Досудебное производство по новому уголовно-процессуальному кодексу Республики Казахстан (В.А. Семенцов, журнал "Российский юридический журнал", N 4, июль-август 2015 г.)

Досудебное производство по новому уголовно-процессуальному кодексу Республики Казахстан

В.А. Семенцов,

доктор юридических наук, профессор Кубанского

государственного университета

(Краснодар)

Журнал "Российский юридический журнал", N 4, июль-август 2015 г.

Согласно Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 г., утвержденной Указом Президента Республики Казахстан от 24 августа 2009 г. N 858, эффективная уголовная политика государства невозможна без оптимальной модели уголовного судопроизводства, что обусловило необходимость разработки и принятия 4 июля 2014 г. нового Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан (далее - УПК РК), вступившего в силу 1 января 2015 г. При разработке УПК РК использовался опыт стран континентальной системы права - ФРГ и Франции, а также стран, недавно модернизировавших свое уголовно-процессуальное законодательство, - Грузии, Латвии, Молдовы, России, Турции, Украины, Эстонии*(1).

Главная цель подготовки нового УПК РК, пришедшего на смену Кодексу 1997 г., - упрощение уголовного процесса и повышение его экономичности, приведение его в соответствие с международными стандартами и наиболее полная защита конституционных прав граждан. В УПК РК 1997 г. со времени вступления его в силу было внесено значительное число изменений и дополнений, которые не только способствовали совершенствованию уголовного судопроизводства, но и порождали противоречия и проблемы фундаментального характера, требующие разрешения. Именно поэтому назрела необходимость провести кардинальную реформу кодифицированного уголовно-процессуального законодательства с использованием новых концептуальных подходов к структуре уголовно-процессуальной деятельности, содержанию стадий процесса и полномочий его участников.

Проанализируем нормативное регулирование уголовно-процессуальных отношений по новому УПК Казахстана, конспективно отметив только те законоположения, которые изменили досудебное производство, именуемое теперь досудебным расследованием. В частности, были исключены два его этапа: проверка сообщения о преступлении (предшествовала принятию решения о возбуждении уголовного дела) и предъявление следователем обвинения.

За счет отказа от процессуальной регламентации проверки сообщения о преступлении произошло упрощение процедуры начала досудебного расследования. Это нововведение обусловлено несколькими причинами.

1. В УПК РК 1997 г. решение по заявлению или сообщению о преступлении принималось не позднее трех суток со дня его поступления с возможным продлением этого срока до двух месяцев (ст. 177). По сути, это уравнивало срок проверки сообщения о преступлении и первоначальный срок расследования уголовного дела и зачастую приводило к увеличению общей продолжительности досудебного производства, неоправданно его усложняло и порождало волокиту. Однако был и позитивный момент: проверка сообщения о преступлении имела целью выявление наличия или отсутствия в поступившем сообщении и материалах признаков преступления и служила своеобразным фильтром, обеспечивающим принятие законного и обоснованного решения о возбуждении уголовного дела или отказа в этом.

2. К моменту вступления в законную силу нового УПК РК при проверке сообщения о преступлении допускалось производство пяти следственных действий: выемки, осмотра, освидетельствования, экспертизы и получения образцов для сравнительного исследования, что фактически превращало эту деятельность "в суррогат предварительного расследования, проводимого, однако, без соблюдения тех процессуальных гарантий, которыми неофициальные участники процесса наделяются в ходе расследования"*(2).

3. В ходе проверки сообщения о преступлении ее участники не имели процессуального статуса, необходимого для обеспечения их законных интересов.

Несмотря на отсутствие в тексте нового УПК Казахстана терминов "проверка сообщения о преступлении" и "возбуждение уголовного дела", начало досудебного расследования достаточно подробно регламентировано в гл. 23. Согласно ч. 1 ст. 179 УПК РК началом досудебного расследования может служить регистрация заявления, сообщения об уголовном правонарушении в Едином реестре досудебных расследований либо производство первого неотложного следственного действия, т.е. не требуется принятия специального решения о возбуждении уголовного дела, как было ранее.

Что характерно, в ч. 2 ст. 179 УПК РК названа цель производства неотложных следственных действий - установление и закрепление следов уголовного правонарушения. При этом в п. 1 ч. 1 ст. 184 УПК РК продиктовано: "При исполнении своих должностных обязанностей сотрудник органа дознания, следователь, прокурор... обнаруживают следы..." (курсив наш. - В.С.). Думается, что при формулировании понятия неотложных следственных действий в п. 19 ст. 5 УПК РФ, отсутствующего в УПК РК 1997 г., используется более точный термин - "обнаружение следов", в дефиниции которого указывается на незамедлительность производства следственных действий. Одновременно остается неясным, почему предписано производить неотложные следственные действия, а не первоначальные, хотя эти понятия не тождественны.

Среди мнений ученых о сущности неотложных следственных действий преобладает точка зрения, согласно которой эти действия проводятся органом дознания по уголовным делам, отнесенным к компетенции предварительного следствия, либо следователем, установившим, что уголовное дело ему не подследственно. Если же перед следователем, дознавателем стоит задача фиксации (закрепления) следов преступления в их первоначальном виде, то правильнее именовать эти следственные действия первоначальными.

В ч. 1 ст. 196 УПК РК 2014 г. также введен перечень неотложных следственных действий: это "осмотр, обыск, выемка, освидетельствование, задержание и допрос подозреваемого, допрос потерпевших и свидетелей и другие следственные действия". В связи с этим невольно вспоминается опыт российского законодателя, который в ст. 119 УПК РСФСР 1960 г. предусмотрел строгий перечень неотложных следственных действий, что ограничивало возможности органов дознания по обнаружению и закреплению следов преступления. А вот по смыслу ст. 157 УПК РФ 2001 г. допускается производство следственных действий (без указания их перечня), если они соответствуют требованию неотложности, т.е. если промедление может повлечь исчезновение, утрату, фальсификацию доказательств в результате воздействия на них окружающей среды, злонамеренных или неосторожных действий людей.

Предписания ч. 1 ст. 196 УПК РК свидетельствуют о том, что законодатель Казахстана пошел другим путем, определив перечень неотложных следственных действий и одновременно оставив возможность отнесения к их числу не поименованных в нем следственных действий, презюмируя их соответствие требованию неотложности. Но если это так, то фиксация в законе открытого перечня неотложных следственных действий представляется излишней и влечет неоправданное усложнение нормативного регулирования.

Обратим внимание и на то, что в числе неотложных следственных действий названо задержание подозреваемого, хотя в ч. 1 ст. 128 УПК РК оно правомерно трактуется как мера процессуального принуждения. Дело в том, что цель применения задержания - пресечение преступления и временная изоляция лица, подозреваемого в его совершении, для нейтрализации вероятного противодействия расследованию. Цель же следственного действия - установление фактических обстоятельств, имеющих значение для производства по уголовному делу. Процессуальное задержание не обладает познавательными свойствами, а лишь создает предпосылки для проведения таких следственных действий, как личный обыск задержанного, допрос подозреваемого, осмотр его одежды, освидетельствование.

Ошибочность причисления задержания подозреваемого к числу следственных действий проистекает, как представляется, из более общей проблемы - отсутствия в тексте нового УПК Казахстана такой процессуальной категории, как следственные действия. В п. 12 ст. 7 УПК РК раскрывается только понятие негласного следственного действия - действия, проводимого в ходе досудебного производства без информирования вовлеченных в уголовный процесс лиц, интересов которых оно касается, в порядке и случаях, предусмотренных законом. Но дефиниция этого понятия не отличается точностью и не отражает в полной мере сущности данного явления, хотя порядок проведения негласных следственных действий нашел прямое закрепление в уголовно-процессуальном законе.

Анализ предписаний гл. 30 УПК РК "Негласные следственные действия" убеждает в том, что в текст уголовно-процессуального закона включен ряд общих и специальных оперативно-розыскных мероприятий, регламентированных Законом Казахстана от 15 сентября 1994 г. "Об оперативно-розыскной деятельности". Примечательно, что по новому УПК следователь (ст. 60) и дознаватель (ст. 63) не вправе проводить негласные следственные действия, относящиеся к исключительной компетенции уполномоченного подразделения "правоохранительного или специального государственного органа с использованием форм и методов оперативно-розыскной деятельности" (ч. 2 ст. 232).

Объективная необходимость применения в практике раскрытия и расследования преступлений средств и методов оперативно-розыскной деятельности не вызывает сомнений, поскольку они позволяют проникать в преступную среду, поддерживать контакты с участниками преступных формирований, отслеживать и в некоторой мере контролировать их деятельность, получать сведения, используемые для решения задач уголовного процесса. Поэтому мотивация разработчиков нового УПК Казахстана, "прописавших" в нем негласные следственные действия, в целом понятна: они исходили из потребности напрямую признавать результаты оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств в уголовном процессе.

Полагаем, не случайно в ряде стран (США, Великобритании, ФРГ, Франции) законодательство и судебная практика предусматривают два порядка сбора доказательств: производство следственных действий и осуществление оперативно-розыскных мероприятий. Для примера приведем решение Европейского Суда по правам человека по делу "Шенк против Швейцарии", в котором использование в качестве доказательства записи, полученной нелегальным путем, признано законным, поскольку это разрешено швейцарским законодательством*(3).

Однако, как справедливо отмечает В.Ю. Хан, "необходимо создать детальный правовой механизм по проведению негласных следственных действий, чтобы у суда не возникло каких-либо сомнений в возможности фальсификации результатов его проведения"*(4). Следует также учитывать, что наряду с проведением негласных следственных действий (по сути, оперативно-розыскных мероприятий) при досудебном расследовании по уголовному делу в неизменном виде сохранен закон, регулирующий отношения, которые возникают в сфере оперативно-розыскной деятельности. Обусловлено это, по всей видимости, тем, что оперативно-розыскная деятельность может не только осуществляться параллельно с деятельностью уголовно-процессуальной, но и предшествовать ей, создавая предпосылки для начала досудебного расследования, либо продолжаться, когда производство по уголовному делу уже завершено. С нашей точки зрения, в законе должно быть проведено четкое разграничение между двумя видами деятельности: уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной - для исключения на практике подмены оперативно-розыскных мероприятий негласными следственными действиями.

В новом УПК Казахстана появилось спорное указание на стадийность досудебного производства. С одной стороны, содержание этой части уголовного судопроизводства (от его начала и до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения по существу либо прекращения по нему производства) составляют расследование, а также подготовка материалов по уголовному делу частным обвинителем и стороной защиты (п. 41 ст. 7 УПК РК). С другой стороны, в ч. 6 ст. 35 УПК РК органу уголовного преследования предписывается выносить постановление о прекращении уголовного дела на любой стадии досудебного производства при обнаружении обстоятельств, исключающих уголовное преследование. Кроме того, в п. 16 ч. 9 ст. 64 и п. 5 ч. 5 ст. 65 УПК РК предусмотрено право подозреваемого, обвиняемого заявить ходатайство прокурору на любой стадии расследования.

Однако прямое указание в ч. 6 ст. 35, п. 16 ч. 9 ст. 64 и п. 5 ч. 5 ст. 65 УПК РК на стадийный характер досудебного производства (расследования) не подкрепляется другими предписаниями закона и не базируется на научном подходе к решению этого вопроса. Традиционно считается, что система уголовного судопроизводства (как правило, по всем уголовным делам) подразделяется на конкретные стадии. Стадии связаны между собой: предыдущая играет роль своеобразной процессуальной основы для возникновения и развития следующей. Каждой стадии как самостоятельной части уголовного судопроизводства присущи четыре признака: собственные задачи, вытекающие из назначения уголовного судопроизводства; определенный круг участников; порядок выполняемых процессуальных действий и характерные процессуальные отношения; итоговые процессуальные решения. Следовательно, по новому УПК Казахстана досудебное производство осуществляется в рамках одной стадии, именуемой досудебным расследованием, в форме дознания, предварительного следствия или протокольной формы, как предписано в ч. 1 ст. 189 УПК РК.

Решительно нельзя согласиться с формулировкой "на любой стадии судебного разбирательства", используемой в п. 3 ч. 6 ст. 65 УПК РК. Очевидно, что судебное разбирательство имеет сложную структуру, в которую входит несколько элементов, отличающихся по целям, кругу решаемых задач, содержанию. Но эти элементы принято называть частями судебного разбирательства, а не стадиями, которые находятся во взаимосвязи, осуществляются в хронологической последовательности и являются обязательными. Каждая из частей судебного разбирательства представляет собой совокупность процессуальных (судебных) действий, направленных на выполнение задач правосудия и создание предпосылок для перехода к следующей части судебного разбирательства. Структура судебного разбирательства призвана предоставить оптимальные условия для вынесения судом законного и обоснованного приговора. Прямое подтверждение того, что элементы судебного разбирательства следует именовать частями, а не стадиями, находим в названии гл. 43 УПК РК "Подготовительная часть главного судебного разбирательства".

Перейдем к рассмотрению вопроса об исключении из досудебного расследования этапа предъявления обвинения. Данное нововведение предполагает, что лицо, осуществляющее досудебное расследование, при наличии достаточных доказательств, подтверждающих подозрение в совершении подозреваемым преступления, выносит мотивированное постановление о квалификации его деяния (ч. 1 ст. 203 УПК РК). Этому решению предшествует еще одно - о признании лица подозреваемым.

По УПК РК 1997 г. предъявление обвинения служило своеобразным предварительным итогом производства следственных действий, который свидетельствовал о сформировавшемся убеждении следователя в наличии достаточных доказательств, дающих основание для обвинения лица в совершении преступления. В процессуальном аспекте предъявление обвинения означало переход уголовного преследования от предположения о причастности к совершенному преступлению на качественно иной уровень - к утверждению. Процедура предъявления обвинения разделялась на четыре имеющих собственное содержание этапа:

признание собранных обвинительных доказательств достаточными для привлечения лица в качестве обвиняемого;

издание следователем постановления о привлечении гражданина в качестве обвиняемого;

предъявление постановления обвиняемому;

допрос обвиняемого.

Пересмотр законодателем Казахстана отношения к институту предъявления обвинения за счет изменения трактовки понятия "обвиняемый" и реформирования порядка привлечения в качестве обвиняемого обусловлен объективными причинами, в частности необходимостью упрощения досудебного производства по уголовному делу и сокращения бюджетных расходов на эту сферу деятельности.

Об изменении процессуального порядка привлечения лица в качестве обвиняемого и предъявления обвинения пишут российские ученые-процессуалисты. По мнению Б.Я. Гаврилова, активно разрабатывающего эту тему, "необходимо признать, что институт привлечения лица в качестве обвиняемого нуждается в переосмыслении, а сами правовые нормы - в существенной реконструкции. Одновременно системный анализ УПК РФ в совокупности с решением Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 г. N 6-II о том, что "пределы судебного разбирательства должны определяться обвинением, сформированным в обвинительном заключении (обвинительном акте)", позволяет сделать предположение о возможности исключения из УПК РФ института предъявления обвинения"*(5).

Однако детальный анализ гл. 25 УПК РК "Признание лица подозреваемым и определение квалификации деяний подозреваемого" показал, что законодатель при реформировании института предъявления обвинения ограничился двумя действиями:

заменой ранее использовавшихся терминов "постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого" и "предъявление обвинения" терминами "признание лица подозреваемым" и "постановление о квалификации деяний подозреваемого";

исключением из процедуры досудебного расследования этапа допроса обвиняемого.

Резюмируем сказанное.

1. Законодатель Казахстана отказался от процессуальной регламентации проверки сообщения о преступлении и принятия решения о возбуждении уголовного дела.

2. Если производство следственных действий имеет целью обнаружение и закрепление следов преступления в их первоначальном виде, то правильнее именовать их первоначальными следственными действиями.

3. В УПК РК должно быть проведено разграничение между уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью для исключения подмены оперативно-розыскных мероприятий негласными следственными действиями.

4. Досудебное производство осуществляется в рамках одной стадии, хотя отдельные предписания закона указывают на стадийный характер досудебного расследования.

5. При реформировании института предъявления обвинения фактически не произошло существенного сокращения процедуры досудебного расследования, что требует дальнейшей теоретической разработки и законодательного разрешения этого вопроса.

Список литературы

Гаврилов Б.Я. Уголовная политика России: научные и законодательные мифы и реалии правоприменения // Библиотека криминалиста: науч. журн. 2014. N 3.

Международные нормы и правоприменительная практика в области прав и свобод человека: пособие для российских судей. М., 1993.

Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 4 июля 2014 г. // URL: http://pravo.zakon.kz.

Хан В.Ю. Новая редакция Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан: анализ нововведений // URL: http://khanlawyer.kz/?p=681.

Шейфер С.А. Стадия возбуждения уголовного дела в свете ФЗ N 23 от 4 марта 2013 г. // Государство и право: вопросы методологии, теории и практики функционирования: сб. науч. тр. / отв. ред. А.Г. Безверхов. Самара, 2014. Вып. 3.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) URL: http://pravo.zakon.kz.

*(2) Шейфер С.А. Стадия возбуждения уголовного дела в свете ФЗ N 23 от 4 марта 2013 г. // Государство и право: вопросы методологии, теории и практики функционирования: сб. науч. тр. / отв. ред. А.Г. Безверхов. Самара, 2014. Вып. 3. С. 582.

*(3) Международные нормы и правоприменительная практика в области прав и свобод человека: пособие для российских судей. М., 1993. С. 46.

*(4) Хан В.Ю. Новая редакция Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан: анализ нововведений // URL: http://khanlawyer.kz/?p=681.

*(5) Гаврилов Б.Я. Уголовная политика России: научные и законодательные мифы и реалии правоприменения // Библиотека криминалиста: науч. журн. 2014. N 3. С. 241.