Системные проблемы организации негосударственной судебной экспертной деятельности (Л.Н. Куровская, А.А. Тимошенко, журнал "Законность", N 9, сентябрь 2015 г.)

Системные проблемы организации негосударственной судебной экспертной деятельности

Л.Н. Куровская,

начальник управления Генеральной прокуратуры РФ,

кандидат юридических наук

А.А. Тимошенко,

профессор Академии Генеральной прокуратуры РФ,

кандидат юридических наук, доцент

Журнал "Законность", N 9, сентябрь 2015 г.

Интерес к судебной экспертизе в последнее время проявляют всё больше и больше юристов. Это обусловлено развитием информационного общества, приводящего к появлению энциклопедически подготовленных специалистов в области правоведения, способных обоснованно оспаривать заключения экспертов-специалистов в различных областях науки и техники.

Резонанс возрастает, если качество подготовки отдельных экспертов оставляет желать лучшего.

Отсутствие внимания к работе эксперта порождает появление на рынке предложений проведения различного рода экспертиз за "умеренную" плату с предсказуемым для заказчика результатом. Это обстоятельство характерно и для сферы уголовного судопроизводства.

В связи с этим Генеральной прокуратурой РФ изучена практика привлечения к производству судебной экспертизы лиц, не являющихся работниками государственных экспертных учреждений.

Анализ соответствующих докладных записок надзирающих прокуроров свидетельствует о том, что в настоящее время назрела реформа административного регулирования судебно-экспертной деятельности. Требуется реформирование правовых основ и организационных форм экспертной деятельности в целях обеспечения участникам уголовного судопроизводства доступа к правосудию в разумные сроки. Исключительно важным становится создание эффективных механизмов защиты прав и свобод граждан от внесудебной расправы, необоснованного уголовного преследования, осуществляемого исключительно на основе заключений недобросовестных экспертов.

В целом статистические данные неутешительны. Основным зафиксированным в государственных статистических отчётах показателем некачественной организации работы судебных экспертов выступают нарушения требований о разумном сроке осуществления производства по уголовным делам ввиду длительного производства судебных экспертиз. Такие случаи выявляются ежегодно по 4-5,5 тыс. уголовных дел (в 2012 г. - по 4126; в 2013 г. - по 5484; в первом полугодии 2014 года - по 2636).

Рассмотрим тенденции, выявленные прокурорами в этой сфере.

Первое, что бросается в глаза - отсутствие в законодательстве каких-либо внятных критериев оценки пригодности того или иного специалиста к производству экспертизы. На практике это выливается в декларативное заявление самого эксперта о наличии у него соответствующих навыков и подготовку не имеющих никакой научной основы заключений.

Так, в Алтайском крае в ходе доследственной проверки по сообщению о размещении в свободном доступе в сети "Интернет" электронных текстов, содержащих информацию, оказывающую психологическое воздействие на читателя с целью сформировать у него неприязнь к лицам нерусской национальности, экспертами автономной некоммерческой организации проведено исследование, по результатам которого такое предположение подтвердилось.

Следственным отделом по Железнодорожному району г. Барнаула СУ СК России по Алтайскому краю возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 282 УК РФ.

В ходе предварительного следствия последовательно проведены экспертизы в экспертно-криминалистическом центре ГУ МВД России по Алтайскому краю, а также в ФБУ "Алтайская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации", которыми с уверенностью были опровергнуты доводы экспертов, работающих в негосударственной организации.

В результате на основании заключения комиссионной экспертизы принято решение о прекращении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии П., В., Л., Р. состава указанного преступления.

Ошибки экспертной деятельности обусловлены не только пороками субъекта её осуществления, но и необоснованностью применяемых методик, грубыми нарушениями самого хода исследования, его основных принципов.

Показательна в этом смысле судьба уголовного дела, возбуждённого следственным управлением УМВД России по Тюменской области в отношении генерального директора ООО "Агрофирма "С." Н. по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК, рассмотренного по существу Ишимским городским судом Тюменской области. В ходе предварительного расследования установлено, что Н. представил в департамент АПК правительства области документы, содержащие заведомо ложные сведения об объёмах и стоимости выполненных работ на объектах животноводческого комплекса, в связи с чем ему удалось заключить с департаментом два договора субсидирования и по результатам их мнимого исполнения незаконно получить из бюджета Тюменской области денежные средства на сумму свыше 29 млн. руб.

Следствием была проведена строительно-техническая судебная экспертиза в коммерческой организации. Вызванные в судебное заседание эксперты, проводившие исследование, усомнились в собственных выводах, признали их недостоверными.

Попытка по ходатайству государственного обвинителя устранить недостатки предварительного следствия оказалась неудачной. Проведённое по постановлению суда экспертами ФБУ "Тюменская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции РФ" предварительное исследование материалов уголовного дела установило факт нахождения объектов экспертизы в изменённом виде, что, ввиду отсутствия соответствующих экспертных методик, приводит к невозможности достоверно ответить на вопросы, поставленные перед экспертами. По указанной причине Ишимским городским судом постановлен оправдательный приговор по этому уголовному делу.

Всего на основании некомпетентных заключений негосударственных экспертов в исследуемый период необоснованно привлечено к уголовной ответственности и впоследствии оправдано судами 10 человек.

Такие факты зафиксированы в Республике Коми, Владимирской, Новосибирской, Ростовской, Свердловской и Томской областях.

Анализ правоприменительной практики показал, что специальные познания негосударственных экспертов используются заинтересованными лицами не только путём инициирования назначения соответствующих судебных экспертиз, но и путём получения "консультативного мнения" или "рецензии" на уже имеющееся в деле заключение эксперта. Критически отнеслись к подобного рода действиям суды Брянской, Владимирской, Воронежской, Ивановской, Кировской, Костромской, Магаданской, Мурманской, Самарской областей и Удмуртской Республики. При этом причиной негативной оценки таких заключений стали в основном факты, свидетельствующие о несоблюдении общего процессуального порядка назначения и проведения экспертных исследований: материалы представлялись исключительно адвокатами, при этом стороне обвинения не предоставлена возможность поставить перед экспертом свои вопросы; были сомнения в компетенции и квалификации экспертов; эксперты не предупреждались об уголовной ответственности по ст. 307 УК за дачу заведомо ложного заключения и т.д.

Вместе с тем в определённых ситуациях подобные заключения экспертов, переданные в суд стороной защиты, служат поводом к назначению дополнительных или повторных экспертиз (Республика Башкортостан, Оренбургская и Сахалинская области).

Приобщённые же в качестве доказательств следственными органами заключения экспертов негосударственных организаций на стадии судебного разбирательства признаются произведёнными с нарушением требований процессуального закона и относятся к числу недопустимых.

Так, по уголовному делу в отношении М., рассмотренному Октябрьским районным судом г. Саранска, представленное стороной защиты в ходе судебного следствия заключение специалиста АНО "С... при МГЮА им. К..." г. Москвы, согласно которому в ходе предварительного расследования неверно установлено место совершения убийства, было приобщено к материалам уголовного дела. В приговоре суд дал оценку этому заключению, признав заключение специалиста недопустимым доказательством. Своё решение суд мотивировал тем, что специалист не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, не участвовал в осмотре места происшествия и не осматривал изъятые предметы, давал заключение на основе копий материалов дела по запросу адвоката, а не во исполнение соответствующего решения суда. Судебное решение обжаловалось стороной защиты, в качестве довода указывалось необоснованное исключение судом из числа доказательств представленного заключения специалиста. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Республики Мордовия приговор, по которому М. осуждён по ч. 1 ст. 105 УК, оставлен без изменения.

В дополнение к сказанному отметим, что начатые во время судебного разбирательства по заявлениям адвокатов экспертные исследования в негосударственных организациях, по мнению судов Республик Мордовия, Татарстан, Свердловской области, обладают пороком, связанным с непринятием именно судебного решения об их назначении.

Так, Верховным судом Республики Мордовия с участием коллегии присяжных заседателей постановлен приговор в отношении К., М., Ч. и др. по ст. 210, 209, 105 УК. В ходе судебного следствия суд отказал в удовлетворении ходатайства подсудимого Ч. о приобщении к материалам дела и исследовании в присутствии присяжных заседателей заключений экспертов, выполненных в АНО "Научно-исследовательской лаборатория С..." (г. Пенза). Мотивируя своё решение, суд сослался на положения ст. 283 УПК, в соответствии с которой решение о производстве экспертизы в ходе судебного разбирательства может быть принято только судом.

Практика показывает, что сфере негосударственных экспертиз также свойственны коррупционные проявления.

К примеру, СУ по ЦАО ГСУ СК России по г. Москве в 2014 г. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 204 УК в отношении генерального директора ООО "Э." М., который получил от К. денежные средства в сумме 4 млн. руб. за содействие в подготовке экспертом заключения с выводами о невозможности дачи ответа на вопрос о подлинности представленных на исследование векселей.

Наряду с отмеченными в ходе проверки в деятельности негосударственных экспертов установлены также нарушения, касающиеся организации самой экспертной деятельности.

Так, в Курской области проверка деятельности негосударственной экспертной организации ООО "М." показала, что общество проводит судебно-медицинские экспертизы вещественных доказательств и исследования биологических объектов (генетическая, судебно-биологическая). За период 2012-2013 гг. ООО "М." проведено 273 экспертизы, в первом полугодии 2014 года - 101.

Вместе с тем ООО "М." не представлены регистрационные удостоверения на медицинское оборудование, что свидетельствует о нарушении подп. "б" п. 4 Положения о лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра "Сколково"), утверждённого постановлением Правительства РФ от 16 апреля 2012 г. N 291 (далее - Положение).

Кроме того, руководитель и заместитель руководителя экспертной организации не имеют дополнительного профессионального образования и сертификатов специалиста по специальности "Организация здравоохранения и общественное здоровье", как это предусмотрено требованиями подп. "в" п. 4 Положения.

В нарушение подп. "д" п. 4 Положения в должности лаборанта общества работает специалист, не имеющий соответствующего сертификата для выполнения заявленных работ по специальности "Судебно-медицинская экспертиза".

Также установлено, что при осуществлении медицинской деятельности не обеспечивается внутренний контроль за соответствием качества выполняемых работ установленным требованиям. Системы внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности в организации нет, что противоречит требованиям подп. "и" п. 4 Положения.

Поверка средств измерений в ООО "М.", в нарушение требований ст. 13 Федерального закона от 26 июня 2008 г. N 102-ФЗ "Об обеспечении единства измерений", не проводится. В связи с выявленными нарушениями в адрес генерального директора ООО "М." прокуратурой города Курска подготовлено представление.

Интересен также следующий пример.

Прокуратурой Республики Башкортостан при проверке квалификации экспертов экспертной организации ООО "С.", проводящей экспертизу промышленной безопасности, установлено, что председателем экспертной комиссии общества - ведущим экспертом по промышленной безопасности Ш. на основании подложного документа (диплома Уфимского государственного авиационного технического университета) о высшем образовании получено квалификационное удостоверение "Эксперт на подъемных сооружениях".

Материал проверки по этому факту направлен в полицию в порядке п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК.

Выявленные факты во многом обусловлены отсутствием единой государственной системы контроля за качеством судебных экспертиз, за компетентностью самих экспертов, действующих в негосударственной сфере. Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-Ф3 "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" регулирует лишь государственную судебно-экспертную деятельность. Всё остальное - за скобками. Правоприменители вынуждены оставаться один на один с заключением эксперта, не имея специальных познаний в соответствующей сфере.

Проведённое Генеральной прокуратурой РФ изучение результатов деятельности негосударственных экспертных организаций в сфере уголовного судопроизводства свидетельствует практически о полной её бесконтрольности со стороны государства (за исключением отдельных сфер экспертной деятельности). Это обстоятельство заставляет суды с недоверием относиться к продуктам такого рода интеллектуального творчества, оценивать их с точки зрения необходимости соблюдения условий состязательности и равноправия сторон, установленных Конституцией РФ и уголовно-процессуальным законодательством.

Такой подход, на наш взгляд, обусловлен необходимостью соблюдения общих требований закона к организации надлежащего уголовного судопроизводства. В этом случае не имеет особого значения - относится экспертная деятельности к процессуальной или нет. Главное, чтобы выводы экспертов были получены в рамках научно обоснованной методики с приведением надлежащих аргументов за высказанную позицию. Соблюдение этого правила придаёт особый характер экспертной деятельности, осуществляемой в рамках уголовного судопроизводства, и ставит её на один уровень с деятельностью дознавателя, следователя, прокурора, судьи, осуществляемой в уголовно-процессуальном порядке*(1). Не стоит забывать, что ошибка эксперта чревата судьбоносными последствиями для лица, привлекаемого к уголовной ответственности, а поэтому требуется повышенный контроль со стороны государства за его работой.

Вместе с тем некачественные судебные экспертизы, ненадлежащая оценка их результатов следствием уже служили основаниями для обращения пострадавших в Европейский Суд по правам человека. Так, в постановлении по делу Тягунова (Tyagunova) против Российской Федерации Европейский Суд, установив игнорирование следствием факта некачественного производства судебно-медицинской экспертизы по биологическим следам на одежде (якобы отсутствует возможность установить их природу), в очередной раз обозначил "сомнения относительно эффективности действий властей по жалобе заявительницы об изнасиловании... что лишает смысла уголовное разбирательство по делу".

Только создание надлежащей системы государственного*(2) регулирования частной экспертной деятельности позволит избежать нареканий со стороны органов правосудия и обеспечит базу для создания действительно скорого судопроизводства, способного эффективно действовать в условиях постоянного усложнения техники и развития социально-экономической форм организации жизни общества. Мы призываем не к формализации творческих возможностей экспертов, а к разумному контролю за качеством оказываемых услуг*(3).

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Мы никоим образом не оспариваем приоритет уголовно-процессуальной деятельности как основного содержания уголовного судопроизводства (подробнее см.: Химичева Г.П. Досудебное производство по уголовным делам: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2003). Однако существование иных участников процесса заставляет задуматься об установлении их правового статуса, в том числе посредством принципов уголовного судопроизводства.

*(2) При этом какая-либо зависимость контролирующих негосударственных экспертов учреждений от органов, наделённых полномочиями осуществлять преследование по уголовным делам, исключается (подробнее см.: Назарова О.В. Судебно-экспертная деятельность не должна подчиняться следственным органам. - Законодательство и экономика, 2014, N 6, с. 47-51).

*(3) См. подробнее: Тимошенко А.А. Разумность как средство от формализма в науке и практике (уголовно-процессуальный аспект). - Российский журнал правовых исследований, 2014, N 4 (1), с. 162-169.