Проблемные ситуации, связанные с установлением вины, в уголовном праве России, США и Франции (И.И. Нагорная, журнал "Гражданин и право", N 10, октябрь 2015 г.)

Проблемные ситуации, связанные с установлением вины, в уголовном праве России, США и Франции

И.И. Нагорная,

старший преподаватель кафедры

уголовного права и криминалистики

НИУ "Высшая школа экономики",

научный сотрудник ИНИОН РАН,

кандидат юридических наук

Журнал "Гражданин и право", N 10, октябрь 2015 г.

Постановка проблемы. Формулировки российского уголовного закона, относящиеся к формам вины, призваны в обобщенном виде описать реальные психические процессы. Нормативные термины, по сути, способны дать лишь упрощенное понимание данных процессов. Так, в литературе указывается, что "понятия "осознание", "предвидение", "желание" ("допущение"), составляющие структуры умышленных форм вины, не говоря уже о конструкции неосторожных, являются так называемыми фикциями"*(1)

В.В. Лунеев отмечает три фактора, объясняющие подобное положение дел:

1) ограниченная возможность отражения реальности в формализованных определениях;

2) относительно узкие задачи уголовного права, которые не включают в себя познание глубоких закономерностей психических процессов;

3) тяготение уголовного права к ясным и четким предписаниям*(2).

В связи с этим одной из важнейших задач становится исследование возникающих в этой области проблемных ситуаций и вариантов их решения, в том числе путем внесения изменений в уголовный закон. В частности, подобные исследования должны дать ответ на вопрос о разграничении различных по степени общественной опасности деяний.

Для достижения поставленной цели следует обратиться к конкретным уголовным делам, а также рассмотреть некоторые особенности субъективного вменения, существующие или существовавшие в зарубежных правовых системах, и отдельные сложности, связанные с квалификацией специфических деяний. В качестве примеров будут использоваться преступления, совершаемые в медицинской сфере и в сфере охраны труда.

Некоторые особенности установления вины в уголовном праве США и Франции

Отдельные деяния представляются настолько опасными и в то же время типичными, что реализация созданного субъектом риска причинения преступных последствий заставляет переосмысливать традиционное понимание форм (видов) вины. Проиллюстрируем попытки решения этой проблемы на примере законодательства и судебной практики зарубежных стран.

Правовой системе США известно так называемое убийство по правилу о фелонии (the felony-murder rule), которое гласит, что убийство в процессе совершения фелонии квалифицируется как тяжкое убийство (murder). Оно выражено в том числе в § 210.2 (1)(b) Примерного уголовного кодекса: "...преступное человекоубийство составляет тяжкое убийство в случаях, когда оно совершено:

/..по опрометчивости при обстоятельствах, обнаруживающих крайнее безразличие к ценности человеческой жизни. Такие опрометчивость и безразличие презюмируются, если деятель осуществляет совершение, или является соучастником совершения, или покушается на совершение разбоя, изнасилования или извращенного полового сношения путем применения насилия или угрозы насилием, поджога, берглэри, похищения человека или являющегося фелонией побега из-под стражи либо если деятель осуществляет бегство после совершения или покушения на совершение таких преступлений"*(3).

Дискуссии о данном правиле продолжаются по сей день, оно было подвергнуто критике многими американскими юристами как несправедливое и требующее отмены или ограничения, другие являются его горячими сторонниками*(4).

С одной стороны, оно действительно выражает отношение общества к "моральной упречности настроя ума" субъекта*(5), позволяя оценить общественную опасность определенных деяний как высокую. Здесь можно привести примеры, характерные для всех стран, связанные с причинением смерти жертве изнасилования при преодолении ее сопротивления путем закрытия лица подушкой, а также с беспорядочной стрельбой при разбойном нападении.

С другой стороны, наблюдается отход от субъективного вменения, а также ограничивается анализ конкретных обстоятельств совершения преступления.

Кроме того, возникает опасность чрезмерного расширения преступлений, якобы свидетельствующих о безразличии к человеческой жизни.

Пример

В деле People v. Burroughs*(6) было установлено, что подсудимый осуществлял незаконное занятие медицинской практикой, проводя сеансы лечения рака массажем. Так как наступила смерть пациента, суд, рассматривавший дело по существу, квалифицировал действия подсудимого как убийство второй степени, ссылаясь на то, что занятие медициной без лицензии является преступлением, создающим неотъемлемый риск для больного. Отменяя данное решение, Верховный суд Калифорнии указал на то, что подсудимый верил в эффективность проводимого лечения и не осуществлял иных действий, кроме как, по его убеждению, необходимых для излечения пациента.

Уголовный кодекс Франции уделяет значительное внимание неосторожной вине, предусматривая ее деление на простую и квалифицированную. Последняя включает в себя:

- намеренную вину (faute deliberee), которая требует, чтобы в случае неумышленного поставления в опасность другого человека субъект в полной мере осознавал риск, которому подвергаются третьи лица, и сознательно и преднамеренно нарушал обязанность заботы и безопасности (ч. 2 ст. 121-3)*(7);

- явную вину (faute caracterisee), сущность которой заключается в поставлении другого в конкретную опасность такой степени, что с ней нельзя не считаться (ч. 4 ст. 121-3).

Французская судебная практика, однако, не всегда требует доказательств психического отношения субъекта к своим обязанностям и созданной опасности. Считается, что ряд нарушений сам по себе свидетельствует о наличии квалифицированной вины.

Пример

В решении от 5 марта 2013 г. по делу N 12-82820 Кассационный суд Франции указал, что работодатель обязан лично и в любое время строго и последовательно выполнять правила, направленные на обеспечение безопасности своих сотрудников. Нарушение таковых показывает явную вину работодателя без учета тяжести совершенного нарушения и степени созданного для риска. Вина потерпевшего также не уменьшает вину работодателя*(8).

Таким образом, законодатель и суды предпринимают попытки разграничить различные по степени общественной опасности деяния. Выделение внутри неосторожной вины различных видов, связанных с ее тяжестью, упрощает эту задачу.

Несложно увидеть, что приведенные ситуации касаются определенных видов опасного поведения, использования оружия, технических средств, в том числе на производстве. Данный опыт следует проанализировать и в определенной степени учесть при формулировании аргументов, связанных с проблемами вины в российском уголовном праве.

Разграничение косвенного умысла и легкомыслия в российском уголовном праве: проблемные ситуации

Применительно к российской практике, иллюстрируя деяние, совершенное по легкомыслию, можно привести ситуацию, связанную с причинением смерти в результате удара током при прикосновении к ограде. Электричество при этом подключалось для защиты имущества, и собственник принимал меры для оповещения соседей и иных лиц об опасности, а также использовал иные средства, которые оказались недостаточными для предотвращения общественно опасных последствий (самонадеянный расчет). Похожий казус из практики Верховного Суда РСФСР анализирует А.И. Рарог, приходя к выводу о правильном установлении субъективной стороны преступления*(9).

С этим трудно не согласиться, однако остается вопрос: сколько раз должен повториться подобный случай, скажем в той же местности, чтобы для субъекта стало абсолютно очевидно, что опасность такого метода защиты крайне велика и никакое оповещение соседей не способно ее существенно снизить? Можно ли считать, что расчет в какой-то момент становится не более чем отговоркой и субъект реально не надеется предотвратить наступление преступных последствий?

Бесспорно, что "закон характеризует волевое содержание легкомыслия не как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий, имеющий под собой вполне реальные, хотя и недостаточные основания", "для констатации легкомыслия суд должен по каждому делу установить, на каких реальных факторах строился расчет виновного избежать общественно опасных последствий"*(10). Такие факторы не всегда перечисляются в приговоре судов, хотя и подразумевается их наличие. В частности, по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения, суды, вероятно, исходят из того, что обвиняемые полагаются на свои навыки вождения, опыт или быстроту реакции и не считают необходимым описывать самонадеянный расчет дополнительно (например, приговор Майнского районного суда Ульяновской области от 6 апреля 2015 г. по делу N 1-19/2015).

Предъявление более строгих правил в профессиональной деятельности, образовательный процесс способны повлиять на осознание субъектом общественной опасности совершенного деяния и вероятности наступления последствий.

Вопрос о том, могут ли отдельные казусы, при внешнем сходстве с неосторожными деяниями, свидетельствовать о наличии умысла, решается крайне сложно. Необходимо учесть появление какого-либо доминирующего мотива или цели, которые позволяют субъекту оправдать для себя самого или допустить причинение преступных последствий. Например: работник допускается к использованию неисправного оборудования при наличии личных неприязненных отношений с обязанным субъектом, причем настолько сильных, что смерть или причинение тяжкого вреда здоровью становится допустимым результатом. Или же корыстный мотив столь силен, что любые последствия перестают иметь значение.

О.В. Белокуров, например, считает убийством с косвенным умыслом случай, когда врач, незаконно изымая почку потерпевшего, "зная, что с одной почкой можно жить, но, безразлично относясь к смерти потерпевшего после операции, допуская ее наступление, производит операцию небрежно, наспех "залатав" операционные швы"*(11). Полагаем, что эта позиция вполне применима к случаям продажи собственного органа за деньги. Вероятно и наличие определенной цели, в том числе достижения научного результата любой ценой. С.В. Бородин указывал на возможность квалификации причинения смерти, совершенного при проведении научного эксперимента или при испытаниях изобретений как убийства с косвенным умыслом*(12).

Подчеркнем, что указанные мотивы и цели должны быть настолько сильны, чтобы действительно предопределить поведение субъекта и содержание его вины. Невозможно говорить о косвенном умысле, если субъект хотя и нарушает определенные правила грубым образом, однако нацелен на продолжение своей деятельности в привычном режиме и не имеет иных важных для него интересов.

Преступления, совершенные по небрежности, по причине недостаточного уровня образования субъекта и его некомпетентности

Для установления небрежности требуется, чтобы виновный должен был и мог предвидеть наступление общественно опасных последствий.

А.И. Рарог указывает на то, что "долженствование означает объективный критерий, а возможность предвидения - субъективный критерий небрежности"*(13).

При анализе этих критериев заслуживает особого внимания оценка нарушений, связанных с профессиональной квалификацией субъекта, его особыми знаниями и навыками.

Примеры

В приговоре Талдомского районного суда Московской области от 14 августа 2012 г. установлено, что анестезиолог-реаниматолог Ю. был обязан перед интубацией пациента ввести зонд в желудок, опорожнить его содержимое, применить антацидные препараты, прием Селика. Указанные мероприятия проведены не были. После производства вводного наркоза содержимое желудка попало в дыхательные пути, развилась острая дыхательная недостаточность, наступила смерть пациента. Похожая ситуация была рассмотрена в приговоре Змеиногорского городского суда Алтайского края от 11 января 2012 г. по делу N 1-1/2012.

Приговором Советского районного суда г. Томска Томской области от 23 июня 2009 г. установлено, что Х., зная о наличии у пациентки аллергической реакции на новокаин из группы местных анестетиков (куда входит и лидокаин), провел три сеанса инъекций лидокаина. У пациентки возник анафилактический шок, последовала ее смерть.

Подобные ошибки связаны с нарушением общеизвестных медицинских правил, и тем не менее они не являются единичными.

Здесь следует различать две ситуации:

1) лицо, обладающее специальными знаниями, действует по неосторожности, потому что испытывает усталость, или по иным причинам, свойственным человеческой деятельности;

2) такие деяния являются грубыми - и, возможно, систематическими - нарушениями, которые, по сути, не имеют иного оправдания, кроме вопиющего непрофессионализма.

В качестве возможного примера второй ситуации можно привести возникшее на медицинском форуме обсуждение, в котором женщина сообщает, что ее лечащий врач настаивает на необходимости прерывания беременности, перепутав иммунитет к краснухе (антитела IgG) с острой формой заболевания (антитела IgM). На деле показания к аборту отсутствуют, пациентку даже не нужно лечить, так как она не больна*(14).

По всей видимости, уголовное право еще не выработало особого механизма реагирования на подобные случаи. Независимо от причин поведения лица преступление квалифицируется как совершенное по небрежности и оценивается одинаково. Может ли постоянное неквалифицированное оказание помощи или исполнение иных обязанностей лицом, не обладающим необходимой компетенцией (или, как вариант, даже использовавшим поддельные документы об образовании), оцениваться как умышленное причинение вреда - этот вопрос остается открытым.

В рамках неосторожной формы вины первым шагом на пути анализа данной проблемы может стать признание того факта, что неосторожность помимо видов, указанных в уголовном законе, может иметь более грубое или менее грубое выражение. Общественная опасность деяния в этих случаях различается, что может и должно повлиять на назначение наказания.

Кроме того, как и иные признаки состава преступления, вина в форме неосторожности должна иметь определенную степень интенсивности (выраженности)*(15). Однако, чтобы прийти к выводу о наличии или отсутствии общественной опасности деяния, следует рассматривать такую интенсивность в совокупности с интенсивностью иных признаков преступления, в первую очередь причинной связи между деянием и наступившим результатом.

Иной способ решения указанных проблем - установление различных видов ответственности за отказ от повышения квалификации. Однако и это не гарантирует, что такое повышение не станет простой формальностью.

Вероятно, в данном случае остро проявляется принципиальная ограниченность средств уголовного права для охраны общественных отношений (благ личности), которые не могут решить всех насущных проблем в обществе. Так, А.Э. Жалинский указывал на то, что запрещенное уголовным законом деяние должно обладать свойством отражаемости, т.е. поддаваться осознанию и моделированию, а также сохраняемостью и принципиальной регулируемостью*(16).

Такова ли некомпетентность лица, вызвавшая определенное деяние? На этот вопрос еще предстоит ответить ученым.

В то же время - и это требует отдельного осмысления - уголовное право имеет дело с "упречным... поведенческим воздействием на внешний мир"*(17). Очевидно, что уголовно наказуемые деяния, которые имеют своей причиной нежелание повысить квалификацию, а порой и получить базовые знания, в большей степени могут быть поставлены субъекту в упрек. Эта проблема обязательно должна быть изучена в рамках уголовного права и криминологии.

Между умыслом и неосторожностью: применение физической силы медицинскими работниками

Следует рассмотреть ситуации "усмирения" пациентов, находящихся в неадекватном состоянии, путем их связывания, применения физической силы и т.п. Так, в разное время общество было потрясено следующими происшествиями:

1) Сотрудники выездной психиатрической бригады прибыли по вызову и обнаружили лицо с психическим расстройством. Было принято решение о его госпитализации, однако мужчина оказал сопротивление, его связали и, вероятно, нанесли удары кулаками. В стационаре больной скончался*(18).

2) Врачи "скорой помощи" тащили по полу человека, находящегося без сознания*(19).

3) Приговором Усть-Ишимского районного суда Омской области от 2 февраля 2011 г. установлено, что Г., будучи дежурным врачом, дал указание медсестре А. произвести фиксацию к кровати с помощью медицинских вязок И., доставленного с диагнозом: "Алкогольная интоксикация, алкогольный делирий". Позже Г. вызвал милицию. Сотрудники милиции предложили помочь дополнительно зафиксировать больного, при этом Г. и А. не уделили должного внимания контролю степени фиксации. В результате их бездействия И. был причинен тяжкий вред здоровью. И. установлена 2-я группа инвалидности.

В подобных ситуациях необходимо рассматривать, на что было направлено применение физической силы, было ли оно необходимо для доставления пациента в стационар, обеспечения его безопасности и безопасности окружающих, лечения, а также не были ли указанные действия излишними. Данная тема требует разработки с учетом схем анализа превышения пределов необходимой обороны или крайней необходимости. Потребность общества в этом в настоящий момент бесспорна, так же как и потребность в медицинских работниках.

Существует еще одна проблема, требующая решения в уголовном законе: расширение числа квалифицированных составов преступления, связанных с состоянием опьянения. Очевидно, что пьяный хирург не менее опасен, чем пьяный водитель. Полагаем, что существующего положения Общей части, касающегося отягчающих наказание обстоятельств, в данном случае недостаточно.

Выводы

Формулировки УК РФ, связанные с виной, далеки от совершенства, что связано во многом с объективными причинами.

Исходя из степени социальной непереносимости тех или иных деяний, в зарубежных странах (США и Франции) наблюдаются попытки отойти от традиционного понимания тех или иных форм вины. Данный опыт заслуживает изучения и критического анализа применительно к российской действительности.

Существует множество сложных случаев, требующих разграничения косвенного умысла и легкомыслия. Особое вниманием следует обратить на мотивы, которыми руководствуется субъект преступления. Причиной тех или иных деяний может стать вопиющая некомпетентность лица, которое должно обладать определенным уровнем профессиональных знаний. К сожалению, уголовное право еще не выработало адекватных средств разграничения данных преступлений с иными деяниями, порожденными такими причинами, как усталость, эмоциональное перенапряжение и т.п.

Применение физической силы медицинскими работниками следует рассматривать в том числе с точки зрения крайней необходимости и необходимой обороны.

Неосторожная вина может иметь различную степень интенсивности, что требует дополнительного изучения, т.к. способно повлиять на такой признак преступления, как общественная опасность.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Петин И.А. К вопросу о методологии установления субъективной стороны преступления // Мировой судья. 2006. N 12.

*(2) Лунеев В.В. Субъективное вменение. М., 2000. С. 6.

*(3) Примерный уголовный кодекс США // www.law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=1250258&subID=100114498,100114500,100 114846,100114852#text/

*(4) См.: Есаков Г.А. Mens rea в уголовном праве США: историко-правовое исследование. СПб, 2003. С. 134; McCarthy K.E. Felony murder // ORL (Office of legislative research). Research Report. 2008. February 13. 2008-R-0087 // www.cga.ct.gov/2008/rpt/2008-r-0087.htm.

*(5) См.: Есаков Г.А. Указ. соч. С. 174.

*(6) См.: People v. Burroughs 35 Cal. 3d 824, 678 P.2d 894,201 Cal. Rptr. 319, 1984 Cal. 168 // www.scocal.stanford.edu/opinion/people-v-burroughs-23414/

*(7) См.: Уголовный кодекс Франции / Пер. с фр.; Науч. ред. Л.В. Головко, Н.Е. Крылова. СПб, 2002. С. 78. При изложении изменений, внесенных в УК Франции позже, перевод с французского языка сделан автором статьи (см.: Code penal // Le service public de la diffusion du droit // www.legifrance.gouv.fr).

*(8) См.: Musa R. Precisions sur la faute caracterisеe et la causalite directe en matiere de delits non-intentionnels contre les personnes // Gazette du Palais. 2004. 17 avril. N 107. Р. 5.

*(9) См.: Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. М., 2001. С. 48-49.

*(10) См. там же. С. 48.

*(11) Белокуров О.В. Квалификация убийства (ст. 105 УК РФ). М., 2004.

*(12) См.: Бородин С.В. Квалификация преступлений против жизни. М., 1977. С. 48.

*(13) Рарог А.И. Указ. соч. С. 51.

*(14) См.: www.vitacell.com.ua/page6147.html/.

*(15) Так, А.Н. Трайнин указывал на данное обстоятельство в отношении причинности, которая может быть доведена до такого малого (еле уловимого) уровня, что становится юридически безразличной (см.: Уголовное право России. Общая часть. 2-е изд. / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 2005. С. 167). Об интенсивности обмана как способа совершения преступления, предусмотренного статьей 159 УК РФ, писал А.Э. Жалинский (см.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. 3-е изд. / Отв. ред. А.Э. Жалинский. 3-е изд. М., 2010. С. 478. Автор комментария к ст. 159 - А.Э. Жалинский).

*(16) См.: Уголовное право: Учебник: В 3 т. Т. 1. Общая часть / Под общ. ред. А.Э. Жалинского. М., 2011. С. 296-297 (автор главы - А.Э. Жалинский).

*(17) См.: Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальных анализ. 2-е изд. М., 2009. С. 375. Говоря об упречности, автор имел в виду как само поведение, так и отношение к нему субъекта.

*(18) См.: Петербургских врачей "скорой" обвиняют в убийстве пациента // www.mir24.tv/news/society/12876671/

*(19) См.: Врачи "неотложки" из Петербурга жестоко издевались над беспомощным пациентом // www.tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/201503041028-j6oh.htm/