запретов и (или) ограничений возложены на уголовно-исполнительные инспекции (УИИ).

Вместе с тем при проведении мониторинга правоприменения домашнего ареста в отношении несовершеннолетних нами выявлен целый ряд проблемных вопросов. Они касаются отсутствия механизма реализации функций УИИ по контролю за соблюдением несовершеннолетними запретов и (или) ограничений на отправку и получение почтово-телеграфных отправлений, использование средств связи и Интернета.

Исполнение указанных функций предполагает возможность получать информацию о почтово-телеграфных отправлениях, осуществлять контроль телефонных и иных переговоров с использованием имеющихся в распоряжении несовершеннолетнего средств связи, а также получать информацию о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, включая Интернет. Такими полномочиями УИИ не наделены.

Аудиовизуальные, электронные и иные технические средства контроля, которые используются УИИ в соответствии с постановлением Правительства РФ от 18 февраля 2013 г. N 134 "О порядке применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля, которые могут использоваться в целях осуществления контроля за нахождением подозреваемого или обвиняемого в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением им наложенных судом запретов и (или) ограничений"*(10), не позволяют осуществлять функции контроля за соблюдением несовершеннолетним указанных запретов и (или) ограничений. Средства персонального контроля (электронный браслет, стационарное контрольное устройство, мобильное контрольное устройство, ретранслятор, персональный трекер) предназначены для дистанционной идентификации и отслеживания местонахождения подозреваемого или обвиняемого, а устройство аудиовизуального контроля - для его визуальной и (или) голосовой идентификации.

Кроме того, на основании части 8 ст. 107 УПК РФ реализация данных запретов и (или) ограничений не должна ограничивать права несовершеннолетнего на использование телефонной связи для вызова скорой медицинской помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб в случае возникновения чрезвычайной ситуации, а также для общения с контролирующим органом, дознавателем, следователем. Недопустимо нарушение прав лиц, проживающих совместно с несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым на законных основаниях.

Как отмечает Ю.Г. Овчинников*(11), тяжело реализуемым является осуществление контроля за соблюдением запретов и (или) ограничений в виде использования средств связи и Интернета, если несовершеннолетнему подозреваемому или обвиняемому разрешено в определенное время находиться вне места исполнения меры пресечения и установлены места, которые ему разрешено посещать (образовательное учреждение, место работы и т.д.).

Следует согласиться с выводом Р.М. Жиляева, В.Б. Первозванского, И.Н. Медведевой о том, что УПК РФ механизм, позволяющий осуществлять функции, связанные с реализацией запретов и (или) ограничений на отправку и получение почтово-телеграфных отправлений, использование средств связи, установлен только при проведении следственных действий, предусмотренных статьями 165, 185, 186, 186.1. В них содержатся процессуальные нормы, предусматривающие возможность осуществления осмотра, выемки и снятия копий с почтово-телеграфных отправлений, контроля и записи телефонных и иных переговоров, а также получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами. Указанные действия осуществляются следователями по постановлению суда*(12).

Получив выписку из судебного решения об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, подразделение организации федеральной почтовой связи, а также организация связи и (или) оператор связи не имеют законных оснований предоставлять в УИИ сведения о почтово-телеграфных отправлениях, о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами. Указанные сведения могут быть предоставлены следователю, но только по его запросу. Таким образом, направляя в подразделение организации федеральной почтовой связи, а также в организацию связи и (или) оператору связи информацию об установлении судом запретов и (или) ограничений на отправку и получение почтово-телеграфных отправлений и использование средств связи и Интернета несовершеннолетнему, в отношении которого избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, мы должны понимать, что она носит уведомительный характер и не обеспечивает исполнение УИИ контрольных функций.

Как утверждает М.В. Парфенова*(13), в правоприменительной практике частично реализовать указанные выше запреты и (или) ограничения возможно только в период предварительного следствия. На основании обращения УИИ следователи направляют ходатайства в суд о вынесении постановления о наложении ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемку (ст. 185 УПК РФ), о контроле и записи переговоров (ст. 186 УПК РФ), о получении информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами (ст. 186.1 УПК РФ). Однако данные ходатайства УИИ не всегда органами предварительного следствия направляются в суд, а судом не всегда удовлетворяются.

В пункте 40 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога"*(14) отмечается, что для установления запрета на отправку и получение почтово-телеграфных отправлений либо на использование средств связи при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста не требуется вынесение дополнительного судебного решения по указанным вопросам в порядке, установленном статьей 165 УПК РФ.

Нельзя не согласиться с мнением Г.П. Химичевой о том*(15), что отсутствие установленного законом механизма осуществления функций контроля УИИ за соблюдением несовершеннолетними подозреваемыми или обвиняемыми запретов и (или) ограничений на отправку и получение почтово-телеграфных отправлений, использование средств связи и Интернета приводит к тому, что УИИ не могут выявлять факт нарушения подозреваемым или обвиняемым указанных выше запретов и (или) ограничений. При наличии сведений о возможном использовании малолетним средств связи и Интернета или получении им почтово-телеграфных отправлений УИИ направляет их в орган дознания, предварительного следствия или в суд. Вместе с тем проверить данные сведения УИИ не в состоянии.

Следовательно, при отсутствии предусмотренных законом механизмов реализации функций контроля за соблюдением несовершеннолетними запретов и (или) ограничений на отправку и получение почтово-телеграфных отправлений, использование средств связи и Интернета наложение судом указанных запретов и ограничений на несовершеннолетних подозреваемых или обвиняемых при избрании в отношении них меры пресечения в виде домашнего ареста является неэффективным.

Учитывая, что информация, полученная из средств связи между абонентами или абонентскими устройствами, с помощью Интернета либо из отправленных и полученных почтово-телеграфных отправлений, необходима в качестве доказательной базы и имеет значение для уголовного дела, возбужденного в отношении обвиняемого (подозреваемого), а в полномочия УИИ не входят функции сборки и проверки доказательств для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, полагаем целесообразным исключить из части 7 ст. 107 УПК РФ вышеуказанные запреты и (или) ограничения либо возложить осуществление контроля за ними на следственные органы, а после завершения следствия и в период судебного разбирательства - на субъекты оперативно-розыскной деятельности, имеющие соответствующие полномочия.

Возникают проблемы и в деятельности УИИ при осуществлении доставки несовершеннолетних подозреваемых или обвиняемых для проведения следственных действий и осуществления судебного разбирательства в органы дознания, органы предварительного следствия и в суд (ч. 12 ст. 107 УПК РФ), которые располагаются на территории других муниципальных образований и субъектов Федерации. Доставка несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого за пределы данного субъекта Федерации предполагает его длительное нахождение вне места исполнения домашнего ареста. Необходимо также учитывать, что в УИИ у сотрудников, осуществляющих доставку подозреваемых и обвиняемых в судебные и следственные органы на такие большие расстояния (как правило, около 300-500 км), нет специальных средств защиты, средств тревожной сигнализации. Это затрудняет обеспечение их личной безопасности. Отсутствует и специально оборудованный транспорт для перевозки данной категории лиц.

По нашему мнению, транспортировку несовершеннолетнего в орган дознания или орган предварительного следствия и в суд необходимо осуществлять только в отношении несовершеннолетних, которым судом избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

В целях законодательного урегулирования данного вопроса полагаем необходимым в часть 12 ст. 107 УПК РФ внести изменения, предусмотрев условия, необходимые для доставки подозреваемого или обвиняемого в орган дознания, орган предварительного следствия и в суд, расположенные за пределами муниципального образования, на территории которого судом установлено место исполнения домашнего ареста. Например, доставку транспортным средством УИИ осуществлять доставку несовершеннолетнего в орган дознания, орган предварительного следствия и в суд, расположенные в районе местонахождения под домашним арестом. А в случае необходимости явки несовершеннолетнего в орган дознания, орган предварительного следствия и в суд, расположенные за пределами территории муниципального образования, в котором он находится в период нахождения под домашним арестом, следует предусмотреть его доставку в порядке, предусмотренном для подозреваемых или обвиняемых, заключенных под стражу, или путем самостоятельного следования в орган дознания, предварительного следствия или в суд. При этом потребуется внесение изменений в условия исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста, предусмотренные частью 9 ст. 107 УПК РФ.

В качестве иного способа законодательного урегулирования возникшей проблемы целесообразно, на наш взгляд, установить ограничение на избрание меры пресечения в виде домашнего ареста, если место исполнения данной меры пресечения находится за пределами субъекта Федерации, на территории которого осуществляется предварительное расследование.

Мы полагаем, что наши предложения соответствуют разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ о том, что, если жилое помещение, в котором предполагается нахождение подозреваемого или обвиняемого во время домашнего ареста, располагается за пределами муниципального образования, на территории которого осуществляется предварительное расследование, домашний арест может быть избран в качестве меры пресечения при условии, что данное обстоятельство не препятствует осуществлению производства по уголовному делу в разумные сроки, в частности, не препятствует обеспечению доставления лица в орган дознания или орган предварительного следствия и в суд*(16).

В соответствии с частью 9 ст. 107 УПК РФ для осуществления контроля за несовершеннолетними подозреваемыми или обвиняемыми могут использоваться аудиовизуальные, электронные и иные технические средства контроля. Перечень и порядок применения указанных технических средств определен постановлением Правительства РФ от 18 февраля 2013 г. N 134 "О порядке применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля, которые могут использоваться в целях осуществления контроля за нахождением подозреваемого или обвиняемого в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением им наложенных судом запретов и (или) ограничений"*(17).

Вместе с тем действующим законодательством Российской Федерации не предусмотрена ответственность подозреваемых или обвиняемых, в том числе несовершеннолетних, в отношении которых судом избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, за отказ от применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля, а также в случае умышленного повреждения либо уничтожения применяемых технических средств. Между тем повреждение, утеря либо уничтожение технических средств контроля может способствовать уклонению от исполнения установленных судом запретов и (или) ограничений.

В целях усиления функций контроля и повышения эффективности применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля в отношении несовершеннолетних, которым назначен домашний арест, предлагаем статью 107 УПК РФ дополнить положениями, которые устанавливали бы ответственность подозреваемых или обвиняемых за отказ от применения в отношении них технических средств контроля, а также за совершение умышленных действий, направленных на нарушение функционирования применяемых к ним технических средств контроля.

Положения статьи 107 УПК РФ предусматривают также такую меру реагирования, как изменение меры пресечения по представлению контролирующего органа. При этом подразумевается замена домашнего ареста на заключение под стражу как более жесткую меру пресечения. Как показали проведенные нами исследования, суды не рассматривают соответствующие представления УИИ, аргументируя это тем, что после вынесения обвинительного приговора положения части 14 ст. 107 УПК РФ применению не подлежат.

На наш взгляд, по смыслу нормы, изложенной в статье 311 УПК РФ, подсудимому, в отношении которого судом вынесен оправдательный приговор, обвинительный приговор без назначения наказания, обвинительный приговор с назначением наказания и с освобождением от его отбывания, обвинительный приговор с назначением наказания, не связанного с лишением свободы, или наказания в виде лишения свободы условно, не может быть избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. В противном случае применение домашнего ареста будет фактически бездейственным, даже когда нарушения несовершеннолетними допускаются систематически и демонстративно.

По нашему мнению, данный проблемный вопрос может быть урегулирован путем внесения изменений в УПК РФ. Изменения должны предусматривать изменение меры пресечения в виде домашнего ареста на более мягкую при вынесении обвинительных приговоров, указанных в статье 311, либо возможность изменения меры пресечения в виде домашнего ареста на заключение под стражу как более жесткую меру пресечения в случае нарушения подозреваемым или обвиняемым условий исполнения домашнего ареста.

Кроме того, в отношении несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого возможно предусмотреть разновидность домашнего ареста, когда подросток будет находиться не "в жилом помещении, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях", а в специальном учебно-воспитательном учреждении закрытого типа органа управления образованием. Мы полагаем, что подобная мера принуждения требует правового регулирования нормой уголовно-процессуального закона, а система мер пресечения - дополнения еще одной мерой, применяемой к данной категории лиц, - "помещением несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием".

Таким образом, применение меры пресечения в виде домашнего ареста к несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому требует дальнейшего нормативно-правового совершенствования.

Библиография

Булатов Б.Б., Николюк В.В., Цоколова О.И. Меры пресечения в уголовном процессе: учеб.-метод. пособие. - М.: ВНИИ МВД России, 2005.

Долгих Т.Н. Актуальные вопросы избрания судами меры пресечения в виде домашнего ареста и путях их решения // Российский судья. 2014. N 2.

Жиляев Р.М., Первозванский В.Б., Медведева И.Н. О некоторых проблемах избрания судами меры пресечения в виде домашнего ареста и путях их решения // Российская юстиция. 2013. N 11.

Лавдаренко Л.И. Задержание и заключение под стражу несовершеннолетнего // Российский следователь. 2015. N  6.

Овчинников Ю.Г. Практика использования средств персонального контроля при применении домашнего ареста // Российский следователь. 2014. N 16.

Парфенова М.В. Выбор меры пресечения как фактор, влияющий на обеспечение прав подозреваемого и обвиняемого // Российская юстиция. 2015. N 3.

Петрухин И.Л. Неприкосновенность личности и принуждение в уголовном процессе / отв. ред. И.Б. Михайловская. - М.: Наука, 1989.

Руднев В.И. Рассмотрение судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста // Контракт. 2014.

Химичева Г.П. Несовершеннолетний обвиняемый (подозреваемый): меры пресечения // Уголовное судопроизводство. 2014. N 4.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Руднев В.И. Рассмотрение судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста // Контракт. 2014. С. 24.

*(2) Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 1.

*(3) Обзор практики применения судами г. Москвы и Московской области требований закона при избрании мер пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога.

*(4) Лавдаренко Л.И. Задержание и заключение под стражу несовершеннолетнего // Российский следователь. 2015. N 6. С. 14.

*(5) Петрухин И.Л. Неприкосновенность личности и принуждение в уголовном процессе / отв. ред. И.Б. Михайловская. - М.: Наука, 1989. С. 172.

*(6) Булатов Б.Б., Николюк В.В., Цоколова О.И. Меры пресечения в уголовном процессе: учеб.-метод. пособие. - М.: ВНИИ МВД России, 2005. С. 44.

*(7) Долгих Т.Н. Актуальные вопросы избрания судами меры пресечения в виде домашнего ареста и путях их решения // Российский судья. 2014. N 2. С. 32.

*(8) СЗ РФ. 2011. N 50. Ст. 7362.

*(9) СЗ РФ. 2012. N 18. Ст. 2224.

*(10) СЗ РФ. 2013. N 8. Ст. 838.

*(11) Овчинников Ю.Г. Практика использования средств персонального контроля при применении домашнего ареста // Российский следователь. 2014. N 16. С. 16.

*(12) Жиляев Р.М., Первозванский В.Б., Медведева И.Н. О некоторых проблемах избрания судами меры пресечения в виде домашнего ареста и путях их решения // Российская юстиция. 2013. N 11. С. 19.

*(13) Парфенова М.В. Выбор меры пресечения как фактор, влияющий на обеспечение прав подозреваемого и обвиняемого // Российская юстиция. 2015. N 3. С. 22.

*(14) Бюллетень Верховного Суда РФ. 2014. N 2.

*(15) Химичева Г.П. Несовершеннолетний обвиняемый (подозреваемый): меры пресечения // Уголовное судопроизводство. 2014. N 4.

*(16) См. постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2014. N 2.

*(17) СЗ РФ. 2013. N 8. Ст. 838.