Влияние христианства на развитие институтов преступления и наказания в России (Н.В. Акимова, журнал "Журнал российского права", N 10, октябрь 2015 г.)

Влияние христианства на развитие институтов преступления и наказания в России

Н.В. Акимова,

доцент, кандидат юридических наук,

доцент кафедры уголовного права и криминологии

Российской правовой академии Министерства

юстиции Российской Федерации

Журнал "Журнал российского права", N 10, октябрь 2015 г.

Преступность, возникшая в форме общественно вредных социальных отклонений задолго до появления цивилизации, неизменно продолжает оставаться ее неотъемлемой частью, равно как и борьба с ней, которая издревле опиралась на авторитет религии, указывающей человеку императивы поведения, основанные на справедливости, честности, взаимоуважении и любви. Нравственные ориентиры, которые наряду с другими традиционными религиями активно проповедует христианство и в настоящее время играют существенную роль в формировании правопослушного поведения человека, вырабатывая небезразличную для права устойчивую систему ценностей, способных выступать в качестве мотивов социально-позитивного поведения, что в итоге создает благоприятную почву для более эффективного уголовно-правового регулирования.

Христианство прошло долгий путь, прежде чем стало мировой религией и духовной основой европейской культуры. Это вероучение зародилось как одна из сект иудаизма в I в. н.э. в Палестине. Вскоре после своего возникновения христианская религия проникла в Европу, однако на первых порах влияние ее было невелико, а распространение ограничивалось районами Средиземноморья. В центральноевропейские страны христианство внедрилось несколько позже, а на север и восток Европы - лишь в VII-XIV вв.

Это вероучение вобрало в себя и переосмыслило предшествующие идейные концепции иудаизма, митраизма, древних восточных религий, философские воззрения. Особенно заметное влияние на основы христианства оказали неоплатонизм Филона Александрийского (ок. 25 г. до н.э. - ок. 50 г. н.э.) и нравственное учение римского стоика Сенеки (ок. 4 г. до н.э. - 65 г. н.э.), которые существенно обогатили и "сцементировали" новое вероучение, превратив его в мощную культурно-интеллектуальную силу, способную противопоставить себя всем национально-этническим культам и превратиться в массовое национальное движение.

Новая религия, появившись в период глубокого кризиса античной цивилизации и упадка ее основных ценностей, откликнулась на запросы своего времени и предложила свои пути и способы разрешения имеющихся в обществе противоречий, сглаживания их и направления в иное русло. Христианская религия утверждала, что страдания в земной жизни принесут человеку спасение и райское блаженство в загробном мире, а в сопротивлении злу видела путь к духовному очищению и нравственному самосовершенствованию (строгий аскетизм, сознательное смирение и покорность, которые будут вознаграждены после наступления Царства Божьего на земле). Новозаветный тезис "несть не еллина, ни иудея" провозгласил равенство перед Богом всех верующих и предопределил дальнейшее развитие христианства как мировой религии, не знающей ни национальных, ни языковых границ.

Первые сведения о христианстве у руссов относятся к 860-870 гг.*(1), однако к середине X в. уже ощущается постепенное утверждение этой религии в государственной системе. Переход к христианству имел огромное историческое значение и сказался на всех сферах жизни древнерусского общества. Крещение помогло преодолеть языческий изоляционизм восточных славян, смягчило болезненные процессы становления многонационального государства и создало духовную основу русской государственности.

За прошедшие века церковь оказала огромное влияние на многие стороны общественной жизни, в том числе на формирование обычного права, явившегося одним из факторов, серьезно повлиявших на становление современного уголовного законодательства.

Как известно, обязательная сила обычая основывается не на предписаниях законодательной власти, а на силе убеждения отдельно взятого социума соблюдать строго определенные, хотя и не писаные правила, совокупность которых и представляет собой обычное право.

Однако на определенном этапе развития общества традиции и обычаи, рассчитанные на полное равенство его членов и на добровольное соблюдение сложившихся в нем правил, уже не в состоянии урегулировать все возрастающие общественные конфликты. Появляется жизненная необходимость в новых регуляторах общественных отношений, которые учитывали бы коренные изменения в обществе и обеспечивались бы не только силой общественного воздействия, но и государственным принуждением. Таким образом, трансформация обычного права в государственно урегулируемый институт происходит в результате внутренней потребности усовершенствования жизнедеятельности социума.

Внешним фактором, повлиявшим на формирование права в целом и уголовного права в частности, явилось вмешательство государственно-властных институтов, стремящихся регулировать и подчинять развитие общества своим интересам. При этом способы влияния могут быть различными. Так, в основу законодательных актов может быть положено обычное право, общеобязательность которого закрепляется на государственном уровне. Возможно также слепое копирование законов другого государства. Становление же древнерусского законодательства, испытывая серьезное византийское влияние, пошло по пути синтеза чужеродных законодательных основ и правовых обычаев, сложившихся на его собственной территории. Появление Русской Правды - основного древнерусского источника светского права является ярким тому подтверждением.

С укреплением христианства на Руси начинает меняться материальный взгляд на преступление - оно становится не только причинением вреда, но и нарушением религиозных предписаний. Таким образом, благодаря православию институт преступления приобретает религиозный оттенок и понятия "преступление" и "грех" становятся идентичными, хотя последнее, безусловно, масштабнее.

В некоторых отраслях права начинает прослеживаться тенденция активного вторжения церкви в законотворческий процесс. Например, до принятия христианства на Руси семейное право регламентировалось обычаем, однако с начала XI в. церковь берет на себя эту важную сферу общественной жизни и на смену языческим формам вступления в брак приходит брак церковный с его моногамией и трудностью развода. Основанием для этого послужили Ветхий и Новый Заветы.

Реформирование также коснулось и уголовного права, а именно:

значительно расширяется круг преступлений;

в самостоятельный состав преступления выделяется неосвященная церковью совместная жизнь мужчины и женщины (так церковь пытается пресечь внебрачные половые связи, поскольку это преследуется каноническим учением);

преступлением против благочестия становится прелюбодеяние;

в отдельный состав преступления выделяется изнасилование.

Ветхий Завет также служит основанием для запрета и определения преступным деянием ведьмовства, приготовления зелья и т.п. Эти и другие ветхозаветные запреты получили отражение в Уставе князя Владимира, представляющем собой первую попытку масштабного применения на Руси православных канонов и начало кодификации русского церковного права.

Устав впервые содержит торжественное обращение к Богу, а также обещание князя со ссылкой на греческий Номоканон передать церкви как десятину, так и право судить население по специально выделенным составам (ст. 9), а именно: за расторжение брака без ведома церкви; незаконную половую связь мужчины и женщины; доказанное нарушение супружеской верности; изнасилование; похищение невесты для брака; колдовство; кровосмешение; оскорбление бранным словом или клеветой; скотоложство; аборт; посягательство на церковное имущество. Он также установил абсолютную юрисдикцию митрополита в отношении служителей церкви - игуменов, чернецов, дьяконов, пономарей, прикладников, причетников и прочих служителей культа (ст. 10). В подтверждение влияния норм греческого церковного права на содержание ст. 9 Устава Владимира достаточно обратиться к ст. 4 и 5 этого документа, в которых прямо указывается, что он написан в соответствии с правилами греческой православной церкви, а ст. 10 и 11 указывают, что источниками ст. 9 являются постановления первых христианских царей и семи Вселенских церковных соборов*(2). При этом обращает на себя внимание тот факт, что многие из перечисленных в ст. 9 поступков были криминализированы вопреки обычаям восточных славян именно потому, что на них стала распространяться юрисдикция церкви.

Таким образом, после крещения русского народа рядом с веками слагавшейся религиозной системой языческого права сформировалась новая система права христианской церкви.

При этом следует отметить, что если развитие института преступления шло "в ногу" с христианством, то система наказаний практически не была воспринята древнерусским уголовным правом, поскольку в глазах населения, не знавшего смертной казни, талиона и членовредительства, она выглядела чрезвычайно жестокой, особенно в приложении к новоявленным деликтам.

Система наказаний, отраженная в Русской Правде, была довольно проста. Высшей мерой наказания в ней были поток и разграбление. У преступника конфисковывалось все имущество (разграбление) и он вместе с женой и детьми изгонялся из общины (поток). Преобладающим видом наказания было денежное взыскание с преступника, слагавшееся из штрафа и компенсации. Штраф поступал князю, а компенсация за причиненный преступлением ущерб причиталась потерпевшей стороне.

Как видно, система наказаний не была достаточно развита. Целью наказания было прежде всего возмездие и возмещение ущерба, а телесные и членовредительские наказания, как и смертная казнь, не были связаны с древнейшей системой русского уголовного права.

Смертная казнь впервые была законодательно закреплена только в 1398 г. в Двинской уставной грамоте и предусматривалась только за кражу, совершенную в третий раз.

Борьба православной церкви с юридическими обычаями языческой поры продолжалась несколько столетий, но, как явствует из решений Стоглавого собора, полная победа не была одержана даже ко второй половине XVI в. Причина такого "замедленного изживания институтов и норм древнего права объясняется отставанием в социально-экономическом развитии средневековой Руси, а также политикой изоляционизма, которую православная страна проводила перед лицом более передовой католической и протестантской Европы. Ограничение людских контактов и идеологическая неприязнь мешали заимствованию прогрессивных новелл в юридической сфере. Лишь в Московском царстве XVII века действие этих факторов ослабело и правовая система достигла относительной однородности и высокого уровня совершенства"*(3), Это высказывание в полной мере относится к Соборному уложению царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим. Принято оно было в 1649 г. и в значительном объеме действовало до свержения монархии в 1917 г., заслужив высокую оценку. В частности, при построении системы преступлений в Уложении был использован свойственный современности идеологический подход, в основе которого - иерархия основных ценностей социума в понимании правящей элиты (посягательства на веру, государя, государства, порядок управления и т.д.). Соборное уложение выгодно отличалось как от предшествовавшего, так и от последующего законодательства в том числе с языковой точки зрения. В нем уже нет архаизмов, свойственных Русской Правде и даже судебникам, и в то же время Уложение еще не засорено той массой иностранных слов и терминов, которые внес в законы Петр I, чаще всего без всякой нужды да еще порой и с искажениями*(4). Влияние церкви, помимо того, что посягательства на нее признаются едва ли не самыми опасными преступлениями, проявляется в том числе в следующем: в тексте Уложения многие юридические предписания сопровождаются нравственными обоснованиями типа "...христианам подобает в церкви Божии стояти и молитися со страхом, а не земная мыслити" (ст. 8 гл. I) или хозяину дома, причинившему смерть непрошеному гостю (преступнику) в состоянии необходимой обороны, "...убийства в вину не ставити; не приезжай на чужой дом насильством" (ст. 252 гл. X)*(5).

В последующем в уголовном законодательстве России не только прослеживается влияние православия на развитие институтов преступления и наказания, но и формируется целая группа религиозных преступлений, получивших название преступлений против веры. При этом по-прежнему значимыми остаются преступления, не носящие чисто религиозного характера, но нарушающие христианские догматы и запреты. На определенном этапе развития уголовного законодательства большая часть из них перейдет в группу преступлений против нравственности или против личности. Это преимущественная часть половых преступлений, преступления детей против родителей и некоторые другие.

Со времени создания Соборного уложения 1649 г. по объекту посягательства на первое место выходят государственные, публичные интересы, в связи с чем по-новому стало трактоваться и преступление: не как ущерб частному лицу, а как вред всему обществу и установленным в нем правящим сословием порядкам. Понимаемые таким образом уголовные деликты закономерно сменили название с "обиды" на "лихое дело", прообраз будущего "преступления". В свою очередь, наказание, в эпоху феодальной раздробленности одновременно выполнявшее роль материальной компенсации для потерпевшего и служившее статьей дохода для казны (вира и продажа), стало выполнять функцию устрашения. Реконструировалась и сама система наказаний: на смену имущественным санкциям пришли наказания, связанные с членовредительством, а также смертная казнь, которая заменила кровную месть, приводившую к анархии и мешающую стабилизации общественной жизни.

Церковь по-прежнему играет значительную роль в российском государстве, однако последнее пытается ограничить ее влияние, в том числе в области законодательной политики. Тем не менее несмотря на удаление церкви от соучастия в управлении светскими делами, она не была отстранена от светской деятельности вообще, ибо число составов религиозных преступлений в России значительно возросло по сравнению с Соборным уложением и, кроме того, резко контрастировало с падением этого показателя за рубежом (например в Кодекс Наполеона были включены только пять статей о посягательствах на свободу отправления богослужения, а в общегерманском уголовном кодексе и того меньше - три)*(6). Данный факт свидетельствует о том, что государство очень нуждалось в сохранении верования большинства населения и в поддержке православной церкви.

Таким образом, в течение почти двухтысячелетнего существования христианской религии церковь и государство, различные по своим целям и средствам, с помощью которых они призваны действовать, никогда не стояли обособленно друг от друга. Уголовное право дореволюционной России, равно как и его законодательство, прошли свой путь рука об руку с христианской религией вплоть до Октябрьской революции 1917 г., всегда находя у своего союзника духовную поддержку и канонические рецепты для криминализации отдельных общественно опасных поступков, а также для дифференциации ответственности и индивидуализации наказания.

Библиографический список

Ильин А.В., Морозова С.А. Из истории права. СПб., 1996. Рассел Дж. Соборное уложение 1649 года. М., 2012. Рассел Дж. Церковный Устав Владимира. М., 2013.

Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 3: Акты земских соборов. М., 1985. Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. М., 1988.

Рыбаков Б.А. Рождение Руси. М., 2004.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Рыбаков Б.А. Рождение Руси. М., 2004. С. 81.

*(2) См.: Рассел Дж. Церковный Устав Владимира. М., 2013. С. 18.

*(3) Ильин А.В., Морозова С.А. Из истории права. СПб., 1996. С. 309.

*(4) См.: Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 3: Акты земских соборов. М., 1985. С. 77-78.

*(5) См.: Рассел Дж. Соборное уложение 1649 года. М., 2012. С. 54.

*(6) См.: Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. М., 1988. С. 326.