Право автора на неприкосновенность произведения в соответствии с действующим российским законодательством (С.А. Слободян, журнал "Гражданин и право", N 10, октябрь 2015 г.)

Право автора на неприкосновенность произведения в соответствии с действующим российским законодательством

С.А. Слободян,

юрист (г. Новосибирск)

Журнал "Гражданин и право", N 10, октябрь 2015 г.

Статья 1266 действующего ГК РФ содержит нормы, предусматривающие право автора на неприкосновенность произведения, а также нормы, направленные на защиту произведения от искажений.

Пункт 1 данной статьи предусматривает, что не допускается без согласия автора внесение в его произведение изменений, сокращений и дополнений, снабжение произведения при его использовании иллюстрациями, предисловием, послесловием, комментариями или какими бы то ни было пояснениями (право на неприкосновенность произведения).

Таким образом, из диспозиции данной нормы можно сделать вывод, что право автора на неприкосновенность произведения заключается в праве автора разрешать или запрещать при издании или ином использовании его произведения вносить в последнее каких-либо изменений, сокращений и дополнений, а также снабжать произведение иллюстрациями или какими-либо дополнительными текстами. Также можно сделать вывод, что внесение таких изменений может осуществляться только с согласия автора. От права на неприкосновенность произведения следует отграничивать исключительное право на произведение.

В п. 31 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 марта 2009 г. N 29 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации"*(1) разъясняется, что право на неприкосновенность произведения касается таких изменений произведения, которые не связаны с созданием нового произведения на основе имеющегося.

Пункт 1 ст. 1270 ГК РФ предусматривает, что автору произведения или иному правообладателю принадлежит исключительное право использовать произведение в соответствии со ст. 1229 ГК РФ в любой форме и любым не противоречащим закону способом (исключительное право на произведение), в том числе способами, указанными в п. 2 настоящей статьи. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на произведение.

А пункт 2 данной статьи, в свою очередь, среди способов использования произведения предусматривает перевод или другую переработку произведения. Под переработкой произведения в данной норме понимается создание производного произведения (обработки, экранизации, аранжировки, инсценировки и т.п.).

Таким образом, если без согласия автора осуществляется перевод его произведения или на основе его произведения создается новое произведение, здесь имеет место нарушение не права на неприкосновенность, а исключительного права на произведение. Нарушение права на неприкосновенность произведения имеет место в случаях, когда в произведение без ведома автора вносятся какие-либо изменения, которые не создают нового произведения на основе имеющегося, но при этом нарушают волю автора.

Это могут быть стилистические изменения текста, сокращение текста, изменение названия, разъединение частей комплексного произведения, например при демонстрации произведения скульптуры, и т.д. Также, как было отмечено выше, в п. 1 ст. 1266 ГК РФ в качестве видов нарушений права автора на неприкосновенность произведения отдельно предусмотрены снабжение произведения без согласия автора иллюстрациями, а также предисловием, послесловием, комментариями и другими пояснениями.

Следует отметить, что в России праву на неприкосновенность произведения стало уделяться внимание не так давно. В частности, гражданское законодательство Российской империи такого права не предусматривало.

А.Р. Ермакова на этот счет отмечает, что вопрос о соблюдении личного неимущественного права на неприкосновенность произведения впервые возник в русской периодике, пожалуй, в 1830-х годах, в пору редактирования О.И. Сенковским "Библиотеки для чтения". Несмотря на высокие гонорары, большинство писателей (Н.В. Гоголь, Д.В. Давыдов, П.И. Мартос, И.А. Полевой) не желали мириться с тем, что Сенковский позволял себе весьма бесцеремонно вмешиваться в тексты чужих сочинений и переделывать их по-своему. Н.В. Гоголь в статье "О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году" уверял, что Сенковский "даже приделал свой конец к комедии Фонвизина, не рассмотревши, что она и без того с концом". Безусловно, с точки зрения морали и здравого смысла недовольство русских литераторов было вполне оправданно, но юридически их претензии к директору журнала были безосновательны, так как русское законодательство того времени не признавало за авторами никаких личных прав, кроме права авторства. Правда, Устав о цензуре 1829 г. (параграф 64) запрещал цензорам вносить любые поправки в текст литературного произведения и тем самым как будто обеспечивал личное право автора на неприкосновенность его труда, но на практике этот запрет обычно не выполнялся*(2).

В более поздние периоды в практике российских издательств также нередко имели место случаи изменения текста произведений без согласия на то авторов. В частности, имели место случаи сокращения произведений под предлогом облегчения их восприятия со стороны юных читателей. Например, известный классик русской литературы В.Г. Короленко очень возмущался насчет такой издательской практики как в отношении его произведения, так и в отношении произведений других авторов.

В своем письме к С.Я. Елпатьевскому от 12 мая 1916 г. он на этот счет писал: "Есть у меня некоторое предубеждение против специальных изданий для юношества: ведь это нужно заручаться специальными одобрениями "для школьных библиотек". "В дурном обществе", например, так и идет в десятках тысяч экземпляров дешевых изданий в сокращенном и обкромсанном виде. А я совершенно не понимаю, почему юношество должно сначала знакомиться с писателем в этом обкромсанном виде, а уже потом получать его в полном. Павленков, по-моему, совершил настоящее преступление, обкорнав Диккенса. Множество юношей успели получить самое превратное понятие о Диккенсе, и впоследствии мне приходилось разуверять таких читателей, что Диккенс вовсе не скучный и не сухой моралист"*(3).

Статья 31 Положения об авторском праве 1911 г. предусматривала, что переделка повествовательного произведения в драматическую форму или драматического произведения в повествовательную форму без согласия автора или его наследников не допускается*(4).

То есть данное положение предоставляло автору право на защиту его произведения от переработки последнего без его согласия. Но в то же время в Положении отсутствовала норма, которая предусматривала бы право автора на неприкосновенность произведения. Следовательно, дальнейшие реформы законодательства дореволюционной России об авторском праве не решили проблему охраны права автора на неприкосновенность произведения.

А в законодательстве об авторском праве советского периода право на неприкосновенность произведения уже предусматривалось. В частности, в п. 13 постановления ЦИК и СНК СССР "Об основах авторского права" предусматривалось, что издатель не вправе по своему усмотрению без согласия автора или его наследников вносить какие-либо дополнения, сокращения и вообще изменения ни в самое произведение, ни в заглавие его, ни в обозначение на нем имени автора.

Издатель также не вправе без согласия автора или его наследников снабжать произведение иллюстрациями*(5).

Как видно, в данном постановлении, так же как и в современном законодательстве, нарушением права на неприкосновенность произведения считалось снабжение произведения иллюстрациями без согласия автора. Но, в отличие от современного законодательства, там прямо не предусматривалось в качестве нарушения права автора на неприкосновенность снабжение произведения без согласия последнего предисловием, послесловием и комментариями.

Следует отметить, что в советский период среди ученых-цивилистов были разные взгляды относительно того, обязательно ли согласие автора для снабжения произведения вышеуказанными текстами.

Например, В.И. Серебровский в 1950-е годы отмечал, что литературные произведения при их опубликовании иногда снабжаются предисловием, комментариями и примечаниями. В литературе высказывалось мнение, что снабжение произведения предисловием, комментариями, примечаниями и т.п. должно регулироваться таким же образом, что и снабжение иллюстрациями, т.е. для их опубликования требуется согласие автора произведения.

Критикуя эту точку зрения, данный автор разъясняет, что, если предисловие, комментарии, примечания и т.п. не находятся в противоречии с основными положениями, идеями и выводами автора, а имеют целью способствовать их лучшему пониманию и от их опубликования интересы автора пострадать не могут, нет оснований к обязательному получению от него согласия. Другое дело, когда предисловие, комментарии и т.п., по существу, ставят своей задачей внести какие-то коррективы, поправки к публикуемому произведению; в таких случаях согласие автора на их опубликование является необходимым*(6).

Как видно из приведенной выше нормы ГК РФ, российский законодатель посчитал данную точку зрения ошибочной. Современное российское гражданское законодательство в любом случае требует получения согласия автора на снабжение произведения предисловием, послесловием, комментариями или какими-либо пояснениями.

На наш взгляд, данный подход российского законодателя является правильным. Ведь автору, который своим творческим трудом создал то или иное произведение, виднее, будет лучше или хуже от того, что его произведение будет снабжено каким-либо из вышеуказанных текстов, и его воля не должна нарушаться.

Как отмечает на этот счет А.Г. Матвеев, снабжение произведения при его использовании какими бы то ни было пояснениями без согласия автора представляет собой не изменение самого произведения, а действие, которое может изменить его восприятие публикой*(7).

А поскольку человек, который своим творческим трудом создал произведение, лучше, чем кто-либо другой, знает, при каких условиях его произведение будет лучше восприниматься публикой, становится вполне понятным подход законодателя, в соответствии с которым для снабжения произведения какими-либо пояснениями требуется согласие на подобное действие автора. Может возникнуть такая ситуация, когда автор не против снабжения своего произведения предисловием, комментарием или иными пояснениями. Но тогда лицо, использующее произведение, должно ознакомить автора с текстами пояснений, поскольку, если последние слишком узко или однобоко передают содержание произведения, они могут вызвать у потенциальных читателей неправильное представление о содержании произведения, и число желающих познакомиться поближе с данным произведением может значительно поубавиться. Например, известный американский писатель Сидни Шелдон является автором серии остросюжетных произведений, и во многих его произведениях присутствуют откровенные интимные сцены. Если бы его произведения при издании снабжались предисловиями, в которых упор делался бы только на описываемых в произведениях интимных сценах, у потенциальных читателей этих произведений могло бы возникнуть представление о них как об эротических романах, и любители острых сюжетов не стали бы их читать.

Здесь мы подходим к вытекающему из права на неприкосновенность произведения праву автора на защиту репутации, которое более подробно будет рассмотрено ниже.

Из диспозиции нормы, предусмотренной пунктом 1 ст. 1266 ГК РФ, следует, что в соответствии с действующим российским гражданским законодательством нарушением права автора на неприкосновенность произведения считается внесение без согласия автора в произведение любых изменений, сокращений или дополнений независимо от того, в какой степени они оказывают воздействие на изменение содержания произведения. Главное, что это делается без согласия автора. Следовательно, например, изменение без согласия автора литературного произведения даже одного-двух слов в одной строчке следует рассматривать как нарушение права автора на неприкосновенность произведения. В частности, при исполнении во время концертов современными исполнителями песен прошлых лет иногда некоторые слова в текстах стихов этих песен заменяются, и у авторов стихов или их наследников далеко не всегда получают согласие на такие изменения.

В частности, И.А. Зенин отмечает, что примерами нарушений права на неприкосновенность произведения могут служить изменения, внесенные в текст: песня "Клен", где вместо слов "Гонит осень даль журавлей косяк" В. Маркин поет "Гонит ветер вдаль журавлей косяк"; или песня из кинофильма "Весна на Заречной улице" (в исполнении Н. Рыбникова), где слова автора текста поэта А. Фатьянова "На этой улице подростком гонял по крыше голубей" исполнитель Б. Гребенщиков заменил словами "По этой улице подростком гонял по крышам голубей". То же самое имеет место в отношении песни "Лейся, песня, на просторе" на слова А. Апсолока, в которой слова "Штормовать в глубоком море посылает нас страна" (в исполнении Л. Утесова) современные исполнители А. Макаревич и Б. Гребенщиков заменили словами "Штурмовать далеко море посылает нас страна"*(8).

Таким образом, несмотря на то что в приведенных случаях внесенные при исполнении песен в тексты последних изменения были незначительными, такие изменения все равно должны признаваться нарушениями права автора на неприкосновенность произведения, так как они были сделаны без согласия авторов этих произведений или их наследников.

На наш взгляд, такой подход законодателя к определению действий, подпадающих под нарушение права автора на неприкосновенность произведения, является правильным. Ведь даже очень незначительное изменение текста литературного произведения может стать причиной того, что смысл его содержания воспринимается читателями, слушателями, зрителями несколько по-иному, не совсем так, как это изначально было задумано автором.

В.А. Хохлов отмечает, что примером бережного отношения к авторским правам может служить передаваемый в различной интерпретации случай с редактированием авторского текста Ф.М. Достоевского. Редактор обратил внимание на смысловую ошибку в словах: "Рядом стоял круглый стол овальной формы". Федор Михайлович подумал и сказал: "Оставьте так". Редактор не возражал*(9).

Тот факт, что действующее российское законодательство, определяя виды нарушений права автора на неприкосновенность произведения, не уточняет оснований, по которым в произведение вносятся изменения, можно сделать вывод, что в соответствии с действующим российским законодательством об авторском праве и смежных правах, если редактор соответствующего издательства намерен внести изменение в текст предложенного к публикации произведения на основании наличия в тексте произведения смысловой ошибки или каких-либо стилистических ошибок, он все равно должен получить согласие автора на подобные действия. Ведь автор мог специально предусмотреть в тексте такие ошибки, чтобы передать читателю духовный мир персонажей своих произведений. Например, в указанном случае с редактированием текста произведения Ф.М. Достоевского указание на "овальный стол круглой формы" могло быть внесено в текст автором для того, чтобы передать образ малообразованного персонажа, который не отличает овальную форму от круглой, и в то же время чтобы читатель понял, что стол все же на самом деле был овальный, а не круглый. Или автор в данной ситуации мог ввести в текст произведения такой необычный словесный оборот для того, чтобы показать, что персонаж произведения не смог на глаз определить, все-таки овальной или круглой формы был стол.

Определенное значение в литературных произведениях могут иметь и стилистические изменения, отходящие от общих грамматических правил, принятых в данном языке. Скажем, в украинском языке, в отличие от русского, отсутствует краткая форма имени прилагательного. Но в то же время в произведениях украинской поэзии краткая форма прилагательных иногда допускается, и это свидетельствует не о безграмотности авторов, а о желании последних улучшить восприятие текстов произведений читателями. Также наличие в тексте литературного произведения орфографических ошибок может свидетельствовать, например, о желании автора лучше передать образ малограмотного персонажа. Поэтому при обнаружении вышеуказанных особенностей текста произведения следует узнать у автора, нужно ли вносить в текст соответствующие изменения или оставить как есть.

Из приведенных выше примеров с изменениями текстов песен при их исполнении можно сделать вывод, что на практике право на неприкосновенность авторов поэтических литературных произведений нередко нарушается при эстрадных исполнениях последних. Также могут иметь место нарушения права на неприкосновенность авторов произведений драматургии, которые нередко случаются при театральных постановках этих произведений.

В юридической литературе в качестве примера на данный счет приводится дело по иску Н.И. Воронова к ВГТРК. Автор написал детективную пьесу, которая публично исполнялась в Ногинском театре. Указанная телекомпания записала эту пьесу и передала в эфир. Телекомпания записывала спектакль, который артисты исполняли с отступлением от текста пьесы. Кроме того, запись произведения была осуществлена так, что некоторые детали пьесы, такие, например, как время на часах и др., которые имеют для произведения детективного жанра важное значение, не были сняты, чем был нарушен смысл произведения*(10).

Таким образом, в данном случае право автора пьесы на неприкосновенность произведения было нарушено телекомпанией при постановке телеспектакля на основе упомянутой пьесы, и выражалось это нарушение в том, что, с одной стороны, при исполнении пьесы текст был изменен без согласия на то автора, а с другой - при постановке изъяты некоторые важные элементы произведения, т.е. произведение было сокращено опять же без согласия автора.

К изменениям, нарушающим право автора на неприкосновенность произведения, следует относить не только снабжение произведения иллюстрациями без согласия автора, но и, наоборот, изъятие при издании литературного произведения иллюстраций, сделанных самим автором.

Например, известный российский писатель Борис Акунин написал серию произведений под общим названием "Смерть на брудершафт" в жанре так называемого "романа-кино". Особенностью данных произведений является то, что они снабжены иллюстрациями в виде кадров немого кино, которые служат дополнением к тексту произведений. Если при издании этих произведений какие-либо из подобных иллюстраций будут изъяты, данные произведения будут восприняты читателями уже не совсем в том смысле, который в них вложил автор. Поэтому, если при издании упомянутых литературных произведений иллюстрации будут изъяты без согласия на то их автора, в таком случае, несомненно, будет иметь место нарушение права автора на неприкосновенность произведения.

Другой подобный пример можно привести с рассказом А. Конан Дойла "Пляшущие человечки". В данном рассказе Шерлок Холмс при расследовании преступления расшифровывает записки, текст которых был зашифрован в виде детских рисунков, изображающих пляшущих человечков. При написании рассказа автор снабдил текст своего произведения рисунками, изображающими этих самых пляшущих человечков, видимо, для того, чтобы читатель мог лучше представить себе процедуру расшифровки записок. Если при издании рассказа данные рисунки будут изъяты, подобные действия также следует считать нарушением права на неприкосновенность произведения, так как в таком случае будет иметь место нарушение воли автора, в результате которого замысел автора будет передан не в полном объеме.

Из текста нормы, предусмотренной пунктом 1 ст. 1266 ГК РФ, можно сделать вывод, что предусмотренный данной нормой перечень видов нарушений права автора на неприкосновенность произведения является исчерпывающим. В юридической литературе такой подход законодателя признается существенным недостатком действующего российского законодательства об авторском праве.

А.Г. Матвеев на этот счет отмечает, что, анализируя рассматриваемое право с точки зрения запрещенных посягательств на произведение, следует подчеркнуть, что с 1 января 2008 г. содержание этого права стало существенно уже, так как нормы ст. 1266 ГК РФ не позволяют автору противостоять контекстуальным посягательствам на произведение. В п. 1 упомянутой статьи упоминается единственный и самый примитивный вид таких посягательств - снабжение произведения иллюстрациями, предисловием, послесловием, комментариями или какими бы то ни было пояснениями. Такое неоправданное сужение содержания права на неприкосновенность произведения не только ограничивает интересы автора, но и явно противоречит ст. 6 bis Бернской конвенции, где сказано, что автор может противодействовать любому другому посягательству на произведение, которое не охватывается такими действиями, как искажение, извращение, изменение*(11).

На наш взгляд, с мнением данного автора следует согласиться. Действительно, в п. 1 ст. 1266 ГК РФ следует внести дополнение, в соответствии с которым к нарушениям права автора на неприкосновенность произведения относились какие-либо иные действия, посягающие на произведение.

Относительно сказанного следует отметить, что на практике иногда имеют место случаи, когда в произведение не вносится каких-либо изменений или дополнений, но в то же время право автора на неприкосновенность нарушается самим способом использования произведения со стороны собственника.

В частности, на это обращает внимание А.П. Сергеев.

Данный ученый приводит такой пример из судебной практики.

В 1956 г. по заказу творческо-производственного объединения "Художник" скульптор В. создал для художественной выставки скульптурный портрет актрисы П. в роли Офелии. В последующем скульптура была приобретена у объединения одним из колхозов и под названием "Скорбящая" установлена на могиле воинов, погибших в годы Второй мировой войны. В 1981 г. наследница автора и актриса П. потребовали от колхоза перемещения скульптуры в иное, соответствующее назначению место. Первоначально указанное требование было отклонено со ссылкой на то, что колхоз является собственником скульптуры и может распоряжаться ею по своему усмотрению. В последующем, однако, действия колхоза были квалифицированы как нарушение неприкосновенности произведения. Использование станковой скульптуры "Офелия" в ансамбле памятника погибшим воинам было признано противоречащим творческому замыслу автора, содержанию и назначению произведения. Кроме того, было установлено, что скульптура, выполненная из материала, предназначенного для закрытого помещения, разрушается от атмосферного взаимодействия. Отмечалось, что установление в качестве надгробия скульптурного изображения здравствующей актрисы в одной из ее ролей является нарушением этических норм. В итоге законные требования заявителей были удовлетворены*(12).

В данной ситуации нарушение права автора на неприкосновенность произведения несомненно имело место, так как путем ненадлежащего использования произведения собственником был искажен творческий замысел автора. Данный пример лишний раз подтверждает правоту тех ученых-цивилистов, которые придерживаются точки зрения, в соответствии с которой предлагается внести в ст. 1266 ГК РФ изменение, в соответствии с которым нарушением права автора на неприкосновенность произведения признавалось бы любое посягательство на произведение, так как в таком случае нарушением права автора на неприкосновенность признавалось бы не толь о внесение изменений в произведение, но и ненадлежащее использование произведения, приводящее к искажению творческого замысла автора, а иногда и к разрушению произведения, как в вышеуказанном случае. Кроме того, в приведенном выше случае, кроме нарушения права автора на неприкосновенность произведения, имело место также посягательство на достоинство актрисы, изображение которой использовалось при создании скульптурного произведения.

Относительно перечисленных в п. 1 ст. 1266 ГК РФ изменений, внесение которых в произведение без согласия автора считается нарушением права автора на неприкосновенность произведения, в п. 31 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 марта 2009 г. N 29 разъясняется, что соответствующие изменения допускаются с согласия автора, которое должно быть определенно выражено.

При отсутствии доказательств того, что согласие было определенно выражено, оно не считается полученным.

В разъяснении, данном постановлением, не говорится, что такое согласие должно быть выражено автором именно в письменной форме. Следовательно, можно сделать вывод, что такое согласие может быть выражено и в любой другой форме, в том числе и устной. Главное, чтобы имелась возможность доказать, что такое согласие на внесение в произведение соответствующих изменений было определенно выражено. В частности, многие периодические издания, редактируя полученную рукопись произведения, присылают автору отредактированный вариант и предлагают автору самому внести соответствующие изменения, и, если автор их вносит в текст и не имеет возражений, это означает, что он определенно выразил свое согласие на внесение в произведение соответствующих изменений. Также в периодических изданиях нередко автору присылается для ознакомления отредактированный вариант его произведения, и, если изменения, которые планирует внести в произведение издатель, незначительны, они вносятся в текст сразу, а автору предоставляется возможность ознакомиться с отредактированным вариантом и решить, согласен он на внесение таких изменений или нет. Если автор после ознакомления не высказывает возражений, значит, следует считать, что он определенно выразил свое согласие.

Выражение согласия автора в устной форме может затруднить возможность доказать наличие или, наоборот, отсутствие определенного выражения такого согласия. Поэтому, на наш взгляд, если автор свое согласие на внесение изменений в произведение выражает в устной форме, такое согласие должно быть редактором, его секретарем или другим компетентным сотрудником издательства зафиксировано в письменной форме и подписано автором либо записано на магнитную ленту. Ведь может возникнуть такая ситуация, когда автор выразил согласие на внесение одних изменений в произведение, а редактор его неправильно понял и внес в произведение также другие изменения, на внесение которых автор не выражал своего согласия. В таком случае, если устное согласие автора не будет зафиксировано в письменном виде или в виде аудиозаписи, установить, на внесение каких конкретно изменений в произведение дал согласие автор, будет весьма затруднительно.

Пункт 1 ст. 1266 ГК РФ предусматривает, что при использовании произведения после смерти автора лицо, обладающее исключительным правом на произведение, вправе разрешить внесение в произведение изменений, сокращений или дополнений при условии, что этим не искажается замысел автора и не нарушается целостность восприятия произведения и это не противоречит воле автора, определенно выраженной им в завещании, письмах, дневниках или в иной письменной форме.

Из данной нормы можно сделать вывод, что лицо, которому на данный момент умерший автор ранее передал исключительное право на произведение, вправе разрешать вносить в последнее изменения, сокращения или дополнения, при наличии двух условий: во-первых, внесение таких изменений не должно искажать замысел автора и нарушать целостность восприятия произведения; во-вторых, на внесение таких изменений, сокращений или дополнений должна быть определенно выражена воля автора, причем, как видно из вышеуказанной нормы, обязательно в письменной форме.

Например, издатель, которому автор романа до своей смерти передал исключительное право на свое произведение, не вправе разрешать публиковать произвольно взятые отдельные главы из романа или публиковать со значительными сокращениями, поскольку в таком случае исказится замысел автора и читатели будут воспринимать произведение не так, как воспринимали бы его при издании целиком или с незначительными сокращениями.

Требование закона о том, что согласие умершего автора на внесение вышеуказанных изменений, сокращений или дополнений в произведение должно быть выражено автором в письменной форме, на наш взгляд, является правильным подходом законодателя к регулированию авторских отношений, поскольку в таком случае автора произведения уже нет в живых, и у него, соответственно, уже невозможно узнать, давал ли он согласие на внесение каких-либо изменений, сокращений или дополнений в свое произведение.

Пункт 2 ст. 1266 ГК РФ содержит норму, которая предоставляет автору право на защиту своих чести, достоинства и деловой репутации, если нарушение права автора на неприкосновенность произведения порочит честь, достоинство или деловую репутацию данного автора. Указанный пункт предусматривает, что извращение, искажение или иное изменение произведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию автора, равно как и посягательство на такие действия, дают автору право требовать защиты его чести, достоинства или деловой репутации в соответствии с правилами ст. 152 ГК РФ. В этих случаях по требованию заинтересованных лиц допускается защита чести и достоинства автора и после его смерти.

Таким образом, из данной нормы можно сделать вывод, что в соответствии с действующим российским законодательством к видам нарушений права автора на неприкосновенность произведения, дающим право автору на защиту чести, достоинства или деловой репутации, относятся прежде всего извращение и искажение произведения, а также какие-либо иные изменения произведения, которые порочат честь, достоинство или деловую репутацию автора.

Следует отметить, что некоторые ученые-цивилисты, исследующие личные неимущественные авторские права, придерживаются точки зрения, в соответствии с которой выделение "извращения" в вид нарушений отдельно от "искажения" не имеет смысла, поскольку данные понятия являются синонимами.

В частности, А.Г. Матвеев отмечает, что одним из видов изменения произведения является извращение. При извращении произведения обычно изменяются его качественные характеристики, при этом количественные параметры произведения (его протяженность, размеры) не затрагиваются.

Близким к извращению произведения является искажение последнего. Такая смысловая близость хорошо прослеживается в русском языке, где одним из значений слова "извращение" является "искажение". Кроме того, оба эти слова переводятся на английский язык одинаково - distortion. Само слово "искажение" попало в п. 2 ст. 1266 ГК РФ в результате того, что разработчики проекта этого закона, видимо, стремились в определенной мере учитывать терминологию Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений. Между тем в Законе РФ "Об авторском праве и смежных правах", безусловно ориентированном на Бернскую конвенцию, отсутствовало излишнее употребление синомичных понятий "извращение" и "искажение" и просто говорилось о праве автора на защиту своего произведения от всякого искажения. Использование в Законе слова "искажение" предпочтительнее, чем "извращение", так как первое понятие универсальнее второго и может охватывать не только качественные, но и количественные параметры изменения произведения*(13).

На наш взгляд, с точкой зрения данного автора следует согласиться. Поскольку понятие "искажение" охватывает изменения как количественных, так и качественных параметров произведения, не было смысла в качестве отдельного вида посягательств на произведение выделять понятие "извращение", охватывающее только изменение качественных параметров произведения.

Одним из наиболее часто встречающихся в издательской практике искажений количественных параметров произведения является значительное сокращение текста литературного произведения, когда публикуются только небольшие части последнего, в результате чего читатели лишаются возможности получить представление о теме, сюжете, идее, образе произведения в целом, что может вызвать у читателей превратное представление о содержании последнего и, соответственно, об уровне таланта его создателя. Разумеется, в таких случаях причиняется вред как репутации автора, так и его чести и достоинству. Такие случаи имеют место как в отношении публицистических произведений, так и в отношении произведений поэзии и прозы.

В юридической литературе на этот счет приводится случай, о котором в журнале "Журналист" рассказали два корреспондента Ленинградского отделения ТАСС. В "Вестник союзной информации ТАСС" была включена их беседа (120 строк) с директором новой астрофизической лаборатории. В "Известиях", которые напечатали эту беседу, выкинули конкретные факты, оставив лишь 27 строк общих рассуждений. Читатель газеты А. Сабельников, прочитав эту пересокращенную беседу, упрекнул авторов в том, что они зря побеспокоили директора, так как не осветили многие вопросы. Виноваты же в этом были не авторы, а работники редакции, которые не подумав расправились с чужим материалом*(14).

В данном случае упрек в адрес авторов опубликованной беседы со стороны читателя газеты явно свидетельствует о том, что вышеуказанными действиями редакции была подорвана репутация авторов. Кроме того, когда последним стало известно о том, как читатели восприняли их произведение, наверняка их чести и достоинству был причинен вред.

В советский период опубликование небольших частей литературных произведений нередко практиковалось с целью испортить репутацию писателей-диссидентов. Например, жертвой такого нарушения права на неприкосновенность произведения стал известный поэт И. Бродский. В газете "Вечерний Ленинград" была опубликована статья о негативном отношении к его творчеству под названием "Окололитературный трутень", и в тексте данной статьи были приведены отрывки из его стихотворений.

Л. Лосев в своей книге, посвященной литературной биографии поэта, пишет о данной публикации стихотворений И. Бродского, что из трех стихотворных цитат, призванных проиллюстрировать упадничество, цинизм и бессмыслицу его стихов, две взяты из стихов Бобышева (о чем Бобышев сделал заявление в Союз писателей сразу же после опубликования статьи). Третья, из юношеской поэмы Бродского "Шествие", представляет собой окончания шести строк, от которых отрезаны первые половинки, из-за чего текст действительно превратился в бессмыслицу*(15).

Таким образом, в данном случае был причинен вред репутации как Бродского, так и Бобышева, поскольку были опубликованы только произвольно вырванные части текстов произведений обоих авторов, в результате чего читатели из опубликованного текста не могли понять истинный смысл этих произведений. Кроме того, в данном случае также в отношении Бобышева было допущено нарушение права авторства и права на авторское имя, поскольку он не был указан в качестве автора опубликованных строк и его имя не было упомянуто. Кроме того, были нарушены исключительные права на произведения обоих авторов, так как ни у того, ни у другого автора не было получено согласие на использование их произведений.

В издательской практике также имеют место случаи, когда при опубликовании произведения причиняется вред чести, достоинству и деловой репутации автора в результате искажения как количественного, так и качественного параметров произведения одновременно. Например, с одной стороны, при опубликовании текст произведения может быть набран некачественно, что создает определенные трудности при чтении книги. С другой стороны, опять же в результате некачественного набора могут быть пропущены страницы, в результате чего читатели теряют возможность ознакомиться с полным текстом произведения и, соответственно, получить полное представление о творческом замысле автора.

Приведем пример из судебной практики.

Гражданка Д., являясь автором книги, обратилась в суд с иском к частной типографии о возмещении компенсации морального вреда.

В заявлении она указала, что передала ответчику на дискете текст двух своих рассказов для издания. Деньги на издание книги были выделены Государственным центром народного творчества.

Однако ответчик издал книгу некачественно: рассказы были напечатаны с разными интервалами между строк, отсутствовали поля, неаккуратно произведена обрезка страниц. В Художественном музее им. В.И. Сурикова книгу как бракованную для реализации не приняли, но разрешили ее продавать самой истицей.

От покупателя ей поступила претензия о наличии пустых страниц, отчего у женщины случился сердечный приступ. 

Центральный районный суд Красноярска в удовлетворении иска отказал. Судебная коллегия краевого суда рассмотрела кассационную жалобу истицы.

Ответчик осуществлял по отношению к истице как автору и ее книге издательскую деятельность, поэтому суд исходил из норм, регулирующих авторское право. Издателем допущено искажение текста книги, вызванное пропуском страниц, чем нарушено право автора на неприкосновенность произведения. Ответчик допустил пропуски страниц в трех экземплярах. Истице были причинены нравственные страдания, вызванные претензиями от покупателя произведения. Поэтому ее нарушенное авторское право подлежит защите путем компенсации морального вреда.

Судебная коллегия Красноярского краевого суда отменила решение суда первой инстанции и взыскала в пользу истицы компенсацию морального вреда в размере 2 тыс. руб.*(16)

Таким образом, в данном случае, с одной стороны, при издании книги набор текста был осуществлен некачественно, что затрудняло чтение книги, в результате чего последнюю признали бракованной, а с другой - были пропущены страницы, в результате чего объем произведения был сокращен и читатели были лишены возможности ознакомиться с полным текстом книги. То есть здесь допущенные при издании произведения искажения затронули как качественные, так и количественные параметры одновременно, в результате чего был причинен вред репутации автора.

Изменения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию автора, могут касаться не только произведения в целом, но и какой-либо составной части произведения, например названия.

Пункт 7 ст. 1259 ГК РФ предусматривает, что авторские права распространяются на часть произведения, на его название, на персонаж произведения, если по своему характеру они могут быть признаны самостоятельным результатом творческого труда автора и отвечают требованиям, установленным пунктом 3 настоящей статьи.

На практике имеют место случаи, когда при использовании произведения творчески оригинальное название последнего подвергается сокращению, в результате чего произведение выпускается в свет под другим названием, не имеющим никакой оригинальности, и в результате этого искажается творческий замысел автора.

В юридической литературе на этот счет приводится такой пример из судебной практики.

В 1999 г. в производстве Пресненского межмуниципального районного суда г. Москвы находилось дело по иску З. к крупной московской звукозаписывающей компании. Суть претензии состояла в том, что песня под названием "Я мотор на красный свет гоню", автором которой является З., на вкладышах в произведенные компанией кассеты и компакт-диски была указана под названием "Мотор". В связи с этим автор требовал взыскания с ответчика компенсации за нарушение имущественного авторского права на переработку названия произведения, а также за нарушение личных неимущественных прав.

Анализируя данное дело, автор статьи отмечает, что требования истца представляются вполне обоснованными.

Во-первых, название было в значительной степени сокращено.

Во-вторых, авторский вариант названия - "Я мотор на красный свет гоню" - дает вполне четкое представление о характере произведения, соответствует его лирико-трагическому содержанию, рождает у слушателей определенные ассоциации. Агрессивное же название "Мотор", указанное ответчиком на носителях звукозаписи, наоборот, не только не передает всех эмоций творца, но и способно создать абсолютно неверное представление о характере песни. В конце концов ответчик признал факт нарушения, и спор был решен "миром"*(17).

Без сомнения, в данном случае имело место искажение названия произведения, которое могло причинить вред чести, достоинству или деловой репутации автора, поскольку имело место сокращение оригинального названия, в результате чего оно утратило свою прежнюю оригинальность и вызывало у слушателей совсем другие ассоциации. Название "Я мотор на красный свет гоню" не обязательно ассоциируется с автогонщиками или мотоциклистами. На наш взгляд, такое название может вызывать ассоциации с образом человека, который не желает мириться с реалиями жизни и вступает в протест, который может для него закончиться драматически и даже трагически. Название же "Мотор" вызывает ассоциации именно с автогонщиками или мотоциклистами, которые не против полихачить. Поэтому слушатели, которые любят песни с высоким лирическим смыслом, могут не купить фонограмму с таким примитивным названием. С другой стороны, тот, кто послушает подобную фонограмму, удивится, почему автор для такой содержательной песни выбрал столь примитивное название. Такие последствия, несомненно, могут причинить вред чести, достоинству или деловой репутации автора. Также налицо искажение творческого замысла автора.

Однако в таком случае имеет место нарушение права на неприкосновенность произведения, но отсутствует нарушение права на переработку. Ведь в результате изменения оригинального названия произведения не возникло новое оригинальное название. В результате этого изменения название было искажено и из оригинального стало примитивным. Вот если бы название "Я мотор на красный свет гоню" было изменено, например, на "Я гоню на красный свет", то, на наш взгляд, имело бы место нарушение права на переработку, так как в результате изменения возникло бы новое творчески оригинальное название.

Может иметь место также ситуация, когда при использовании произведения с названием, не представляющим собой самостоятельного творческого результата, название меняется без согласия на то автора произведения.

В. Погуляев на этот счет отмечает, что немаловажное значение имеет вопрос о возможности автора защищать нарушенную репутацию при искажении названия, не являющегося результатом творчества. Взять, к примеру, такие неоригинальные названия произведений, как "Степь", "Дорога", "Энциклопедия для детей" или "Энциклопедия для взрослых" и т.д.

С одной стороны, название произведения охраняется только при условии, что является результатом творческой деятельности и может использоваться самостоятельно. Следовательно, напрашивается вывод, что создатель не может воспользоваться своим правом на защиту репутации в отношении неохраноспособного объекта. С другой стороны, даже неоригинальное название является существенной частью, лицом произведения. Поэтому его искажение (например, преобразование названия драмы "Дорога" в шутливое "Тропка"), безусловно, наносит вред профессиональной репутации творца. Кроме того, представляется, что ссылка на искаженное таким образом название произведения при цитировании затрагивает другое основополагающее личное неимущественное авторское правомочие - право признаваться автором произведения (право авторства), поскольку автору приписывается создание того, чего он не создавал*(18).

На наш взгляд, с мнением данного автора следует согласиться. Действительно, даже если название произведения не является творческим результатом, оно все равно несет какую-то информацию о содержании выпускаемого под ним произведения и вместе с произведением в целом выражает определенный творческий замысел автора. Поэтому искажение такого названия может причинить вред чести, достоинству или деловой репутации автора. Что же касается точки зрения вышеуказанного автора относительно того, что в случае выпуска произведения под другим названием без согласия автора имеет место нарушение права авторства, подобная точка зрения кажется ошибочной. Ведь в такой ситуации меняется только название, но в целом произведение остается прежним. Следовательно, авторства у лица, создавшего данное произведение, никто не отнимает.

В п. 2 ст. 1266 ГК РФ говорится только об изменениях произведения, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию автора. Но вред чести или достоинству автора может быть причинен и в случае, к примеру, уничтожения или повреждения собственником оригинала произведения.

В частности, в приведенном выше примере с ненадлежащим использованием произведения скульптуры действия собственника привели к тому, что произведение стало разрушаться. Такие действия собственника, на наш взгляд, не могли не причинить вреда чести или достоинству автора. Поэтому в п. 2 ст. 1266 ГК РФ также следует внести дополнение, в соответствии с которым в данной норме предусматривались бы любые посягательства на произведение, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Вестник ВАС РФ. 2009. N 6.

*(2) См.: Ермакова А.Р. Право интеллектуальной собственности в сфере периодической печати. СПб, 2002. С. 164.

*(3) Короленко В.Г. Письма // Собр. соч.: В 10 т. Т. 10: Письма 1879-1921. М., 1956.

*(4) См.: Бакунцев А.В. Авторское право на произведения литературы в Российской империи. М., 2005. С. 72.

*(5) См.: Постановление ЦИК и СНК СССР "Об основах авторского права" от 30 января 1925 г.

*(6) См.: Серебровский В.И. Вопросы советского авторского права. М., 1956. С. 134.

*(7) См.: Матвеев А.Г. Право авторства и право на неприкосновенность произведения в российском и международном авторском праве. М., 2013. С. 165.

*(8) См.: Зенин И.А. Личные неимущественные интеллектуальные права автора // Право интеллектуальной собственности. 2012. N 6. С. 4.

*(9) См.: Хохлов В.А. Авторское право: законодательство, теория, практика. М., 2008. С. 121.

*(10) См.: Моргунова Е.А. Авторское право. М., 2008. С. 125.

*(11) См.: Матвеев А.Г. Указ. соч. С. 158.

*(12) См.: Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. М., 1999. С. 211.

*(13) См.: Матвеев А.Г. Указ. соч. С. 163-164.

*(14) См.: Ермакова А.Р. Указ. соч. С. 164.

*(15) См.: Лосев Л. Иосиф Бродский. Опыт литературной биографии. М., 2006. С. 82.

*(16) См.: Красноярский краевой суд. За искажение текста книги судом с типографии в пользу автора взыскана компенсация морального вреда // www.sudrf.ru.

*(17) См.: Погуляев В. Неприкосновенность творчества и защита репутации автора // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2001. N 8. С. 21.

*(18) См.: Погуляев В. Указ. изд.